Мандрагора.
Действие второе.

Действие второе.

Сцена первая.

Лигурио, мессер Нича, Сиро за дверью.

Лигурио. Уж я говорил вам, я уверен, что сам Бог послал его нам, чтобы исполнить ваше желание. Он производил в Париже великолепные опыты; и вы не удивляйтесь, что он не имеет практики во Флоренции; это потому только, что, во-первых, он богат, а во-вторых, он с часу на час собирается воротиться в Париж.

Нича. Ну, брат, это дело неподходящее; я не хочу, что б он заварил кашу, да и оставил меня, как рака на мели.

Лигурио. В этом не сомневайтесь; одного только бойтесь, что он не захочет взяться за лечение, а уж если возьмется, так он вас не оставит, пока не доведет дело до конца.

Нича. В этом я тебе, пожалуй, поверю; но на счет знания... я только тогда тебе скажу, ученый ли он человек, когда сам с ним поговорю. Меня на бобах не проведешь.

Лигурио. Вас-то я знаю; потому и веду к нему, чтоб с ним поговорили. И вот, когда вы с ним поговорите, и по его виду, учености и разговору, не убедитесь, что он такой человек, которому можно довериться с руками и ногами, ну, тогда скажите, что я не я.

Нича. Ну, так с Богом! Пойдем. Где он живет?

Лигурио. На этой площади, вот вход к нему, прямо против вас.

Нича. Ну, в час добрый.

Лигурио. Вот и готово.

Сиро (за дверью). Кто там?

. Каллимако здесь?

Сиро. Здесь.

Нича. Что ж ты не называешь его " господин магистр Каллимако"?

Лигурио. Он на подобные мелочи не смотрит.

Нича. Не говори так. Исполняй свое должное, если ему и не нравится, ты не виноват.

Сцена вторая.

Каллимако, мессер Нича и Лигурио.

Каллимако. Кто меня спрашивает?

Нича. Bona dies, domine magister ( Добрый день, господин магистр ( лат.)).

Каллимако. Et vobis, domine doctor ( И вам так же, господин доктор ( лат.)).

Лигурио ( мессеру Ниче). Ну как вы находите?

Нича. Хорошо, ей-богу, хорошо!

Лигурио. Если вы хотите, чтоб я остался с вами, говорите так, чтоб я вас понимал: иначе мы "кто в лес, кто по дрова".

. Что за дела у вас?

Нича. Как сказать? Я ищу таких двух вещей, от которых другие нередко бегают: а именно, я ищу заботы себе и другим. У меня нет детей, а иметь их хочется; и вот, чтобы иметь эту заботу, я прихожу вас беспокоить.

Каллимако. Для меня не составит большого труда сделать удовольствие вам и всем подобным вам, умным и добродетельным людям; я только затем и трудился в Париже многие годы над изучением этой науки, чтобы иметь возможность служить таким людям, как вы.

Нича. Покорно благодарю. Когда вы будете иметь надобность в моем знании, я тоже готов служить вам. Но возвратимся ad rem nostram ( к нашим делам (лат.)). Как вы полагаете, купанье может ли послужить жене моей к тому, чтобы она забеременела? Я знаю, что Лигурио уж говорил вам, в чем дело.

Каллимако. Да, правда. Но чтобы приступить к удовлетворению вашего желания, нужно знать причину бесплодия вашей супруги, потому что причин может быть много. Nam causae sterilitatis sunt: aut in semine, aut in matrice, aut in strumentis seminariis, aut in virga, aut in causa extrinseca ( ибо причины бесплодия заключаются либо в семени, либо в матке, либо в семенном аппарате, либо в мужском органе, либо во внешних причинах (лат.)).

Нича (к Лигурио). Это самый достойнейший человек, какого только можно найти.

Каллимако. Кроме того, может быть, причина бесплодия в вас, в вашей импотенции; и если это так, тут уж нет никакого средства.

Нича. Импотенция! У меня-то! Вы меня смешите. Да я не думаю, чтобы во Флорепции нашелся человек более железный и более здоровый, чем я.

Каллимако. Если этого нет, то будьте покойны, мы найдем какое-нибудь средство.

Нича. Нельзя ли не воды, а что-нибудь другое? Мне не желалось бы лишнего беспокойства, да и жена не любит выезжать из Флоренции.

Лигурио. Так и будет, за это я отвечаю. Каллимако обязателен уж даже слишком. (Обращается к Каллимако

Каллимако. Да, я знаю; но я веду себя осторожно с людьми незнакомыми, потому что не хочу прослыть шарлатаном.

Нича. Во мне не сомневайтесь; вы меня привели в такое удивление, что я всему поверю и все исполню, что вы прикажете.

Лигурио (к Каллимако). Я думаю, вам нужно посмотреть мочу.

Каллимако. Без сомнения; без этого нельзя; это первое дело.

Лигурио (к Каллимако). Позовите Сиро, чтоб он сходил с доктором за этим и возвращался сюда; а мы подождем дома.

Каллимако (в дверь). Сиро, иди с доктором. (Доктору.) И вы, мессер, если вам угодно, возвращайтесь уже поскорей, и мы придумаем что-нибудь хорошее.

Нича. Как, если мне угодно? Да я вернусь в одну минуту; я верю в вас больше, чем венгры в свои шпаги.

Сцена третья.

Мессер Нича и Сиро.

Нича

Сиро. Он ученей, чем вы думаете.

Нича. Король французский должен очень дорожить им.

Сиро. Да, порядочно.

Нича. По этому случаю ему жить-то во Франции и нравится.

Сиро. Конечно, там.

Нича. Да и хорошее это дело. В нашей стране только и народу, что скряги: никакое достоинство не ценится. Если бы он жил здесь, к нему бы никто и не заглянул. Я об этом судить могу, я тоже покряхтел над наукой; а если б мне пришлось только этим жить, я бы тяпнул горя, вот что я тебе скажу.

Сиро. Вы в год сто дукатов достанете?

Нича. Ни ста лир, ни ста грошей. Тьфу!.. И выходит, что здесь, если у нашего брата нет своего хорошего состояния, так ни одна собака и знать тебя не хочет; и годны мы только на то, чтобы ходить на похороны да на свадьбы или для развлечения толочься целый день на скамье проконсула. Но мне плевать на это; я ни в ком не нуждаюсь. Так перебиваются те, кто бедней меня. Я даже не хочу, чтоб ко мне и обращались; пожалуй, накачаешь на себя взыскание, если такой горб взвалишь на плечи, что потом и потей с ним.

Сиро. Не бойтесь.

Нича. Ну, вот мы и дома; подожди здесь; я сейчас ворочусь.

Сиро. Идите.

Сцена четвёртая.

Сиро (один). Если все доктора такого же покроя, так нам остается вовсе с ума сходить. Плут Лигурио да мой сумасшедший господин чуть ли не тянут его в какое-то срамное дело!.. Я, конечно, был бы доволен, если б только знать, что это дело не огласится, потому что, если дознаются, так я могу поплатиться жизнью, а мой господин и жизнью и имуществом. Вот уж он лекарем прикинулся, какие у них замыслы, и к чему клонится этот обман - не знаю. Но вот доктор с урильником в руке. Ну, кто ж не рассмеется на этого простофилю?

Сцена пятая.

Мессер Нича и Сиро.

Нича (в дверь). Я все делал по-твоему, а теперь хочу, чтоб ты делала по-моему. Если б я знал, что у меня не будет детей, так я лучше женился бы на крестьянке, чем... (К Сиро.) Ты здесь, Сиро?.. Иди за мной!.. Сколько труда мне стоило заставить мою дуру жену дать мне эту мочу. И нельзя сказать, чтоб она не хотела иметь детей, она больше меня заботится об этом; но как только я хочу заставить ее что-нибудь сделать, так и история.

Сиро. Имейте терпение. У женщин уж так заведено, что заставить их сделать что-нибудь можно только лаской.

Нича. Какой еще лаской!.. Она меня измучила. Поди скорей, скажи магистру и Лигурио, что я здесь.

Сиро

Сцена шестая.

Лигурио, Каллимако и мессер Нича.

Лигурио (к Каллимако). Доктора убедить легко, затруднения будут со стороны жены, но и тут найдутся средства.

Каллимако (к Ниче). С вами моча?

Нича. Она у Сиро.

Каллимако. Дай сюда!.. О!., эта моча показывает слабость почек.

Нича. И мне кажется, очень мутна; а между тем она свежая, только что сейчас.

Каллимако. Не удивляйтесь. Nam mulieris urinae sunt semper majoris gros siticii, et albedinis, et minoris pulchri tudinis, quam vivirorum. Hujusautem, inter caetera, causa est amplitudo canalium, mixtio eorum quae ex matrice exeunt cum urina ( Ибо женская моча всегда гуще и мутнее мужской и менее прозрачна. Причина этого заключается, между прочим, в ширине каналов и смешении мочи с выделениями из матки ( лат.)).

Нича. Ох, уж!.. Ах ты, святой Пуччий!.. Ну, доехал он меня. Смотри, как он рассуждает об этих вещах!

Каллимако. Я боюсь, что ваша жена легко покрывается по ночам; оттого у ней и моча груба.

Нича. У ней одеяло хорошее; но она по четыре часа стоит на коленях и прибирает отче наши, прежде чем ляжет на постель; она с дуру-то очень терпелива к холоду.

Каллимако ваша супруга не будет нянчить на руках своего ребенка, я готов заплатить вам две тысячи дукатов.

Нича. Говорите, я отдаю вам полное уважение и верю вам больше, чем своему духовнику.

Каллимако. Надо вам знать, что для того, чтобы женщина забеременела, нет ничего вернее, как известное питье, приготовленное из мандрагоры. Это средство я пробовал несколько раз, и всегда оно оказывалось верным; если б не так, королева Франции оставалась бы бесплодной, да и бесчисленное количество знатных дам этого королевства.

Нича. Возможно ли это?

Каллимако. Это так точно, как я вам говорю. И какое вам счастье!.. Я захватил сюда с собой все составные части, которые входят в это питье, и вы можете его получить, как только пожелаете.

Нича. Когда же бы принять его?

Каллимако. Сегодня вечером, после ужина; потому что и луна благоприятствует, и более удобного времени быть не может.

Нича. Все это в наших руках. Вы, во всяком случае, приготовьте лекарство, а принять я ее заставлю.

Каллимако. Теперь надо вам подумать вот о чем; первый, кто будет иметь сообщение с женщиной, принявшей это лекарство, умрет в продолжение восьми дней, и ничто на свете не спасет его.

Нича. Ах, дуйте горой!.. Не хочу я этого снадобья, нет уж ты не навяжешь мне его!.. Ишь, с чем подъехали.

Каллимако. Вы постойте, и тут есть средство.

Нича. Какое?

Каллимако. Заставить сейчас же кого-нибудь другого ночевать с ней; он, в продолжение ночи, отвлечет на себя всю заразу мандрагоры; потом вы можете почивать с ней без опасности.

Нича. Не хочу я этого.

. Почему?

Нича. Оттого что я не желаю, чтоб моя жена была распутной, а я рогоносцем.

Каллимако. Что вы говорите, доктор!.. Нет, вы не так умны, как я думал. Как вы затрудняетесь сделать то, что сделал король французский и самые знаменитые сеньоры во Франции?

Нича. Да где ж я найду человека, который бы решился на подобную глупость?.. Если я объясню жене это дело, она не захочет, а если не объясню, будет предательство. Притом это дело касается "Восьми", а я не хочу попасть в беду.

Каллимако. Если только это вас беспокоит, то представьте дело мне.

Нича. Что же вы сделаете?..

Каллимако. Я вам скажу. Я вам сегодня после ужина дам лекарство; вы заставите жену принять и сейчас уложите ее в постель, это будет около четырех часов ночи. Потом перерядимся вы, Лигурио, Сиро и я и отправимся на поиски на Новый рынок и на Старый, с разных сторон. Первому негодяю, который там шатается, мы накроем голову и, под звуки палочных ударов, загоним в ваш дом и впотьмах проведем в спальню; потом положим его на постель, скажем, что нужно делать, - тут уж затруднения не будет никакого. Потом завтра, перед рассветом, вы его прогоните, заставите вымыться вашу супругу и можете наслаждаться безопасно.

Нича. Ну, я согласен; ведь ты говоришь, что и король, и принцы, и сеньоры так поступали; но пуще всего, чтоб никто не знал, чтобы не дошло до "Восьми".

Каллимако. Кому нужно об этом рассказывать?..

Нича. Еще хлопоты остаются, и важные.

Каллимако. Какие?

Нича. Уговорить мою жену: я не думаю, чтоб она послушалась.

Каллимако. Вы правду говорите; но, по-моему, уж лучше совсем не жениться, коли не уметь заставить жену повиноваться.

. Я придумал средство.

Нича. Как?

Лигурио. Через духовника.

Каллимако. А кто убедит духовника?

Лигурио. Ты, я, деньги, безнравственность наша, их безнравственность.

Нича. Я боюсь, что она не пойдет к духовнику из-за того только, чтобы меня не послушаться.

Лигурио. И на это есть средство.

Каллимако. Говори!

Лигурио. Сделать так, чтобы мать заставила ее идти к духовнику.

Нича. Матери она верит.

Лигурио. А мать ее смотрит на дело одинаково с нами, это я знаю. Однако, поторопимся, уж вечереет. Ты, Каллимако, поди погуляй! Но в два часа жди ты, жди нас дома, и чтоб лекарство было готово. Мы с доктором пойдем к его теще, чтоб ее расположить в нашу пользу, она мне знакома; потом мы пойдем к монаху и расскажем тебе все, что мы сделали.

Каллимако

Лигурио. Ты точно в воду опущенный.

Каллимако. Куда ж мне идти теперь?

Лигурио. Туда, сюда, в ту сторону, в другую. Флоренция-то велика.

Каллимако. Я умираю.

Канцона.

своем сильном желании иметь детей, пожалуй, поверит, что осел летает, он предал забвению всякое другое благо и единственно в этом полагает свою надежду.