Teмopa (Поэмы Оссиана).
Песня I

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Teмopa (Поэмы Оссиана). Песня I (старая орфография)

ТЕМОРА ¹).

Песня 1-я.

Голубые волны Эрина катятся, освещенные солнцем. Горы облиты ярким светом; ветер раскачивает темные вершины дерев; серые потоки катят свои звонкия струи; два зеленых холма, заросшие старыми дубами, окружают узкую долину, там протекает голубой поток, на его берегу стоял Каирбар ²) из Аты ³). Король опирался на копье, его испуганные красные глаза были печальны: душа его полна воспоминанием о Кормаке ⁴) с его ужасными ранами. Серая тень юноши является во мраке, кровь течет из его призрачного бока. Каврбар трижды уронил свое копье на землю, трижды погладил он свою бороду; его шаги неровны, он часто останавливается... он потрясает своими дрожащими руками. Он подобен облаку пустыни, меняющему форму при каждом дуновении ветра. Печально смотрят окружающия долины и как будто каждую минуту ожидают дождя. Король, наконец, овладел собой ⁵), он взял свое острое копье, он обратил свои глаза на Мой-Лену ⁶).

Пришли послы с голубого океана. Они пришли в страхе и часто оглядывались назад. Каирбар знал, что могучий близко, он созвал своих мрачных вождей. Послышались звучные шаги его воинов; они подняли разом свои мечи. Там стоял Морлат ⁷) с мрачным лицом, длинные волосы Хидалла ⁸) развевались по ветру, красноволосый Кормар ⁹) опирался на свое копье и вращал своими косыми глазами ¹⁰), Мальтос ¹¹) бросал дикие взоры из-под своих густых бровей, Фольдат ¹²) стоял, как покрытый тиной утес, омываемый пенистыми волнами, его копье походило на огонь Слиморы ¹³), встречающий небесные ветры, его щит изсечен в битве, его красные глаза презирают опасность. Эти и еще тысячи других вождей окружали короля Эрина, когда пришел посол с океана Мор-аннал ¹⁵) из многоводной Мой-Лены, его глаза выкатились из орбит, его бледные губы дрожали.

"Зачем", сказал он, "стоят вожди Эрина, безмолвные, как лес вечером? Неужели стоят они, как безмолвный лес, когда Фингал на берегу? Фингал, ужасный в битве, король богатого потоками Морвена!" - "Видел-ли ты воина", спросил Каирбар со вздохом, - много-ли с ним героев на берегу? Поднимает-ли король копье битвы или идет с миром?" - Не с миром приходит он, король Эрина! я видел его протянутое копье ¹⁵), оно метеор смерти, кровь тысяч на его стали. Он первым вышел на берег, могучий в своих престарелых седых кудрях, его дрожащие члены выпрямились, когда он подвигался во всей своей прежней силе.

У его бока меч, не наносящий второй раны ¹⁶), его щит ужасен, как кровавая луна, заходящая в бурю. Следом шел Оссиан, "король песен, сын Морни, первый из людей; Коннал ¹⁷¹⁸) распущены. Филлан ¹⁹), молодой охотник богатого потоками Морута ²⁰), натягивает свой лук. Но кто это перед ними, подобный ужасной стремнине? Это сын Оссиана ²¹), прекрасный в своих кудрях, его длинные волосы разсыпались по его спине, его мрачный лоб полускрыт сталью ²²), меч свободно висит у его бока, его копье блестит при движении. Я бежал от его ужасных глаз, король высокой Теморы"!

- "Так беги-же, слабый человек", сказал Фоль дат в мрачном гневе, "беги к седым потокам твоей родины, сын мелкой души, или я не видал этого Оскара? Я видел вождя в битве, он могуч в опасности, но и другие съумеют поднять копье! У Эрина столь-же много отважных сыновей, король лесистой Теморы! Пусть Фольдат встретит его в его силе. Дайте мне остановить могучий поток! Мое копье покрыто кровью, мой щит подобен стене Туры ²³).

"Неужели Фольдат один встретит врагов?" возразил темнорусый Мальтос, "ведь их так-же много на нашем берегу, как воды во множестве потоков! Не эти-ли вожди победили Сварана ²⁴), когда бежали сыны зеленого Эрина? Неужели Фольдат один встретит их, самых храбрых героев? Фольдат "с гордым сердцем", возьми с собою народную силу ²⁵) и позволь Мальтосу идти с тобой: мой меч покраснел в бою, но кто слышал мою похвальбу ²⁶). "Сыны зеленого Эрина", сказал Хидалла ²⁷), "пусть Фингал не слышит ваших слов, враг порадовался-бы, и его рука показала-бы в стране свою силу. Вы - храбрые воины, гроза в битве, вы как буря, безстрашно сталкивающаяся со скалами и роняющая леса! Но пойдем лучше со всеми силами, медленно надвигаясь, как сгустившаяся туча - тогда могучие вздрогнут от страха, копье упадет из руки храбрых! "Мы видим тучу смерти", скажут они, и лица их омрачатся; Фингал будет горевать на старости: он увидит свою исчезающую славу, шаги его вождей замолкнут на Морвене... Сельма заростет мохом!"

Как дождевая туча, Каирбар безмолвно слушал эти слова: мрачно стоит она над Кромлой ²⁸), пока молния не осветит её краев, долина озаряется небесным пламенем, и радуются духи бури. Так стоял безмолвный король Теморы и наконец сказал: "Приготовьте пир на Мой-Лене, пускай присутствуют сто моих бардов. Ты, красноволосый Олла ²⁹), возьми арфу короля, поди к Оскару, королю мечей, пригласи его на наш праздник. Сегодня мы пируем и слушаем песни, завтра будем ломать копья. Скажи ему, что я воздвиг могилу Католу ³⁰), что барды передали ветрам имя его друга. ³¹). Скажи ему, что Каирбар слышал о его славе у потока звучного Каруна ³²). Нет здесь Катмора ³³), моего брата, его нет здесь с его тысячами, и наши руки слабы. Катмор враг ссоры во время пира ³⁴), его душа светла, как солнце, но Каирбар должен биться с Оскаром, вожди лесистой ТеморыИ Слишком много говорит он о Катоде, и гнев Каирбара разгорается. Он падет на МойЛене, и моя слава выростет в крови"!

Их лица осветились радостью, они разсеялись по Мой-Лене. Пир раковин приготовлен, зазвучали песни бардов, звуки их веселья достигли вождей Сельмы, мы думали, что пришел могучий Натмор, Натмор, друг чужеземцев, брат красноволосого Каирбара! Их души были не одинаковы: луч неба заключался в груди Катмора! Его башни поднимались на берегах Аты, семь дорог вели к его жилищу, семеро вождей стояло на пути и звали на пир чужеземцев. Но Катмор скрывался в лесу, чтобы избежать похвалы.

печальна: он боялся мрачных замыслов Каирбара за пиром раковин. Мой сын высоко поднял копье Нормака ³⁵), сто бардов встретили его с песнями. Каирбар скрывал под улыбками смертоносные замыслы, омрачавшие его душу. Пир готов. Раковины звенят, луч радости светится на лице гостя, но он был последний, как луч солнца, скрывающого свою красную голову в буре ³⁶).

Каирбар поднялся в оружии, чело его потемнело, сто арф разом замолкли, послышался звон щитов. Вдали на вереске Олла запел песню горя ³⁷), мой сын узнал сигнал ³⁸) смерти и, вскочив, схватил свое копье. "Оскар", сказал темнокрасный Каирбар, "я вижу копье Эрина, копье Теморы блестит в твоей руке, сын лесистого Морвена, оно было гордостью ста королей и несло смерть героям старины. Уступи его, сын Оссиана, уступи его рожденному на колеснице Каирбару"!

- "Неужели уступлю я подарок несчастного короля Эрина", возразил Оскар, "подарок прекрасноволосого Кормака Оскару, разсеявшему его врагов! Я пришел с радостной вестью в залы Вормака, когда Сваран бежал от Фингала. Радость осветила лицо юноши, он отдал копье Теморы. Но отдал он его не безсильному и слабому духом! Твое мрачное лицо не предвещает мне бури, а твои горящие глаза - смерти. Боюсь-ли я твоего звучного щита? Дрожу-ли от песни Оллы? Нет, Каирбар, пугай слабых, Оскар - скала"!

- "Так ты не хочешь уступить копья", возразил Каирбар еще с большей гордостью, - "или слова твои так дерзки, потому что Фингал близко? Фингал с престарелыми кудрями из сотни лесов Морвена! Он бился с мелкими людьми и должен исчезнуть перед Каирбаром, как воздушный столб тумана перед ветрами Аты!

"Если-бы он бился с мелкими людьми близ надменного вождя Аты, вождь Аты уступил-бы зеленый Эрин его напору! Не говори о могучих, Каирбар, обрати свой меч на меня; наша сила равна, но Фингал славен, он первый из смертных людей"!

Их войско увидало омрачившихся героев, звук их шагов разносился далеко, их глаза горели огнем, тысячи мечей полу обнажились, красноволосый Олла запел песню битвы; душа Оскара наполнилась радостью, радостью, привычной его душе при звуке рога Фингала ³⁹). Войско Каирбара приближалось, мрачное, как выростающия волны океана перед бурей, когда оне одна за другой набегают на берег.

Дочь Тоскара ⁴⁰) зачем эти слезы? Он не пал еще, рука его многим подарила смерть, прежде чем пал мой герой.

Посмотри, они падают прежде него, как лес в пустыне, когда сердитый дух проносится среди ночи, срывая рукою его зеленую вершину. Морлат падает, Мороннам умирает, Конахар ⁴¹) дрожит, покрытый кровью; Каирбар отступает перед мечом Оскара, он скрывается во мраке за камнем, тайно поднимает он копье и пронзает бок Оскара. Он падает на колени на свой щит, но в руке он держит еще копье. Взгляни, вот падает Каирбар, сталь пронзила его лоб и раздвинула его краевые волосы на затылке ⁴²). Он лежит, как повергнутая скала, скатившаяся с утесистого откоса Кромлы, когда зеленый Эрин потрясает свои горы от моря до моря ⁴³).

Но никогда уже не встанет Оскар. Он склонился на свой горбатый щит, его копье в его ужасной руке. Сыны Эрина мрачно стоят в отдалении, их крики подобны шуму множества потоков, Мой-Лена отвечает им эхом. Фингал заслышал шум, он взялся за копье Сельмы, он повел нос по вереску и проговорил зловещия слова: "Я слышу шум битвы, молодой Оскар одинок. Пойдемте, сыны Морвена, присоединимся в мечу героя.

Оссиан кинулся вперед, Филлав прыгнул через МойЛену, Фингал подвигался во всей своей силе, свет его щита был ужасен. Саны Эрина увидали его издалека, они содрогнулись в глубине души, они знали, что король воспылал гневом, и предвидели свою смерть. Мы пришли первыми, мы бились. Вожди Эрина противостояли нашему натиску. Но чье стальное сердце могло устоять, когда пришел король со звоном своего оружия? Эрин бежал через Мой-Лену, смерть преследовала их. Мы увидали Оскара на щите и кровь кругом его. Безмолвно омрачились лица, и все отвернулись и плакали, король старался скрыть свои слезы, его седая борода развевалась по ветру, он наклонился над вождем и говорил, ввдыхая:

"Ты пал, Оскар, среди твоего пути! Сердце старика страдает по тебе, он видит предстоявшия тебе битвы, он видит войны, предназначенные тебе, оне отняты у твоей славы! Когда вернется радость в Сельму? Когда горе покинет Морвен? Сыновья мои гибнут один за другим, Фингал - последний из рода! Моя слава начинает убывать, моя старость будет одинока, я буду сидеть в моем жилище, как серая туча, не услышу я возвращения сына в его звонком оружии. Плачьте, герои Морвена, никогда уже не встанет Оскар"!

И они плакали, Фингал! Дорог был герой их сердцам, он водил их в битву, и враги исчезали, он возвращался среди радости. Отцы не оплакивали своих сыновей, убитых в юности, братья - любимых братьев! Они пали без слез, потому что вождь народа был повергнут. Бран ⁴⁴) воет у его ног, мрачный Луэт ⁴⁵) печален, потому что часто он сопровождал его на охоту на прыгающого оленя пустыни.

"Стоны престарелых вождей", сказал он, "вой моих собак, раздавшаяся песня горя смягчили душу Оскара, мою душу, никогда еще не смягчавшуюся, она была, как сталь моего меча. Оссиан, отнеси меня на мои холмы, воздвигни камни моей славы, положи рог оленя, положи мой меч рядом со мной; может быть, когда нибудь поток размоет землю, охотник найдет сталь и скажет: "Это был меч Оскара, гордость былых времен"! ⁴⁶). Неужели ты погибнешь, сын моей славы, неужели никогда не увижу я тебя, Оскар? Когда другие услышат о своих сыновьях, я никогда не услышу о тебе. Поростут мохом твои четыре серых камня, завоет заунывный ветер! Без тебя разыграется битва, не будешь ты преследовать темнобурых ланей! Воин, вернувшийся из битвы, разскажет о чужой Стране! "Видел я", скажет он, "могилу у ревущого потока, темное жилище вождя"! Пал рожденный на колеснице Оскар, первый из смертных. Быть может, послышится мне его голос, луч радости осветить мою душу!

Печально прошла ночь, утро вернулось, омраченное горем. Наши вожди остались бы стоять, как скалы Мой-Лены, покрытые холодной росой, и забыли-бы войну, еслибы король не разсеял их печали, возвысив свой мощный голос. В груди, как-бы пробудившись от сна, подняли головы.

"Долго-ли будем мы плавать на Мой-Лене? долго-ли будем проливать слезы в Эрине? Могучий не вернется, Оскар не встанет в своей силе. Храбрым суждено пасть в урочный час, суждено быть забытыми на их холмах. Где наши отцы, воины, вожди былых времен? Они закатились, как догоревшия звезды. Мы только иногда слышим звук их хвалы. Но они были знамениты в свое время и нагоняли ужас в иные годы. Так исчезнем и мы в дни вашей гибели. Так будем-же славны и, пока мы в силах, оставим за собой славу, как последние лучи солнца, когда оно скрывает свою красную голову на западе. Странник жалеет о его отсутствии, видя пламя его лучей. Уллин, мой старый бард, возьми корабль короля, отвези Оскара в Сельму "арф", пусть плачут дочери Морвена, мы же должны биться в Эрине за род павшого Кормака. Дни моей жизни убывают, я чувствую слабость моей руки. Мои отцы наклоняются со своих облаков, чтобы принять их седовласого сына. Но пока я не ушел, я еще увижу новый луч моей славы. Моя жизнь началась и окончится в славе и явится потоком света бардам будущих времен.

Уллин поднял свои белые паруса, подул южный ветер, и волны понесли корабль к Сельме. Я остался со своим горем, но никто не слышал моих слов ⁴⁷). Пир готов на Мой-Лене, и сто героев воздвигают могилу Каирбару. Но не раздается песня в честь героя: его душа была мрачна и кровожадна, барды помвили гибель Кормака - что могли они сказать в хвалу Каирбара?

Ночь сошла клубясь. Засветилось пламя сотни дубов, Фингал сидел под деревом, посредине стоял старый Альтан ⁴⁸), он рассказывал о гибели Кормака. Альтан, сын Бонахора ⁴⁹), друга, рожденного на колеснице Кухулина. Он жил с Кормаком в открытой ветрам Теморе, когда сын Семо пал у потока Лего ⁵⁰). Разсказ Альтана был печален, слезы стояли в его глазах.

"Заходящее солнце пожелтело на Доре ⁵¹), наступил серый вечер, леса Теноры качались от порывов непостоянного ветра, тучи сгущались на западе, из-за их краев смотрела красная звезда. Один я стоял в лесу и увидал духа в темнеющем воздухе, он шагал по холмам, сбоку он держал свой туманный щит. Это был сын Семо ⁵² них, как утренняя звезда над восточным холмом, её играющие лучи еще затуманены росой и безмолвен и ярок её путь, но близка настигающая ее туча! Меч Арто ⁵³) был в руке короля, он смотрел с радостью на его полированную поверхность, тщетно трижды пробовал он обнажить его, его желтые локоны разсыпались по его; плечам, на щеках горел румянец юности. Я жалел этот луч: скоро было суждено ему погаснуть.

"Альтан; сказал он с улыбкой, видел-ли ты моего отца? Тяжел меч короля, верно рука его была сильна. О, еслибы я походил на него в битве, когда гнев его разгорался, тогда я встретил-бы Кухулина, рожденного на колеснице сына Кантена. Но придет и мое время, Альтан, и моя рука окрепнет. Слышал-ли ты о сыне Семо, правителе высокой Теморы? Он вернется со славой, он обещал вернуться сегодня ночью. Мои барды ждут его с песнями. Мой пир готов в залах королей".

Молча слушал я Кормака. Мои слезы полились, я скрыл их престарелыми кудрями. Борол увидал мою печаль. "Сын Бонахора, сказал он, - разве погиб сын Семо? Зачем подавляешь ты свои вздохи? Зачем льются твои слезы? Идет-ли рожденный на колеснице Торлат ⁵⁴)? Слышен-ли звук шагов красноволосого Каирбара? Они идут, потому что я вижу твою печаль. Вождь мшистой туры погиб. Неужели не кинусь я в битву? Но я не могу поднять меча! Еслибы рука моя равнялась в силе с Кухулином, скоро бежал-бы Каирбар, слава моих отцов возобнови я ась-бы вместе с подвигами минувшого времени"! Он взял свой лук, слезы лились из его блестящих глаз, горе царило кругом. Барды наклонились над сотнею арф, тихий ветерок колебал их струны, звук был печален и низок, вдали слышался голос, как звук горя. Это Карриль "былых времен" шел с темной Слиморы. Он рассказал о падении Кухулина, он рассказал о его могучих⁵⁵

"Но кто это приближается, как прыгающие олени", сказал сладкоголосый Карриль, "они напоминают молодые деревья в долине, выросшия на дожде. Нежны и румяны их щеки, неустрашимые души отражаются в глазах. Кто это, как не сыны Успота ⁵⁶), вождя бурной Эты. Люди поднялись со всех сторон, как сила полупогасшого огня, когда внезапно налетают ветры пустыни на своих звучащих крыльях, темное чело холма освещается, и ветер проносит мимо моряков ⁵⁷). Послышался звон щита Каирбара. Воины увидали в Натосе Кухулина ⁵⁸"

"Скоро увижу я вождя", возразил голубоглазый король, "но моя душа тоскует о Кухулине, его голос был мил моему слуху. Часто проходили мы вместе по дороге на охоте за темнобурыми оленями. Его лук не бездействовал на холмах. Он говорил о могучих людях, он рассказывал о делах моих отцов, и я начинал радоваться. Но прими участие в пире, Карриль; часто слыхал я твой голос, пой хвалу Кухулину, пой о Натосе из Эты".

День наступил на Теморе в ярких лучах востока. Кратин ⁵⁹) пришел в валу, сын старого Геллама ⁶⁰). "Я вижу облака в пустыне", сказал он: "Король Эрина, облаком показалось это мне лишь сначала, теперь это толпа людей. Один идет впереди во всей своей силе. Его красные волосы разлетаются по ветру, его щит блестит при восточном луче, он держит в руке копье". - "Пригласи его на пир Теморы", возразил блестящий король, "мой дворец - дом для чужеземцев, сын великодушного Геллама. Это, может быть, возвращается во славе вождь Эты. Привет тебе, могучий чужестранец! Принадлежишь-ли ты к друзьям Кормака? Барриль, он мрачен и неприветлив, он обнажает свой меч. Разве это сын Уснота и бард былых времен?"

"Это не сын Уснота", ответил Карриль - "это Каирбар, твой враг. Зачем пришел ты в оружии в Темору, вождь мрачного чела? Не обнажай меча против Кормака! Куда направляешь ты свой путь?" Мрачно прошел он мимо и схватил короля за руку. Кормак предвидел свою смерть, глаза его загорелись гневом. - "Уходи, вождь Аты, Натос идет войной. Ты дерзок в залах Кормака, потому что рука его слаба". - Меч пронзил бок короля. Он пал во дворце своих отцов, его прекрасные волосы разметались по земле. Его кровь дымилась кругом.

"И ты повержен в своем собственном дворце", сказал Карриль, "сын благородного Арто: не было вблизи ни щита Кухулина, ни копья твоего отца! Печальны горы Эрины, потому что вождь народа погиб. Благословенна душа Кормака. Ты погас в юности!"

Его слова дошли до ушей Каирбара. Он заключил нас в темной пещере, он боялся поднять свой меч на бардов, хотя и была черна его душа. Долго мы страдали одиноко, наконец пришел благородный Катмор, он услыхал наши голоса в пещере, он обратил с гневом свои взоры на Каирбара.

"Брат Катмора", сказал он, "долго-ли будешь ты огорчать мою душу? Твое сердце - скала. Твои мысли черны и кровавы. Но ты брат Катмора, и Катмор будет блистать в твоих войнах. Но моя душа не похожа на твою, слабая рука в битве! Сияние моей души омрачается твоими делами: барды не будут воспевать меня и, может быть, скажут: "Катмор был храбр, но он бился за мрачного Каирбара"; безмолвно пройдут они мимо моей могилы. Никто не услышит о моей славе. Освободи бардов, Каирбар. Они сыны будущих времен, их голоса будут слышны в иные времена, когда падут короли Теморы". По слову вождя мы вышли на свободу, мы увидали его во всей его силе, он был похож на тебя в юности, Фингал, когда ты впервые поднял копье. Его лицо казалось сияющим диском солнца, ничто не омрачало его чела. Но он пришел со своими тысячами на помощь красноволосому Каирбару. Теперь он идет мстить за его смерть, король лесистого Морвена.

"Пусть идет Катмор", возразил король, "я рад столь великому врагу: его душа светла, его рука сильна, его битвы полны славой, но мелкая душа похожа на пары, носящиеся над болотным озером: никогда не поднимаются они на зеленые холмы, боясь встретиться там с ветрами. Их жилище пещера и оттуда посылают они свои смертоносные стрелы. Наши молодые герои достойны славы своих отцов, они бьются в юности, они падают, имена их передаются в песне. Фингал на склоне лет окружен ими. Он не должен пасть, как слабый дуб, скрывающий течение потока. Около него бродяг охотники и ветер гуляет над ним. "Как свалилось это дерево?" говорит он и пролетает дальше. Пойте песни радости, барды Морвена. Пусть наши души забудут прошлое. Красные звезды смотрят на нас из-за облаков и безмолвно спускаются ниже и ниже. Скоро появятся серые лучи утра и осветят нам врагов Кормака. Филлан, мой сын, возьми копье короля, пойди к темносерым откосам Моры, посмотри, что видно в вереске, наблюдай за врагами Фингала, наблюдай за движением великодушного Катмора. Я слышу отдаленный звук, как от падения утеса в пустыне. Ударяй повременам в свой щит, чтобы они не пришли ночью и не погибла-бы слава Морвена. Я начинаю чувствовать одиночество, мой сын, и жду падения моей славы".

Раздался голос бардов. Король прислонился к щиту Теморы, сон сошел на его глаза, будущия битвы явились ему во сне. Кругом спит войско. Темноволосый Филлан наблюдает врагов. Он ходить по отдаленному холму. Мы слышим повременам звон его щита ⁶¹).

¹) Temora или Тага - известная резиденция ирландских королей, о которой сохранилась масса преданий и даже исторических данных.

²) Cairbar - убийца юного Кормака и похититель престола, по шотландским версиям, пришелец из Скандинавии. Вероятнее, что это ирландский Каироре, убитый Оскуром в битве при Габаре, о котором я говорила в предисловии.

³) Atha. По словам Кэмпбела (2 ч., стр. 3-я), это теперь повестье, при надлежащее семейству O'Neilli, которое считает себя потомками королей Ульстера. По сведениям, в начале нынешняго столетия, замок этих O'Neilli, "Shane", сгорел и в нем сгорели все семейные архивы этого рода.

⁴) Cormac - ирландский король, при котором была битва при Габаре. К нему приурочено множество самых противоречивых преданий; по одним, он был убит, и фении отомстили за его убийство, по другим - он бежал на север и основал там новое государство. Одни считают его основателем Фениев и относят его жизнь к I или началу II ст. нашей эры, другие - к периоду гораздо более раннему, а, наконец, третьи считают его последним ирландским королем, погибшим в битве при Габаре в конце III веха.

⁵

⁶) Moi-lena - одна из вершин Левы, покрытая вереском.

⁷) Mór-lath, т. е. многочисленны дни битв.

⁸) Hidalla - длинноволосый воин.

⁹) Cor-mar - искусный моряк.

¹⁰

¹¹) Molth-os - мало говорящий.

¹²) Foldath - один из мелких королей племени фирбольгов.

¹³) Slimora; на вершине этой горы зажигали сигнальные огни.

¹⁴) Mor-annal, т. е. большая борода, мудрый, справедливый.

¹⁵

¹⁶) Знаменитый меч финна, работы известного по многим сказаниям мастера Луно. Меч, не наносящий второго удара, может быть, в смысле народных сказаний, а не в приданном Макферсоном, т. е. что от первого удара враг уничтожен.

¹⁷) Connal - сподвижник Кухулина

¹⁸) Dermid.

¹⁹) Fillan - один из младших сыновей Фингала.

²⁰

²¹) Т. е. Оскар или Осжур.

²²) Все герои прежнего цикла - простоволосы, а позднейший Оскар, хотя и с распущенными волосами, но уже в шлеме.

²³) Тура, т. е. Тага, сокращение от Temor'а.

²⁴) Swaren.

²⁵

²⁶) Фольдат известен в преданиях, как очень тщеславный человек.

²⁷) Hidalla - вождь Клуры (Cloara), маленькой страны по берегу озера Лего, был известен, как очень красивый и очень красноречивый человек.

²⁸) Cromla.

²⁹) Olla.

³⁰

³¹)

³²) Carum знаменит битвой Оскара с римлянами.

³³) Cathmor, брат Каирбара, совершенно Владимир Красное Солнышко наших былин.

³⁴) Каирбар хвалит брата, чтобы замаскировать свои замыслы, - опять макеерсововская психология.

³⁵

³⁶) Странное выражение, но буквальное: it was like the beam of the sun, when he is to hide his red head in а storm.

³⁷) Печальное пение барда, сопровождаемое ударами копья по щиту (Кемпбелл, 3 ч., стр. 10).

³⁸) Sign of death.

³⁹) В смысле призыва на битву, но ирландцы призывали ударами щита, а рог не был в употреблении.

⁴⁰

⁴¹ Conachar.

⁴²) Очень часто встречающаяся подробность в ирландских сказаниях. Сказание о поединке Оскура и Каираре сохранилось в книге Лейнстера, перевод дан мной в общем предисловии.

⁴³) Т. е. землетрясение, очень странное указание.

⁴⁴) Бран - собака Фингала. Bran, т. е. горная стремнина.

⁴⁵äth - собственно собака Кухулина, сюда она попала, вероятно, для параллели.

⁴⁶) Несомненная стихотворная вставка.

⁴⁷) Т. е. никому не жаловался.

⁴⁸) Altbau, по уверению Кэмпбела (2 ч., стр. 17), был придворный бард ирландских королей.

⁴⁹) Conachar.

⁵⁰

⁵¹) Dora - лесистый откос горы.

⁵²"Смерть Кухулина".

⁵³) Arth uh Artho отец Кормака - историческое лицо

⁵⁴) Torlath.

⁵⁵

⁵⁶) См. предисловие к Дартуле, стр. 137.

⁵⁷) The passing mariner lage, on hie winde.

⁵⁸) Натос, старший из сыновей Усноха, принял начальство после смерти Кухулина.

⁵⁹) Crathin.

⁶⁰

⁶¹) Песня кончается довольно красивой картиной.