Без семьи.
Глава 11. Мы отдыхаем.

ГЛАВА 11.
Мы отдыхаем.

Мне скоро удалось узнать все обстоятельства жизни семьи Артура.

Мать Артура, по фамилии Милиган, была англичанкой. Она овдовела уже давно, сейчас же после рождения первого сына. Этот первый сын, старший брат Артура, таинственно исчез, когда ему было всего несколько месяцев. В то время мать Артура была очень больна и только что потеряла мужа. Все хлопоты по розыску исчезнувшего ребенка взял на себя брат ее мужа, Джемс Милиган. Но поиски пропавшего ребенка оказались безуспешными. Впрочем, Джемс Милиган и не был особенно заинтересован в том, чтобы ребенок отыскался, так как за отсутствием прямого наследника все имение брата должно было перейти к нему. Но все же получить это наследство ему не удалось. Через полгода после смерти мужа, у вдовы Милиган родился второй сын, Артур. Это был слабый и крайне болезненный ребенок. Доктора предсказывали, что ему не удастся выжить. Если бы он умер, то в этом случае наследство должно было опять-таки перейти к Джемсу Милигану, который, таким образом, все еще не терял надежды сделаться владельцем всего имущества Милиганов.

Однако, предсказания докторов не сбылись. Благодаря заботам и тщательному уходу своей матери, Артур не умер. Но все-же он постоянно хворал и перенес несколько тяжелых болезней. В последнее время у него начались мучительные боли в ноге. Доктора долгое время лечили его серными ваннами, а затем предписали ему полный покой. С этой целью мальчика привязывали к особой доске, чтобы он лежал совершенно неподвижно и не мог шевелиться. Артуру было очень скучно оставаться постоянно в комнате и не бывать на свежем воздухе. Вот почему вдова Милиган заказала особого устройства лодку, на которой они плавали по различным каналам и рекам.

Лодка называлась "Лебедь". На ней помещался целый домик, состоящий из спальни, гостиной, веранды и кухни. Артур целые дни проводил на веранде, любуясь красивыми берегами, мимо которых плыла лодка.

В этом домике мне отвели крохотную, но очень уютную каюту. Вся обстановка моей каюты состояла из постели и маленького комода. К стене были приделаны две доски, которые опускались и могли служить и столом и стулом. На полу лежала красивая клеенка.

В первый же день моего пребывания на лодке я испытал особое наслаждение, когда, раздевшись, растянулся на тонкой простыне под хорошим одеялом. Давно мне не приходилось спать на постели.

Я рано проснулся на другое утро и сейчас же пошел проведать моих артистов.

Они спокойно спали. Услыхав мои шаги, собаки проснулись и побежали поздороваться со мной. А Проказник притворился спящим и начал усиленно храпеть, лукаво поглядывая на меня полуоткрытыми глазами.

Я догадался, что Проказник чувствует себя обиженным и дуется на меня за то, что я не взял его спать к себе в комнату. Я взял его на руки и начал ласкать. Сначала он продолжал дуться, но потом смилостивился и помирился со мной. Мне захотелось поразмять немного ноги, и я попросил матроса, чтобы он перекинул с лодки доску на берег. Я отправился со всей моей труппой гулять на берег. Здесь мы вдоволь набегались и напрыгались и, когда вернулись на лодку, лошади уже были запряжены, и мы сейчас же двинулись в путь. Я стоял у борта лодки и смотрел в прозрачную воду, и на высокие тополи на берегу, и на яркую зелень травы, освещенную утренним солнцем.

Вдруг я услыхал, что меня зовут. Я обернулся и увидел Артура, которого вынесли из комнаты на веранду. Мать стояла около него.

- Как спалось? - спросил Артур.

Я ответил, что выспался великолепно.

- А где же собаки? - поинтересовался Артур.

Я сейчас же позвал собак и Проказника. Собаки подбежали к нам и очень мило раскланялись. Проказник же делал ужасные гримасы, очевидно, полагая, что начинается представление.

Но в это утро представления не было.

Вдова Милиган попросила меня:

- Уведи, пожалуйста, собак и обезьяну, Рене. Мы будем заниматься.

Я ушел со своими артистами на нос лодки, а вдова Милиган взяла книгу и начала спрашивать у Артура басню. Артур плохо выучил басню и на каждом шагу запинался.

- Ты не выучил урока, - сказала она, - ты снова делаешь ошибки.

- Но я старался, мама!

- И все же не выучил...

- Я не могу, мама, право же, не могу, - с отчаянием сказал Артур и заплакал от огорчения.

- Я хотела позволить тебе поиграть утром с Рене и собаками, но теперь придется отложить это до тех пор, пока ты не выучишь урок. Она отдала ему книгу, повернулась и ушла с веранды.

он начал осматриваться по сторонам и встретился глазами со мной.

- Мне очень хотелось бы выучить басню, но я не могу, - сказал он.

- Да, ведь, она совсем нетрудна.

- Нет, по-моему, очень трудна.

- Мне она показалась легкой. Я слушал, как ее читала ваша мама, и, кажется, запомнил.

Он улыбнулся и недоверчиво взглянул на меня.

- Хотите спросить ее у меня? - предложил я.

Он взял книгу, и я прочел ему басню почти без ошибки.

- Но как же вам удалось выучить ее? - с удивлением спросил он.

- Я слушал внимательно и не смотрел по сторонам, - ответил я.

Артур покраснел.

- Я постараюсь слушать так же внимательно, как вы, - через минуту сказал он. - Но я все-таки не понимаю, как могли вы запомнить басню. У меня перепутываются в голове все слова.

Я и сам хорошо не понимал, как мне удалось это, но все-таки постарался, насколько мог, объяснить ему.

- В басне говорится сначала про овец. Сказано, что "они лежат спокойно в ограде". Ну, вот я и представляю себе, как они лежат и спят, не думая об опасности. А уж если я представил их себе, то не забуду.

- Хорошо, - сказал Артур - я тоже вижу их. Тут они разные: и белые, и черные, и ягнята с ними.

- Значит, теперь вы не забудите их?

- Нет, нет!

- Стадо всегда стерегут собаки но, так как овцы были в ограде, то собакам нечего было и делать. В басне и сказано: "собаки спали".

- Так, так, это очень легко...

- Конечно, легко. А так как пастуху тоже нечего было делать, то он...

- Играл на свирели.

Так старался я объяснить Артуру всю басню, и он легко заучил ее.

- Ах, как я рад! - воскликнул он. - И как будет довольна мама!

В это время на веранду вышла мать Артура. Она была недовольна, увидев нас вместе, но Артур не дал ей произнести ни слова.

- Я знаю басню! - воскликнул он. - Рене научил меня.

Артур подал ей книгу и сказал всю басню, не сделав ни одной ошибки. Она обняла Артура и нежно поцеловала его, а потом протянула мне руку и сказала:

- Ты добрый мальчик, Рене!

особенно радовало вдову Милиган, так как ей очень хотелось, чтобы Артур делал хорошие успехи в учении. Путешествие в лодке доставляло мне большое удовольствие. Если какая-нибудь местность нравилась нам, мы останавливались здесь на некоторое время. Если она была однообразна, мы плыли дальше. Мы отправлялись в путь, когда хотели и не знали никаких забот, как другие путешественники. Нам не нужно было торопиться доехать до гостиницы, чтобы пообедать или переночевать. В обычный час обед подавался у нас на веранде, и, обедая, мы любовались пробегавшими мимо нас видами.

Когда заходило солнце, мы останавливались на ночь там, где заставал нас вечер. Зажигали лампы. Артура укладывали около стола, я садился рядом с ним, и его мать показывала нам хорошие картинки. Если вечер был теплый, я сходил на берег и, отойдя на некоторое расстояние, садился и играл на арфе все пьесы, какие знал, и пел все песни, каким меня научил Витали. Артуру доставляло большое удовольствие слушать музыку и пение в тиши ночи. Он часто кричал мне, чтобы я повторил какую-нибудь понравившуюся ему пьесу.

Для меня, жившего сначала в домике матушки Барберен, а потом бродившего по большим дорогам с Витали, такая жизнь казалась настоящим раем.

Иногда, глядя на бледного, болезненного Артура, я, сильный и здоровый, чувствовал к нему зависть. Я завидовал тому, что у него есть мать, которая так горячо любит его. Как нежно она ласкала его и как часто целовал он eel И мне становилось грустно. У меня нет матери, и никто не приласкает меня. Может быть, я когда-нибудь увижусь с матушкой Барберен. Это будет для меня большой радостью, но ведь не назову я ее, как прежде, "мама".

Теперь я знаю, что она мне не мать.