Без семьи.
Глава 20. Катастрофа под землей.

ГЛАВА 20.
Катастрофа под землей.

На следующий день, я, как обычно, спустился с дядей рано утром в шахту. Работа шла своим порядком и, казалось, ничто не предвещало близкой катастрофы.

Вдруг около полудня, когда я отвозил вагон угля к дальней шахте, послышался ужасный грохот. Я прислушался, не понимая, что случилось.

Шум и грохот раздавались в различных направлениях.

Вдруг мимо меня промчалась стая крыс. Я услышал страшный шум воды, бегущей по галлереям. Я наклонил свою лампу к земле и увидел, что вода текла со стороны шахты, поднимаясь по галлерее. Этот ужасный шум, этот рев происходили от падения воды, которая врывалась в шахту.

Оставив свой вагон на рельсах, я побежал к дяде с криком:

- В руднике вода! Дивона затопит нас - она прорвалась!

Я говорил так взволнованно, что дядя прекратил свою работу и прислушался. Шум продолжался, становясь с каждой минутой сильнее. Не было сомнения, что вода затопляла рудник.

- Беги скорее - в руднике наводнение! Я не сделал и десяти шагов, как увидел учителя, спускающегося в галлерею исследовать причину шума.

- В руднике наводнение! - крикнул ему дядя.

- Дивона прорвалась, - сказал я.

- Спасайся! - крикнул мне учитель.

Вода быстро поднималась к галлерее. Она достигала нам до колен и уже мешала бежать. Учитель побежал с нами, по дороге мы кричали всем:

- Спасайтесь, в руднике наводнение!

Вода поднималась с ужасающей быстротой. На наше счастье мы работали близко от лестницы, иначе нам не удалось бы выбраться. Учитель подошел к лестнице первым и сказал:

- Полезайте прежде вы. Я самый старший из вас.

Дядя поднялся первым, я за ним, а за мной учитель. За нами поднялось еще несколько рабочих.

Когда мы добрались до первого пласта, нам оставалось сделать еще пятьдесят метров до выхода, а вода была и в этой галлерее. У нас не было света. Все лампы были погашены.

- Пойдемте за мной, - кричал он, - и дайте мне лампу - я поведу вас туда.

Несколько ламп потянулось к нему. Он жадно схватил одну из них, другой рукой схватил меня и повел нас, идя впереди. После некоторого времени он остановился.

- У нас не хватит времени, - закричал он, - вода поднимается слишком быстро.

Действительно, она быстро прибывала и доходила нам до груди.

- Нам нужно спрятаться в восходящей галлерее.

- А затем?

Оттуда не было никакого выхода. Скрыться в верхней галлерее, это значило забраться в ловушку. Но нам не приходилось выбирать, и мы продолжали итти, куда вел нас учитель.

Дойдя до верхней галлереи, мы услышали оглушительный шум от обвалов. Устроившись кое-как на маленькой площадке, мы вздохнули свободнее и рассмотрели лучше друг друга. Нас было семеро: учитель, я, дядя, три забойщика и один откатчик. Остальные остались в галлерее. Шум в руднике не унимался.

- Ну, что же мы теперь будем делать? - спросил один из забойщиков.

Первым делом нужно было вырыть ступеньки и устроиться хотя бы так, чтобы не скатиться в поток, бушевавший у нас под ногами. Мы зажгли четыре лампы, и свет их помог нам работать.

- Слушайте, - обратился к нам дядя, - я предлагаю вам, чтобы учитель взял на себя руководить нами и работой. Он один сможет помочь нам.

- Мы можем остаться здесь еще долго, может быть, несколько дней. Надо сейчас же взяться за работу. Трое из нас, более сильные, будут рыть, а другие отбрасывать землю, - сказал учитель.

Работа была не из трудных, но, вследствие того, что у нас не было лопат, она продолжалась долго. После трехчасовой работы без отдыха мы крючками от ламп вырыли ступеньку, на которой могли усесться.

Мы решили поберечь наши лампы и оставили только одну, которая еле освещала нашу клетку. В руднике воцарилось молчание. Шум больше не достигал до нас, вода под ногами стояла неподвижно. Мы были в гробу, заживо погребенные. Тридцать или сорок метров земли висело над нашими головами. Становилось трудно дышать, у меня звенело в ушах.

Чтобы отогнать мрачные мысли, учитель первый прервал молчание.

- Теперь, - сказал он, - нужно посмотреть, что есть у нас из еды.

- Как долго, думаешь ты, мы пробудем еще здесь? - спросил дядя.

- Не знаю, но все-же надо позаботиться: у кого есть хлеб?

Никто не отвечал:

- Сохрани твой ужин, он покажется тебе еще вкусным. У кого есть еще хлеб? - спросил он.

Один из шахтеров вынул из шляпы ломоть и сказал:

- Вот, держи мой кусок.

- Хлеб я поделю между тобой и Рене сегодня вечером.

Разговор на этом прекратился, и мы погрузились в наши печальные размышления. Вдруг, среди тишины раздался голос дяди Гаспара:

- Я думаю, что о нашем спасении еще и не думают.

- Отчего ты так предполагаешь?

- Мы ничего не слышим.

- Наверное, было землетрясение, и город разрушен.

- Может быть, в городе думают, что нас нет в живых, и что для нас нечего и делать.

- Значит, мы уже брошены на произвол судьбы?

- Отчего вы думаете так плохо о своих товарищах, - заговорил учитель, - несправедливо обвинять их. Вы знаете, что если случается что-либо в шахте, рабочие скорее сами погибнут, чем оставят своих товарищей без помощи.

Он говорил так энергично, что даже самые неверующие должны были убедиться.

Вдруг кто-то взволнованно крикнул:

- Слушайте, что-то слышно в воде!

- Ты, верно, бросил камень в воду?

- Нет, это глухой шум.

Мы прислушивались. У меня был тонкий слух, но я ничего не слышал. Мои товарищи, привыкшие к шуму, услышали что-то.

- Да, - сказал учитель, - в воде что-то происходит: - Это шум от черпаков, - мы спасены, ребята!..

Теперь мы забыли, что находились на глубине сорока метров под землею. Воздух уже не давил нас, каменные степы как бы расступились, шум в ушах исчез, нам стало легче дышать, сердце свободно билось в груди.

Но прежде, чем увидеть снова солнечный свет и услышать шум ветра, мы должны были оставаться здесь еще в течение нескольких дней.

Как мы потом узнали, катастрофа произошла следующим образом.

Около семи часов разразилась гроза со страшным ливнем. В короткое время Дивона вышла из берегов, так как каменистая почва не могла впитывать в себя такое огромное количество воды и устремилась к шахтам. Вода вышла из берегов и затопила всю поверхность, под которой находился рудник.

Это случилось не в первый раз и, так как вход в шахту был на значительной высоте, то не боялись, что вода проникнет в рудник.

Вдруг инженер, распоряжавшийся работой по уборке леса, увидел поток, который стремился в только что образовавшуюся пробоину на краю пласта. Он сразу понял, что случилось. Вода убывала на поверхности и наполняла рудник. Внутри рудника послышался ужасный шум от ворвавшейся туда воды.

Весть о несчастьи быстро распространилась по Варсу. Со всех сторон бежал народ: рабочие, любопытные, женщины, дети. Все спрашивали, искали, добивались истины.

- Мы сделаем все возможное, мы отыщем и спасем, - успокаивал толпу инженер.

И работа немедленно началась. Черпаки работали во всех трех колодцах, не переставая, день и ночь. В то же самое время начали прокладывать новые галлереи.

Галлерею делали узкую, чтобы скорее ее вырыть. Впереди шел один, только один пикер. Усталый работник заменялся сейчас же другим. Без отдыха и устали, днем и ночью велась эта трудная работа.

Если время для работающих тянулось долго, то еще дольше оно было для нас, пленников, ожидающих спасения. Наше положение - сидеть на одном и том же месте - было самое утомительное. Мы не могли пошевельнуть ни одним членом, наша головная боль сделалась жестокой, нас мучил голод.

Один из нас хотел спуститься, чтобы достать воды, но учитель не позволил.

- Под тобой обрушится земля. Рене - легче и более ловкий, он спустится и принесет нам воды.

- В чем?

- В моем сапоге.

Мне дали сапоги и я приготовился уже спуститься, как учитель остановил меня.

- Подожди, - сказал он. - Я дам тебе руку.

Он протянул мне руку, но оттого-ли, что ослабел от бездействия, или поскользнулся, он полетел в темную яму головой вниз. Лампа полетела за ним. Мы очутились во мраке. У нас всех вырвался крик ужаса. Я сейчас же бросился в воду вслед за учителем.

- Держитесь за меня хорошенько, учитель, и держите голову кверху! - закричал я.

Наши товарищи, наклонившись вперед, протягивали нам руки, а один из работников светил нам. Дядя Гаспар взял учителя за одну руку, а я подталкивал его сзади. Мы с трудом взобрались на площадку. Немного спустя, учитель совсем пришел в себя.

В довершение всех бед мы с учителем оказались мокрые с головы до ног и вскоре почувствовали озноб.

- Надо дать куртку Рене, - сказал учитель.

Я надел куртку одного из рабочих и скоро согрелся и уснул. Учитель положил мою голову себе на колени. Мне было около него так хорошо, как ребенку на коленях у матери. Просыпаясь, я слышал его тихий голос:

- Спи, дитя мое, не бойся, я удержу тебя, спи, милый!

И я снова засыпал, чувствуя, что он удержит меня. Время шло, и шум черпаков не прекращался.