Папа Сикст V.
Австрийский принц Андреа

АВСТРИЙСКИЙ ПРИНЦ АНДРЕА

СОГЛАСНО приглашению Диомиры, влюбленный австрийский принц явился к ней вечером в назначенный час. Он представлял собой вполне немецкий тип: высокий ростом, совершенный блондин, с правильными чертами лица. Несмотря на то, что принц еще не был окончательно посвящен в чин кардинала и не получил так называемые gli ordini sacri, Андреа был одет в пурпурную мантию кардинала; последнее он делал по приказанию отца. Андреа был плод любви эрцгерцога Фердинанда Австрийского и красавицы Филиппины Вельсер, которая впоследствии сделалась морганатической супругой Фердинанда. Этот курьёзный закон в Австрии давал полную возможность князьям и эрцгерцогам удовлетворять их страсти, не нарушая интересов династии. Таким образом, Андреа по рождению не имел никаких прав, но, любимый отцом, он получил титул принца и кардинальскую мантию. От природы очень добрый и общительный, Андреа пользовался любовью кардиналов и всех, кто его знал. В данный момент австрийский принц-кардинал сидел у ног красавицы Диомиры и не спускал с нее влюбленных глаз. Всякий, видевший эту влюбленную парочку, сказал бы, что молодой кардинал и Диомира ни о чем не могут говорить, кроме любви, между тем разговор их касался важного вопроса дня: выборов папы.

-- Итак, ваше высочество... - говорила куртизанка.

-- Мое высочество, - отвечал Андреа, - находится в самом затруднительном положении. Рассуди сама, моя прелестная Диомира. Я прислан сюда моим дядей, императором Рудольфом, исполнять инструкции, данные мне в конклаве при выборе папы. В Риме я встретил кардиналов Мадруччио, Дестэ, Альтана и других, все они прожужжали мне уши о предстоящем конклаве. И что ужасно - все это вырывает из моих объятий Диомиру, для которой я живу на этом скверном свете, и к довершению моих несчастий она сама своими коралловыми губками лепечет мне о конклаве, о выборе папы по ее желанию. Вся эта история кончится тем, что я брошусь в Тибр, - прибавил с комической важностью принц-кардинал.

-- Бросаться в Тибр совершенно лишнее, - возразила, улыбаясь Диомира, - а надо меня выслушать. Итак, австрийский принц Андреа, - сказала куртизанка, разглаживая своей белой рукой волосы кардинала, - приказываю вам быть внимательным.

Принц сделал гримасу.

-- А если я уйду? - сказал он.

-- Вы можете делать, что вам угодно, - серьезно отвечала Диомира, - но я предупреждаю вас, что после этого вы уже не переступите никогда порога моего дома.

Принц, было уже вставши, снова опустился, как покорный ребенок.

-- Я вас слушаю, Диомира, - сказал он.

-- Мой бедный лев заперт в клетку! - вскричала, смеясь Диомира. - Но я успокою вас. Наш деловой разговор не будет продолжаться долго. Но вы обещаете следовать моим советам?

-- Вы меня забавляете, Диомира, - отвечал, улыбаясь, Андреа. - Святой Дух ищет нового папу, я-то, что тут могу сделать?

-- Оставим шутки, мой милый ребенок, - сказала Диомира, - теперь они не кстати. Мне немножко знакомы члены святой коллегии. Все эти будущие папы лежали у моих ног, я могу вам сказать, чего они стоят.

-- Ничего не стоят!

-- Среди них только двое заслуживают внимания: Александр Фарнезе и кардинал Медичи. Если бы они вместе соединились, они бы могли сделать многое. Но дело в том, что они ненавидят друг друга и ведут между собою самую ожесточенную войну. Фарнезе непременно хочет быть папой, а Медичи, хотя и не добивается папской тиары, надеясь быть преемником эрцгерцога флорентийского, но противится всеми силами избранию Фарнезе.

-- Медичи не прав, - заметил Андреа. - Более достойного быть избранным папой, чем кардинал Александр Фарнезе, трудно себе представить. Умный, благородный, энергичный, Фарнезе-папа дал бы истинное величие церкви. Я думаю подать голос за Фарнезе.

-- Напрасно, - холодно сказала Диомира. - Подумайте хорошенько, и вы со мной согласитесь. Скажите мне, Андреа, - продолжала куртизанка, - австрийский император Рудольф, ваш дядя, по могуществу и богатству играет первую роль в католическом мире. Не правда ли?

-- Еще бы!

-- Ну, а когда папой будет Александр Фарнезе, обстоятельства несколько переменятся. Прежде всего, его родственники займут все престолы в Италии. Затем, весьма естественно, Фарнезе будет в союзе явном и тайном со своим другом испанским королем Филиппом II, и влияние Австрии отойдет на второй план. Не забудьте, что авторитет Испании уже упрочен во Фландрии; теперь, если при помощи папы Фарнезе Ломбардия, Парма, Романья также подчинятся авторитету Испании, что будет с Австрией?

-- А знаете, Диомира, вы, пожалуй, правы, - сказал после некоторого размышления Андреа.

-- Конечно, права. Вы должны выбрать папу, у которого нет царствующего князя и герцога; папу, который заботился бы только о величии церкви и признавал единственный авторитет в Европе - авторитет Императора, но ни герцога, ни князя, ни короля.

-- Клянусь Богом, первый раз в жизни встречаю женщину, так разумно рассуждающую о политике! - вскричал Андреа. - Вы замечательный дипломат, Диомира!

Горькая улыбка появилась на красивых губах куртизанки.

-- И вы знаете такого человека? - спросил Андреа.

-- Назовите мне его.

-- Кардинал Монтальто.

-- Францисканец-старик, который уже на ладан дышит и не сегодня-завтра должен испустить дух.

-- Он самый.

-- Выбор недурен, вполне достойный и нас, и святой коллегии, - сказал, улыбаясь Андреа, - но я предупреждаю вас, Диомира, если узнают о нем кардиналы, они расхохочутся.

-- Ошибаетесь, Андреа, - горячо возразила куртизанка, - есть много кардиналов совершенно противоположного мнения, чем вы полагаете.

-- Что же они думают о кардинале Монтальто?

-- Некоторые действительно считают его неспособным, но далеко не все. Первый ваш кардинал Дестэ вполне ценит достойного францисканца и убежден, что этот с виду немощный старик способен на великие дела. Обратите внимание на все поведение кардинала Монтальто во время царствования папы Григория XIII. Сколько такта, ума, выдержки проявил старик. А его поведение, когда муж Виктории Аккорамбони убил его племянника? Уверяю вас, Андреа, если Перетти Монтальто будет избран папой, настанут самые блестящие времена для святого престола.

-- Вы, быть может, и правы, прелестная Диомира, - сказал, улыбаясь Андреа, - но не забывайте, что кардиналов, которые будут выбирать папу, сорок два, и едва ли им всем известны качества кардинала Перетти Монтальто.

-- Кто же этот один?

-- Вы.

-- Да, но, Диомира, вы слишком злоупотребляете могуществом ваших прелестных глаз. Подумайте же: я самый молодой из кардиналов, без влияния, без друзей.

-- Я не совсем с вами согласна, - отвечала Диомира, - вы располагаете голосами кардиналов Мадруччио, Дестэ и Альтана.

-- Пожалуйста, не беспокойтесь, этих четырех голосов будет чересчур достаточно. Не забывайте, что между кардиналами Фарнезе и Медичи завяжется страшная война, каждый будет подавать голос за кардинала, который не имеет партии, а такой среди чистой святой коллегии только один Перетти. Ваши четыре голоса явятся как нельзя кстати, и Перетти Монтальто будет избран.

Доказывая это, куртизанка была прелестна: глаза ее горели, как две свечки, и щеки покрылись густым румянцем.

Андреа любовался ею.

-- Я сделаю для вас все, мой несравненный друг, - сказал он, - но с условием.

-- Объясните мне, почему именно вы желаете, чтобы Перетти был избран папой?

-- Я уже вам объясняла.

-- Да, интересы церкви, политика и прочее, но всего этого для меня мало. Я прошу сказать мне, почему вы персонально интересуетесь Перетти. Я должен это знать, потому что я ревную.

Диомира сначала несколько колебалась, но, подумав немного, она решила, что такому благородному человеку, как Андреа, надо сказать все откровенно.

-- И вы думаете, что кардинал Монтальто может быть праведным судьей-мстителем, посланным Богом?

-- Да, я уверена, Перетти мне в этом поклялся.

-- А, в таком случае, моя прелестная Диомира, - сказал взволнованным голосом молодой кардинал, - конечно, не принц Андреа остановит эту карающую руку мстителя, посланного Господом Богом, и я даю вам честное слово употребить все зависящие от меня меры, чтобы монтальтоский кардинал Перетти был избран папой.

-- А я за это тебя, мой милый лев, задушу в моих объятиях, - говорила, краснея Диомира, целуя принца-кардинала.