Школьная королева.
Глава XXI. "Я не смею сказать"

Глава XXI 

"Я не смею сказать"

- Что тебе нужно? - спросила Мэри Купп.

- Я хочу поговорить с тобой, Мэри.

- Догадываюсь.

- Мне нужно сказать тебе очень многое.

- Но Джени или Матильда могут скоро подняться.

- Надеюсь, мы успеем побеседовать, - сказала Мэри Дов и пристально взглянула на свою тезку. - Я вижу, что ты несчастна.

- И что из того?

- Я тоже несчастна, как ты, - призналась Мэри Дов. - Если бы ты доверилась мне! Если бы позволила мне сказать правду!

- Нет, Мэри. Я сама отдала бы все на свете, чтобы сказать правду, но мне не позволяют.

- Не позволяют?! Кто может помешать тебе?

- Генриетта.

- Глупости, Мэри! Я знаю, что она, напротив, будет в восторге. Ты не была в зале сегодня вечером. Мы все были там, и Генриетта говорила самые удивительные вещи. Она сказала, что верит в невиновность Китти О'Донован. И это она, которая подстрекала нас против Китти!

- Я знаю, - сказала Мэри Купп. Ради своих низких планов она хочет, чтобы мы продолжали верить в виновность Китти.

- Нет, нет! Не могу поверить - это слишком ужасно! - запротестовала Мэри Дов.

- Должна поверить. Сядь рядом, Мэри, я расскажу тебе свою историю.

- У тебя ужасный вид, Мэри.

- Знаю. Я очень дурная девочка, и Бог наказывает меня. Бог знает, что для меня всего больнее. Он хочет отнять у меня моего дорогого брата, Мэри! Я заслужила это, но как тяжело перенести!

- Бедная, бедная Мэри! - воскликнула Мэри Дов. - Мне жаль тебя.

- Не будешь жалеть через минуту, когда узнаешь правду. Я расскажу тебе все.

- Не рассказывай, если это слишком ужасно, - предложила Мэри Дов. - Ты знаешь, я также во власти Генриетты. Она может обвинить меня - в краже. Один раз, когда мне очень нужны были деньги, я взяла соверен из письменного стола леди Марии. Это было низко с моей стороны, но мне так хотелось иметь хорошенькое платье к первому мая! Ты знаешь, мы очень бедны; мама не могла дать мне больше денег, а платье стоило три фунта. Портниха дожидалась меня, приходилось решать как можно скорее, и я... я взяла деньги из письменного стола леди Марии. Генриетта увидела это, налетела на меня. Конечно, я положила деньги обратно, но с тех пор я в ее власти. Она постоянно грозит мне, что меня исключат за воровство. Если я чем-нибудь рассержу ее, она расскажет все. Но мое исключение из школы будет несчастьем для мамы - ведь от этого зависит мое будущее. Ужасная Генриетта держит меня в своих руках. Поэтому-то я и была эти дни в таком отчаянном состоянии. Теперь же, когда сама Генриетта считает Китти невиновной, она... она не рассердится на меня за то, что я расскажу. И я думаю, что мы с тобой, Мэри, должны рассказать, должны.

Мэри Дов взглянула на нее.

- Нужно ли тебе спрашивать?

- Не нужно, не нужно! Конечно, ты догадываешься, конечно! Я помню, что хвасталась тебе, не подозревая, какое значение это будет иметь.

- Я была уверена, что это сделала ты, Мэри. А теперь ты, конечно, расскажешь все.

В дверь постучали. Девочки вздрогнули. В комнату, не дождавшись позволения, вошла Генриетта Вермонт.

- Я повсюду искала вас обеих, - сказала она. - Я считала весьма вероятным, что вы окажетесь вдвоем. "Рыбак рыбака видит издалека" - хорошая старинная пословица.

Генриетта презрительно рассмеялась.

- Я хочу сказать кое-что вам обеим, - прибавила она, - вы сохраните это в тайне ради самих себя - ты, Мэри Дов, потому что любишь свою мать, а ты, Мэри Купп, потому что горячо любишь - или притворяешься, что любишь - своего брата. Поэтому вы никому не расскажите о моем влиянии на вас. А я вам приказываю: завтра на суде вы обязательно должны выступить против Китти О'Донован, хотя сама я подам голос за нее. Спокойной ночи.

Она повернулась и вышла из комнаты. Пораженные девочки смотрели друг на друга.

- Что это значит? - произнесла Мэри Дов.

- Отлично знаю, - покачала головой Мэри Купп. - Мне все вполне ясно.

И Мэри Купп рассказала свою историю.

- Мне пришлось признаться Генриетте, - сообщила Мэри, заканчивая свой печальный рассказ. - Потому-то она вдруг и переменилась. Она знает, что Китти будет оправдана, поэтому хочет сама быть на выигравшей стороне, а нас погубить навсегда. Вот вся правда. Что же делать нам, Мэри Дов?

- Это действительно ужасно, - согласилась тезка. - Но я не понимаю, почему ты не можешь сказать правды.

- Я не смею сказать! Видишь, я вполне в ее власти. Она говорит, что моему брату Полю напишет и расскажет, что я сделала. А это убьет его.

- Но, Мэри, ведь Поль все равно узнает. Если тот искусный господин в Лондоне сложит его письмо, Полю придется сказать все.

- Да, но не таким образом и не так внезапно. Что делать, что делать! Как бы я хотела умереть!

- Как я вынесу то, что должно быть завтра! - вздохнула Мэри Дов.

- Все это план противной Генриетты. Она желает, чтобы мы две были единственными из всех, которые признают виновность Китти. А затем откроется письмо. О Боже мой!

- На твоем месте я рискнула бы и сказала правду, - заметила Мэри Дов.

- Ты сделала бы это?

- Да. Я и сама готова признаться, если ты скажешь. Расскажи все миссис Шервуд. И не бойся Генриетты.

школу, но мне уже все равно. Только бы спасти Поля.

- Ты сделаешь доброе дело, - обрадовалась Мэри Дов. - Теперь я пойду, у меня болит голова. Знаю, что миссис Шервуд не простит меня, несмотря ни на какие мольбы.

Мэри Купп пожелала ей спокойной ночи и добавила:

- Мы встретимся за завтраком. Если у меня будет решение признаться миссис Шервуд, я положу два куска сахара в чай; если положу один - значит, у меня не хватило смелости и ты должна поступить как хочешь, независимо от меня.