Версальский экспромт

Автор:	Мольер Ж., год: 1663
Примечание:	Перевод Ф. Устрялова
Категория:	Комедия
Связанные авторы:	Устрялов Ф. Н. (Переводчик текста)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Версальский экспромт (старая орфография)

ИЗДАНИЕ О. И. БАКСТА
В ТРЕХ ТОМАХ.

ТОМ ПЕРВЫЙ.

С.-ПЕТЕРБУРГ.

Книжный магазин О. И. Бакста, Невский, 28.
1884

ЭКСПРОМТ В ВЕРСАЛЕ.

(L'IMPROMPTU DE VERSAILLES).

КОМЕДИЯ В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ.

Представлена в первый раз в Версале 14 Октября, а в Париже 4 Ноября 1663 г.

Перевод Ф. Устрялова

ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА:

Действие в Версале, в Зале Комедии.

ЯВЛЕНИЕ I. - МОЛЬЕР, БРЕКУР, ЛА-ГРАНЖ, ДЮ-КРУАЗИ, Г. ДЮПАРК, БЕЖАР, ДЕ-БРИ, МОЛЬЕР, ДЮ-КРУАЗИ, ЭРВЕ.

Мольер (один, обращаясь к своим товарищам, находящимся за сценой).

Что же, господа, вы все медлите и не выходите на сцену? Чорт побрал бы этих людей! Эй, послушайте! Господин Брекур!

Брекур (за сценой).

Мольер.

Ла-Гранж (за сценой).

Мольер.

(за сценой).

Мольер.

Г-жа Дюпарк (за сценой).

Мольер.

Г-жа Бежар (за сценой).

Мольер.

Г-жа Де-Бри (за сценой).

Мольер.

(за сценой).

Мольер.

Г-жа Эрве (за сценой).

Мольер.

Положительно, эти люди сведут меня с ума! Эй!.. (Входят Брекур, Ла-Гранж, Дю-Круази). Чорт возьми, господа! вы хотите меня взбесить сегодня?

Брекур.

Что прикажете делать? Мы не знаем ролей, и вы сами хотите нас взбесить, заставляя таким образом играть.

Мольер.

Ну, с этими животными-комедиантами трудно справляться! (Входят Г-жи Бежар, Дюпарк, Мольер, Дю-Круази и Эрве).

Г-жа Дюпарк.

Г-жа Де-Бри.

Мольер.

Сделайте одолжение, станьте здесь, и так как вы все в костюмах, а король приедет только в два часа, то употребим это время на репетицию и постараемся, как бы нам получше сыграть пьесу.

Ла-Гранж.

Г-жа Дюпарк.

Что касается меня, то объявляю, что ни одного слова не знаю из моей роли.

Г-жа Де-Бри.

От начала до конца пьесы я должна буду говорить по суфлеру.

Г-жа Бежар.

Г-жа Мольер.

Г-жа Эрве.

Да и мне также, но не ручаюсь, могу ошибиться.

Дю-Круази.

Брекур.

Мольер.

Вижу, вы все нездоровы из за того, что приходится играть жалкую роль! А что сделали бы вы, будь вы на моем месте?

Г-жа Бежар.

На вашем месте? Ну, вас жалеть нечего, вы сочинили пьесу и помните все хорошо.

Мольер.

Разве я боюсь только того, что позабуду? А тревога за успех, которую я один переношу? Вы это считаете ни за что? Вы считаете пустяками представлять комедию перед такою публикою? По вашему, пустяки - брать на себя смешить людей, которые внушают нам уважение и смеются только тогда, когда им угодно? Может ли не дрожать с головы до ног автор, подвергнутый такому испытанию? И не скорее ли мне сказать, что я готов заплатить что угодно, лишь бы отделаться от этой обузы?

Г-жа Бежар.

Если бы вы дрожали, то приняли бы известные предосторожности, и не взялись бы сделать в течении какой нибудь недели того, что вы сделали!

Мольер

Г-жа Бежар.

Что делать? Почтительнейше извиниться, ссылаясь на то, что невозможно сделать что-либо в такой короткий срок; всякий, на вашем месте, гораздо более заботился бы о своей репутации и не компрометировал бы себя, подобно вам. Ну, что с вами будет, скажите пожалуйста, если дело пойдет плохо? И мало-ли извлекут из этого пользы ваши враги?

Г-жа Де-Бри.

Правда, надо было почтительнейше извиниться перед королем или просить, чтобы вам дали побольше времени.

Боже мой, сударыня! Короли любят, чтоб им повиновались как можно скорее и им нравится, когда не встречается никаких препятствий. То, чего они хотят, хорошо лишь в то время, пока они хотят; просить об отсрочке дивертисмента - значит отнять у него всякую прелесть. Они жаждут удовольствий, которые не заставляют себя ждать, и чем менее эти удовольствия приготовлены заранее, тем более они приятны. Мы никогда не должны думать о себе, когда речь идет об исполнении их желания; мы существуем только для того, чтобы им нравиться; и когда они нам приказывают, мы должны как можно скорее подчиняться их воле. Лучше дурно исполнить то, что они от нас требуют, но только исполнить скорее; и если покроешься стыдом от того, что потерпел неуспех, то все таки можешь утешаться горделивою мыслью, что скоро осуществил их желание. Но, прошу вас, подумаем о репетиции.

Г-жа Бежар.

Мольер.

Говорю вам, вы успеете выучить роль, наконец вы так умны, что можете дополнить, - ведь это проза и вам известен сюжет.

Г-жа Бежар.

Благодарю покорно. Проза еще хуже, чем стихи.

Г-жа Мольер.

Знаете, что я вам скажу? Вам следовало написать комедию, в которой вы играли бы одни.

Мольер.

Г-жа Мольер.

Покорнейше благодарю, милый муженек! Вот оно что значит! Брак многих изменяет, и назад тому полтора года вы не сказали бы мне таких вещей!

Мольер.

Г-жа Мольер.

Странная вещь! Какой нибудь ничтожный обряд может отнять у нас все хорошия качества! Мужья и обожатели смотрят на нас совсем различными глазами!

Мольер.

Если бы я писала комедии, то непременно избрала бы такой сюжет. Я оправдала бы порядочных женщин от взводимых на них обвинений и заставила бы мужей бояться разницы между их грубыми манерами и любезным обращением дамских угодников.

Мольер.

Оставим это! Теперь не время говорить! У нас другое дело.

Г-жа Бежар.

Но если вам поручили написать пьесу по поводу критики, появившейся против вас, то отчего вы не написали комедию об актерах, о которой вы уже давно говорили нам? Это прекрасный сюжет, вполне подходящий к делу, тем более, что, пытаясь изобразить вас, ваши враги дали вам случай представить тоже их, и это гораздо справедливее могло бы назваться портретом с натуры, нежели то, что вышло из под из пера. Представить комика в комической роли не значит изобразить его самого, а воспользоваться его манерой для изображения характеров, какие он представляет; это значит - взять те же черты и краски, к которым он прибегает при изображении различных комических характеров, взятых с натуры; но представить актера в серьезных ролях - значит рисовать его собственные недостатки, так как изображаемые им лица вовсе не требуют ни тех жестов, ни той комической интонации голоса, по которым его можно узнать.

Мольер.

Правда; но у меня есть свои причины не делать этого и, между нами, я не думал, чтобы стоило этим заниматься; к тому же на это нужно было больше времени. Они дают свои представления в те же самые дни, как и мы; поэтому, с тех пор, как мы в Париже, мне удалось видеть их не более трех-четырех раз; в их дикции я заметил только то, что главнейшим образом бросилось мне в глава, и мне необходимо внимательнее изучить их для того, чтобы портреты вышли более схожими.

Г-жа Дюпарк.

Однако я узнала некоторых, когда вы их передразнивали.

Г-жа Де-Бри.

Мольер.

Однажды мне пришла эта мысль в голову, но я не обратил на нее внимания, считая это пустяками, шалостью, которая, пожалуй, и не заставила бы посмеяться.

Г-жа Де-Бри.

Разскажите же и мне, если уж говорили другим.

Мольер.

Г-жа Де-Бри.

Я хотел написать комедию, в которой действующим лицом был бы поэт, роль которого я взял бы на себя; он предлагает поставить свою пьесу актерам, только что прибывшим из провинции. "Имеются ли между вами, говорит он им, актеры и актрисы, способные поддержать пьесу? моя пьеса - такая пьеса, что... - Позвольте, отвечают актеры, у нас имеются актеры и актрисы, которые нравились повсюду, где мы бывали... - А кто исполняет у вас роль королей? - Вот этот актер берется иногда за такия роли. - Как! такой красивый, статный молодец? Вы смеетесь, что ли? Надобно, чтобы король был толст и жирен за четверых! Чорт возьми! король должен быть с большим брюхом, как оно и подобает! король - обширного объема, который мог бы чудесно занять весь трон! Экая невидаль - король стройный и красивый! Это уже первый недостаток. Ну, пусть скажет он дюжину стихов". Тут актер станет декламировать королевские стихи, положим, хотя бы из Никомеда:

И будет декламировать их как можно естественнее. А поэт скажет: "Вы называете это декламировать? Да вы смеетесь! Надо говорить стихи напыщенно: (Подражает Монфлёри, актеру Бургонского отеля).

Видите позу? Обратите на нее внимание. Сделайте ударение, как следует, на последнем стихе. Вот что вызывает одобрение и производит неописанный восторг. - Но, позвольте, отвечает актер, мне кажется, что король, беседуя наедине с начальником стражи, говорит как человек, а не принимает устрашающого тона. - Вы ничего не смыслите. Попробуйте сказать, как говорите теперь, - и не произведете ни малейшого впечатления на зрителей. Возьмем теперь сцену между любовником и любовницей." Тут актер и актриса съиграли бы вместе такого рода сцену, например сцену между Камиллой и Куриацием, опять-таки по возможности естественнее:

А поэт скажет им: "Вы смеетесь надо мною!.. Это никуда не годится! Вот как следует говорить: (Подражает г-же Бошато, актрисе Бургонского отеля).

Видите, как это естественно и страстно? Полюбуйтесь этим веселым лицом, которое она сохраняет во время самых жестоких страданий!" - Вот, в чем идея; и он, точно также, прошел бы роли всех актеров и актрис.

Г-жа Де-Бри.

Эта идея забавна, и я узнала их с первого же стиха. Продолжайте, прошу вас.

Мольер

А этого узнаете ли вы в Помпее, Серториуса? (Подражает Готрошу, актеру Бургонского отеля).

Г-жа Де-Бри.

Мольер.

А этого? (Подражает Виллье, актеру Бургонского отеля).

Г-жа Де-Бри.

Да, знаю, кто это. Но между ними есть такие, которых, по моему мнению, вам трудно передразнить.

Мольер

Перестаньте! Каждого можно было бы ухватить за слабую струну, если бы только я хорошенько изучил их! Но вы заставляете меня терять дорогое время. Прошу вас, сделайте одолжение, подумайте о нас самих и не будем болтать о пустяках. (Ла-Гранжу) Постарайтесь разыграть со мною хорошенько роль маркиза.

Г-жа Кольер.

Мольер.

Да-с, все маркизы! Да какого-же чорта взять, чтобы изобразить на сцене любезный, приятный характер? Нынешний маркиз всех смешит в пьесе; и как в древних комедиях всегда изображается простак слуга, заставляющий публику хохотать, точно также и нам необходим уморительный маркиз, потешающий зрителей.

Г-жа Бежар.

Мольер.

Г-жа Бежар.

Я отвратительно исполню свою роль, и решительно не понимаю, с какой стати вы дали мне роль чопорной дамы.

Мольер.

Помилуйте, вы тоже самое говорили, когда вам дали роль в "Критике на Школу женщин"; а между тем исполнили ее великолепно и все единогласно это подтвердили. Поверьте, и с этою ролью будет тоже самое: вы сыграете ее лучше, нежели думаете.

Г-жа Дюпарк.

Может ли это быть? Трудно найти на свете женщину, менее чопорную, чем я.

Мольер.

Вы правы; но в этом то вы и выказываете ваши достоинства, как превосходная актриса: вы представляете лицо, совершенно противоположное вашему характеру. И так, вникните все в сущность ваших ролей и воображайте себе, что вы то самое лицо, какое представляете.

(Обращаясь к Дю-Круази). Вы играете роль поэта и должны как следует создать эту личность, выразить характер педанта, сохраняющийся при столкновениях с порядочным обществом, этот вразумительно-наставительный тон, верность в произношении, отчеканивающем каждый слог и не пропускающем ни одной буквы по самой строгой орфографии.

(Брекуру). "Критике на Школу женщин", т. е. вы должны принять солидный вид, сохранить естественный тон голоса и как можно менее прибегать к жестикуляции.

(Г-же Бежар). Ну-с, вы представляете женщину, полагающую, что, за исключением любви, ей дозволено все остальное; одну из тех женщин, которые с гордостью употребляют свою щепетильность в виде обороны, смотрят свысока на всякого и хотят, чтобы наилучшия качества других ровно ничего не значили в сравнении с их жалкою непорочностью, на которую никто не покушается. Имейте постоянно этот тип перед глазами и воспроизведите его в каррикатуре.

(Г-же Де-Бри). Вам следует представить одну из тех женщин, которые считают себя самыми добродетельными на свете, лишь бы только сохранять наружное приличие; одну из тех женщин, которые полагают грех лишь в скандале, которые потихоньку устроивают свои делишки, под предлогом чистых отношений, и зовут друзьями тех, кого другие называют любовниками. Вникните хорошенько в этот характер.

(Г-же Мольер). Вы играете ту же роль, как и в Критике, и мне говорить вам нечего, точно также, как и г-же Дюпарк.

(Г-же Дю-Круази). Вы представляете одну из тех особ, которые обращаются со всеми ласково, но всегда найдут случай мимоходом уколоть ближняго, и очень недовольны, если допустили при себе похвалить кого нибудь. Полагаю, вы недурно исполните эту роль.

(Г-же Эрве). Вы - субретка жеманницы, которая по временам вмешивается в разговор и по возможности усвоивает себе выражения барыни. - Я уясняю вам все характеры для того, чтобы они лучше запечатлелись у вас в памяти. Теперь начнемте репетицию и посмотрим, как она пойдет. Ах, вот пришел не кстати! Еще этого не! доставало!

ЯВЛЕНИЕ II. - ТЕЖЕ, ЛА-ТОРИЛЛЬЕР.

Ла-Торилльер.

Ваш покорный слуга! (В сторону) Чтоб чума над ним стряслась!

Ла-Торилльер.

Мольер.

Хорошо, благодарю вас! (Актрисам) Сударыни, не...

Я только что из одного дома, где наслышался о вас много хорошого.

Мольер.

Премного обязан. (В сторону) (Актерам) Обратите внимание...

Ла-Торилльер.

Мольер.

Ла-Торилльер.

Мольер.

Я и сам не знаю. (Актрисам) Необходимо, чтобы вы...

Мольер.

Ла-Торилльер.

Мольер.

Когда пожалует король. Провалился бы он с своими вопросами!

Ла-Торилльер.

Мольер.

Ла-Торилльер.

Мольер.

Послушайте, сударь, я совершеннейший невежда на всем земном шаре. Клянусь, я ровно ничего не знаю, о чем-бы вы меня ни спросили. Я взбешен! Этот палач, с самым спокойным видом, задает вопросы и совсем не думает о том, что у нас голова занята другим.

Ла-Торилльер.

Милостивые государыни, имею честь кланяться.

Мольер.

Ла-Торилльер (г-же Дю-Круази).

Вы прелестны, как ангел! (Поглядывая на г-жу Эрве)

Г-жа Дю-Круази.

Ла-Торилльер.

(тихо актрисам).

Г-жа Де-Бри.

О, не буду вам мешать! Сделайте одолжение, продолжайте.

Г-ж Де-Бри.

Ла-Торилльер.

Нет, нет, я не прощу себе, если кого-либо могу стеснить. Прошу вас, репетируйте совершенно свободно.

Ла-Торилльер.

Повторяю, я не терплю церемоний, и вы можете играть все, что угодно.

Мольер.

Ла-Торилльер.

Отчего? Для меня здесь нет никакой опасности!

Мольер.

У нас так принято, и вам самим будет гораздо приятнее, когда увидите пьесу сразу.

Мольер.

ЯВЛЕНИЕ III. - МОЛЬЕР, БРЕКУР, ЛА-ГРАНЖ, ДЮ-КРУАЗИ, Г-жи: ДЮПАРК, БЕЖАР, ДЕ-БРИ, МОЛЬЕР, ДЮ-КРУАЗИ, ЭРВЕ.

Боже мой! Как много нахалов на свете! Однако, начнем. Прежде всего, представьте себе, что действие происходит в приемной короля, так как именно там ежедневно случаются прекурьозные вещи. Очень легко ввести туда кого угодно и даже можно найти повод к присутствию женщин, которых я ввожу в пьесе. Комедия начинается встречею двух маркизов. (Ла-Гранжсу). Помните хорошенько, что вы должны войти, как я уже говорил вам, с видом знатного франта, развязно и свободно, расчесывая свой парик, напевая песенку сквозь зубы. Ла, ла, ла; ла, ла, ла!... Посторонитесь, господа; дайте место обоим маркизам! Они, ведь, такие важные господа, что не могут вращаться в тесном пространстве! (Ла-Гранжу

Ла-Гранж.

Мольер.

Ах, Боже мой! Это совсем не тон маркиза! Надо взять тон повыше: большая часть этих господ усвоила себе особую манеру говорить, чтобы отличаться от простых смертных: Начните снова.

Ла-Гранж.

Мольер.

Ла-Гранж.

Мольер.

"Как видишь, жду, чтобы все эти господа опорожнили комнату, и тогда покажу свою физиономию".

"Однако, какая толпа! Я не сунусь с ними, лучше войду в числе последних".

Мольер.

"Тут, по крайней мере, человек двадцать вполне уверены, что не попадут, а все таки толпятся и занимают все входы у дверей".

Ла-Гранж.

"Скажем наши имена докладчику: он нас вызовет".

Мольер.

"Это тебе хорошо; но я не желаю, чтобы меня Мольер вывел на сцену".

Ла-Гранж.

"Однако, маркиз, мне кажется, что ведь это тебя он изображает в "

Мольер.

"Меня? Слуга покорный! Напротив, - тебя самого, с головы до ног".

Ла-Гранж.

"Ого! Ты очень добр, навязывая мне свою особу!"

"Ты, видно, шутишь, отдавая мне то, что принадлежит тебе".

Ла-Гранж (смеясь).

(смеясь).

Ла-Гранж.

"Как? Ты утверждаешь, что не ты выставлен в роли маркиза в ?"

Мольер.

"Правда, правда! Отвратительна, Это я, я, разумеется, я!"

Ла-Гранж.

"Еще-бы! Разумеется, ты! И тебе нечего смеяться! Если хочешь, будем держать пари, и посмотрим, кто из нас прав."

Мольер.

Ла-Гранж.

Мольер.

"Чистоганом. Девяносто пистолей за долг Аминтаса, и десять пистолей чистыми деньгами".

Ла-Гранж.

Мольер.

Ла-Гранж.

Мольер.

"Да вот этот господин нас разсудит. (Брекуру). Шевалье..."

Брекур.

Отлично! Теперь этот принимает на себя тон маркиза! Ведь я же говорил вам, что вы должны играть свою роль как можно естественнее!

Брекур.

Мольер.

Брекур.

Мольер.

"Мы спорим, кого из нас изобразил Мольер в своем маркизе в Критике

Брекур.

"А я думаю, - ни того, ни другого. Вы с ума сошли, применяя к себе создание автора. На это жаловался, несколько дней тому назад, и Мольер, говоривший с людьми, которые, я слышал, нападали на него, подобно вам. Он говорил, что ничего не могло быть ему неприятнее, как слушать обвинения в том, что он пишет портреты, и некоторые узнают в них себя. Он имеет целью рисовать нравы, не касаясь личностей, и все представляемые им лица - лица вымышленные, призраки, которых он одевает по своей воле, к удовольствию зрителей; ему было-бы очень досадно, если-бы он вывел на сцену кого-нибудь из живых, и если что либо могло бы отучить его писать комедии, так это именно сходство, которое стараются в них постоянно находить, сходство, которое измышляли и подтверждали его враги, с целью повредит ему во мнении лиц, о которых он никогда не думал. И, в самом деле, я нахожу, что он прав: скажите, с какой стати применять его жесты и слова, искать с ним ссоры и говорить во всеуслышание: он изображает такого-то, - когда это может относиться к ста лицам? Так как цель комедии состоит в изображении человеческих недостатков и, в особенности, недостатков современных нам людей, то Мольеру невозможно было вывести какой-нибудь характер, который не встречался бы иногда в свете, и если станут обвинять его в том, что он нарочно выставил лица, в которых можно найти изображенные; им недостатки, то без сомнения, ему более не следует писать комедий.

Мольер.

"Чорт возьми, шевалье! ты хочешь оправдать Мольера и выгородить вот этого приятеля.

"Нисколько. Он тебя выгораживает. Но мы найдем других судей.

Мольер.

"Хорошо. Но скажи мне, шевалье, не находишь ли ты, что твой Мольер уже истощился и что он более не найдет предметов для...

Брекур.

"Не найдет предметов? Поверь, любезный маркиз, мы всегда дадим ему довольно материала, и не смотря на все, что он делает и говорит, мы идем совсем не по той дороге, где можем сделаться благоразумными.

Мольер.

Остановитесь! Все это место необходимо оттенить. Послушайте, как я скажу: "Он более не найдет предметов для... - Не найдет предметов? Поверь, любезный маркиз, мы всегда дадим ему довольно материала, и не смотря на все то, что он делает и говорит, мы идем совсем не по той дороге, где можем сделаться благоразумными. Ты думаешь, он исчерпал в своих комедиях всю смешную сторону людей? Не выходя отсюда, из этих придворных покоев, разве не представляются ему десятки характеров, которых он и не коснулся? Разве не увидит он здесь, например, тех, которые уверяют друг друга в самой преданной дружбе, а обернувшись спиною, готовы разорвать друг друга в клочки? Разве нет здесь безпредельных и пошлых льстецов, не прибавляющих ни малейшей соли к расточаемой ими похвальбе, которых лесть заключает в себе какую-то приторную сладость, наводящую тошноту на слушателя? Разве нет здесь низких искателей милости, вероломных обожателей фортуны, которые воскуряют вам фимиам в счастии, а в горе нападают на вас? Мало ли здесь вечно недовольных людей, безполезных прихлебателей, навязчивых спутников, - словом, таких людей, говорю я, которые свою надоедливость считают услугою и хотят награды за то, что надоедали монарху целые десятки лет? Не проходят ли перед ним те, что одинаково любезничают со всеми, расточают поклоны направо и налево и бегут ко всякому, кого заметят, с распростертыми объятиями и одними и теми же изъявлениями дружбы? - Ваш покорнейший слуга! Я весь к вашим услугам! Считайте меня вашим! Располагайте мною, как преданнейшим другом! Как я счастлив, что могу обнять вас! Извините, я вас не видал! Сделайте одолжение, поручите мне что-нибудь! Будьте уверены, я принадлежу вам телом и душой! Вас уважаю я более всех на свете! Никого не ценю я так, как вас! Прошу вас мне верить! Пожалуйста, в этом не сомневайтесь! С истинным почтением! Покорнейший слуга! Поверь, маркиз, Мольер всегда найдет себе сюжетов более, чем нужно; и все, что он до сих пор затронул, - безделица в сравнении с тем, что еще остается". Вот как это приблизительно должно быть сказано.

Брекур.

Мольер

Теперь вы приходите вдвоем. (Г-же Дюпарк) Старайтесь придать себе утомленную походку и церемонные манеры. Это не по вас; но что делать! Иногда приходятся принудить себя.

Г-жа Мольер.

"Ну, конечно, я узнала вас издалека; по одной осанке я заметила, что это не может быть никто другая.

Г-жа Дюпарк.

"Как видите. Я ожидаю здесь выхода одного человека, с которым у меня есть дело.

Г-жа Мольер.

Сударыни, вот ящики, которые будут служить вам вместо кресел.

Г-жа Дюпарк.

Г-жа Мольер.

Мольер.

Хорошо. После разных немых ужимок, каждая займет свое место и будет говорить, сидя, за исключением маркизов, которые то встают, то снова садятся, под влиянием вполне естественного безпокойства. "Однако, шевалье, тебе следовало бы полечить свои ленты!

Врежур.

Брекур.

Г-жа Мольер.

"Боже мой, сударыня! Какой у вас прелестный цвет лица! Замечательной белизны! А губки удивительно розовые, - так и горят!

Г-жа Дюпарк.

"Перестаньте, прошу вас! Не смотрите на меня; я сегодня просто чудовище!

Г-жа Мольер.

"Я сегодня на себя не похожа, говорю вам; даже сама на себя боюсь взглянуть.

Г-жа Мольер.

Г-жа Дюпарк.

Г-жа Мольер.

Г-жа Дюпарк.

Г-жа Мольер.

Г-жа Дюпарк.

Г-жа Мольер.

"Вы непременно должны показаться! Нельзя уйти без того, чтобы не посмотреть на вас!

Г-жа Дюпарк.

"Боже мой! Какая вы удивительная женщина! Непременно нужно сделать то, что вы захотите!

Г-жа Мольер.

"О, сударыня! Клянусь, вы только выигрываете, показываясь при дневном свете! Злые люди говорят, будто вы краситесь! Теперь я их всех обличу.

Г-жа Дюпарк.

"Увы! я даже не понимаю, что значит краситься. Но куда идут эти дамы?

"Позвольте, mesdames, сообщить вам мимоходом самую приятную новость: вот господин Лизидас уверил нас, что против Мольера написана пьеса и что ее будут играть придворные артисты.

Мольер.

"Правда: мне даже хотели ее прочесть. Фамилия автора Бр.... Бру... Бросо.

Дю-Круази.

"На афише значится имя Бурсо. Но, сказать по секрету, в этой пьесе участвовало много лиц, и поэтому следует ожидать чего нибудь особенного. Вообще авторы и актеры смотрят на Мольера, как на своего злейшого врага; мы соединились все вместе против него. Каждый из нас приложил свою кисть к его портрету; но мы остереглись выставить наши фамилии; в главах общества, ему было бы через чур лестно пасть под усилиями всего Парнаса. С целью сделать его поношение более постыдным, мы именно желали выбрать автора без всякой репутации.

Г-жа Дюпаркь.

Мольер.

"И меня также. Чорт возьми! сам насмешник будет осмеян! Ну, уж достанется же ему!..

Г-жа Дюпаркь.

"Вперед будет знать, что значит над всем смеяться! Как! этот нахал не допускает, чтобы в женщинах признавали ум! Он осуждает наши возвышенные выражения и хочет, чтобы мы всегда пресмыкались на земле!

Г-жа Де-Бри.

"Да что выражения; он критикует наши привязанности, как бы оне ни были невинны. По его словам, для нас преступно обладать достоинствами!

"Это невыносимо! После этого женщине ничего нельзя делать! Он не оставляет в покое наших мужей, открывая им глаза и предостерегая их от таких вещей, которые даже не приходят им в голову!

Г-жа Бежар.

"Положим, и это пустяки. Но он смеется и над порядочными женщинами; этот неприличный комик называет их порядочными ведьмами!

Г-жа Мольер.

Дю-Крузи.

"Надо будет поддержать представление этой комедии; а придворные актеры...

Г-жа Дюпарк.

"Пусть будут спокойны! Я головою ручаюсь за успех пьесы.

"Вы правы, сударыня. Слишком много людей заинтересовано в том, чтобы найти ее превосходною. Можно ли допустить, чтобы все те, которые принимают на свой счет насмешки Мольера, не воспользовались случаем отомстить ему, превознося до небес эту комедию?

Брекурь (иронически).

"Без сомнения. С своей стороны, я отвечаю за дюжину маркизов, полдюжины жеманниц, двадцать кокеток и тридцать рогоносцев, которые не преминут апплодировать.

"Так и следует! Зачем обижать этих лиц, и в особенности рогоносцев, - этих прелестнейших людей в свете!

Мольер.

"Еще бы! Мне говорили, что и его комедии отделают на славу и что актеры и авторы, от первого до последняго, жестоко обозлены на него.

Г-жа Мольер.

"По делом ему! Зачем пишет дрянные пьесы, которые привлекают весь Париж и в которых так хорошо изображает лица, что каждый себя в них узнает? Отчего, например, не пишет он таких комедий, как господин Лизидас? Никто не возставал бы против него и все авторы хорошо отзывались бы о нем. Правда, подобные пьесы не привлекают множества публики, но за то оне всегда хорошо написаны, никто против них не пишет, а зрители все горят желанием найти их превосходными.

Дю-Круази.

"Да, у меня есть то преимущество, что я не делаю себе врагов, и все мои произведения заслужили одобрение ученых.

Г-жа Мольер.

"Вы хорошо делаете, что довольны собою. Это лучше рукоплесканий публики и денег, которые можно нажить пьесами Мольера. Не все ли вам равно, будет ли публика присутствовать на представлении ваших пьес, или нет, лишь бы только оне удостоились похвалы ваших сотоварищей!

Дю-Круази.

"Не знаю; но я готовлюсь непременно быть в числе первых и кричать: что за прелесть!

Ла-Гранж.

Г-жа Дюпарк.

"Уж и я не пожалею себя. Я ручаюсь за такое шумное одобрение, которое разом уничтожит суждения врагов. Мы должны сделать по крайней мере хоть это, - подержать защитника наших интересов!

Г-жа Мольер.

Г-жа Де-Бри.

Г-жа Дю-Круази.

Г-жа Эрве.

Мольер.

"Однако, мой друг шевалье, твоему Мольеру просто придется спрятаться".

Брекур.

"Ему? Обещаюсь тебе, маркиз, что он нарочно пойдет в театр посмеяться, вместе с другими, над тем портретом, которому он послужил оригиналом".

Брекур.

"Как знать! Может быть, он найдет более поводов смеяться, нежели ты думаешь. Мне пьесу показывали, и так как все, что в ней есть хорошого, действительно заимствовано от Мольера, но такое развлечение публики ему, конечно, понравится; а те места, в которых стараются его очернить, наверное не будут одобрены публикой - иначе, я жестоко ошибаюсь. Что-же касается лиц, которых старались возбудить против него тем, что он, как говорят, пишет через чур похожие портреты, то это очень некрасиво, и кроме того в высшей степени безтактно и смешно. Я до сих пор никогда не думал, чтобы поводом к осуждению писателя могла служить слишком верная обрисовка людей".

Ла-Гранж.

"Актеры говорили мне, что разсчитывают на его ответь и что...

Брекур.

"На ответ?.. Признаюсь, я счел-бы его сумасшедшим, если-бы он дал себе труд отвечать на их брань. Всем хорошо известно, из какого источника она может происходить. Самый лучший ответ, какой он может им сделать, - это написать новую комедию, которая пользовалась-бы таким-же успехом, как и прежния. Вот единственное средство отмстить им, как должно. Я знаю из нравы и убежден, что новая пьеса, которая отобьет от них публику, разозлит их лучше всякой сатиры, какую только можно на них написать".

Мольер.

Позвольте мне немножко приостановить репетицию... (Мольеру) Знаете, что я вам скажу? Будь я на вашем месте, я повела-бы дело иначе. Все ожидают от вас громового ответа и, смотря по тому, как, по слухам, вы выставлены в этой пьесе, вы имели-бы право все высказать актерам, не щадя никого.

Мольер.

славная честь для меня и удивительное поражение для них! Разве они уже давно не приготовишь к этому? Когда они разсуждали, следует-ли играть Портрет художника, боясь отместки, то некоторые возразили: пусть отплатит он какими хочет ругательствами, только-бы нам собрать денег! Не правда-ли, как это доказывает душу, доступную чувству стыда? Разве я отмщу за себя, если дам им то, что они стремятся получить?

Г-жа Де-Бри.

Однако они очень оскорбились тремя или четырьмя словами, сказанными о них в и в ваших Жеманницах.

Мольер.

Правда, - эти три четыре слова очень оскорбительны, и они имеют полное право ссылаться на них. Но, верьте, дело не в этом: величайшее зло, какое я им причинил, заключается в том, что я имею счастие нравиться несколько более, нежели они желали-бы. С тех пор, как мы приехали в Париж, их образ действий слишком указывает на их слабую сторону. Но пусть делают, что хотят! Все их планы не должны меня тревожить! Они критикуют мои пьесы, - тем лучше! Боже оборони меня написать когда нибудь такую пьесу, которая понравилась-бы им! Я считал-бы это для себя положительным неуспехом.

Однако не особенно приятно автору, когда бранят его произведения!

Мольер.

А что мне за дело? Не получил-ли я от своей пьесы всего, чего стремился получить, так как она имела счастие понравиться высоким особам, которым я преимущественно стараюсь нравиться? Не должен-ли я быть доволен её участью, и не приходят-ли все нападки через чур поздно? Неужели теперь это может касаться меня? Когда нападают на пьесу, имевшую успех, то не нападают-ли скорее на суждение тех, кто ее одобрил, чем на искусство того, кто ее написал?

Г-жа Де-Бри.

Мольер.

Вы с ума сошли! Удивительный сюжет для развлечения двора: г. Бурсо! Хотел-бы я знать, каким образом можно его изобразить, чтобы насмешить публику. Если-бы даже его осмеяли на сцене, то и тогда он был-бы слишком счастлив тем, что заставляет других смеяться. Для него была-бы слишком большая честь быть представленным на сцене пред такою избранною публикой; ему лучшого и не надо; он с удовольствием нападает на меня, из желания хотя чем нибудь приобрести известность; этому человеку терять нечего, и актеры напустили его на меня лишь с целью вести глупую войну и, при помощи этой хитрости, отвлечь меня от занятий будущими пьесами. А вы на столько просты, что попадаетесь в такую ловушку! Я, впрочем, сделаю публичное заявление. Я не желаю возражать на их критики и антикритики. Пусть ругают, на чем свет стоит, мои пьесы, - я спорить не стану. Пусть они захватывают мои пьесы после нас, выворачивают их как платье, чтобы поставить на сцену и извлечь из них какую-нибудь пользу и некоторый успех, выпавший мне на долю; я согласен, - они в этом нуждаются, и я очень рад помочь им существовать, пусть только они довольствуются тем, что я могу им дать, не нарушая общепринятых правил приличия. Но любезность должна иметь границы, и есть вещи, которые не заставят смеяться ни зрителей, ни того, о ком говорят. Я охотно предоставляю им мои сочинения, мою наружность, мои жесты, слова, интонацию голоса, манеру говорить, они могут делать с этим и говорить об этом все, что им угодно, если в состоянии извлечь для себя какую-либо выгоду. Я нисколько не против этого и очень буду рад, если это доставит другим удовольствие. Но получая все это от меня, они должны предоставить мне остальное и не касаться таких предметов, из-за которых, по слухам, они нападают на меня в своих пьесах. Об этом именно я весьма учтиво попрошу почтенного господина, пишущого для них, и вот весь ответ, какой они от меня получат.

Г-жа Бежар.

Мольер.

Но, наконец, вы просто сведете меня с ума! Не будем более говорить об этом. Мы забавляемся здесь разговорами вместо того, чтобы репетировать нашу пьесу. На чем мы остановились? Я совсем не помню...

Г-жа Де-Бри.

Боже мой!.. Я слышу шум: это, наверное, приехал король, а у нас нет времени приготовиться. Вот что значит болтать о пустяках! Все равно; остальное играйте, как только съумеете.

Г-жа Бежар.

Признаюсь, меня берет страх; я не буду в состоянии играть свою роль, если не прорепетирую ее сначала до конца.

Мольер.

Г-жа Бежар.

Г-жа Дюпарк.

Г-жа Де-Бри.

Г-жа Мольер.

Г-жа Эрве.

Г-жа Дю-Круази.

Мольер.

ЯВЛЕНИЕ IV. - Те ЖЕ, БЕЖАР.

Бежар.

Я пришел предупредить вас, господа, что король приехал и ждет представления.

Мольер.

нам еще одну минуту. Король добр, он знает, как мы все торопились!.

ЯВЛЕНИЕ V. - Те ЖЕ, КРОМЕ БЕЖАРА.

Мольер.

Умоляю вас, оправьтесь от волнения; будьте, пожалуйста, похрабрее.

Г-жа Дюпарк.

Мольер.

ЯВЛЕНИЕ VI. - Те ЖЕ, ГОНЕЦ.

Гонец.

Мольер.

Сейчас, сейчас! Я, кажется, совсем потеряю голову и...

ЯВЛЕНИЕ VII. - ТЕ ЖЕ, ВТОРОЙ ГОНЕЦ.

Второй Гонец.

Мольер.

Сию минуту, сию минуту! (Товарищам) Неужели вы захотите, чтобы я перенес обиду...

Третий Гонец.

Мольер.

Да, да! мы начинаем... Сколько людей с удовольствием кричат: начинайте же! а им король совсем и не приказывал.

Четвертый Гонец.

Мольер.

Готово, готово! () Неужели мне выпадет такой стыд, что...

ЯВЛЕНИЕ X. - Те ЖЕ, БЕЖАР.

Мольер.

Вы пришли сказать нам, чтобы мы начинали, но...

Нет, господа; я пришел сказать вам, что королю доложили, в каком вы находитесь затруднении и, по своей особой доброте, он откладывает до другого раза представление новой комедии, а будет довольствоваться сегодня тою, которую вы можете играть.

Мольер.

О, сударь! вы возвращаете мне жизнь! Король оказал вам величайшую в свете милость, даруя нам время для исполнения того, чего он желал; и мы все возблагодарим его за высшую доброту, выказанную им в отношении к нам.