| Автор: | Монтепен К., год: 1874 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава VIII
БОГ РАСПОЛАГАЕТ
Хильда спешила в Париж на свидание с Нойалем, но уступив настоятельным просьбам Дианы, решилась остаться еще на один день.
На третий день после скромного завтрака Гильона с дочерью снова отправились в путь. До Парижа им нужно было ехать не больше шести часов. Хильда рассчитала, что в два часа пополудни они будут уже дома. Кончался октябрь, но день стоял жаркий, точно в июле. Густой слой пыли покрывал дорогу. Собиралась гроза.
Погруженная в свои размышления, Хильда ничего не замечала. Крупные капли пота выступили на ее лице.
С Гильоной было то же самое. Она шла с большим трудом и, не дойдя до Сен-Мора, стала жаловаться на усталость и на странную боль во всем организме.
Хильду это нимало не беспокоило, она приписывала недомогание матери приближению грозы.
-- Это ничего, - говорила девушка, - не тревожьтесь, матушка!... Это скоро пройдет, обопритесь на мою руку и пойдемте скорее...
Благодаря поддержке дочери, Гильона продолжала путь, но поступь ее была нетвердой, женщину так и шатало из стороны в сторону, она тихо стонала, но не останавливалась. Так дошли они почти до Венсена. Вот уже и леса показались.
-- Я не могу больше идти, - тихо проговорила Гильона.
-- Крепитесь, матушка! Теперь уже недалеко. Скоро подойдем к лесу, под тенью деревьев вы вздохнете свободнее, там вы оправитесь.
-- Нет, я чувствую, что не в состоянии дойти до Парижа.
-- Но если вы так устали, я сбегаю и отыщу извозчика... Отсюда уже недалеко до Венсена... я достану там лошадь, и мы доедем до дому.
Гильона сделала последнее усилие и дошла, или лучше сказать, дотащилась до леса.
"Теперь мы спасены! - подумала девушка. - Я посажу матушку под деревом и пойду за извозчиком".
В это время Гильона, выпустив руку дочери, проговорила, задыхаясь:
-- Мне очень дурно... я умираю...
С этими словами она упала на землю и затихла. Хильда растерялась, она стала на колени, подняла голову матери и поцеловала в глаза, устремленные на одну точку.
-- Но это невозможно!... - рыдала Хильда, ломая руки. - Мама, ты ведь не умерла!... Так не умирают... Ты ведь сейчас говорила со мной... Тебя можно еще спасти... Нужно только доктора... доктора!...
Обезумев от ужаса и горя, Хильда все-таки ясно понимала, что времени терять нельзя, что каждая минута дорога. Она перетащила Гильону под дерево, прислонила ее к стволу и пустилась бежать по направлению к Венсену.
Она совершенно забыла об усталости. Она неслась так быстро, как только могла, почти летела...
Вконец запыхавшись, она достигла города.
Крестьянин, стоявший у входа своего дома, не без удивления посмотрел на нее.
Хильда остановилась.
-- Доктора!... - сказала она с придыханием, удерживая руками усиленное биение своего сердца. - Мне нужен доктор... ради Христа... моя мать умирает!...
Не задавая никаких вопросов, крестьянин быстро произнес:
-- Третий дом направо, доктор Савар...
-- Благодарю!... Благодарю...
К счастью, он был дома. Молодой человек тотчас же все понял.
-- Проводите меня! - сказал он, взяв свой мешок с лекарствами. - Я следую за вами...
Хильда повиновалась.
Умирающая женщина в лесах Венсена! Это было своего рода событие, и потому за доктором и Хильдой последовала целая толпа.
Не прошло и десяти минут, как они уж пришли к дубу, под которым лежала все еще бесчувственная Гильона.
Доктор наклонился и осмотрел больную.
-- Ну, что вы скажете, доктор? - спросила Хильда.
-- Апоплексический удар!
-- Есть ли надежда?
-- Сейчас узнаем.
-- Доктор вынул из мешка ланцет, приподнял руку Гильоны, засучил ей рукав выше локтя, перевязал и проколол вену.
Хильда побледнела и, глядя на эту операцию, едва сдерживала рыдания. Кровь долго не показывалась, и доктор покачал головой.
Вскоре потекла черная, как смола, кровь.
-- Она еще не умерла! - сказал доктор. - И может быть, нам удастся спасти ее.
У Хильды вырвался радостный крик.
Гильона сделала слабое движение. Ее широко открытые глаза уже не глядели так неопределенно, губы зашевелились, но не произнесли ни одного звука.
-- Могу сказать определенно, что опасность миновала, - шептал медик на ухо Хильде, которая все еще стояла на коленях перед матерью. - Но я опасаюсь, как бы не последовал паралич. Должен предупредить, что ваша матушка, может быть, потеряет способность говорить и часть ее тела останется без движения...
Услыхав эти слова, Хильда зарыдала.
Доктор остановил кровь бандажом. Общими усилиями из веток соорудили носилки, и Гильону перенесли в маленькую гостиницу, которая находилась почти напротив дома доктора.
Как только голова Гильоны коснулась подушки, она впала в глубокий сон.
Тогда, и только тогда вспомнила Хильда, что Жерар се ждет и что она не успеет к назначенному времени в Париж. Ее сердце болезненно сжалось: она ведь начинала любить!
"Что-то он подумает? - спрашивала себя девушка. - Сомневается ли он во мне?... Нет, он поймет, что обстоятельства задержали меня... А если Жерар осудит меня, не выслушав, то он недостоин моей любви".
После этих размышлений девушка уже больше не думала о Нойале и занялась исключительно матерью.
Верный своему слову, доктор пришел вечером навестить больную.
-- Этот длительный сон не предвещает ничего хорошего, - сказал он. - Впрочем, увидим, что будет завтра.
Но и на следующий день не было ничего утешительного. Доктор решил, что часть мозга парализована, что Гильона останется без языка, что вся ее правая сторона будет неподвижной.
-- По мне, лучше бы она умерла... Жизнь может продлиться еще некоторое время, а может внезапно погаснуть... Впрочем, ее без опасения можно перевезти домой, если вы того желаете.
Дома, уложив Гильону на кровать, Хильда вспомнила о Жераре.
"Он сейчас придет! - думала девушка. - И узнает, как дорого я поплатилась за свою преданность. Если бы я не торопила матушку, она не находилась бы теперь в таком ужасном положении!... Она без движения... не говорит... ничего не понимает..."