Двоеженец.
Часть вторая.
Глава III. Письмо

Глава III
ПИСЬМО

Увидев, что священник ушел, стараясь скрыть свои слезы, Диана вошла в комнату матери.

-- Не плачь, дитя мое, - прошептала графиня. - Клянусь тебе, что я теперь совершенно счастлива... меня огорчает только то, что я оставляю тебя одну на этом свете...

Она обняла Диану и нежно прижала ее к своему сердцу, потом продолжала:

-- Помоги мне подняться... подложи мне подушку под спину и принеси перо, чернила и бумагу.

-- Вы хотите писать, матушка? - прошептала девушка.

-- Да.

-- Да будете ли вы в силах? К чему вам утруждать себя!... Не лучше ли вам будет продиктовать мне?

-- Нет, дитя мое, - возразила умирающая, - мне нужно написать самой.

Собравшись с силами, графиня написала дрожащею рукою несколько строк, подписала свое имя и, положив письмо в конверт, запечатала его тремя черными печатями, а затем надписала на нем следующий адрес:

"Его высочеству Филиппу Орлеанскому, регенту Франции".

После этого графиня закрыла глаза; дыхание ее сделалось прерывистым. Диана в ужасе не могла произнести ни слова. Кризис продолжался около часу; графиня снова пришла в себя и слабым голосом сказала дочери, наклонившейся к ней, чтоб не упустить ни слова:

-- Теперь, дочь моя, ты услышишь мою последнюю волю... Господь призывает меня к себе... Когда меня не станет, ты будешь в страшной бедности... Нам уже давно угрожала нищета... Надо было чем-нибудь жить... Я делала долги... этот дом нам больше не принадлежит... Тебя, вероятно, попросят отсюда. Впрочем, тебе бы и нельзя было оставаться одной... Ты найдешь здесь, у меня, несколько золотых монет... вот все, что у нас есть...

Графиня замолчала и после больших усилий продолжала:

-- С этой незначительной суммой ты отправишься в Турен, где, как тебе известно, живет твой единственный родственник, дядя Жан де Визе. Он никогда не был особенно богат, мой бедный брат; а теперь, по слухам, он окончательно разорился; но у него доброе сердце... он не откажется принять тебя...

Графиня ослабевала. Диана плакала. Умирающая продолжала:

-- Если, наконец, ты лишишься всего... будешь окончательно в нищете... без куска хлеба... тогда, и только тогда, ты отправишься в Париж пешком, если нельзя будет иначе, побираясь в дороге милостынею... ты пойдешь в Пале-Рояль; если тебя не допустят до регента, ты спросишь маркиза Тианжи, друга Филиппа Орлеанского и капитана гвардии... Ты скажешь ему, что послана графиней де Сен-Жильдой, твоей матерью... Ты отдашь ему это письмо, он передаст его своему начальнику, и ты будешь спасена... Но до того дня береги это письмо... это твое единственное богатство... единственное наследство!... Все поняла?...

-- Да, матушка... - прошептала Диана, слезы душили ее.

Диана повиновалась. Она не помнила, сколько просидела так. Но вдруг девушка в ужасе вскочила. Рука, которую она держала, становилась все холоднее.

-- Матушка!... Матушка!... - кричала Диана. - Проснитесь... мне страшно...

Но графиня де Сен-Жильда не отвечала.

Она умерла.

Горе Дианы не имело пределов. Старый священник не мог оторвать се от тела матери. Всю ночь она просидела с усопшей. Она видела, как мать положили в гроб; слышала, как заколотили крышку гроба; присутствовала при отпевании в церкви, и когда гроб был опущен в могилу и засыпан землей, она долго лежала без чувств, распростершись на этой могиле.

Вернувшись домой, где она столько лет прожила спокойно, беззаботно, почти счастливо, Диана еще более познала постигшее ее горе.

В дом явились какие-то личности под предводительством пристава.

Они объявили девушке, что она долее не может оставаться в этом доме, так как он более не принадлежит ей, и должна тотчас же выехать, имея право взять с собою свои вещи - одежду и белье. Предупрежденная матерью, Диана ожидала этого.

-- Могу ли я провести здесь только эту ночь? - спросила она.

Пристав ответил, что он не позволит ей это, так как должен сейчас же запереть дверь дома и отнести ключи к новому владельцу.

Делать было нечего. Диана собрала свой скромный гардероб и белье, завязала все в узел, взяла с собою золотые монеты и письмо к регенту; она опустилась на колени у кровати, на которой умерла мать, и затем навсегда покинула этот дом.

Девушка была обожаема всеми жителями Варенской деревни; многие из них радушно предложили ей пожить после смерти матери у них.

Диана не согласилась. Она в точности хотела исполнить последнюю волю матери и попросила одного крестьянина отвезти ее в тележке в Париж, что тот исполнил с удовольствием. Приехав в большой город, Диана не пробыла там и ночи. Исходя из своих скудных средств, она взяла место в дилижансе, который отправлялся в Блуа.

Селение, в котором жил ее дядя, находилось не более как в шести верстах от города. Диана отправилась туда пешком.

Жилище Жана де Визе стояло на небольшом холме; это был старый дом, казавшийся издали очень живописным.

Вблизи же эта усадьба много теряла; все строения были ветхи, некоторые разрушены. Большие развалившиеся ворота вели на широкий двор. В глубине стоял дом; направо и налево - строения, служившие когда-то конюшнями и псарнями, но теперь в них не было ни лошадей, ни собак... Двор не вычищен: везде были кучи навоза, а в грязной луже плескались утки. Там и сям бродили куры с цыплятами. Откормленный поросенок грелся на солнце. Слышалось мычание коров.

Диана остановилась и окинула окружающее внимательным взглядом. Из курятника вышла полная женщина с корзинкой яиц в руках. Она увидала Диану и сразу подошла к ней. На вид женщине можно было дать лет сорок; она была высокого роста, хорошо сложена и красива, хотя черты ее лица были грубы.

Диана почти испугалась ее. Женщина же, окинув девушку дерзким взглядом, грубо спросила:

-- Что вам нужно?

-- Я желаю видеть господина де Визе, - ответила Диана.

-- А зачем это он вам понадобился?

-- В самом деле! - ответила незнакомка. - Но в том-то и затруднение... вы не увидите господина де Визе...

-- Но я настаиваю! - и умоляла, и возмущалась девушка.

-- Ответьте на мой вопрос!

-- Нет!

-- Ах так! Повторяю, я не пропущу вас к господину де Визе... Чтобы вы ни говорили!

-- Я дочь графини де Сен-Жильды и племянница господина де Визе.

Когда Диана произносила эти простые слова, женщина вспыхнула и со злобою вытаращила глаза.

-- Вы - племянница де Визе! - воскликнула она с непонятным Диане гневом и угрозой.

-- Неправда! У моего господина нет родни... я хорошо это знаю... Он мне говорил об этом столько раз...

-- Мой дядя не мог сказать неправду, - спокойно сказала Диана. - Я дочь его сестры... Итак, проводите меня к нему, я хочу его видеть...

-- Вы лжете! Вы просто потаскушка! Убирайтесь отсюда по добру, а то я здесь же разделаюсь с вами!

-- Нет, я не уйду. Я останусь здесь до тех пор, пока не услышу от своего дяди, что дверь его дома закрыта для меня.

Женщина вышла из себя.

-- Так ты хочешь, чтоб я тебя прогнала! - завопила она. - Так будь по-твоему!

Достоинство Дианы не позволяло ей бороться с этой фурией. Но ей хотелось достигнуть своей цели.

"Что делать? Что предпринять?" - спрашивала она себя.

К счастью, ее критическое положение продолжалось недолго.

На пороге дома показался старик; он был высокого роста и ходил, опираясь на палку.

-- Не верьте ей, не верьте, ради Бога! - воскликнула сирота. - Я дочь вашей сестры... я Диана де Сен-Жильда.

При этих словах старик вздрогнул.

-- Диана де Сен-Жильда!... Моя племянница!... - повторил он взволнованным голосом... - Сусанна! Пусти ко мне это дитя...

-- Пусти ее, я тебе приказываю!