| Автор: | Монтепен К., год: 1874 |
| Категории: | Роман, Приключения |
IX
Если в течение описанной только что ночи кавалер Телемак де Сент-Беат спал мало, то его слуга Бигон, говоря честно, вовсе не спал. Не только увидеть, но даже предполагать, что ему померещилась его жена, убежавшая с сержантом, было для него обстоятельством далеко не успокоительным.
-- Per le cabeza de Diou! - воскликнул он на своем странном жаргоне, наполовину гасконском, наполовину испанском, - я не спорю, я точно пьян, но я ее видел, видел слишком даже хорошо; невозможно было мне не узнать ее лица и манер. Инезилла стояла против зеркала точно так же, как делала это, когда была женой купца, госпожой Бигон.
И бывший купец с досады вырвал из своей головы порядочный клок волос. Только в особенных случаях жизни он расходовал свои волосы подобным образом. Но для успокоения читателей, из которых, быть может, найдутся и такие, которые пожалеют даже волосы Бигона, мы обязаны сказать: больше или меньше одним клоком на голове почтенного экс-негоцианта, собственно, значило для него очень мало; у него были такие богатые волосы, что им мог позавидовать любой негр или баран-меринос. В молодости Бигона просто вешали за волосы, и, вероятно, поэтому он всего упорнее веровал в справедливость басни про Авессалома.
Соображая все случившееся с ним, Бигон был уверен, что видел именно свою жену, но небольшая доля сомнения еще оставалась в его душе.
-- Случаются в жизни и такие удивительные вещи, - ворчал он. - Если бы только я мог удостовериться... Но, впрочем, черт бы побрал мою бабу, она это или не она сидит в башне Монтейль.
После такого истинно философского решения Бигон попробовал было уснуть, но и на этот раз без успеха. Услышав, как пробило четыре часа, он вскочил и снова побежал в комнату к своему господину.
В коридоре он натолкнулся на какого-то человека, который нес платье.
-- Неуклюжее животное! - крикнул на него Бигон. - Куда это ты спешишь?
-- К господину кавалеру Телемаку де Сент-Беату.
-- К нему! И это старое платье несешь к нему?
-- Метр Бигон! Это не старое платье, а самое новомодное и богатое одеяние.
-- Карамба! Кому принадлежит весь этот гардероб?
-- Господину кавалеру Телемаку де Сент-Беату.
-- Быть не может!
-- А между тем, это воистину так.
-- Гм! Очевидно, он рискнул моими шестьюдесятью пистолями и приобрел эти тряпки, - заворчал достойный слуга, бывший пономарь и купец из города Аргеля. - Я намылю ему за это шею! Я не промолчу...
И Бигон вошел в красную комнату вслед за служителем, принесшим платье. Кавалер сидел в кресле и посматривал с меланхолической грустью на свою истасканную несчастную одежду, грязные лоскутья которой заставляли его плакать.
При виде двух человек, вошедших в комнату, не испросив предварительно дозволения, он едва не рассердился. Но хотя Телемак де Сент-Беат и был гасконец, он отлично умел владеть своим характером.
-- Что вам здесь нужно, друзья мои? - спросил он совершенно спокойно.
-- И вы не догадываетесь, зачем я явился! - возразил Бигон. - Это уже непозволительное фанфаронство. Признаюсь, я не совсем хорошо знаю ваш характер...
-- Вот еще что? Посмотрите, я же и глупец! В моих жилах кровь леденеет от одной мысли. Великодушно я одолжил вам шестьдесят пистолей, и вы их все потратили на тряпки. Это очень наивный поступок, господин кавалер!
Телемак де Сент-Беат взял свой палаш, обнажил его и положил на стол, а ножны сжал в руке и самым ласковым голосом ответил Бигону:
-- Совсем не могу понять, о чем ты говоришь, друг мой. Твой язык какой-то нынче особенный, неприличный. Полагаю, это оттого, что я поступаю с тобой чересчур мягко. Больше этого не случится. На будущее я это учту. Буду поступать иначе.
И ловко схватив оторопевшего метра Бигона за воротник, кавалер принялся проворно отсчитывать ему удары ножнами палаша по спине. Напрасно несчастный пытался вырваться; жилистый и ловкий гасконец имел железные руки.
-- Помилуйте! Помилуйте! - кричал Бигон.
-- Ты очень уж фамильярен со мной, - продолжая бить, приговаривал кавалер. - Вот же тебе еще, шельма! Вот тебе еще, дурак!
-- Господин Телемак де Сент-Беат! - кричал Бигон. - Пустите меня, я вам уступаю десять пистолей.
-- Вот тебе за десять пистолей! Вот тебе!
-- Уступаю двадцать пистолей.
-- Получи же за двадцать! Получай за двадцать.
На минуту Телемак де Сент-Беат приостановил экзекуцию, но не выпустил из рук воротник своего слуги.
-- О, выпустите меня, умоляю вас, мосье Телемак!
-- Не будешь болтать лишнего?
-- Буду совершенно немым.
-- Очень хорошо. Оправься и одевай меня.
-- А эти новые одежды?
-- Они мне не принадлежат.
-- Может ли это быть?!
-- Не забывай, что ножны от палаша под рукой.
Бигон умолк.
ими.
-- Скажи графу, - ответил он, - что хотя я беден, во всяком случае, ни от кого милостыни не принимаю.
-- Милостыня, вот скверное слово! - произнес чей-то свежий и приятный голос. И вслед за этим в комнату явился богато одетый и вполне вооруженный граф Каспар д'Эспиншаль.
Величественный вид его почти ослепил Телемака де Сент-Беата. Неверный свет лампы, смешиваясь с наступающим дневным светом, придавал его высокой фигуре почти исполинские размеры, а воинские украшения чрезвычайно шли ему. Он очень напоминал страшных рыцарей времен Людовика Святого.
Сравнивая себя с графом, гасконец невольно вспомнил басню о лягушке и воле. Но он скоро преодолел смущение и спросил:
-- Как же я могу назвать иначе то, что вы, граф, хотите сделать для меня?
-- Дружеской услугой, мой любезный кавалер!
-- Которую я не могу принять, зная, что ничем не смогу отблагодарить за нее.
Бигон, услышав эти слова, сделал ужасную гримасу и, хотя ножны лежали очень близко, не утерпел и шепнул кавалеру на ухо:
-- Берите это платье! Оно, во всяком случае, ничего не будет вам стоить.
И, торопливо опустив глаза после этих слов, прибитый экс-купец выбрался из комнаты. Граф Каспар д'Эспиншаль улыбнулся и заметил:
-- Вы очень уж деликатны, друг мой Телемак де Сент-Беат. Все эти мелочи не стоят и шестидесяти пистолей.
-- Понимаю намек, - серьезно ответил гасконец, - однако же отказываюсь принять вашу дружескую услугу.
Граф Каспар д'Эспиншаль прикусил губу и проговорил:
-- Прошу вас, мой юный друг, только сообразите одно: ваша сестра, баронесса Эрминия, справедливо обиделась бы на меня и никогда не простила бы мне, если бы я допустил, чтобы ее брат явился к ней в положении, недостойном его. Вам надо на минуту забыть вашу гордость, и вы избавите меня от ее неудовольствия и упреков. Надевая на себя это платье, вы только оказываете мне услугу.
Такие аргументы повлияли на упорство кавалера Телемака де Сент-Беата. Он сейчас же понял, что его сестре, баронессе Эрминии, очень было бы неприятно встретить своего брата, среди блестящего клермонского дворянства, оборванным и нищим. И он решился, с обычной для себя ловкостью, выпутаться из затруднительного положения.
-- Я надеваю это платье, - произнес он, - но так как вы, граф, сами оценили стоимость его в шестьдесят пистолей, то и позвольте мне быть должным вам эту сумму и уплатить при первой возможности.
-- Шестьдесят и шестьдесят составляют сто двадцать, - произнес неисправимый Бигон.
Кавалер начал одеваться в новое платье. Очевидно, оно было сшито не на фигуру Каспара д'Эспиншаля и поэтому подошло Телемаку де Сент-Беату. Бигон не вытерпел, чтобы и тут не сделать замечания.
-- Клянусь честью! Платье это было сшито на женщину.
Гасконца новое платье очень украсило; в нем он имел вид очень приличного и красивого юноши. Только одна мелочь помешала костюму его быть полным: перчатки никак не могли войти на его руку. По мнению Бигона, это было новое доказательство, что платье первоначально изготовлялось для женщины.
каким он себя считал, Бигон высказал кавалеру несколько комплиментов и похвал, когда тот был совершенно одет. Затем он рискнул спросить:
-- А что, кавалер, вы еще думаете о факте появления в Монтеле моей жены?
-- А ты сам продолжаешь ли думать, что это была она?
-- Я постоянно думаю об этом. И теперь касательно этого факта сильнее убежден, чем когда-либо. Знаете ли даже что? Мне кажется, будто этот несчастный, принесший сюда платье, очень похож на Иеронима Паскаля, племянника сержанта Фабия Шиго, с которым бежала моя жена!
Гасконец многозначительно улыбнулся и произнес:
-- Ты, мой любезный Бигон, до сих пор еще, должно быть, не проспался.