Владетель Мессиака.
Часть вторая. Замок.
Глава XVI

XVI

Ужинающих было всего трос. Графиня и капеллан не явились. Каспар д'Эспиншаль развеселился, Эрминия блистала остроумием и окончательно поразила Канеллака своим умением владеть собой.

Но он уже начинал подозревать хозяина замка за чрезмерную любезность. Ужиная и попивая самым усердным образом, он не мог отвязаться от какого-то мрачного предчувствия. Ему казалось, что Каспар д'Эспиншаль слишком уж уговаривает его пить, а Эрминия украдкой делает какие-то знаки своему соседу. "Надо узнать правду!" - решил он и принялся опорожнять стакан с таким усердием, что скоро ужинающие заметили в нем резкую перемену: язык старика начал путаться, и он понес дикую тарабарщину, едва понятную.

Эрминия и Каспар д'Эспиншаль многозначительно переглянулись.

Старая лисица Канеллак заметил этот обмен взглядов и уверенный более чем когда, что против него заговор, вдруг поднял рюмку, восклицая:

-- Прекрасное вино! Надо пить и пить! Это совет мудрого Соломона и мой также.

Рюмка выпала из его ослабевшей руки. Хозяин тут же подал ему другую. Старик ухватился за рюмку, попытался выпить, но не донес до губ, зашатался, разлил вино и упал. Голова его качалась во все стороны. Он снова встал, сделал несколько неверных шагов и окончательно свалился на пол.

Эрминия и Каспар д'Эспиншаль скоро услышали храп пьяного, похожий на грохотание отдаленных громов.

-- Гм! Мое канарийское скоро подействовало, - шепнул своей собеседнице Каспар д'Эспиншаль.

-- Вы думаете оставить здесь этого пьяницу? - спросила его Эрминия.

-- Пусть валяется! Ему здесь самое удобное место, дорогая Эрминия. Теперь пора мне выслушать, если желаешь мне что-нибудь передать, или идти за тобой, когда это необходимо.

-- Я вас не понимаю. Мою просьбу - избавить меня от любезности этого смешного старика вы выполнили. На этом дело и кончается.

-- Невозможная вещь! Что же означает ваш приезд сюда?

-- Я вам уже сказала.

-- Но это была только шутка с вашей стороны.

-- Вовсе нет! В Клермоне только об этом одном и говорят. Граф Каспар д'Эспиншаль сделался белее своего носового платка.

-- Вы меня любите, дорогая Эрминия? Вы это сказали!

-- Да, я вас люблю, но вы забыли главное условие нашего договора.

-- Действительно, забыл.

-- А я помню. Это условие привело меня сюда. Я буду с вами откровенна. В Клермоне все говорят о... Но, разумеется, я убеждена, что все это одна черная клевета. Тем не менее графиня д'Эспиншаль должна, как жена Цезаря, быть без малейшей тени пятна на своей репутации. К счастью, мы живем в эпоху, когда ничего нет святого для людей. Об этих слухах в Клермоне барон Канеллак мог бы еще подробнее передать вам, чем я, которая ведет жизнь уединенную.

-- Проклятье! - шептал Каспар д'Эспиншаль в ярости.

-- Но довольно этих бесед! - продолжала Эрминия. - Я чувствую себя усталой и желаю успокоиться. Проводите меня.

Каспар д'Эспиншаль подал руку баронессе и оба вышли из залы. Едва дверь за ними закрылась, как старый Канеллак поднялся с пола совершенно трезвый.

-- Какой я старый дурак! - произнес он. - Эта змея, очевидно, разыграла со мной шутку. Но подожди! Я растопчу тебя, гадина.

Осматриваясь, он увидел открытое окно, а за окном, через двор, незапертые ворота замка. Не теряя времени, Канеллак решился: выскочил в окно, побежал вдоль стены, вышел через ворота и исчез из замка.

Тем временем граф проводил Эрминию в зеленую комнату.

-- Желаю вам покойной ночи! - произнесла дама, прощаясь с гостеприимным хозяином.

Но хозяина замка ожидала совсем не спокойная ночь. Как Орест во власти фурии, Каспар д'Эспиншаль, снедаемый страстью, принялся бродить по всем закоулкам своего замка. В полночь он очутился против окна комнаты своей жены.

Он не решался, что же ему предпринять.

над ним, какая-то буря уносит его дальше и дальше.

Перед ним был коридор, ведущий в комнату Эрминии, но он не смел сделать ни одного шага. Служба и стража замка давно уже спали, кроме часового, расхаживавшего по валам.

-- Счастливцы! - произнес Каспар д'Эспиншаль, думая о них, и снова отправился блуждать вокруг дома. Вдруг ему показалось, что он видит какую-то тень, отделившуюся от стены и пропавшую в отдалении.

-- Что бы это такое значило? - обеспокоился он. Притворясь ничего не замечающим, он осторожно повернул в комнату замковой стражи, разбудил людей и шепотом отдал приказание. Через минуту пятнадцать человек, с Мальсеном во главе, выскочили через окно на двор, а остальные бросились к стороне башни Монтейль. Граф сам, с несколькими вооруженными, был на главном дворе. Все укромные местечки подверглись немедленному осмотру. Вдруг раздался крик стражника; все кинулись в его сторону и нашли солдата, распростертым на земле, а незнакомого человека увидели бегущим к валу.

Все бросились за ним. С ловкостью кота убегающий полез на стену, но сорвался и свалился на землю. Не обескураженный неудачей, он пустился бежать вдоль стены к воротам.

Но беглец, очевидно, прекрасно знал расположение замка. Видя ворота под охраной, он свернул в коридор, ведущий во внутренний двор. Вооруженная свита графа побежала за ним.

Все видели, как беглец вскарабкался на дерево, росшее у окна зеленой комнаты, по которому некогда Телемак де Сент-Беат ночью спустился на двор, и с этого дерева проскользнул через окно в спальню Эрминии.

Баронесса проснулась. Маленькая лампа, горевшая на се столе, позволила ей увидеть незнакомого юношу, упавшего к ее ногам.

-- Умоляю вас, будьте милосердны! - молил он. - Не отворяйте дверей вашей комнаты, спасите жизнь мне и графине д'Эспиншаль.

На крик явился Каспар д'Эспиншаль и вооруженные люди. Перед ними стоял Рауль.

-- Ах, ничтожный изменник! - крикнул он. - Берите этого разбойника.

Рауль, не сопротивляясь, отдался в руки стражи.