Автор: | Монтепен К., год: 1874 |
Категории: | Роман, Приключения |
XIX
Жан Польгаст был вместе с Эвлогием, укрываясь за каменным барьером, к которому подошел Миц с письмом. В руках у крестьянина был мушкет: он решился отомстить Канеллаку. Эвлогий позволил ему остаться на горе.
Увидя Мица с письмом, дикий человек сперва подумал, что это Канеллак посылает ему вызов, и решил письмо взять, а посланца сбросить со скалы.
Но мальчик, едва увидел его лицо, в изумлении отступил на шаг, восклицая:
-- Вы уже здесь! К чему же я нес вам ваше собственное письмо?!
Эвлогий тем временем прочел записку Каспара д'Эспиншаля, в которой тот уведомлял его о натиске врагов со всех сторон и просил сделать диверсию, если возможно. В записке было сказано, что податель - Миц, сын Наны.
"Сын Наны"! - подумал Эвлогий, глядя с особым выражением ласки и меланхолии на мальчика. Встреча в лесу с красивой крестьянкой Наной пришла ему на память. Он что-то находил в чертах Мица.
-- Ты меня узнаешь? - спросил он мальчика.
-- Как не узнать! Ведь мы недавно расстались.
-- Ты в этом уверен?!
-- Еще бы! Но... нет, вы не граф Каспар д'Эспиншаль! - вдруг вскрикнул Миц, отступая от Эвлогия. - Или у вас в распоряжении чудесное лекарство, при помощи которого вы залечили рану, еще вчера свежую, которую нанес вам кавалер Телемак де Сент-Беат!
Жан Польгаст с удивлением прислушивался к этому разговору.
-- Рана зажила! - ответил Эвлогий. - Но скажи мне, Миц, жива ли твоя мать?
-- Но ведь вы ее вчера видели! - еще более удивленно ответил мальчик.
-- Может быть, и видел! Только со мной столько всяких случаев произошло за столь короткое время, что я потерял память. Отвечай мне, как будто я ничего не видал и не знаю. Где ты встретил меня вчера?
-- У ворот Иссоара.
-- Хорошо. За мной гнался Телемак де Сент-Беат. Я тебе дал письмо к некоему Эвлогию. Что я тебе велел сказать при этом?
-- То, что вы и исполнили: обещали, если вам не удастся проникнуть в замок Мессиак, пробраться в горы Вале, где я вас и нахожу, прибывшими раньше меня, хотя я из Иссоара бежал сюда быстрее серны.
Жан Польгаст во время этого разговора, совершенно для него непонятного, присматривался к ущельям, ведшим на вершину.
-- Вот, наконец, и они! - воскликнул он, указывая на показавшийся отряд вооруженных.
Эвлогий внимательно поглядел на отряд Канеллака и дал два пистолета и заряды Мицу, говоря:
-- Умеешь ты с этим обращаться?
-- Вот вы это сейчас увидите.
-- Если так, то иди за мной.
Эвлогий поставил мальчика в засаду в глубину грота, выходящего отверстием на наклонную площадку, куда направлялся Канеллак со своим отрядом. У самого дикого человека в руках не было иного оружия, кроме громадного топора, который вряд ли могли поднять двенадцать человек.
Когда враги приблизились шагов на двадцать, Эвлогий вдруг поднялся из-за камней во всю свою величину и крикнул:
-- Вот я перед вами!
Едва увидав эту грозную фигуру и сейчас же узнав ее, Канеллак и его люди разом выстрелили. Страшный грохот, усиливаемый эхом, наполнил горы и, казалось, поколебал их до основания. По крайней мере, лежавшие неподвижно над головами вооруженных скалы пришли в движение и покатились на несчастных. Ужасный крик отчаяния и страха раздался в среде уничтожаемых людей Канеллака. Камни сверху сыпались и били их, ломая руки, разбивая головы и превращая человека, попавшего под их град, в массу окровавленного мяса.
Эвлогий снова показался на вершине горы и снова крикнул:
-- Ну, что же вы! Я вас жду: идите брать меня!
Семеро было уничтожено обломками скал, трое убито выстрелами Мица и Жана Польгаста. Только Проломи-Бок и сам Канеллак остались в живых и бежали, пораженные ужасом от такого неожиданного истребления их товарищей.
-- Никто из вас не выйдет отсюда живым, - крикнул Эвлогий и бросился в погоню за ними. Но страх придал крылья бегущим, они успели достичь первыми трактира тетки Жиро и забаррикадировались в нем.
показавшийся на дороге, и сказал:
-- Тетка Жиро говорит, что это люди де Шаранса. Вам надо бежать, граф Каспар д'Эспиншаль!
Эвлогию довольно было взглянуть на дорогу, чтобы по достоинству оценить важность этого предупреждения. Он окликнул Мица и ушел в горы так же быстро, как спустился с них, сказав на прощание крестьянину: