Чревовещатель.
Глава XLIV

XLIV

Паскуаль, как подставной рекрут, служил в роте зуавов, лейтенантом которой был Жорж Прадель. Лицемерный негодяй, ленивый и порочный, скрывал, как нам уже известно, под приятной наружностью раболепный характер, склонность ко всему дурному и довольно гибкий ум.

Племянник Домера взял его в денщики и выказывал ему полное доверие. Паскуаль исполнял свои обязанности с усердием, потому что они смягчали тяготы военной службы и давали ему почти безграничную свободу. Жорж Прадель выхлопотал своему денщику позволение не ночевать в казармах, и будущий убийца Жака Ландри и Мариетты занимал мансарду в том же доме, где жил лейтенант.

Выходя из дома в этот день, офицер сказал денщику:

-- Я скоро вернусь, и, вероятно, вы мне понадобитесь.

Поэтому он был сильно разгневан, когда нашел дверь запертой и денщика отсутствующим. Он стоял уже несколько минут, когда увидел наконец Паскуаля, выходившего из узкого переулка. Рядом с денщиком шел мужчина, уже пожилой, подозрительной наружности, в лохмотьях. Они, по-видимому, были поглощены беседой.

-- Паскуаль! - крикнул Жорж в гневе.

Молодой зуав поднял голову, вздрогнул, узнав хозяина, и поспешил к нему.

-- Вы насмехаетесь надо мной? - спросил Жорж. - Вы отправились гулять с моим ключом в кармане?

-- Покорнейше прошу прощения, - пробормотал Паскуаль смиренно. - Я не думал, что вы изволите вернуться так скоро. Я пошел перекусить.

-- Отоприте дверь и наденьте мундир, сейчас отправитесь с поручением.

-- Слушаю.

Жорж Прадель, переступив порог своей квартиры, взял лист почтовой бумаги и написал следующее: "Моя прекрасная жидовка, прощайте! Примите прилагаемую вещицу на память о друге, который возвращает вам свободу и сам становится свободен". Он подписал эту лаконичную записку, положил ее в конверт, а конверт в портсигар, который служил ему бумажником. Тут явился Паскуаль, уже в мундире. Жорж велел ему идти с ним, вышел из дома, направился к площади Правительства и в ювелирной лавке купил браслет за двадцать пять луидоров. Голубой бархатный футляр был старательно завернут в шелковую бумагу. Отдав письмо и сверток денщику, Жорж приказал немедленно отнести все это Ревекке.

-- Ответ будет? - спросил Паскуаль.

-- Сомневаюсь, - сказал Жорж, улыбаясь. - Во всяком случае, если и будет, то на словах, - прибавил он.

Прекрасная жидовка не умела писать. Денщик отправился с поручением, а молодой человек пошел в кофейню "Аполлон", где намеревался убить время за абсентом, домино и бильярдом. Время до вечернего визита к Даниелю Метцеру, казалось, тянулось бесконечно. Кофейня была полна офицеров. Они дружелюбно приняли Жоржа.

-- Здравствуйте, любезный друг, - сказал Поль де Менар, пожимая ему руку. - Как поживает израильская жемчужина, черноволосая Ревекка, которую наперекор всем я продолжаю провозглашать истинной королевой красоты?

-- Надеюсь, что Ревекка здорова, - ответил лейтенант. - Но мы не виделись сегодня, и впредь, желая узнать о ее здоровье, обращайтесь к кому-нибудь другому.

-- А! - вскрикнули двое-трое молодых людей. - К кому же?

-- К моему преемнику.

-- Полный и окончательный.

Отовсюду понеслись восклицания. Некоторые офицеры жалели Жоржа, другие поздравляли его с избавлением от разорительной любовницы. Ахилл Даркур взял лейтенанта под руку и отвел его в угол зала.

-- Должно быть, Метцер отказал в субсидии, - сказал он тихо.

-- Напротив, - ответил Жорж. - Просто я рассудил, что разлюбил Ревекку.

-- Браво! Какой ты стал рассудительный! Но, не знаю почему, мне сдается, что тут что-то другое.

Жорж не удержался от улыбки.

-- Вижу, что угадал, - продолжал Ахилл Даркур. - Сердце мужчины страшится пустоты.

Разговор приятелей прервал приход Турнада, встреченного всеобщими криками.

-- Ну, барон, что у вас нового? - вскрикнул Поль де Менар. - Вы все еще страстно влюблены в белокурую незнакомку?

-- Больше прежнего, - ответил барон.

-- Видели ли вы ее по крайней мере?

-- Нет, но уверен, что увижу.

-- Стало быть, вы знаете, где живет этот таинственный феникс? Кто вам сказал?

-- Случай. Я встретил мулатку час назад.

Жорж, слушавший рассеянно, насторожился.

-- Я отправился следом, - продолжал Турнад, - и подошел к ней в ту минуту, когда она входила в дом, в котором живет, я расспросил ее и получил все необходимые сведения и о жене, и о муже.

-- Есть муж?! - закричали молодые офицеры.

-- Да, господа, и даже, кажется, довольно грубый и непривлекательный. Он деловой человек, стало быть, легко будет завязать с ним отношения.

-- Имя мужа? - спросили двое-трое.

Жорж Прадель подошел к Турнаду.

-- Барон, - сказал он, - на два слова. Позвольте задать вам один вопрос и обещайте мне ответить.

-- К вашим услугам, любезный лейтенант. Не могу заранее дать вам слово. Говорите, потом посмотрим.

-- Ну, барон, - сказал Жорж, стараясь сохранять спокойствие, - имя молодой женщины, о которой шла речь, госпожа Метцер, не так ли?

Пришла очередь барона де Турнада вздрогнуть, когда он услышал заветное имя. Его лицо, обыкновенно бледное, вспыхнуло.

-- Знаете ли, любезный, - сказал он сухо, - вы будто хотите со мной поссориться.

-- Вовсе нет, - возразил Жорж, - я прошу от вас сведений, которые меня интересуют. Как вы можете видеть в этом оскорбление?

-- Ну хорошо. Я отвечу вам, но с условием, что вы мне скажете откровенно, одно ли любопытство побуждает вас или есть более серьезная причина для этого.

-- Есть.

-- Могу я ее узнать?

-- Вы узнаете это, как только мне ответите.

-- Хорошо, - сказал Турнад, - особа, о которой я говорил, действительно госпожа Метцер.

-- Я до безумия в нее влюблен, - в свою очередь проговорил Жорж.

-- Это невозможно! - вскрикнул барон. - Вчера вы утверждали, что любите исключительно брюнеток.

-- Это правда, но теперь я переменил мнение.

Турнад расхохотался.

-- Выходит, что мы любим одну женщину. Я ничего не могу поделать.

-- Вы можете уступить мне, и я умоляю вас об этом.

-- Для чего мне делать это?

-- Откуда вы это знаете?

-- Я этого не знаю, но чувствую. Поступите как добрый товарищ, оставьте эту прихоть.

-- А если я попрошу вас о том же?

-- Я откажу вам решительно.

-- Лейтенант, признайтесь, с каких пор вы знаете хорошенькую блондинку и с каких пор ее любите?

-- Всего несколько часов, - в замешательстве прошептал Жорж.

-- Ну, а мне уже целую неделю не дают покоя ее прекрасные голубые глаза. Следовательно, у меня есть преимущество. Вы не хотите отступиться. Я поступаю так же. Придется смириться, любезный лейтенант, каждый за себя! Мы соперники.

-- Я не допущу соперничества, - сухо возразил Жорж Прадель.

Турнад нахмурился.

-- Вы не допустите? - повторил он. - Видите, я был прав, уверяя, что вы желаете поссориться со мной. Когда поединок?

-- Завтра, если хотите.

-- Хорошо, завтра. Вы, без сомнения, не станете говорить нашим секундантам о причине дуэли?

-- Я хотел просить вас сохранить тайну.

-- Будьте спокойны. Необходим формальный предлог. Я беру это на себя. Расстанемся дружелюбно внешне. Пожмите мне руку, предложите потом партию в экарте Полю де Менару, и не тревожьтесь ни о чем.

Спустя три минуты Жорж и Поль де Менар начали игру.

-- Держу сто су за Праделя, - проговорил барон де Турнад. - Кто держит против меня?

-- Я, - ответил Ахилл Даркур.

Жорж проиграл.

-- Черт побери! - заворчал Турнад вполголоса, но так громко, что его слышали все. - Если не умеешь играть, то по крайней мере надо предупредить тех, кто держит пари.

-- Я говорю, что вы не умеете играть.

-- Это возможно, но вы позволяете себе дерзости, и, не будь я человеком воспитанным, я бросил бы карты вам в лицо!

-- Я считаю, что они брошены, и требую удовлетворения!

Присутствующие, изумленные неожиданной стычкой, поспешили вмешаться, желая предотвратить возможные печальные последствия этого нелепого происшествия.

-- Очень хорошо, - сказал себе племянник Домера, - все к лучшему, теперь перестану об этом думать.

Однако он продолжал думать. Он думал только об этом. Мысль, что вскоре он выйдет на поединок из-за госпожи Метцер, дарила ему странное и глубокое наслаждение. "Когда-нибудь, возможно, - думал он, - она узнает, что я рисковал жизнью только для того, чтобы не позволить сопернику взглянуть на нее".

Настал вечер. Чуть ли не поминутно Жорж смотрел на часы. Наконец он рассудил, что уже можно явиться в дом на улице Баб-Азун, и отправился в путь. По дороге он встретил Паскуаля в сопровождении высокого молодого человека с длинными черными усами и в егерском мундире. Этот человек отдал честь лейтенанту и отошел в сторону, в то время как денщик подошел к хозяину.

-- Ну что? - спросил Жорж Прадель.

-- Что она сказала?

-- Губы ее побелели, из глаз посыпались искры, она что-то пробормотала на непонятном языке, наконец, швырнула браслет мне в лицо и на этот раз стала ругать вас по-французски.

-- В чем же она меня упрекала? - спросил Жорж, улыбаясь.

-- Что вы бросаете ее ради другой, - ответил Паскуаль. - Она еще прибавила, что узнает имя соперницы и отомстит вашей любовнице и вам. На вашем месте я остерегался бы.

-- Я не верю подобным угрозам, - сказал он, - не пройдет и суток, как Ревекка успокоится. А браслет она себе оставила?

-- Я оставил его на полу и сбежал... Прикажете ждать вас вечером?

-- Нет. Это что за солдат шел с вами?

-- Мой земляк, егерь, его зовут Ракен.

-- Ракен немножко гуляка, но он добрый малый, впрочем, он выходит в отставку.

-- Берегитесь, Паскуаль, с некоторых пор вас окружает много подозрительных лиц. Они могут навлечь на вас беду.

Жорж Прадель отправился в путь.