Чревовещатель.
Глава LX

LX

Вернемся в Париж и в нескольких словах напомним нашим читателям, в каком ужасном положении мы оставили Жоржа.

-- Милостивый государь, - продолжал Жобен, - советую вам избегать огласки. Это в ваших же интересах. Полицейские агенты заняли все выходы в этой зале. Мне стоит сделать знак, и тотчас появится подкрепление. Видите, на нас уже смотрят. Следуйте за мной.

-- Я готов следовать за вами, - ответил Жорж, - но эта девушка - моя сестра, а этот старик - мой дядя. Могу ли я бросить их?

Он указал на бесчувственную Леонтину, поддерживаемую Домера, который казался пораженным громом.

-- Может быть, и лучше, что ваша сестра теперь без чувств, - заметил сыщик. - Обморок смягчит для нее тяжесть разлуки, которая, как я надеюсь, будет коротка.

-- Я следую за вами. Позволите ли вы проститься с дядей?

Жорж подошел к Домера. Тот перебил его и тихо спросил у Жобена:

-- В чем его обвиняют?

-- В двойном убийстве, - ответил сыщик.

Лейтенант пожал плечами и посмотрел на полицейского как на сумасшедшего.

-- В двойном убийстве, - повторил он. - Теперь я спокоен! Я боялся какого-нибудь проступка против военной дисциплины, отъезда без разрешения, мало ли еще чего? Речь идет о преступлении, и я не боюсь. Подобное обвинение смешно и не страшно. Убийца! Он, Жорж Прадель?! Вы ошибаетесь! Ступайте своей дорогой.

-- Может быть, обвинение необоснованно, - возразил Жобен, - и по многим причинам я очень этого желаю. Но, к несчастью, в приказе, который я должен исполнить, указан зуавский лейтенант Жорж Прадель, племянник господина Филиппа Домера, богатого гаврского судовладельца, с которым я имею честь говорить. Невинный или виновный, он обязан повиноваться закону, который я представляю. Следуйте за мной, лейтенант Прадель.

-- Ступай, милое дитя! - сказал старик. - Ступай и помни, что, если даже вся земля поднимется против тебя, я буду знать, что тебя оклеветали. Будь мужествен и тверд!

-- Постараюсь. Прощайте.

-- Когда я смогу увидеть моего племянника? - спросил Домера у сыщика.

-- Это зависит от судебного следователя. Позвольте узнать, где вы переночуете?

-- В Гранд-отеле.

-- Через два часа я буду иметь честь явиться туда.

Дядя и племянник обнялись. Пока Домера отвозил в Гранд-отель свою племянницу, Жобен сел в фиакр с офицером, Сиди-Коко влез на козлы, и экипаж покатился к тюрьме. К Жоржу вернулось хладнокровие. Он думал, что произошла какая-нибудь ошибка. Желая узнать подробности, он стал расспрашивать сыщика.

запрещает мне исполнить ваше желание и сообщить то, чего вы, по-видимому, не знаете. Поэтому прошу вас не расспрашивать меня - я, как солдат, исполняю приказ. Знайте только, что можете полагаться на меня.

-- Полагаться на вас? - повторил молодой человек. - Что вы хотите этим сказать?

-- Я хочу сказать, что, когда вы явитесь к судебному следователю и возникнет необходимость подкрепить ваши заверения аргументами - доказать, например, ваше пребывание в другом месте, я отдам себя в полное ваше распоряжение и помогу вам опровергнуть обвинение.

-- Вы мне говорите о надежных доказательствах, о моем пребывании в другом месте. Я вас не понимаю.

-- Скоро поймете. Вот мы и приехали. Не унывайте!

Экипаж остановился. Жобен сдал своего пленника и поехал на телеграф отправить депешу, чтобы уведомить Абади об аресте лейтенанта.

-- Вероятно, вы еще не обедали, - сказал он потом Сиди-Коко. - Я знаю неподалеку небольшой ресторан. Заедем туда, нам надо поговорить.

Отставной зуав послушно последовал за сыщиком. Пустой желудок Сиди-Коко предъявил свои права, и, несмотря на глубокое горе, чревовещатель поел.

-- Ну! - сказал ему Жобен с улыбкой. - Мне кажется, вам теперь получше.

-- Да, - прошептал отставной зуав, - и я стыжусь этого. Разве инстинкты тела могут говорить так громко, когда сердце обливается кровью, а душа страдает?

-- Я не вижу в этом ничего дурного! - воскликнул сыщик. - Притом у вас есть причина если и не радоваться, то хотя бы немного успокоиться. Арест Жоржа Праделя произошел по вашей милости. Это начало мщения.

-- Да, но, увы! Наказание убийцы не возвратит жизни ни Мариетте, ни ее отцу.

-- Вы сказали "убийцы". Так вы все же думаете, что лейтенант виноват в рошвильском преступления?

Сиди-Коко изумленно посмотрел на Жобена:

-- Вы же продемонстрировали мне улики, прочли показания свидетелей, спросили меня, убедился ли я, и я ответил утвердительно. Разве сомнение возможно?

-- Да, - сказал сыщик твердо.

-- Разве что-нибудь переменилось?

-- Нет. Но что это значит? Ничего! Ваш личный опыт должен был вам это подсказать. Помните, судебный следователь считал вас виновным и велел арестовать. Я сам сомневался, однако вы не были виновны.

-- Но, стало быть, Жорж Прадель...

-- Совершенно не виновен.

-- К несчастью, нет, только уверенность, и не будь я Жобеном, если не заставлю суд принять мое мнение.

-- Кто же убил Жака Ландри и Мариетту?

-- Неизвестный, которого мы найдем. Дерзкий и изумительно ловкий, он выдал себя за Жоржа Праделя.

Чревовещатель вздрогнул.

-- Не находите ли вы, - продолжал сыщик, - что это все объясняет?

-- Вы правы, - воскликнул Сиди-Коко, - это бросается в глаза! Но зачем же, если вы уверены в невиновности моего взводного командира, вы его арестовали?

-- Это моя обязанность. Судья приказывает - я повинуюсь. Разве, будучи зуавом, вы обсуждали приказы?

-- Никогда!

-- Я тоже солдат, солдат закона и правосудия, и действую не рассуждая.

-- Словом, моему взводному командиру, чтобы стать снова свободным, стоит только сказать, где он находился в то время, когда Мариетту и ее отца убивали в Рошвиле.

-- Сказать недостаточно, надо доказать. И возможно, дело не так просто, как вы думаете. Кто знает, быть может, сообщники устроили здесь засаду Жоржу Праделю, между тем как ловкий негодяй там принял его облик.

-- Господин Жобен, - прошептал Сиди-Коко, - вы меня пугаете!

-- Не пугайтесь, - возразил полицейский. - Я объяснил возможные и почти вероятные затруднения в этом деле, потому что вы мне нужны не только для доказательства невиновности нашего офицера, но и для обнаружения настоящих преступников.

-- Ах! У меня теперь двойная задача: отомстить за Мариетту и выпросить прощение у моего командира. И я ее выполню, даже если мне придется расстаться с жизнью!

-- Завтра, несомненно, мне будет поручено отвезти подозреваемого в Руан. Вы поедете со мной.

Жобен расплатился и вышел из ресторана с Сиди-Коко. На часах здания суда пробило половину двенадцатого. Мимо проезжал пустой фиакр. Сыщик сел в него вместе с зуавом и приказал ехать в Гранд-отель. Он спросил, где остановился господин Домера, и осторожно постучался в дверь. Филипп Домера сам отворил ему.

-- Я принес вам утешительные вести, - сказал Жобен, - лейтенант Жорж Прадель проявляет большое хладнокровие и мужество и сохраняет спокойствие.

-- Вы верите в его невиновность? - с жаром воскликнул судовладелец.

-- Вполне.

У сыщика ответ был готов, тот же, который он дал чревовещателю.

-- Но это неслыханное, чудовищное обвинение, которое тяготеет над ним! - продолжал Домера. - Я ничего не понимаю. Ради бога, расскажите мне подробности!

-- Я для этого и приехал, - ответил сыщик. - Я обязан молчать, чтобы не мешать действиям судебного следователя, но с вами я могу говорить.

Домера провел сыщика в гостиную, подал Жобену стул и сам сел.

-- Позвольте мне задать вам один вопрос, - начал сыщик. - Сколько времени вы не получали известий из вашего рошвильского имения?

-- Десять или двенадцать дней. Я приехал из Марселя, и мой управляющий не знал, куда мне писать.

-- И вы не читали газет?

-- Я читал в поезде "Фигаро" и "Пти-журнал", но не нашел там ничего достойного внимания.

-- Стало быть, я первым сообщу вам об ужасном несчастье. Вооружитесь мужеством, милостивый государь, потому что удар будет жесток. Ваша крестница Мариетта и ее отец убиты, а триста пятьдесят тысяч франков, вверенные вами Жаку Ландри, украдены.

Домера страшно побледнел.

-- Жак Ландри и Мариетта убиты! - пролепетал он. - Это ужасно!

Наступило минутное молчание, потом старик вздрогнул, словно пораженный внезапной мыслью, провел рукой по мокрому лбу и вскочил, закричав прерывающимся голосом:

-- И Жоржа Праделя, моего племянника, обвиняют в этом преступлении?!

Домера побледнел, потом побагровел, и пару секунд сыщик боялся, что старика хватит удар. Но Домера принадлежал к той породе людей, которые будто созданы из железа. Он глубоко вздохнул, потом, опять опустившись в кресло, сказал:

-- Ах, вы сказали правду: удар был силен, и я едва его выдержал. К счастью, мне пришло в голову, что я буду нужен Жоржу. Два часа тому назад, во время его ареста, я сказал себе: подобное обвинение нелепо и безумно! Теперь я думаю так же! Ничто не поколеблет моего доверия к племяннику!

Жобен начал подробный рассказ о событиях, изложенных в первой части этой истории. Закончил он словами:

-- Человеческое правосудие имеет право верить таким доказательствам и лишь исполняет свой долг, захватив человека, на которого все указывает. Вы с этим согласны?

-- Согласен, - прошептал старик.

-- Теперь, когда вы знаете все, ваш взгляд на невиновность лейтенанта изменился?

-- Как же вы можете объяснить присутствие вашего племянника в Рошвиле в ночь убийства?

-- Жорж Прадель не был в Рошвиле! - воскликнул Домера.

-- Кто же был?

-- Негодяй, назвавшийся его именем.

Сыщик радостно потер руки. На вопросительный взгляд старика он ответил:

-- Я доволен, потому что ваше мнение совпадает с моим. Это значит, что мы оба правы. Мой инстинкт сыщика привел меня к тому же результату, к которому вас привела родительская привязанность к лейтенанту.

-- К счастью, если человеческое правосудие и ошибается, то по крайней мере оно не слепо. Мы осветим мрак. Мы спасем Жоржа, не так ли?

-- Конечно, мы его спасем, и надеюсь, что это будет легко, потому что все зависит от него самого.

-- Каким образом?

-- Для этого ему будет достаточно доказать, где он был и что делал в то время, когда его двойник действовал в Рошвиле.

Домера снова побледнел.

-- Ах, - прошептал он, - вы меня пугаете. Жорж четыре дня не был в Гранд-отеле и вернулся только вчера. Приехав сюда вчера и очень удивившись его присутствию, я спросил о причинах его исчезновения, которое показалось мне странным. Он отказался мне объяснить. И упорствовал, несмотря на то что я настаивал.

-- Жаль. Но все же он объяснил причины своего отказа?

-- Очень смутно. Он сказал мне, что дело идет о чести женщины.

-- А! - вскрикнул сыщик. - Женщина! Итак, ваш племянник влюблен? В замужнюю женщину?

-- Надо полагать, но я ничего не понимаю, - возразил судовладелец. - Жорж приехал из Алжира. Он не знал никого в Париже.

-- Без сомнения, - продолжал Жобен, - речь идет о случайном любовном приключении, важность которого молодой офицер преувеличивает.

-- Я сам так подумал и сказал ему. Он возразил, что я ошибаюсь, и, несмотря на сильное неудовольствие, упорствовал в своем молчании.

-- Все изменится, когда лейтенант узнает, что над ним тяготеет страшное обвинение. Ручаюсь вам, он скажет.

-- Если Жорж считает, что тут замешана честь, он говорить не станет.

-- Даже чтобы спасти свою голову? Ну, тогда мы спасем ее против его воли.

-- Каким образом?

-- Отыскав эту женщину и вынудив ее сказать нам то, о чем он хочет умолчать.

-- Неужели вы можете сделать это?

-- Господин Домера, полиция может почти все. В девяноста пяти случаях из ста розыски приводят к цели.

-- Да услышит вас Бог! Когда вы должны везти в Руан несчастного мальчика?

-- Наверно, завтра, но я не могу назвать час отъезда - это зависит от депеши судебного следователя. Не езжайте одним поездом с нами.

-- Как! - вскрикнул в отчаянии Домера. - Разве Жоржа повезут как преступника?

-- Положитесь на меня. Никто не приметит, что он арестант. Поезжайте утренним скорым поездом и скажите, в какой гостинице вы остановитесь в Руане.

-- В гостинице "Париж", - ответил Домера.

-- Вероятно, завтра вечером я буду иметь честь явиться к вам с известиями.

Полицейский простился со стариком и вернулся к Сиди-Коко, который ждал его, прохаживаясь взад-вперед по бульвару. Жобен привел его в скромную квартиру, в которой жил уже много лет, и устроил для Сиди-Коко постель на старом диване.

Сыщик спал мало, встал очень рано и пошел за сведениями. Пришла депеша руанского судебного следователя с требованием, чтобы лейтенант Жорж Прадель был отправлен незамедлительно, и припиской, что ему было бы приятно, если бы арестанта сопровождал Жобен. Сыщик устроился с Жоржем в вагоне первого класса, на котором объявление со словами "Приватное помещение" не допускало присутствия других пассажиров. Переезд из Парижа в Руан прошел благополучно.

Доставив лейтенанта в тюрьму, Жобен отправился в здание суда. Судебного следователя там не оказалось, но, уезжая, он отдал приказ прислать сыщика к нему на дом. Сыщик поспешил последовать этому распоряжению и был принят судебным следователем незамедлительно:

-- Поздравляю вас, Жобен! Вас справедливо ценят в Париже. Я вовсе не ожидал такого быстрого успеха.

-- Господин судебный следователь, - ответил сыщик, - ваши похвалы смущают меня, потому что я их не заслуживаю.

-- Скромность украшает человека, - продолжал следователь с улыбкой. - Но вы мастерски отыскали Жоржа Праделя, который, наверно, хорошо спрятался.

-- Увы... - прошептал Жобен. - Должен вас разочаровать, Жорж Прадель не скрывался, и только случай позволил мне встретить его на железнодорожной станции, где я ожидал чревовещателя, который и указал мне на него.

-- Ну да! Он сопровождал свою молоденькую сестру, собираясь уезжать вместе с ней и своим дядюшкой Домера в Нормандию, в рошвильский замок.

Поль Абади воздел руки к небу.

-- Итак, - гневно воскликнул он, - преступник без страха ехал на место своего преступления?! Злодей был уверен в своей безнаказанности!

Жобен спокойно выслушал эту пылкую тираду. Судебный следователь продолжал:

-- Итак, закон настиг его. Какое ужасное пробуждение! Негодяй, должно быть, чувствовал себя словно пораженный громом.

-- Нисколько, - ответил полицейский. - Жорж Прадель был очень удивлен, но сохранил спокойствие.

Поль Абади с изумлением посмотрел на собеседника.

-- Сохранил спокойствие? - повторил он. - Что это значит?

-- Это значит, господин судебный следователь, что Жорж Прадель не виновен.

-- Жобен, что вы такое говорите? Вы сами принесли мне неопровержимые доказательства вины лейтенанта!

-- Доказательства лживые, обманувшие меня. Я искренно заблуждался.

-- Итак, по вашему мнению, офицер не виновен? В таком случае вы знаете убийцу?

-- Нет еще, но уверен, что найду его.

Судебный следователь пожал плечами. Сыщик повторил следователю все, что накануне говорил Сиди-Коко и Домера. Но Поль Абади покачал головой и возразил:

-- Итак, господин судебный следователь, - сказал озадаченный сыщик, - мне не удалось вас убедить! Однако, - продолжал Жобен, - вы будете вынуждены поверить мне, когда я приведу к вам убийцу Мариетты.

-- Я подожду этого дня, постарайтесь, чтобы он скорее наступил.

-- Постараюсь, - ответил сыщик.

Он прямо пошел в гостиницу "Париж" к господину Домера. Ответив на вопросы старика о племяннике, Жобен приступил к главному.

знать, что составляло эту сумму - банковские билеты, золото, серебро или векселя?

-- Двести тысяч франков банковскими билетами, каждый в тысячу франков, сто сорок тысяч французским золотом и десять тысяч золотом иностранным, испанскими квадруплями и английскими гинеями, заплаченными мне за несколько дней до этого одним руанским торговцем.

Сыщик потер руки так, что чуть кожу не содрал.

-- Полтораста тысяч франков золотом! - вскрикнул он. - Слава богу! Наконец случай на нашей стороне! Если бы вся сумма была банковскими билетами, мы не смогли бы быстро отыскать убийцу.

-- Почему?

бы монеты с собой в день преступления, непременно привлек бы внимание. Искусный мошенник не сделал бы этого. Стало быть, полтораста тысяч франков еще находятся в окрестностях Рошвильского замка, где-нибудь спрятанные. Когда убийца решит, что ему уже нечего опасаться, он вернется за деньгами, на это-то я и рассчитываю.

-- Но вы не знаете этого убийцу. Кто вам укажет на него?

-- Хотя я никогда его не видел, но узнать его не составит труда. Убийца, кто бы он ни был, мошенник высшего класса. Он работает в Париже, потому что портфель лейтенанта был украден в Париже. Вы понимаете, что такой человек не сможет стать полностью похожим на нормандских крестьян. Всякий посторонний человек, который появится без повода у Рошвильского замка, вызовет у меня подозрение.

Уверенность Жобена была так велика, что непроизвольно передалась и Домера, и добрый старик немного успокоился. Сыщик простился с судовладельцем и вернулся в скромную гостиницу, где назначил свидание чревовещателю.