| Автор: | Монтепен К., год: 1878 |
| Категории: | Роман, Приключения |
LVIII. Дом Бенуа
На другой день после той ночи, в которую происходили сцены, рассказанные нами читателю, мирные обитатели той части улицы Грента, которая примыкает к улице Сен-Дени, смотрели внимательно, стоя у своих дверей, на зрелище, сильно подстрекавшее их любопытство. Вот в чем оно состояло.
Довольно скромная лавка, давно уже не занятая никем, была снята в это самое утро. С рассвета несколько человек работали безостановочно и внутри и снаружи этой лавки. Одни наскоро прибивали полки и прилавки, походившие скорее на декорации и аксессуары в театре, нежели на настоящие прилавки и полки, потому что они были чрезвычайно тонки и не могли бы выдержать никакой тяжести. Другие, с помощью высокой лестницы, прибивали, над главным входом, огромный железный лист, без всяких изображений и надписи. Когда этот лист был прикреплен, явились два живописца. Первый нарисовал посреди листа нечто вроде барана, с великолепными рогами, и покрыл свой эскиз густым слоем мела, подражавшего с грехом пополам изменчивому отливу серебра. Пока этот художник оканчивал свое образцовое произведение, товарищ его также не терял времени. По обеим сторонам животного с длинными рогами он начертывал огромными белыми буквами следующие слова:
Серебряный баран Николас Бенуа и Кo Шерстяные товары
На улице собралась большая толпа любопытных, состоявших большей частью из давнишних ее обитателей. Все с удивлением расспрашивали друг друга.
-- Николас Бенуа, - говорил один, смотря на огромную вывеску. - Вам знакомо это имя, кум?
-- Нет.
-- А вам?
-- И мне нет.
-- А вам?
-- Также нет.
-- Стало быть, никто здесь не знает этого Николаса Бенуа?
-- Никто.
-- Откуда он?
-- Неизвестно.
-- Что он продает?
-- Шерстяные товары, по крайней мере, это написано на вывеске.
-- Сказать мимоходом, вывеска-то продержится недолго.
-- Еще бы! Намалевана водяными красками.
-- Да, денька два дождливых, так Серебряный Баран и поминай как звали...
-- Не то, что ваша вывеска, дядя Корнибер... Вот уж прочная-то!..
-- Я и не жалел ничего для нее!.. Зато она и свежа, как в первый день - всякий с этим согласится.
-- Конечно, конечно!..
-- Не знаю, почему, но у меня плохое мнение об этом Бенуа.
-- Должно быть, это ничтожный человек.
-- Очень ничтожный.
-- Чрезвычайно ничтожный.
-- И я...
-- Ах! Поверьте, не пройдет и полгода, у нас в квартале будет банкротство и лавка эта закроется!..
-- Нет никакого сомнения, я готов побиться об заклад!..
Так сострадательно рассуждали добрые обитатели улицы Грента, смотря на вывеску "Серебряный Баран". Парижский мещанин всегда был, есть и будет одинаков!..
Бенуа лично распоряжался работами, и если слышал все эти разговоры, то они нисколько его не обеспокоили. В этом мы смело можем уверить наших читателей.
К вечеру все было кончено. Тогда перед магазином остановились две повозки с тюками, которые казались тяжелы и набиты шерстяными товарами. Два сильных работника сгибались под тяжестью, таская их в магазин. Когда все тюки были перенесены, двери лавки заперли, закрыли ставни тяжелыми железными запорами, и Бенуа остался один со своими двумя помощниками. Это были не кто иные, как виконт и комиссионер.
Они побросали тюки в угол лавки, делая это с такой же легкостью, как будто бросали мячик, которым играют дети. Оказалось, что под грубым холстом были искусно скрыты ивовые каркасы, устроенные наподобие тюков с товарами. Три товарища переглянулись, смеясь.
-- Ну, друзья мои! - сказал Бенуа, когда утих припадок. - Что вы думаете обо мне теперь, когда видите меня в деле? Кажется, первые акты нашей комедии идут хорошо, и я смею льстить себя надеждой, что развязка будет удовлетворительна!
-- Будем надеяться! - отвечали хором виконт и его товарищ.
-- Видали ли вы когда-нибудь, чтоб такой важный торговый дом, какой основали мы сегодня, устраивался с такой удивительной быстротой?
-- О! Никогда!.. Ты - искусник первой руки!..
-- Превосходный дом, впрочем, - продолжал Бенуа, опять засмеявшись, - сорок тысяч ливров барыша в каких-нибудь восемь часов, с самого начала операции, и без всякого риска!.. Я думаю, что это порядочное начало!
-- Конечно!..
-- Я всегда думал, что имею гениальные способности к спекуляциям!.. Завтра я берусь доказать, что справедливо судил о себе; теперь пойдем ужинать... я еще окончу к сроку последние приготовления...
Трое плутов вышли из магазина и направились к дому на улице Жендре, где их ожидали другие сообщники.
На другой день очень рано двери "Серебряного Барана" снова растворились. Бенуа расставил мебель в комнате за лавкой, которая, благодаря этой заботливости, приняла довольно комфортабельный вид. Он принес с собою ящик с серебряным столовым прибором и корзинку с несколькими бутылками превосходных вин. Все это было взято из главной квартиры на улице Жендре.
в семь часов и принесен в лавку под вывеской "Серебряный Баран".
В два часа носильщики принесли в портшезе даму, которая быстро вбежала в лавку. Это была мнимая племянница Бенуа, очаровательная Эмрода. Никогда молодая девушка не казалась такой прелестной, как теперь, в своем простом костюме мещанки. Коричневое шерстяное платье, превосходно сшитое, обрисовывало ее изящные формы и придавало ее развязному обращению несколько жеманный вид, восхитительно эффектный. Интересное личико Эмроды блистало лукавством и умом. Она силилась придать своим взорам простодушное выражение, которого обычно в них не было, и походила на хорошенького демона, переодевшегося ангелом, чтобы искусить какого-нибудь сурового отшельника. Словом, она была обольстительна вне всякого сравнения.
-- Здравствуй, милая племянница, - сказал Бенуа, целуя ее в обе щеки. - Боже мой, как ты очаровательна!.. Ты должна завладеть сердцем молодого кавалера!..
-- Вы думаете! - спросила Эмрода с соблазнительным кокетством.
-- Не думаю, а уверен!
-- Уж не будете ли вы сожалеть о нем?..
-- А то как же!..
-- Милое дитя, - отвечал Бенуа, - будь я на месте Рауля де ла Транблэ и захоти вы любить меня в продолжение двух часов, или по крайней мере только показывать вид, что одно и то же, я не пожалел бы сорока тысяч ливров, которые пришлось бы мне заплатить за такое счастье!
-- О! о! - произнесла Эмрода, смеясь. - Как вы любезны сегодня, дядюшка!
-- Недоверчивая красавица!..
Мадригалы Бенуа были прерваны появлением двух или трех женщин, которые под предлогом сделать несколько покупок пришли посмотреть на магазин. Им отвечали, что продажа начнется только через три дня, и они удалились с досадой обманутого ожидания.
К четырем часам Бенуа ушел, оставив свой магазин под надзором Эмроды и комиссионера, который успел преобразоваться в купеческого приказчика. Бенуа тоже принарядился. Он надел темно-коричневые панталоны, табачного цвета кафтан с широкими стальными пуговицами, желтый жилет с красными цветами, белый галстук, белые чулки с фиолетовыми стрелками и башмаки с серебряными пряжками. Выбрившись и надев новый парик, Бенуа пошел на бульвар за портшезом и велел отнести себя на улицу Паради-Пуассоньер, в гостиницу "Золотое Руно".