| Автор: | Монтепен К., год: 1878 |
| Категории: | Роман, Приключения |
LXI. Наяда
Через две минуты Эмрода подошла к мнимому дяде и шепнула ему:
-- Я уйду!..
-- Куда? - спросил Бенуа, тем же тоном.
-- По своим делам! Мне кажется, мой милый сообщник, что вы становитесь очень любопытны!..
-- Опять какая-нибудь интрижка!..
-- Может быть.
-- Безумная голова!
-- Старый ворчун!
-- Но, - продолжал Бенуа, указывая на Рауля, - если он спросит о вас, когда проснется?..
-- Есть чем думать! Отвечайте ему просто, что я ушла в свою комнату; я думаю, что это очень естественно и даже прилично.
-- Кажется, бедняжка влюбился в вас серьезно...
-- Не говорите этого.
-- Отчего?
-- Оттого, что эта любовь очень меня огорчает...
-- Вы шутите?
-- Нисколько! Весь вечер у меня ныло сердце!.. Я чувствовала угрызение совести, оттого что я ваша сообщница в этом гнусном деле!.. Знаете ли, ведь это гнусность грабить таким образом несчастного молодого человека?
-- Знаю ли? - возразил Бенуа. - Еще бы!.. Да, я знаю, что это гнусность, но она прибыльна, а мы часто делаем такие гнусности, которые не приносят нам ничего!..
-- Этот молодой человек очарователен! - прошептала Эмрода, с меланхолическим видом потупив свои прекрасные глаза, которые были устремлены на Рауля, пока говорил Бенуа.
-- Берегитесь, душечка! - возразил последний. - Пожалуй, вы не шутя влюбитесь в кавалера Рауля де ла Транблэ!..
-- Может быть...
-- Что вы сказали?..
-- Что же вы будете делать в таком случае?
-- Я спасу этого молодого человека и вырву его из ваших когтей!..
-- Извините, моя милая, мне кажется, что вы забыли..
-- Что?
-- Одну статью в уставе нашего общества...
-- Какую?
-- А вот эту: "Если кто-нибудь из нас изменит интересам общества и будет способствовать неудаче предприятия, начатого нами, этот вероломный сообщник будет исключен, и каждый из нас даст клятву преследовать его всегда и повсюду своей ненавистью и мщением"...
Эмрода опустила голову и ничего не отвечала.
-- Теперь вспомнили? - спросил Бенуа лукаво.
-- Да, - прошептала девушка.
-- Очень хорошо!.. Не будем же более говорить о вещах бесполезных, и если вас ждут где-нибудь в другом месте, ступайте, милое дитя, я вас не удерживаю...
-- Когда я вам буду нужна?..
-- Завтра.
-- В котором часу?
-- В двенадцать.
-- Где?
-- Здесь.
-- Приду непременно.
-- Надеюсь...
-- Прощай, старый черт!
-- Прощай, очаровательный бесенок!
Эмрода набросила на плечи плащ из простой материи, закрыла капюшоном лицо, что придало ей внешность гризетки, возвращающейся с работы, бросила на Рауля последний томный и почти печальный взгляд и вышла. Николас Бенуа опять сел напротив кавалера и принялся пить,
мыслях.
-- Что это? - прошептал он. - Где я?
-- У вашего лучшего друга, - отвечал Бенуа медовым голосом.
Звук этого голоса заставил Рауля опомниться. Он с удивлением осмотрелся кругом. Бенуа понял этот взгляд и сказал, улыбаясь:
-- Гости наши уехали, племянница легла, мы одни...
-- Я заснул! - вскричал Рауль в смущении.
-- И прекрасно сделали, мой юный друг!.. Разве вы здесь не как дома?..
-- Но ваша племянница и эти господа... что могут они подумать обо мне?..
-- Они подумают, что вы устали от продолжительного путешествия верхом и уступили непреодолимому сну... Вот и все!.. Ничего не может быть проще!
-- Вы удостоверяете меня, что они не получили обо мне слишком невыгодного мнения?..
-- Клянусь вам честью!..
-- Ах! Вы меня успокаиваете немножко...
-- Успокойтесь совершенно!..
-- Теперь, любезный хозяин, позвольте мне поблагодарить вас за ваше любезное гостеприимство и проститься с вами...
-- К чему вы торопитесь?
-- Уже поздно, а голова у меня тяжела.
-- Когда я буду иметь честь увидеть вас?..
-- Когда вы хотите?
-- Чем скорее, тем лучше. Вы знаете, что завтра утром мы получим известие о вашем деле...
-- Надеетесь вы, что оно удастся?..
-- Не сомневаюсь нисколько...
-- Но я не знаю, должен ли принять ваше великодушное предложение насчет десяти тысяч франков...
-- Почему же?
-- Дитя! Я предлагаю вам эти деньги от всего сердца; притом сам не знаю почему, но мне кажется, что вы как будто принадлежите к моему семейству...
Этот слишком ясный намек на возможность брака Эмроды и Рауля заставил забиться сердце молодого человека. Он опять схватил руку Бенуа и пожал ее.
-- По всей вероятности, - продолжал Бенуа, - завтра утром я увижу майора, около полудня заеду к вам, и если у вас не будет других планов, вы поедете со мной повидаться с моей племянницей, которая будет очень рада вас видеть...
-- Вы думаете? - спросил Рауль с восторгом.
-- Я хочу доставить ей самой удовольствие сказать вам об этом...
Этими словами окончился разговор. Бенуа и Рауль отправились на бульвар. Там Бенуа простился с кавалером, который остановил портшез и велел отнести себя в гостиницу "Золотое Руно".
Верный данному приказанию, Жак не оставлял своего поста. Он сидел на чемодане, в котором заключалось все состояние его господина, и держал в обеих руках по пистолету, готовый выстрелить в каждого, кто захотел бы войти насильно в комнату, вверенную его охране.
-- Все ли благополучно? - спросил Рауль.
-- Все, кавалер.
-- Никто не приходил?
-- Никто.
-- Хорошо. Ступай, мой милый, ты уже мне не нужен.
Жак не заставил повторить этих слов, которые снимали с него тяжелую ответственность и возвращали ему право спать спокойно. Рауль остался один. Он осмотрел пистолеты, положил их на стол возле своей кровати, лег, погасил свечу и заснул почти в ту же минуту глубоким, благодетельным сном. Самые приятные сны, сны любви и счастья, снились ему на этот раз.
Сначала Раулю казалось, будто маленькая и узкая комната, в которой он находился, превратилась вдруг в веселый сад, настоящий оазис зелени, напитанной благоуханием цветов; сладостное пение птиц делало из этого сада как бы жилище Гармонии. Только - странное дело! - в самой середине его, на мраморном пьедестале, вместо статуи стоял черный кожаный чемодан, в котором находилось сорок тысяч ливров. Среди чудес веселой природы чемодан этот производил странный эффект. Но вдруг с ним произошло неожиданное превращение. Черная кожа превратилась в белый мрамор. Чемодан принял форму раковины. Послышался шелест, похожий на журчание воды, и из раковины брызнул шумный ключ, превратившийся сначала в ручей, а потом в реку. Этот новый Пактол катил свои волны из чистого золота, потому что каждая капля воды, вытекавшая из фонтана, тотчас же превращалась в луидор. Де ла Транблэ с радостным изумлением присутствовал при этом неожиданном зрелище, как вдруг нежная, почти небесная музыка раздалась в воздухе, между тем, как гармонический голос пел строфы, которые можно было бы передать таким образом:
"Наяда золотой реки явится в этих местах! Слава ей! Птицы, пойте самые сладостные ваши песни; цветы, разливайте ваше сладостнейшее благоухание! Вот наяда золотой реки!.."
от изумления и восторга. Он узнал Эмроду.
Старый тритон следовал за перламутровой и лазоревой раковиной, которая служила тропом и человеком юной богине. Длинная белая борода и тростниковая корона этого полубога не скрывали спокойных черт Николаса Бенуа. Как только он приметил Рауля, он вышел из реки, отряхивая золото, струившееся с его крепких членов, подошел к молодому человеку и пожал ему руку с совершенно человеческим добродушием.
-- Кавалер, - сказал он, - вы любили мою племянницу, когда она была женщиной? Не правда ли?
-- Более моей жизни! - вскричал Рауль.
-- А теперь, когда она сделалась богиней?..
-- Очень хорошо! Так женитесь же на ней!
-- Нет, и доказательством служит то, что великий жрец Нептуна ждет вас вон там, чтобы совершить ваш союз... Невеста в нетерпении... Не заставляйте ее ждать... Ах! я забыл вам сказать, что моя племянница приносит вам в приданое золотую реку и что вы будете богаче всех земных королей, сокровища которых составляют несколько жалких миллиардов!.. Война опустошает их сундуки!.. Ваши же со кровища наполнят океан!..
Рауль пошел за старым тритоном и женился на Эмроде перед жертвенником Нептуна.