| Автор: | Монтепен К., год: 1878 |
| Категории: | Роман, Приключения |
LXII. Обман
Было около десяти часов утра, когда веселый солнечный луч разбудил кавалера де ла Транблэ. Молодой человек, внезапно оторванный от обольстительного сновидения, спрыгнул с постели и осмотрелся вокруг с некоторым беспокойством.
Это беспокойство впрочем не оправдывалось ничем. Все было на своем месте, как накануне. Ничья нескромная рука не дотронулась до шкатулки; дверь оставалась запертой. Рауль пересчитал свое золото - все оказалось в наличности. Успокоившись, молодой человек вспомнил свой сон и сказал себе, что это мифологическое видение было верным предзнаменованием счастливой действительности. Без всякого сомнения, он женится на Эмроде, очаровательной племяннице Бенуа, и этот союз обеспечит ему наследство богатого купца, доставит возможность пользоваться неисчерпаемыми источниками золотой реки.
Развеселившись этой обольстительной перспективой, Рауль оделся с чрезвычайным старанием, позвал Жака и велел подать завтракать. За несколько минут до двенадцати часов Бенуа явился в гостиницу "Золотое Руно", как обещал накануне.
-- Ну, что? - спросил последний, дружески пожав руку Бенуа, - видели вы майора Танкреда?..
-- Нет, но я получил от него сейчас записку...
-- Что он вам пишет?
-- Он меня уведомляет, что сообщит мне приятнейшие известия, и предупреждает, что будет в улице Грента в два часа.
-- Приятнейшие известия... - повторил кавалер. - Что бы это могло быть?..
-- Нетрудно понять!.. Он верно встретил барона Гектора де Кардальяка, и, без сомнения, ваше дело решено...
-- Дай Бог! - прошептал Рауль.
-- Впрочем, - продолжал Бенуа, - мы скоро узнаем, что значат слова майора, потому что, повторяю, в два часа он будет у меня...
Обменявшись этими словами, Рауль опять приказал Жаку оставаться в своей комнате и пешком отправился с Бенуа на улицу Грента.
Рауль нашел Эмроду свежее и милее - если только это было возможно, - чем вчера. Бенуа под каким-то предлогом оставил "племянницу" и кавалера наедине. Рауль поспешил воспользоваться несколькими минутами свободы. Влюбленный так сильно, как только можно влюбиться в его лета и в одни сутки, прошептал он на ухо молодой девушки страстное объяснение, которое было выслушано с волнением, не совсем притворным. О! Если бы в эту минуту Эмрода могла свободно располагать своим сердцем и своей рукой, как радостно повиновалась бы она влечению, которое чувствовала к этому молодому и очаровательному дворянину!.. Как она полюбила бы его и с какой искренностью сказала бы ему это!.. Но Эмрода не была свободна!.. Несчастная девушка отреклась от права хотеть и действовать. Она была звеном в цепи, колесом в машине и знала, что если решится на сопротивление, будет тотчас же уничтожена. Чувство этой зависимости, столь полной и столь жестокой, явилось ей в первый раз во всей своей горечи и болезненно сжало ее сердце. Две слезинки, прозрачные жемчужины, скатились с бархатных ресниц на атласные щеки.
Рауль объяснил эти слезы лихорадочным волнением, возбужденным в молодой девушке его нежным признанием. Он не сомневался более, что он любим, и счастье его удвоилось.
Когда возвратился Бенуа, ему достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что случилось во время его отсутствия. Он подошел к Раулю и сказал ему с выражением беспредельной важности и истинно родительского умиления:
-- Сначала составьте себе положение, а потом... Ну! а потом, может статься, ваши желания сойдутся с моими...
Раулю захотелось броситься на шею этого достойного и превосходного человека и сжать его в своих объятиях. Без сомнения он и сделал бы это, но приход майора Танкреда д'Эстаньяка остановил это пылкое излияние чувств.
-- Ну что? - с живостью спросил Бенуа у майора.
-- Я не ошибся, - отвечал тот.
-- В чем?
-- В том, что барон де Кардальяк третьего дня порешил наследство своей тетки!..
-- Разорился?..
-- В пух.
-- А все верит своему секрету?
-- Еще бы... и даже более, чем прежде!..
-- Стало быть, он соглашается продать свою роту?..
-- Ах! Боже мой! - вскричал Рауль.
-- Успокойтесь, - перебил майор, - я несколько возвысил цену, и, так как я товарищ барона, нам отдано преимущество.
Рауль подпрыгнул от радости.
-- Итак, кончено? - спросил Бенуа.
-- Я дал слово за нашего молодого друга...
-- А цена?
-- Пятьдесят тысяч, конкурент наш предлагал сорок восемь.
-- Когда можем мы кончить? - спросил кавалер.
-- Когда хотите. Патент и передаточная расписка барона со мною...
-- Я побегу за деньгами! - вскричал молодой человек.
-- Постойте, - остановил его Бенуа. - Как вы думаете, - прибавил он, обращаясь к майору, - не надо ли, чтобы прежде, нежели наш любезный Рауль отдаст свои деньги, регент одобрил и подписал уступку этой роты?..
-- Да, конечно, - отвечал Танкред.
-- Опять задержка! - прошептал Рауль.
-- Никакой, если только регент в Париже... Вы знаете, здесь ли он, любезный майор?
-- Да. Он не выезжает из Пале-Рояля.
-- Стало быть, сегодня вечером все будет кончено, - продолжал Бенуа. - Я, кажется, вам говорил, что виконт Ролан де Сильвера в большой милости при дворе... Я отправлюсь к нему и отдам эти бумаги. Он тотчас поедет к регенту, и вы можете расплатиться вечером. Я думаю, это будет вам очень приятно, потому что вы должны спать не совсем спокойно возле вашего чемодана, набитого золотом!..
-- Сколько же я буду вам должен? - сказал Рауль.
-- Десять тысяч ливров, которые прибавлю к вашим сорока, - отвечал Бенуа, смеясь, - и уверяю вас, что вы найдете во мне не слишком жестокого кредитора... Однако пора! Я бегу к виконту. Вы подождете меня здесь, не правда ли?..
-- Если вы позволите... - пролепетал молодой человек, которого мысль снова остаться наедине с Эмродой приводила почти в исступление.
Надежда эта была обманута. Бенуа точно вышел, но майор Танкред остался с молодыми людьми. Бедная птичка была так опутана, что ей невозможно было улететь. Следовательно, средства обольщения, употребляемые до тех пор, становились бесполезны; с другой стороны, благоразумие требовало не допустить Эмроду сделать какой-нибудь из тех необузданных поступков, которые так свойственны дочерям Евы. Рауль предпочел бы дуэт, но принужден был покориться необходимости и довольствоваться трио.
Отсутствие Бенуа было продолжительно. Он возвратился только к шести часам вечера и в карете.
-- Рота ваша, любезный друг, - сказал он юноше. - Только надо заплатить, и сегодня же вечером.
-- Я готов, - отвечал Рауль.
-- Я приехал в карете, - продолжал Бенуа. - Поедем к вам, возьмем деньги и вернемся сюда обедать. Потом мы с майором отвезем пятьдесят тысяч бедному безумцу Кардальяку, который тотчас их прокутит.
Рауль мог только согласиться на это предложение. Он сел в карету со своими двумя покровителями, и все трое приехали в гостиницу "Золотое Руно". По приказанию господина, Жак отворил дверь и на лице его отразилось сильная радость, когда он узнал, что с него будет снята всякая ответственность. Рауль раскрыл чемодан, чтобы вынуть вещи, доставшиеся ему от маркиза Режинальда, но тотчас передумал.
-- Поберегите у себя эти вещи, пока я их не попрошу у вас.
-- Охотно, - отвечал Бенуа. - В моей кассе они будут в совершенной безопасности...
-- Разумеется, гораздо более, чем в моих руках, - отвечал с улыбкой молодой человек.