| Автор: | Мур Т., год: 1806 |
| Примечание: | Перевод В. А. Жуковского |
| Категория: | Поэма |
| Связанные авторы: | Жуковский В. А. (Переводчик текста) |
Томас Мур
Пери и ангел
Повесть
Источник: В. А. Жуковский. Сочинения в трех томах.
М.: Худ. литература, 1980, Том 2.
| Однажды Пери молодая |
| У врат потерянного рая |
| Стояла в грустной тишине; |
| Ей слышалось: в той стороне, |
| За неприступными вратами, |
| Журчали звонкими струями |
| Живые райские ключи, |
| И неба райского лучи |
| Лились в полуотверзты двери |
| На крылья одинокой Пери; |
| И тихо плакала она |
| О том, что рая лишена. |
| "Там духи света обитают; |
| Для них цветы благоухают |
| Хоть много на земных лугах |
| И на лугах светил небесных, |
| Есть много и цветов прелестных: |
| Но я чужда их красоты - |
| Oни не райские цветы. |
| Oбитель роскоши и мира, |
| Свежа долина Кашемира; |
| Там светлы озера струи, |
| Там сладостно журчат ручьи - |
| Но что их блеск перед блистаньем, |
| Что сладкий глас их пред журчаньем |
| Эдемских, жизни полных вод? |
| Направь стремительный полет |
| К бесчисленным звездам созданья, |
| Среди их пышного блистанья |
| Неизмеримость пролети, |
| Все их блаженства изочти, |
| И каждое пусть вечность длится... |
| И вся их вечность не сравнится |
| ". |
| И быстрые потоки слез |
| Бежали по ланитам Пери. |
| Но Ангел, страж эдемской двери, |
| Ее прискорбную узрел; |
| Он к ней с утехой подлетел; |
| Он вслушался в ее стенанья, |
| И ангельского состраданья |
| Слезой блеснули очеса... |
| Так чистой каплею роса |
| В сиянье райского востока, |
| Так капля райского потока |
| Блестит на цвете голубом. |
| Который дышыт лишь в одном |
| Саду небес (гласит преданье). |
| И он сказал ей: "Упованье! |
| Узнай, что небом решено: |
| Той пери будет прощено, |
| Которая ко входу рая |
| Из дальнего земного края |
| Лети - найди - судьба простит; |
| Впускать утешно примиренных". |
| Быстрей комет воспламененных, |
| Быстрее звездных тех мечей, |
| Которые во тьме ночей |
| В деснице ангелов блистают, |
| Когда с небес они свергают |
| Духов, противных небесам, |
| По светло-голубым полям |
| Эфирным Пери устремилась; |
| И скоро Пери очутилась |
| С лучом денницы молодой |
| Над пробужденною землей. |
| "Но где искать святого дара? |
| Я знаю тайны Шильминара: |
| Столпы там гордые стоят; |
| Под ними скрытые, горят |
| В сосудах гениев рубины. |
| Я знаю дно морской пучины: |
| Во глубине погребены |
| Там острова благоуханий. |
| Знаком мне край очарований: |
| Воды исполненный живой, |
| Сосуд Ямшидов золотой |
| Таится там, храним духами. |
| Но с сими ль в рай войти дарами |
| Сии дары не для небес. |
| Что камней блеск в виду чудес, |
| Престолу Аллы предстоящих? |
| Что капля вод животворящих |
| Пред вечной бездной бытия?" |
| Так думая, она в края |
| Святого Инда низлетала. |
| Там поздух сладок; цвет коралла, |
| Жемчуг и злато янтарей |
| Там украшают дно морей; |
| Там ropы зноем пламенеют, |
| И в недре их алмазы рдеют: |
| С любовью к пьшным берегам |
| Теснясь, приносят дани злата. |
| И долы, полны аромата, |
| И древ сандальных фимиам, |
| И купы роз могли бы там |
| Для Пери быть прекрасным раем... |
| Но что же? Кровью обагряем |
| Поток увидела она. |
| В лугах прекрасная весна, |
| А люди - братья, братий жервы - |
| Обезображены и мертвы, |
| Лежа на бархате лугов, |
| Дыханье чистое цветов |
| Дыханьем смерти заражали. |
| О, чьи стопы тебя попрали, |
| Благословенный солнцем край? |
| Твоих садов тенистый рай, |
| Tвоих богов святые лики, |
| Твои народы и владыки |
| Властитель Газны, вихрь войны, |
| Протек по Индии бедою; |
| Свой путь усыпал за собою |
| Он прахом отнятых корон; |
| На псов своих навесил он |
| Любимиц царских ожерелья; |
| Обитель чистую веселья, |
| Зенаны дев он осквернил; |
| Жрецов во храмах умертвил |
| И золотые их пагоды |
| В священные обрушил воды. |
| И видит Пери с вышины: |
| На поле страха и войны |
| Боец, в крови, но с бодрым оком, |
| Над светлым родины потоком |
| Стоит один, и за спиной |
| Колчан с последнею стрелой; |
| Кругом товарищи сраженны... |
| Лицом бесстрашного плененный, |
| "Живи!" - тиран ему сказал. |
| Но воин молча указал |
| На обагренны кровью воды |
| И истребителю свободы |
| Послал ответ своей стрелой. |
| По твердой броне боевой |
| Стрела скользнула; жив губитель; |
| На трупы братьев пал их мститель; |
| И вдаль помчался шумный бой. |
| Все тихо; воин молодой |
| Уж умирал; и кровь скудела... |
| И Пери к юноше слетела |
| В сиянье утренних лучей, |
| Чтоб вежды гаснущих очей |
| Ему смежить рукой любови |
| И в смертный миг священной крови |
| Оставшуюся каплю взять. |
| Взяла... и на небо опять |
| Ее помчало упованье. |
| "Богам угодное даянье |
| Пролита кровь сия была |
| Во искупление свободы; |
| Чистейшие эдемски воды |
| С ней не сравнятся чистотой. |
| Так, если есть в стране земной |
| Достойное небес воззренья: |
| То что ж достойней приношенья |
| Сей дани сердца, все свое |
| Утратившего бытие |
| За дело чести и свободу?" |
| И к райскому стремится входу |
| Она с добычею земной. |
| "О Пери! дар прекрасен твой |
| (Сказал ей страж крылатый рая, |
| Приветно очи к ней склоняя), |
| Угоден храбрый для небес, |
| Который родине принес |
| На жертву жизнь... но видишь, Пери, |
| Кристальные спокойны двери, |
| Иной желают дани в нем". |
| Надежда первая напрасна. |
| И Пери, горестно-безгласна, |
| Опять с эфирной вышины |
| Стремится-и к горам Луны |
| На лоно Африки слетает.. |
| Пред ней, рождаяся, блистает |
| В незнаемых истоках Нил, |
| Средь тех лесов, где он сокрыл |
| От нас младенческие воды |
| И где бесплотных хороводы, |
| Слетаясь утренней порой |
| Над люлькой бога водяной, |
| Тревожат сон его священный, |
| И великан новорожденный |
| Приветствует улыбкой их. |
| Средь пальм Египта вековых, |
| По гротам, хладной тьмы жилищам, |
| По сумрачным царей кладбищам |
| Унылой думою полна, |
| Розетты знойною долиной, |
| Вслед за четою голубиной, |
| К приюту их любви летит, |
| Их стоны внемлет и грустит; |
| То, вея тихо замечает, |
| Как яркий свет луны мелькает |
| На пеликановых крылах, |
| Когда на голубых водах |
| Мерида он плывет и плещет |
| И вкруг него лазурь трепещет. |
| Пред ней волшебная страна. |
| Небес далеких глубина |
| Сияла яркими звездами; |
| Дремали пальмы над водами, |
| Вершины томно преклоня, |
| Как девы, от веселий дня |
| Устав, в подушки пуховые |
| Склоняют головы младые; |
| Лилеи с девственной красой |
| В роскошном сне благоухали |
| И ночью листья освежали, |
| Чгоб встретить милый день пышней; |
| Чертоги падшие царей, |
| В величии уединенья, |
| Великолепного виденья |
| Остатками казались там: |
| По их обрушенным стенам, |
| Ночной их страж, сова порхала |
| И ночь безмолвну окликала, |
| И Временем, когда луна |
| Являлась вдруг, обнажена |
| От перелетного тумана, |
| Печально-тихая султана, |
| Как идол на столпе седом, |
| Сняла пурпурным крылом. |
| И что ж?.. Средь мирных сих явлений |
| Губительный пустыни гений |
| В эдем сей он чуму примчал |
| С песков степей воспламененных; |
| Под жаром крылий зараженных |
| Вмиг умирает человек, |
| Как былие, когда протек |
| Над ним самума вихорь знойный. |
| О, сколь для многих день, спокойно |
| Угаснувший средь их надежд, |
| Угас навек - и мертвых вежд |
| Уж не обрадует денницей! |
| И стала смрадною больницей |
| Благоуханная страна; |
| Сияньем дремлющим луна |
| Сребрит тела непогребенны; |
| Заразы ядом устрашенный, |
| От них летит и ворон прочь; |
| Гиена лишь, бродя всю ночь, |
| Врывается для страшной пищи |
| В опустошенные жилищи; |
| Незапно вспыхнувшим огнем |
| Блеснут вблизи из мрака ночи |
| Ее огромны, злые очи!.. |
| И Пери жалости полна; |
| И грустно думает она: |
| "О смертный, бедное творенье, |
| За древнее грехопаденье |
| Ценой ужасной платишь ты; |
| Есть в жизни райские цветы - |
| Но змей повсюду под цветами". |
| И тихими она слезами |
| Заплакала - и все пред ней |
| Вдруг стало чище и светлей: |
| Так сильно слез очарованье, |
| Когда прольет их в состраданье |
| О человеке добрый дух... |
| Но близко вод, и взор и слух |
| Манивших свежими струями, |
| Под ароматными древами, |
| Играли крылья ветерка, |
| Как младость с старостью играет, |
| Узрела Пери: умирает, |
| К земле припавши головой, |
| Безмолвно мученик младой; |
| На лоне бесприветной ночи, |
| Покинут, неоплакан, очи |
| Смыкает он; и с ним уж нет |
| Толпы друзей, дотоле вслед |
| Счастливца милого летавшей; |
| В груди, от смертных мук уставшей, |
| Тяжелой язвы жар горит; |
| Вотще прохладный ключ блестит |
| Вблизи для жаждущего ока: |
| Никто и капли из потока |
| Ему не бросит на язык; |
| Ничей давно знакомый лик |
| В его последнее мгновенье - |
| Земли прощальное виденье - |
| Не усладит его очей; |
| И не промолвит глас родного |
| Ему того прости святого, |
| Которое сквозь смертный сон, |
| Как удаляющийся звон |
| Небесной арфы, нас пленяет |
| И с нами вместе умирает. |
| О бедный юноша!.. Но он |
| В последний час своп ободрен |
| Еще надеждою земною. |
| Что та, которая прямою |
| Ему здесь жнзнию была |
| И с ним одной душой жила. |
| Oт яда ночи сей ужасной |
| Защищена под безопасной, |
| Под царской кровлею отца: |
| Там зной от милого лица |
| Рука невольниц отвевает; |
| Там легкий холод разливает |
| И от курильниц, как туман, |
| Восход амвры пар душистый, |
| Чтоб воздух зараженный в чистый |
| Благоуханьем превратить |
| Но, ах! конец свой усладить |
| Он тщетной силится надеждой! |
| Под легкою ночной одеждой, |
| С горя младостью ланит |
| Уж дева прелести спешит, |
| Как чистый ангел исцеленья, |
| К нему в приют его мученья. |
| И час его уж наступал, |
| Но близость друга угадал |
| Слрадальца взор полузакрытый; |
| Он чувствует: ему ланиты |
| Лобзают огненны уста, |
| Рука горячая слита |
| С его хладеющей рукою, |
| И освежительной струею |
| Но что ж?.. Несчастный!.. то сквозь сон |
| Одолевающей кончины |
| (Чтоб страшныя своей судьбины |
| С возлюбленной не разделить) |
| Ее от груди отдалить |
| Он томной силится рукою; |
| То, увлекаемый душою, |
| Невольно к ней он грудь прижмет; |
| То вдруг уста он оторвет |
| От жадных уст, едва украдкой |
| На поцелуй стыдливо-сладкий |
| Дотоле смевших отвечать. |
| И говорит она: "Принять |
| Дай в сердце мне твое дыханье; |
| Мне уступи свое страданье, |
| Мне жребий свой отдай вполне. |
| Ах! очи обрати ко мне, |
| Пока их смерть не погасила; |
| Пока еще не позабыла |
| Любовью поделись со мной; |
| И в смертный час свою мне руку |
| Подай на смерть, не на разлуку..." |
| Но, обессилена, томна, |
| Вотще в глазах его она |
| Тяжелым оком ищет взгляда: |
| Она уж гаснет, как лампада |
| Под душным сводом гробовым. |
| Уж быстрым трепетом своим |
| С кончала смерть его страданье - |
| И дева, другу дав лобзанье |
| С последним всей любви огнем, |
| Сама за ним в лобзанье том |
| Желанной смертью умирает. |
| И Пери тихо принимает |
| Прощальный вздох ее души. |
| "Покойтесь, верные, в тиши; |
| Здесь, посреди благоуханья, |
| Пускай эдемские мечтанья |
| Да будет услаждаем он |
| Игрою музыки небесной |
| Иль пеньем птицы той чудесной, |
| Которая в последний час, |
| Торжественный подъемля глас, |
| Сама поет свое сожженье |
| И умирает в сладкопенье..." |
| И Пери, к ним склоняя взгляд, |
| Дыханьем райским аромат |
| Окрест их ложа разливает |
| И быстро, быстро потрясает |
| Звездами яркого венца: |
| Исчезла бледность их лица; |
| Их существо преобразилось; |
| Два чистых праведника, мнилось, |
| Тут ясным почивали сном, |
| Уж озаренные лучом |
| Святой денницы воскресенья; |
| И ангелом, для пробужденья |
| Среди окрестной тишины |
| Сияла Пери над четою. |
| Ко уж восток зажжен зарею, |
| И Пери, к небу свой полет |
| Направив, в дар ему несет |
| Сей вздох любви, себя забывшей |
| И до конца не изменившей. |
| Надежду все рождало в ней: |
| С улыбкой Ангел у дверей |
| Приемлет дар ее прекрасный: |
| Звенят в эдеме сладкогласно |
| Дерев кристальные звонки; |
| В лицо ей дышат ветерки |
| Амврозией от трона Аллы; |
| Ей видны звездные фиалы, |
| В которых, жизнь забыв свою, |
| Бессмертья первую струю |
| В эдеме души пьют святые... |
| Но все напрасно! роковые |
| Опять уныло: "Удались! |
| (Сказал ей страж крылатый рая) |
| Сей верной девы смерть святая |
| Записана на небесах; |
| И будут ангелы в слезах |
| Ее читать... но видишь, Пери, |
| Кристальные спокойны двери, |
| И светлый рай не отворен; |
| Не унывай, доступен он; |
| Лети на землю с упованьем". |
| Сияла вечера сияньем |
| Отчизна розы Суристан, |
| И солнце, неба великан, |
| Сходя на запад, как корона, |
| Главу венчало Ливанона, |
| В великолепии снегов |
| Смотрящего из облаков, |
| Тогда как рдеющее лето |
| В долине, зноем разогретой, |
| О, сколь разнообразный вид |
| Красы, движенья и блистанья |
| Являл сей край очарованья, |
| С эфирной зримый высоты! |
| Леса, кудрявые кусты; |
| Потоков воды голубые; |
| Над ними дыни золотые, |
| В закатных рдеющи лучах |
| На изумрудных берегах; |
| Старинны храмы и гробницы; |
| Веселые веретеницы, |
| На яркой стен их белизне |
| В багряном вечера огне |
| Сияющие чешуями; |
| Густыми голуби стадами |
| Слетающие с вышины |
| На озаренны крутизны; |
| Их веянье, их трепетанье, |
| Их переливное сиянье, |
| Из радуг пламенно-живых |
| Безоблачного Персистана; |
| Святые воды Иордана; |
| Слиянный шум волны, листов |
| С далеким пеньем пастухов |
| И пчелы дикой Палестины, |
| Жужжащие среди долины, |
| Блестя звездами на цветах, - |
| Вид усладительный... но, ах! |
| Для бедной Пери нет услады. |
| Рассеянны склонила взгляды, |
| Тоской души утомлена, |
| На падший солнцев храм она, |
| Вечерним солнцем озаренный; |
| Его столпы уединенны |
| В величии стояли там, |
| По окружающим полям |
| Огромной простираясь тенью: |
| Как будто время разрушенью |
| Чтоб поколениям земным |
| Оставить о себе преданье. |
| И Пери в тайном упованье |
| К святым развалинам летит: |
| "Быть может, талисман сокрыт, |
| Из злата вылитый духами, |
| Под сими древними столпами, |
| Иль Соломонова печать, |
| Могущая нам отвергать |
| И бездны океана темны, |
| И все сокровища подземны. |
| И сверженным с небес духам |
| Опять к желанным небесам |
| Являть желанную дорогу". |
| И с трепетом она к порогу |
| Жилища солнцева идет. |
| Еще багряный вечер льет |
| Cвое сияние с небосклона |
| И ярко пальмы: Ливанова |
| Но что же вдруг в ее очах? |
| Долиной Баалбека ясной, |
| Как роза свежий и прекрасный, |
| Бежит младенец; озарен |
| Огнем заката, гнался он |
| 3а легкокрылой стрекозою, |
| Напрасно жадною рукою |
| Стараясь дотянуться к ней; |
| Среди ясминов и лилей |
| Она кружится непослушно |
| И блещет, как цветок воздушный |
| Иль как порхающий рубин. |
| Устав, младенец под ясмин |
| Прилег и в листьях угнездился. |
| Тогда вблизи остановился |
| На жарко дышащем коне |
| Ездок, с лицом, как на огне |
| От зноя дневного горевшим: |
| Над мелким ручейком, шумевшим |
| Спрыгнул и, на воды склоня |
| Лицо, студеных струй напился. |
| Тут взор его оборотился, |
| Из-под густых бровей блестя, |
| На безмятежное дитя, |
| Которое в цветах сидело, |
| И улыбалось, и глядело |
| Без робости на пришлеца, |
| Хотя толь страшного лица |
| Дотоле солнце не палило. |
| Свирепо-сумрачное, было |
| Подобно туче громовой |
| Оно своей ужасной мглой, |
| И яркими чертами совесть |
| На нем изобразила повесть |
| Страстей жестоких и злодейств: |
| Разбой, насильство, плач семейств, |
| Грабеж, святыни оскверненье, |
| Предательство, богохуленье - |
| Как обвинительным пером |
| Неумолимый ангел мщенья |
| Записывает преступленья |
| Земные в книге роковой, |
| Чтоб после Милость их слезой |
| С погибельной страницы смыла. |
| Краса ли вечера смирила |
| В нем душу - но злодей стоял |
| Задумчив, и пред ним играл |
| Малютка тихо меж цветами; |
| И с яркими его очами, |
| Глубоко впадшими, порой |
| Встречались полные душой |
| Младенца голубые очи: |
| Так дымный факел, в мраке ночи |
| Разврата освещавший дом, |
| Порой встречается с лучом |
| Всевоскрешающей денницы. |
| Но солнце тихо за границы |
| Вечерний минаретов глас, |
| К мольбе скликающий, раздался... |
| Младенец набожно поднялся |
| С цветов, колена преклонил, |
| На юг лицо оборотил |
| И с тихостью пред небесами |
| Самой невинности устами |
| Промолвил имя божества. |
| Его лицо, его слова, |
| Его смиренно сжаты руки... |
| Казалось, о конце разлуки |
| С эдемом радостным своим |
| Молился чистый херувим, |
| Земли на время поселенец. |
| О вид прелестный! Сей младенец, |
| Сии святые небеса... |
| И гордый Эвлис очеса |
| (Таким растроганный явленьем) |
| Склонил бы, вспомнив с умиленьем |
| И о погибшей чистоте. |
| А он?.. Отверженный, несчастный! |
| Перед невинностью прекрасной |
| Как осужденный он стоял... |
| Увы! он памятью летал |
| Над темной прошлого пучиной: |
| Там не встречался ни единый |
| Веселый берег, где б пристать |
| И где б отрадную сорвать |
| Одни лишь грозные виденья |
| Носились в темной бездне той... |
| И грудь смягчилася тоской; |
| И он подумал: "Время было, |
| Был чист, на небеса смотрел, |
| Как ты, молиться им умел |
| И к мирной алтаря святыне |
| Спокойно подходил... а ныне?.." |
| И все, что с давних тех времен |
| В душе ожесточенной спало, |
| Чем сердце юное живало |
| Во дни минувшей чистоты, |
| Все вдруг пред ним возобновилось |
| И в душу, свежее, втеснилось; |
| И он заплакал... он во прах |
| Пред богом пал в своих слезах. |
| Душа дружится с небесами; |
| И в тайный угрызенья час |
| Виновный знает только в вас |
| Невинности святое счастье. |
| Забыв себя и жребий свой, |
| С покорною о нем мольбой |
| Глаза на небо - светом ровным |
| Над непорочным и виновным |
| Ее душа полна была |
| Неизъяснимым ожиданьем... |
| На хладном прахе с покаяньем |
| Пред богом плачущий злодей |
| К земле приникнув головою; |
| И сострадательной рукою, |
| К несчастному преклонена, |
| Ках нежная сестра, она |
| Главу, нагбенную смиреньем; |
| И быстро из его очей |
| В мирительную руку ей |
| Струя горячих слез бежала; |
| Ответа милости слезам... |
| И все прекрасно было там! |
| И были вечера светилы, |
| Как яркие паникадилы, |
| И мнилось ей: из глубины |
| Того незримого чертога, |
| Где чистым покаяньем бога |
| Умеет сердце обретать, |
| И там, казалось, ликовали: |
| Как будто ангелы летали |
| С веселой вестью по звездам; |
| Как будто праздновали там |
| И вдруг, незапного стремленья |
| Могуществом увлечена, |
| Уже на высоте она; |
| Уже пред ней почти пропала |
| С потоком благодарных слез, |
| В последний раз с полунебес |
| На мир земной она воззрела... |
| "Прости, земля!.." - и улетела. |