Ночи

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Ночи (старая орфография)

НОЧИ.
Альфреда де-Мюссэ.
(Перевод с французского.)

Декабрская ночь.

I.

В давно промчавшиеся годы,

Когда не знал я злой невзгоды,

Когда не ведал я утрат,

Ко мне вошел, в одежде бедной,

Ребенок и больной, и бледный,

Похожий на меня, как брат.

II.

В меня впиваясь робким взглядом,

Вошел и сед со мною рядом.

Читалась грусть в его очах.

Ко мне с любовью он склонялся

И так всю ночь со мной остался

С улыбкой светлой на устах.

III.

Однажды, по лесу гуляя,

Я встретил юношу (тогда я

Достиг ужь отроческих лет).

Он шел во мне в лучах заката,

И в платье черном был одет.

IV.

Он бледен был; одной рукою

Держал он лиру, а другою

Букет из розанов держал.

Я у него спросил дорогу.

Скрывая тайную тревогу,

Он мне на гору указал.

V.

В года сердечных увлечений,

Под гнетом тягостных сомнений,

Сидел я раз, тоской объят,

Когда, как призрак из могилы,

Вошел какой-то странник хилый,

Похожий на меня, как брат.

VI.

На небо мне одной рукою

Он указал, а меч другою

Держал, в раздумье погружен...

Он мне дарил слезу участья...

Лишь раз вздохнув, как призрак счастья,

Как грёзы сна, умчался он...

VII.

Чтоб выпить за здоровье друга,

Вином наполнил я бокал;

Но не успел допить бокала,

Как сердце вдруг затрепетало, -

Я прежний призрак увидал.

VIII.

Венком увенчанный лавровым,

С лицом печальным и суровым,

В одежде жалкой и худой,

Он шел ко мне с заздравной чашей.

Стаканы встретилися наши

И в миг стакан разбился мой.

IX.

Я, год спустя, отца лишился.

Когда я плакал и молился,

Немым отчаяньем объят,

Все тот же юноша, что прежде,

Явился в траурной одежде;

Он схож со мною был, как брат.

X.

В венце из терний, полон муки,

С разбитой лирой он стоял,

Обрызгав кровью. След багряный

Бросала кровь, струясь из раны,

Что в грудь его нанес кинжал.

XI.

Моей тоске иль муке вторя,

В часы хандры, в минуты горя.

Тот призрак, страшный и немой,

Красой таинственной сияя,

Исчадье ада или рая,

Всегда встает передо мной.

XII.

Когда, отчаяньем томимый,

Покинул я свой край родимый,

Где гас во мне остаток сил,

Чтоб смерть мои закрыла вежды

Или чтоб светлый луч надежды

Мой путь тяжелый осветил;--

XIII.

В роскошной Ницце, неги полной,

В местах, где Рейна льются волны,

Где Кёльна высится собор;

Близ Генуезского залива;

Среди снегов Альпийских гор;--

ХиѴ.

Близ вод седого океана;

В садах Вэве, в дворцах Милана,

Облитых солнцем золотым;

Среди Венеции унылой

Где Лицо, мрачный как могила,

Заснул над морем голубым, -

XV.

Везде, где сердце трепетало,

Где грудь томилась и страдала

От тяжких ран, от горьких дум,

Где раздавался голос муки

И призрак безобразной скуки

Давил мне грудь, мутил мой ум;--

XVI.

Везде, везде, где, горя полный,

Сидел я мрачный и безмолвный,

Где скорбь кривила мне уста,

Где, мчась за светлым идеалом,

Меня язвила клевета -

XVII.

Где, полон горькими мечтами,

Я закрывал лицо руками,

Где я, как женщина, рыдал,

Где на себе я рвал одежду

И за надеждою надежду,

За грёзой грёзу я терял?--

XVIII.

Везде, везде, где я скитался,

Где сна безплодно добивался,

Где скорой смерти жаждал я, -

Ко мне являлся призрак бледный,

В одежде траурной и бедной,

Как брат похожий на меня.

XIX.

Скажи, что ты, безплотное виденье?

Зачем всегда витаешь предо мной?

В твоих очах я вижу сожаленье,

Не верю я, что ты - мой гений злой...

Твоя печаль - сестра моей печали,

Мы часто вместе слезы проливали;

Оне меня с судьбою примиряли...

Твоя улыбка сладости полна.

XX.

Но ты глядишь безмолвно на страданья...

Безпомощность - твой горестный удел...

Напрасно я, в минуты испытанья,

Найти в тебе заступника хотел, -

Приходишь ты, когда в душе тревога,

Когда гнетут унылые мечты...

Поведай мне, коль ты посланник Бога,

Зачем, со иной или одной дорогой,

Мне помощи подать не можешь ты?...

XXI.

Сегодня в ночь, как светлый призрак друга,

Опять явился ты передо мной...

Уныло ветер выл, шумела вьюга;

Один сидел я, мрачный и больной...

Я сожалел погибшую до срока

Горячую, безумную любовь...

Я женщины коварной и жестокой

И плавал я... Во мне хладела кровь.

XXII.

Поблекшие цветы, записки милой

Я собирал дрожащею рукой,

О прежнем счастье сердце говорило

Былых надежд я видел светлый рой!...

Счастливых дней сокровища святые

Я грустно созерцал в последний раз...

Часы любви, душой пережитые,

Живые слезы, сердцем пролитые,

Мелькнули вы и скрылись в тот же час.

XXIII.

В больной груди напрасно сердце рвется;

Забвенье губит царство светлых грез;

От всей любви погибшей остается

Увянувший цветов иль прядь волос...

Как жгуча боль сердечного обмана!

Вдали от глаз и света, и людей

Я слезы лил, в груди болела рана,

Как утлый челн в пучине океана,

XXIV.

Я созерцал развалины былого;

Невольно из груди стремился стон;

Все думал я, что это бред больного, -

Все думал я, что это мрачный сон...

Безумное и жалкое созданье!

Скажи, зачем, в минуту разставанья,

Дышали скорбью бледные черты?

Скажи, зачем и слезы, и рыданья,

Когда меня обманывала ты?

XXV.

Мы разошлись... Но с горькою тоскою

О прошлых днях ты будешь вспоминать,

О светлых грезах, попранных тобою, -

Оне твой путь не будут озарять...

Пускай настал тяжелый час разлуки,

Все луч надежды в сердце не потух...

Еще не раз любви узнаю муки

И нежных клятв пленительные звуки

Еще не раз мой будут тешить слух.

XXVI.

Прости, прости!... Безсмертная природа

Зачем обман? Закон любви - свобода;

Тот не любил, кто не умел прощать...

На век разстались мы по волб рока...

Не все еще с тобой утратил я...

Но я любил и свято, и глубоко...

Скажи, зачем сгубила ты до срока

Мою любовь и скрылася любя?...

ХXVIИ.

Кругом молчало все. Я в келье бедной

Один сидел, уныло ветер дул.

Вдруг предо мной, беззвучно и безследно,

Какой-то мрачный призрак промелькнул...

"Одетый в черном, полный муки тайной,

Унылый гость, поведай мне, кто ты?

Что значит твой приход необычайный?

Иль это - сон? Иль в зеркале случайно,

Смутясь, я увидал свои черты?

XXVIII.

"Зачем за мной следишь ты неустанно,

Кто ты, пришлец таинственный и странный,

Неутомимый спутник грустных дней?

Приходишь ты в минуты испытанья,

Когда душа от горестных утрат

Томится и болит; когда страданья

Гнетут больную грудь... Свое призванье

Поведай мне, мой гений и мой брат!"

Призрак.

XXIX.

"Я не дарую утешенья;

Как демон, словом обольщенья,

Я души смертных не гублю.

Меня ведет чужая водя;

Не знаю я, какая доля

Постигнет тех, кого люблю.

XXX.

"Как брат, я буду век с тобою, -

Мне предназначено судьбою

Тебя везде сопровождать.

Когда-жь в тебе угаснут силы,

Над одинокою могилой

XXXI.

"Зови меня в минуту горя:

Твоей тоске уныло вторя,

Всегда на зов к тебе явлюсь...

Но не могу тебя обнять я;

Руки моей не жди пожатья, -

Я одиночеством зовусь".

II.

Майская ночь.

Муза.

Поэт! возьми свою святую лиру, -

Сегодня в ночь рождается весна...

Даруя жизнь проснувшемуся миру.

Она прийдет цветами убрана.

Блеснет заря и пташек щебетанье

Раздастся вновь, под ропот вешних вод.

Воспрянь, поет, - повсюду ликованье!

Иди во мне, - тебя подруга ждет!...

Поэт.

Долина дремлет под навесом

Беззвездной ночи; мир заснул...

Мне показалось, что над лесом

Какой-то призрак промелькнул;

Скользя над сонною землей.

Какое странное виденье!

Оно блеснуло лишь мгновенье

И скрылось в темноте ночной...

Муза.

Весна идет!... Ужь рощи зеленеют,

На страстный зов откликнулась земля,

И девственные розы заалеют,

И травами покроются поля.

Повсюду льются волны аромата;

Еще милей прощальный луч заката.

От страстных дум дрожишь и млеешь ты...

Все зацветет. В природе дышет счастье;

Она полна восторгов сладострастья,

Как брачный одр ликующей четы.

Поэт.

Как сердце бьется! Страх невольный

Мне давит грудь, дышать мне больно,

От тяжких дум спасенья нет...

Не дверь ли кто-то отворяет?...

Уныло лампа догорает,

Во мне тревога и волненье;

Я одинок, - никто нейдет;

Все спит кругом; ужь полночь бьет...

Как тяжело уединенье!

Как нищеты ужасен гнет!

Муза.

Иди ко мне! Я жду твои лобзанья...

Томлением и негой мир объят;

Я вся дрожу от страстного желанья;

Я жду тебя, уста мои горят...

Ленивое дитя! красой сияя,

Перед тобой твой светлый идеал;

Ты помнишь ли, как, страстно замирая,

Ты первый раз в мои объятья над?

В моей любви нашел ты утешенье,

Изменницу забыл ты для меня...

Теперь и ты уйми мое волненье, -

С тобой, поэт, хочу молиться я.

Поэт.

О, муза! голос сердцу милый,

Смутясь душой, я слышу вновь;

Ты мне одна не изменила,

Ты мне одна даришь любовь.

Опять мои прозрели вежды...

Сестра! я шлю тебе привет...

В душе проснулися надежды;

Лучи твоей златой одежды

В больную грудь вливают свет.

Муза.

Воспрянь, поэт! Забудь свой страданья!

Один сидел ты, плача и скорбя,

И я, полна любви и состраданья,

Сошла с небес, чтоб утешать тебя...

Прошли года, а горе не заснуло

В твоей груди; ты мрачно хмуришь брови,

Как призрак злой, погибшая любовь

Перед тобой быть-может промелькнула...

Очнись от сна! Пусть песня прозвучит, -

Она души твоей излечит раны,

Помчимся мы в неведомые страны

И песнь твоя до Бога долетит...

В волшебный мир фантазии и снов,

Где ты найдешь отраду и забвенье

И отдохнешь от жизненных оков.

Умчимся в даль, - здесь мир постыл и тесен;

В Шотландию направим свой полет

Иль в Грецию, отчизну дивных песен,

Где полон аромата сладкий мед.

Мы отдохнем в тени садов Мессины,

Где вечно синь прозрачный свод небес;

Мы посетим роскошные долины,

Где сладко дремлет синий Титарис...

Мы полетим к Италии счастливой,

Увидин Аргос, мрачный Птелеон

И берега сребристого залива,

Где на Камиру смотрит Олоссон.

Что буден петь: любви восторг и сладость,

Войну иль мир, унынье или радость?...

Раздастся-ль гимн Тому, кто создал свет,

Чьей благости конца и меры нет,

Мы скажем ли Торквинью: "прочь, злодей!

"Ты руки обагрял невинной кровью, -

"Исчезни навсегда?" - На дне морей

Искать пойдем ли жемчуг драгоценный?

Злодею ли напишем приговор,

Иль скорбь утешим песнью вдохновенной?

С охотником пойдем ли в темный бор?

Рога трубят; собак несется стая;

Олень упал, - он выбился из сил

И слезы льет, о детях вспоминая.

Охотник острый нож в него вонзил

И сердце жертвы, чуждый сожаленья,

Голодным псам он бросил на съеденье...

Разскажем ли, как, грешных дум полна,

Идет во храм красавица младая,

Святым словам разсеянно внимая,

О милом сладко думает она?...

Склоняя взор, она с ним ждет свиданья.

Как тяжелы минуты ожиданья!...

Мы скажем ли прошедшему: "воскресни!"

Не повторим ли пламенные песни,

Что трубадур в былые годы пел?

Я вся дрожу от неги и томленья...

Смутясь душой, поэт, услышь меня!...

Пускай мой слух твое ласкает пенье, -

Я слез хочу, лобзаний жажду я...

Поэт.

Сестра, ты жаждешь поцелуя,

Ты хочешь слез, - тебе могу я

Их подарить!... В далекий край

С улыбкой светлой улетая,

О днях былых воспоминая,

Поэта ты не забывай.

Меня не тешит упованье,

Судьба мне счастья не судит,

Я даже не пою страданье, -

Мои уста хранят молчанье

И только сердце говорит...

Муза.

Твои признанья слышать я хотела, -

Лишь для того с небес я прилетела,

Чтоб хоть на миг твой тяжкий сон прервать. *

В душе твоей унынье и тревога;

Потоки слез мрачат твой грустный век;

Их не стыдись, - оне дойдут до Бога:

Чем больше скорбь, тем выше человек!

Но скорбь свою, поэт, скрывать не надо, -

Чем песнь грустней, тем сладостней она.

Иная песнь лишь мук да слез полна,

А ей венец безсмертия награда...

Густеет тьма и стелется туман...

Летя к гнезду, усталый и голодный,

В обратный путь стремится пеликан.

Он целый день провел в борьбе безплодной,

Его зовет голодная семья

И, мысленно деля добычу дня,

Бежит к нему. Больной и утомленный,

Прикрыв детей повиснувшим крылом,

Он их ведет к скале уединенной

По берегу и в волнах океана

Он пищи для детей с тоской искал,

Но целый день безплодно потерял.

И вот в груди его чернеет рана

И алою струею кровь течет, -

Он вместо пищи сердце им дает...

На смертный пир глядит безмолвно он,

Голодною семьею окруженъ*

Ей жизнь свою с любовью отдавая,

Он, весь дрожа, купается в крови

И падает без сил, изнемогая

От ужаса, страданья и любви...

Когда-жь страдать нет больше сил и воли,

Боясь, что смерть не кончит грустных дней,

Боясь найти пощаду от детей, -

Он клювом грудь пронзает и от боли

Вдруг издает такой унылый крик,

Что с берега испуганные птицы

Уносятся шумящей вереницей,

Унылый стон последней с жизнью битвы, -

Что путника объемлет страх немой...

Он, трепеща, твердит свои молитвы

И, слыша смерти зов, спешит домой.

Так делают великие поэты...

Как с ними схож унылый пеликан!

Они на мир бросают волны света, -

Они поют, а груд болит от ран.

Когда поэт порою воспевает

Свою тоску, погибшую любовь, -

Со шпагой песнь сходна: она сверкает,

Но на конце её алеет кровь...

Поэт.

О, ненасытная подруга!

Не искушай мой слабый ум...

Когда шумит и злится вьюга,

Никто песку не вверит дум.

Прошла пора, когда участье

Во всех искал я, веря в счастье,

С тех пор узнал я много мук.

Со стоном струны разорвутся

И лира выпадет из рук.

П. А. Козлов.

Августовская ночь.

Муза.

О, мой поэт, в тревожном ожиданьи

Напрасно я с тоской зову тебя,--

Напрасно я на сладкое свиданье

Спешу к тебе, надеясь и любя!...

Не слышу я поэта голос милый...

Как гроб, молвит пустой и мрачный дом

И я стою безмолвна и уныла,

Как мать в слезах над свежею могилой,

Где сын её почиет вечным сном.

Поэт.

О, муза, в сладком упоеньи

Опять стою перед тобой;

Опять сроднилось вдохновенье

Людскую жизнь хотел узнать я,

Ей отдался, но грудь ною

Сушили слезы и проклятья...

Открой горячия объятья -

Я снова песни запою...

Муза.

Скажи, зачем на долгую разлуку

Так часто ты расходишься со мной?

Ища любовь, находишь только муку,

Она царит в твоей душе больной...

Всю ночь, всю ночь я жду тебя напрасно,

Томлюсь в немой тоске, - тебя все нет.

В кому стремишься ты душою страстной,

Зачем меня покинул ты, поэт?

Я тщетно жду обычного привета,

Вокруг меня лишь мрак да тишина,--

Иным огнем душа твоя согрета,

Иной мечтой душа твоя полна...

Ты молодость и силы потеряешь,

Когда ко мне назад вернешься ты,

Гляди - твои любимые цветы,

Забытые, увяли безвозвратно...

Ты прежде их лелеял и ласкал,

Ты их любил; слезою благодатной

Их лепестки порою окроплял.

С цветами я сходна: твое забвенье

Погибелью грозит обоим нам,--

Их аромат, как грезы вдохновенья,

Как песнь моя, умчится к небесам.

Поэт.

В долине роза увядала,

До срока век кончая свой,

А возле пышно разцветала

Другая роза и собой

Цветок поблекший затмевала.

Я на него с тоской глядел...

Так утихают сердца грозы,

Так время сушит наши слезы

И обновленье - наш удел...

Муза.

Тоской и ужасом объята,

С оружьем брат встает на брата

И кровь течет со всех сторон...

Картины скорби и обмана

Везде я вяжу пред собой,

И если сердце лжет порой,

На дне его чернеет рана...

Все те же мрачные черты*

Одни актеры, те же сцены -

Страданья, слезы и измены,

Недостижимые мечты.

Вот жизнь людей. На свете правды нет.

Ее, увы, не знают дети мира.

О, милый мой, ты больше не поет!

В твоих руках молчит святая лира;

Не знаешь ты, что в женщине любовь

Тебя повергнет в горе и тревогу

И что слеза скорей доходит к Богу,

Чем безполезно пролитая кровь.

Поэт.

В безмолвном отчаяньи пташка заснула

Ей горькая участь; но солнце блеснуло

И вновь беззаботно запела она.

О, муза, не плачь! Если сердце мятётся

И полон страданья томительный путь,--

Все вера на Бога в душе остается,

Все дышет надеждой усталая грудь.

Муза.

Узнав годов тревоги и измены,

Страстей земных испив тлетворный яд,

Как будешь ты глядеть на эти стены,

Когда сюда воротишься назад?

Былых времен ты не забудешь повесть,

От горьких дум твоя заноет грудь;

В душе твоей недремлющая совесть

Не даст тебе забыться и заснуть...

Забвенья нет. Ища с тоской забвенья,

Погубишь ты остаток грустных дней...

В твоей душе изсякнет вдохновенье -

Поэзия на век простится с ней.

Где ты найдешь восторг и утешенье,

Когда и я, по воле Провиденья,

В далекий путь направлю свой полет,--

Когда, взмахнув блестящими крылами,

Я улечу в надзвездные края?

Какими безотрадными слезами,

О, милый мой, тогда зальюся я!...

В те дня, когда друг друга мы узнали,

Иной удел судьба сулила нам...

Ты помнишь ли, как сладко мы блуждали

Нас тешили пленительные грёзы,

Мы верили и в счастье, и любовь...

Златым дождем катились наши слезы...

Тех светлых дней нам не увидеть вновь.

Чем молодость свою помянешь ты?

Твоя краса погибнет без возврата,

Как добродетель; светлые мечты

Тебя покинут; горе и страданье

Коль скроюсь я, какое оправданье

Себе найдешь? Какой мне дашь ответ?

Поэт.

На той же ветке птичка распевает,

Где гнездышко её раззорено;

И грустный век безропотно кончает,

Когда ему погибнуть суждено...

Чернеют пни, а зелень молодая

На них бросает трепетную тень.

Мы все идем - зачем, куда? - не зная.

Глухую ночь сменяет светлый день...

Все - прах один; напрасно вянут силы...

Некая смерть природе жизнь дает,--

Порой цветок над мрачною могилой,

Благоухая, радостно, цветет.

Не надо мне напрасных сожалений,

Довольно мук пришлось мне перенять;

Святые звуки сладких песнопений

Одной любви хочу я подарит.

Что жизнь и смерть?... Чредой проходят годы;

Не долго жить... Объятия свои

Забыв души тяжелые невзгоды,

Я буду жить для неги и любви.

Я разорву тяжелые оковы,

Я отгоню тревожные мечты,--

Люби, страдай! Когда полюбишь снова,--

Для светлых грёз душой воскреснешь ты.

Павел Козлов.