| Автор: | Питаваль Э., год: 1910 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
Глава шестая
ЦЕННАЯ ГОЛОВА
Следствие по делу Норфолка длилось до января 1572 года. Наконец двадцать четвертого числа этого месяца состоялся суд в большом Вестминстерском зале. Норфолка обвиняли в намерении лишить королеву Елизавету престола и жизни, в желании вступить в брак с Марией Стюарт, к которой он, как судья над ней, должен был бы относиться как к нарушительнице супружеской верности и мужеубийце, а также в преступных сношениях с папой римским и испанским королем.
После предъявления доказательств герцогу дано было право защищать себя, что он и исполнил в общем с ловкостью, умом и убедительностью. Одно лишь было позорно с его стороны - он с презрением говорил о браке с Марией Стюарт. Но его защитительная речь не увенчалась успехом. После долгого совещания члены суда единогласно приговорили его к смерти. Приговор был объявлен герцогу, и он выслушал его спокойно.
- Милорды, - сказал он в ответ, - я умираю верным моей королеве, насколько это только возможно. Вы вытолкнули меня из своего круга, но я надеюсь вскоре быть в лучшем кругу. Я не прошу никого из вас ходатайствовать за мою жизнь. Для меня все кончено. Но я лишь прошу быть моими заступниками у ее величества, чтобы она не лишила своей доброты моих бедных осиротелых детей, уплатила мои долги и не оставила в нищете моих бедных слуг.
Норфолк перед смертью написал письмо Елизавете, в котором выражал свое раскаяние, молил о милости и в особенности просил монархиню позаботиться о его детях.
Совершенно иначе поступила Мария по отношению к нему. Услышав о смертном приговоре Норфолку, Мария плакала день и ночь и объявила, что смерть Норфолка принесет ей более огорчения, чем кончина ее первого супруга Франциска II, которого она все же бесконечно любила.
В эти часы ее скорби Филли удалось пробраться к ней и посоветовать обратиться лично к Елизавете с просьбой о помиловании Норфолка. Мария ухватилась за эту мысль и написала трогательное письмо, которое Филли взялась передать.
Храбрая женщина с вверенным ей письмом покинула Чэтсуорт и отправилась в Лондон, прежде всего к своей матери.
Графиня Гертфорд, следившая со вниманием и не без сердечного волнения за текущими событиями, приняла ее с радостью.
Филли решила передать с матерью письмо Марии Стюарт и свое послание Лейстеру.
"Милорд, мой господин и повелитель! - писала она мужу. - Вы, быть может, рассердились на меня за то, что я без Вашего разрешения покинула указанное Вами мне местопребывание, и, быть может, думаете, что вследствие пережитых Вами обстоятельств я изменилась к Вам в своих чувствах. Это было бы заблуждением с Вашей стороны. Я ушла с намерением быть Вам полезной, и мне было больно, что Вы не выказали мне доверия, которым наградили дурных, вероломных людей. Моя любовь к Вам осталась неизменной, я готова быть Вам служанкой - всем, чем хотите, как это уж и было. Никогда не бойтесь, что я предъявлю к Вам какие-нибудь требования или претензии. Но я решила обратиться к Вам, ради другой особы, страдания которой так же велики, как незаслуженны. С чувством удовлетворения и радости узнала, что Вы не играли никакой деятельной роли во враждебной ей партии. Эта причина дает мне смелость просить Вас передать прилагаемое письмо несчастной королевы Марии Стюарт в руки королевы английской. В этом письме королева просит о помиловании Норфолка. Ведь герцог был также и Вашим другом. Итак, я по-прежнему близка Вам. Прикажите только - и с Вами сейчас же будет Ваша Филли".
Когда лорду Лейстеру доложили о графине Гертфорд, он колебался, принять ли ее, но благоразумно согласился. Правда, Лейстер принял графиню холодно, до известной степени настроенным против всяких ее требований и упреков. Взяв письмо, он вскрыл его, глазами пробежал несколько строк и испугался, но, дочитав до конца, глубоко вздохнул и долгое время оставался в раздумье, а затем произнес:
- Я постараюсь исполнить желание леди, на скажу прямо - надежды на успех очень мало.
Графиня поклонилась.
- Я также желал бы повидать вашу дочь, - продолжал он, - сегодня вечером я навещу ее.
Графиня снова поклонилась и вышла от лорда, чтобы поспешить к дочери и рассказать ей о своем посещении.
Филли была чрезвычайно рада сообщению своей матери.
Лейстер сдержал слово относительно письма Марии. Правда, он передал его королеве Елизавете не сам, так как это было для него слишком опасно.
Как и следовало ожидать, письмо не привело ни к чему. Мария Стюарт была самой неподходящей заступницей для герцога Норфолка.
Свидание Лейстера с Филли состоялось в тот же вечер, Филли была все так же красива, как и прежде, И при виде ее прежняя страсть снова возгорелась в сердце лорда, и он провел счастливый вечер в доме графини. Но не ограничился этим. Он объявил, что не желает более отпускать от себя Филли, и было решено сообща, что она вместе с матерью переселится в его замок Кенилворот. Действительно, уже на другой день обе отправились в путь.
Елизавета долго медлила подписать смертный приговор Норфолку. Не было недостатка в людях, просивших о помиловании и смягчении. Но ее сопротивление поддерживалось строгим неумолимым лордом Бэрлеем.
предстояло нередко видеть и в будущем. Ровно в восемь часов утра двери Тауэра для Норфолка отворились. На Тауэр-Гилле был воздвигнут для него эшафот. Он вступил на роковой помост спокойно и с достоинством.
По старинному обычаю, в Англии преступнику позволялось держать речь перед казнью, и у врат вечности говорилось много замечательного как невинно, так и справедливо осужденными. Норфолк воспользовался этим правом и долго говорил к народу, после чего обратился с молитвой к Богу и положил голову на плаху, не позволив завязать себе глаза. Секира палача сверкнула в воздухе - и великому заговору герцога пришел конец.
жизнью: большинство из них ждало изгнание и конфискация имущества. Епископ Росский также очутился в числе изгнанников, причем ему пригрозили жестокой карой, если он посмеет вернуться обратно. Балльи был схвачен и выдворен за границу.
Зато Кинггону повезло. По ошибке Бэрлею было доложено о смерти Пельдрама, как и Гекки. Это была значительная потеря для министра. Но так как теперь он освободился от обещания, данного Пельдраму, то подумал заменить его Кингтоном. И вот после переговоров с министром смелый злодей исчез из Тауэра. Когда же Пельдрам снова объявился, то от него отделались, сказав, что его враг бежал по недосмотру сторожей.