Путь на эшафот.
Глава седьмая. Временное затишье

Глава седьмая
ВРЕМЕННОЕ ЗАТИШЬЕ

Неудача заговора герцога Норфолка охладила пыл не только Шотландии и Англии, но и почти всех европейских стран. Некоторое время никто не помышлял о способах освобождения из неволи Марии Стюарт и восстановления ее прав. У нее была отнята малейшая возможность затеять новые политические интриги, тогда как у ее приверженцев как будто пропала к тому всякая охота. Между тем политические дела Европы шли своим чередом.

Елизавета подавила восстание на севере своего королевства; заговор против нее герцога Норфолка провалился. Ее политике удалось разъединить две враждебные ей великие державы на европейском континенте. Елизавета воспользовалась заключенным ею миром с Францией, равно как проектом брачного союза между ней и герцогом Анжуйским, чтобы домогаться союза с французским королем Карлом IX. Путем заключения позднее договора об этом Англия заручилась поддержкой Франции в случае испанского нашествия.

Счастье было на стороне Елизаветы и в Шотландии. Мария Стюарт все еще имела там сильную партию. С тех пор, как снова начались военные действия между лордами верными королеве и лордами верными королю, графа Леннокса постигла участь его предшественника Мюррея: он также был убит. Вследствие этого знатнейшие лорды короля были арестованы. На следующий день регентом был избран граф Марр, состоявший воспитателем при молодом короле.

Несмотря на занятие Дэмбертона и поддержку королевы Елизаветы, партия короля не могла вполне подорвать партию приверженцев королевы Марии Стюарт, которые заняли кроме Эдинбурга замки Нидри, Ливингстон и Блекнесс. Они победоносно сражались как на севере, так и на востоке Шотландии.

Елизавета решила заставить эту партию добровольно сложить оружие и потому устроила между враждующими партиями перемирие, состоявшееся 20 июля 1572 года. За услуги, которые Елизавета оказала этим Иакову VI, она добилась выдачи графа Нортумберленда, который и был казнен в Йорке 25 августа.

Однако в тот момент, когда Елизавета воображала себя в полной безопасности, пришло известие о Варфоломеевской ночи в Париже. Вопль ужаса пронесся по всему королевству, Елизавета созвала свой Тайный совет.

Много дней заставила она прождать аудиенции французского посланника Ла-Мот-Фенелона в Оксфорде, куда он прибыл, чтобы оправдать эту кровопролитную резню мнимым открытием заговора протестантов. Когда королева приняла его наконец, она сама, как и члены ее государственного совета и знатнейшие дамы, была облачена во все черное, а ее кабинет походил на погребальный склеп. Ла-Мот-Фенелон прошел мимо безмолвных присутствующих и приблизился к Елизавете. Она приняла его с необычайно строгим видом, снова высказала свое отвращение к подобному злодейству и решительно не поверила объяснениям Фенелона. Она отнеслась с удивлением и порицанием к поступку французского короля Карла IX, а на уверения, которые возобновил посланник, возразила, что сильно опасается, как бы те, которые склонили французского короля пожертвовать своими наследственными подданными, не заставили его пожертвовать потом королевой.

Елизавета думала, что ее предали, и ей казалось, что протестантству грозит большой заговор, сигналом которого послужила резня в Париже. По этой причине она заключила союз с Германией, велела вербовать там солдат, укрепила Портсмут, Дувр и остров Уайт, снарядила десять больших кораблей для крейсирования в Ла-Манше, оказала поддержку протестантам во Франции, строже прежнего следила за католиками в своем королевстве и строила самые пагубные планы относительно королевы Марии Стюарт, на которую возлагались надежды католической партии как в Англии, так и в Шотландии.

После раскрытия заговора герцога Норфолка Елизавета официально заявила, что не могла бы прожить спокойно ни единого часа, если бы Мария Стюарт снова вступила на престол, и что теперь она приняла твердое решение никогда больше не возвращать ей свободы. Протестантское духовенство считало, что смертная казнь шотландской королевы была бы справедлива, законоведы, со своей стороны, доказывали ее законность. Обе палаты парламента хотели предать Марию Стюарт суду. Однако Елизавета воспротивилась этому. Чтобы избавить царственную пленницу от преследований подобного рода, парламент был распущен и правительство удовольствовалось тем, что решило запугать шотландскую королеву лишь подобием обвинения.

Марию Стюарт подвергли допросу. Она отвечала осторожно, утверждая, что не питала никаких враждебных намерений против Елизаветы, когда задумала вступить в брак с Норфолком, а посылая Ридольфи к папе Пию V и Филиппу II, имела в виду только освобождение Шотландии. Елизавета, которая нашла ее объяснения неудовлетворительными, не хотела затевать судебный процесс. Но после кровопролития Варфоломеевской ночи стала все же помышлять о том, как бы избавиться от Марии. План, начертанный ею с этой целью при помощи Бэрлея и Лейстера, должен был осуществиться в Шотландии, и выполнять его доверили одному из самых ловких агентов. В Шотландию отправился Генрих Киллегрю, зять Бэрлея, с двумя поручениями, одно из которых было явным, а другое тайным, Первое заключалось в том, чтобы привести к окончательному примирению враждующие политические партии, второе - чтобы договориться с графом Мортоном относительно смерти Марии Стюарт.

Киллегрю должен был дать понять союзникам Елизаветы, что ради общей безопасности Мария Стюарт не может оставаться в живых, но что ее неудобно судить в Англии, а лучше - в Шотландии. С этой целью шотландцы должны были бы потребовать к себе пленную Марию, которая и будет выдана им Елизаветой.

Киллегрю встретил в Шотландии также крайнее волнение по поводу Варфоломеевской ночи. Престарелый Нокс, удалившийся в Сент-Эндрю, снова вернулся в Эдинбург. Хотя вследствие апоплексического удара у него отнялась половина тела, он все же приказал внести себя на кафедру и, будучи терзаем страданиями и разгорячен гневом, громил убийц его протестантских братьев во Франции. Нокс со своими учениками много способствовал тому, что союз Шотландии с Францией стал делаться все популярнее.

Киллегрю воспользовался этим для своих целей; ему удалось убедить графа Мортона в необходимости казни Марии Стюарт, но регента Марра не так легко было убедить в этом.

Киллегрю при поддержке Нокса все более и более восстанавливал народ против католиков и имел многократные совещания с Марром и Мортоном о "великом деле". Оба графа согласились наконец устранить предмет несогласий, то есть Марию Стюарт, и даже было оговорено время для ее гибели - не позже четырех часов после выдачи ее шотландцам. Условием этого они поставили следующее: чтобы Елизавета объявила себя защитницей молодого короля Иакова VI, чтобы права последнего не были умалены смертью матери, чтобы между обоими королевствами был заключен оборонительный союз, чтобы три тысячи человек из английского войска присутствовали при казни (это была военная сила, которая, соединившись с войском молодого короля, должна была взять приступом крепость Эдинбурга) и, наконец, чтобы эта крепость была уступлена регенту и Англия заплатила бы шотландскому войску недополученное им жалованье

Елизавета, по своей скупости, нашла такие условия неприемлемыми. Она очень желала погубить Марию Стюарт, но не имела никакой охоты платить убийцам и выставлять себя соучастницей этого злодейства.

Внезапная смерть регента графа Марра, умершего 28 октября 1573 года в Стирлинге (как полагают, отравленного), задержала эти постыдные переговоры, но они продолжались до 1574 года.

Бэрлей предложил королеве избавиться от Марии Стюарт в Англии. Елизавета не решилась последовать его совету, но склонила на свою сторону и совершенно подавила партию Марии Стюарт в Шотландии. Мортон был назначен регентом после умершего графа Марра; в тот самый день, когда он принял бразды правления, скончался Нокс. Этот непреклонный деятель реформации, так много способствовавший своими поучениями религиозному и политическому перевороту в Шотландии, умер, хотя и больной телом, но крепкий духом, в возрасте шестидесятисеми лет.

Партия королевы Марии после пятилетней бесплодной борьбы значительно обессилела. В ее руках оставалась теперь лишь крепость Эдинбург. Киркэльди ла Гранж и Летингтон держались в эдинбургской цитадели, где ожидали помощи, обещанной французским двором. Тогда как прочие приверженцы Марии Стюарт, с Гамильтонами и Гордонами во главе, пошли на соглашение, предложенное им Мортоном, эти двое храбрых защитников Эдинбурга имея в своем распоряжении всего двести солдат, решили сопротивляться до конца. Они не хотели слышать о сдаче, полагаясь на неприступность своей твердыни и ожидаемую помощь французов.

Однако союзники не пришли им на выручку. Против крепости повели осаду. За недостатком средств обороны она не могла оказать продолжительного сопротивления, и вскоре ее мужественные защитники принуждены были сдаться. Летингтон умер в тюрьме, а Киркэльди ла Гранж был повешен мстительным регентом Мортоном на Крестовой площади Эдинбурга.

С их смертью партия Марии Стюарт в Шотландии окончательно погибла. Королева страшно горевала, часто впадая в уныние. Однако суровость ее заточения насколько смягчили, да и сама она изменила теперь свое поведение и речи. Она старалась кротостью добиваться свободы, которой ей не удалось достичь силой. Вооружась терпением, Мария, прежде высокомерная, красноречивая, беспокойная и смелая, превратилась в почти смиренную женщину. Она избегала всего, что могло возбудить подозрительность Елизаветы, и ограничивалась в своих письмах к ней только тем, что относилось к управлению ее вдовьей частью во Франции. Из-за сырости тюремных стен Мария заболела ревматизмом, который мучил ее вместе с хронической болезнью печени. По ее просьбе ей было разрешено пользоваться минеральными ваннами в Шеффилде.

Вместо того, чтобы затевать заговоры в Англии, в Шотландии и на континенте, Мария Стюарт рассеивала скуку неволи, забавляясь птицами и собаками, или же занималась шитьем. Она поручала покупать для нее шелк, атлас, ленты для изящных дамских рукоделий, которые подносила потом, через посредство Ла-Мот-Фенелона, королеве Елизавете. При первом известии о том, что та благосклонно приняла ее подношения, Мария написала ей, что была обрадована такой милостью и готова во всем угождать и повиноваться Елизавете. Движимая этим желанием, она часто просила епископа. Глазгоуского выписывать ей из Франции то одно, то другое, что можно было поднести в дар Елизавете, какие- нибудь браслеты, зеркала или модные новости. Она радовалась, что эти подарки всегда принимались благосклонно. Вот до чего дошла несчастная Мария Стюарт!

обещал действовать в ее пользу; Бэрлею она писала самые дружеские письма; льстила даже беспокойному Валингэму, сделавшемуся статс-секретарем после назначения Бэрлея государственным казначеем. Она опасалась беспокойной фантазии этого министра, который, заведуя полицией, заботился теперь о безопасности Елизаветы.

После смерти Карла IX на французский престол вступил Генрих III. До этого он славился мудростью и твердостью, но, сделавшись королем, недолго обнаруживал эти достоинства. Мария Стюарт полагалась на него более всех прочих деверей, которых у нее было трое. Поначалу она думала, что он вступится за нее энергичнее Карла IX, просила не признавать ее сына королем Шотландии. Она хотела, чтобы Генрих III заключил с ней тайный союз и помог ей восстановить свои права, а прежде всего, чтобы он не возобновлял договора, заключенного в апреле 1572 года между Карлом IX и Елизаветой,

Однако Мария лишилась своей главной опоры при французском дворе в лице кардинала Лотарингского, которому была искренне предана, больше, чем всем родственникам, и к которому питала, наибольшее доверие. С его смертью у нее рухнула последняя надежда на поддержку со стороны Генриха III, потому что он под руководством своей матери следовал политике, сделавшей все правление Карла IX тревожным и кровавым. Эта политика лукавства соответствовала наклонностям Екатерины Медичи.

Генрих III возобновил заключенный в 1572 году союз с Англией; тогда Мария Стюарт снова обратилась к Филиппу II и папе через посредство епископа Росского, которого она снова аккредитовала при римском дворе после его освобождения. Папа Григорий XIII, следовавший планам своего предшественника Пия V и поддерживавший восстание в Ирландии, пытался уговорить Филиппа II снарядить экспедицию против Англии под началом дона Хуана Австрийского и предлагал, кроме того, устроить брачный союз между Марией Стюарт и этим молодым принцем. Однако Филипп II остался равнодушен к этим планам, несмотря на часто повторяемые просьбы Марии Стюарт передать ему своего сына как залог католичества. Она даже хотела лишить наследства своего ребенка и перенести его права на могущественного защитника католической веры в Европе.

Частые приступы ее болезней, окружавшие ее в неволе опасности и возможные последствия затеваемых ею заговоров принудили Марию Стюарт составить завещание. Оно было весьма обширно. И в нем она прежде всего заявляла, что оставит свой престол сыну лишь при том условии, если он отречется от учения Кальвина, принятого им по внушению приближенных, и пожелает вернуться в лоно католической церкви.

много обещали, но были бессильны сдержать свои обещания.

В продолжение пяти лет своего регентства Мортон поддерживал мир в Шотландии, в течение этого времени в ней не возникали новые политические партии и не возобновлялись старые раздоры. При таких благоприятных условиях росло благосостояние страны. Городская промышленность развивалась, флот прибавлялся, народное благополучие увеличивалось. Столь счастливая перемена в Шотландии возбуждала удивление и почти зависть посланников Елизаветы. Однако оставаться долгое время в спокойствии и подчинении было не в духе шотландского дворянства, ему надоело повиноваться Мортону, ненасытная скупость и крайнее высокомерие которого способствовали возникновению новых заговоров.

Александр Эрскин, гувернер короля, и Бэченан, один из королевских опекунов, заключили между собой союз с целью ниспровергнуть Мортона. К этому союзу примкнули многие из значительнейших представителей старой партии; с общего согласия они отрешили Мортона от регентства в 1578 году и утвердили Иакова VI, не достигшего еще одиннадцатилетнего возраста, в королевских правах, пользование которыми союзники разделили между собой. Мортон внешне спокойно подчинился своему отрешению и после того, как сам провозгласил в Эдинбурге непосредственное управление короля, добровольно удалился в замок Далькейт, оставив, по-видимому, всякие честолюбивые помыслы, и предался мирным занятиям. Но втайне он подготавливал ниспровержение тех, которые низложили его.

Не прошло и двух месяцев, как этот хитрый и предприимчивый вельможа снова ринулся в борьбу с редкой смелостью и полнейшим успехом. При поддержке своих союзников он овладел замком Стирлинг и спорной особой юного короля. От восстановления регентства Мортон отказался, но от имени парламента, который под его руководством и влиянием собрался в замке Стирлинга, он составил государственный совет для ведения общественных дел; высшее руководство советом было передано ему, тогда как на словах авторитет Иакова VI оставался в прежней силе. Снова облеченный королевской властью, хотя и в иной форме, Мортон отчасти поладил и со своими врагами.

Тем не менее против него подготовлялись более решительные действия. Это было делом рук двоих молодых шотландцев, которые, незадолго перед тем прибыв с континента, сумели приобрести доверие Иакова VI и сделались его любимцами.

дворе с тайным поручением от герцога Гиза. Он был католиком, и ему предстояло заменить герцога Этола в качестве главы политической партии, которая осталась верна старинной религии страны и ее королевскому роду. Иаков VI, приходившийся двоюродным братом Эсму Стюарту, принял его чрезвычайно приветливо, привязался к нему, назначил его своим камергером и дал ему титул графа Леннокса. Такое внезапное повышение Эсма Стюарта встревожило Мортона и Елизавету. Они провидели намерения нового любимца; он подвергался нападкам партии ревностных просвитериан как католик, а в то же время английская партия обвиняла его в том, что он замышляет овладеть королем, чтобы увезти его в Джэбертон, а оттуда за границу. Это подозрение было небезосновательно, так как в 1579 и 1580 годах Мария Стюарт только и думала о том, чтобы вывезти своего сына из Шотландии. Однако Елизавета, предупрежденная Мортоном, приняла свои меры.

Эсма Стюарта поддерживал другой шотландец, превосходивший его смелостью и ловкостью. Это был лорд Джэмс Очильтрен. Он в качестве искателя приключений участвовал в войнах на континенте, а после своего возвращения в Шотландию был сделан капитаном королевской гвардии. Любимый своим повелителем и действовавший заодно с дворянской партией, враждебной Мортону, капитан Очильтрен обвинил бывшего регента в соучастии в убийстве Дарнлея и приказал арестовать его прямо в собрании государственного совета и в присутствии самого короля. Этот крайне смелый шаг увенчался успехом и возвестил предстоящее падение английской партии в Шотландии.

за участие в заговоре против отца короля. Он показал, что знал о готовившемся покушении на Дарнлея, однако не принимал в нем участия; выдать заговорщиков он не посмел не мог, потому что все, по его словам, происходило с согласия и под руководством королевы Марии.

Мортон был казнен. Партия его была ниспровергнута, а большая часть его родственников и друзей была приговорена к смерти или тяжким наказаниям, более счастливые из них успели бежать. Иаков VI обвинителя Очильтрена сделал графом Аррапским, отдал графство Мортон католику Максвелу, графство Оркней - графу Марчу, а лорда Рутвена сделал графом Говрином.

не доверяла, она вошла теперь в сношения. Мария долгое время не соглашалась признавать королевский титул за своим сыном и предлагала католическим державам сделать то же самое. Но тут она приняла наконец проект совместного управления страной, по которому ее сын, в силу ее нового - на этот раз добровольного - решения, должен был принять королевский сан и править вместе с ней. Мария Стюарт уполномочила герцога Гиза устроить и завершить это соглашение, Но кроме названного плана, который не было уже надобности скрывать, назревал другой, безусловно тайный. Этот план, набросанный иезуитами, одобренный папой, принятый Ленноксом и получивший согласие шотландского короля, а также обеспеченный содействием лотарингского дома и военной помощью короля Испании, заключался в том, чтобы сделать Шотландию снова католической страной, а Марию Стюарт освободить и возвести вновь на трон.

Возникновение этого плана прервало временное затишье в деятельности Марии Стюарт, тот период ее бессилия, безнадежности и нравственного угнетения. Мария вновь воспряла духом и в короткое время развила деятельность, которую можно назвать грандиозной и которая вновь грозила прежними опасностями ее противнице Елизавете.