Путь на эшафот.
Глава девятая. Насилие

Глава девятая
НАСИЛИЕ

Несмотря на то, что арест, процесс и казнь Кэмпиана были крупной неудачей для заговорщиков. однако, когда им стало известно, что он никого не выдал, они успокоились. Кроме того, Пэрсонс благополучно вернулся из Англии, чтобы сообщить о настроении народа. Приверженцы Марии Стюарт решительно не догадывались, насколько посвящены в заговор их противники. Пэрсон уехал в Шотландию с деньгами, собранными на общее дело, а в то же время Гизы все энергичнее вели дело заговора к его осуществлению.

Между тем Валингэм имел повсюду своих шпионов. Секретарь французского посланника был подкуплен; посланник Иакова VI предал сам своего повелителя; один из слуг Леннокса был предателем.

Был создан еще один более ограниченный союз с целью убийства Елизаветы. В состав его входили лорды Арден и Соммервиль, а также священник Галл. Союзникам много содействовал в Англии сэр Фрэнсис Трогмортон, сын бывшего посланника Елизаветы при дворе Марии Стюарт, он был арестован первым. За ним - граф Нортумберленд с сыном, граф Эрондэль, его жена, дядя и брат. Лорду Пэджету и Чарльзу Эрондэлю удалось бежать. Трогмортона трижды подвергали пытке, но он не сознался ни в чем до самой смерти, которую принял на эшафоте. Крейтон и прочие арестованные священники также были казнены.

До этого времени распространилась молва о любовных похождениях Елизаветы и ее безнравственных поступках, что жестоко возмутило королеву.

Конечно, этот заговор только ухудшил положение Марии Стюарт, и, несмотря на ее жалобные письма к Елизавете, та приказала перевести ее в замок Уитфилд, а затем в еще более мрачный замок Тильбэри.

В разгар всех этих событий случилось то, что Лейстер совершил или приказал совершить деяние, которое заклеймило навсегда этого любимца Елизаветы,

Филли занимала по праву положение супруги Лейстера и в течение нескольких лет подарила ему двоих детей. Мать находилась при ней, и вся маленькая семья жила тихо и спокойно в отдаленном охотничьем замке Кенилворт, где уединение обитателей нарушалась только редкими посещениями Лейстера.

Сэррей и Брай наконец нашли Филли, но когда она заявила, что желает всецело посвятить свою жизнь супругу, то они в сопровождении Джонстона покинули Британию вообще, чтобы поступить на военную службу за границей. Однако слухи о замышляемой казни Марии Стюарт, уже тогда носившиеся в Европе, впоследствии вернули их обратно,

К этому времени мать Филли умерла и была погребена и оплакана дочерью и внуками.

Когда Пельдрам предостерег Лейстера о нависшей над ним опасности, тот вообразил, что имеет дело лишь с Бэрлеем и Валингэмом, и надеялся, что в силах вступить в борьбу с ними. Поэтому, отправившись в Вестминстер, Лейстер обошелся с Бэрлеем довольно резко. Неучтиво обошелся он и с Валингэмом.

На аудиенции у королевы в тот день не произошло поначалу ничего особенного; только в заключение Бэрлей подал Елизавете депеши, которые считались тайными, так как их содержание не обсуждалось на государственном совете.

Когда Елизавета удалилась в свои апартаменты, лорд Лейстер, по обыкновению, последовал за ней. Королева сначала прочла депеши, а когда наконец взглянула на графа, то ее глаза были полны гнева.

- Ваше величество, - сказал Лейстер, - я принужден; просить о кратком отпуске.

- Вот как? - промолвила Елизавета. - Разве вы опять больны? Насколько я заметила, вы заболеваете через правильные промежутки времени. Ах, если бы я могла также ссылаться на болезни!...

- На этот раз неотложные дела призывают меня в мои поместья.

- А куда именно собираетесь вы ехать?

- В мои владения в восточной части графства, ваше величество.

- Кажется, у вас там обширные, прекрасные леса?

- Молва часто бывает обманчива!

- В этих лесах есть красивые охотничьи замки?

- Замки, да, но не из красивых, ваше величество.

- Как вы думаете, не вправе ли я воспользоваться отдыхом при таком множестве занятий и среди стольких треволнений?

- Никто не может помешать в том вам, ваше величество!

- А мой долг? - возразила королева. - Но я хочу попробовать, не удастся ли мне успокоить свою совесть. Право, я сделаю так! Когда собираетесь вы ехать?

- Завтра же утром.

- Не можете ли вы подождать до послезавтра?

- Если вам, ваше величество, угодно...

- Прошу вас, Дэдлей!

- Я повинуюсь.

- Ну, тогда я напрошусь к вам на неделю в гости. Чтобы воспользоваться удовольствием охоты, мы можем поселиться... ну, хотя бы в Кенилворте. Послезавтра мы выедем из Лондона.

Лейстер был отпущен жестом руки и не посмел прекословить, Ему казалось, будто его ударили по голове, - до такой степени был он ошеломлен.

Вернувшись домой, граф тотчас же послал за Пельдрамом и, когда тот пришел, объявил ему, что желает знать, каким образом наблюдают за Кенилвортом и той местностью, где расположен замок.

- Я буду там с достаточным количеством людей, - сказал агент, - но боюсь, что мне не удастся сделать многое, так как нам могут помешать люди королевы.

Вскоре стало известно, что королева покидает на неделю свою столицу, для чего поспешно приступили к сборам и приготовлениям. Особенно усердно принимались меры безопасности, и в назначенное время королевский двор покинул Лондон.

Лейстеру эта поездка далась кровью. Каждый его шаг подвергался строжайшему контролю, точно он был пленником. Вместо того чтобы ехать прямо в Кенилворт, Елизавета расположилась на ночлег в деревне, недалеко от замка. На место прибыли только на другой день, к завтраку.

Напрасно пытался Лейстер тайно снестись со своими людьми - этого не допустили. После завтрака Елизавета потребовала, чтобы ей показали внутреннее убранство замка, который уже сильно обветшал. Лейстер должен был водить ее повсюду сам.

Пройдя анфиладу комнат, царственная гостья дошла до запертой двери, которую Лейстер хотел миновать.

- Куда ведет эта дверь? - спросила Елизавета.

Я и сам толком не знаю, что там. Какие-то жуткие заброшенные комнаты, куда редко кто входил и до меня...

Королева окинула взглядом высокие своды дверей, массивные дубовые доски и, покачав головой, промолвила:

- Я мало верю сказкам про старинные замки, поэтому прикажите отворить эту дверь; мне интересно знать, что скрывается за ней...

Лейстер побелел как смерть, однако велел позвать дворецкого и приказал ему отворить дверь. Тот, поискав дрожащими руками ключ, отпер дверь, трясясь как лист.

Когда ключ еще только начал поворачиваться в замке, раздался оглушительный треск, от которого дрогнули и пол, и каменные стены. Почти все охнули от неожиданности. Смотритель толкнул одну половинку дверей и отскочил назад.

С первого взгляда можно было убедиться, что за этой дверью скрывалась внутренность одной из башен, но в этом помещении не было ни пола, ни потолка; вверху виднелись башенные зубцы, внизу зияла темная, мрачная пропасть, откуда доносился глухой шум. Королева стояла окаменев от ужаса, как и все ее провожатые.

- Покинем этот замок, - воскликнула наконец Елизавета, бросив зоркий взгляд на побледневшего графа, - я не смогу ни секунды чувствовать себя здесь в безопасности!

Королева ушла, за нею последовала ее свита, а позади всех неверными, дрожащими шагами шел Лейстер.

отомщена соперницей, которая, несмотря на свое убожество, бедность и низкое происхождение, одержала победу над богатой, красивой, знатной королевой.

С того момента Филли совершенно исчезла. Можно было бы предположить, что Лейстер укрыл ее и детей в более надежном месте. Но продолжительная болезнь, которой он страдал после этого случая с неудачной охотой, заставляет предполагать худшее.

Кенилворт был, во всяком случае, одним из ужаснейших сооружений седой старины. Будучи первоначально итальянским изобретением, оно затем быстро распространилось во всей Европе и служило для бесследного исчезновения людей. Возможно, что Лейстер отдал приказание, в случае обнаружения убежища его семьи в башне, погубить их всех Возможно также, что Филли мужественно решила лучше погубить себя и детей, нежели еще раз поставить своего возлюбленного супруга в затруднительное положение из-за нее. Однако достоверных сведений не было, а Кенилвортская башня продолжала наводить ужас на население страны.

Удивленный столь быстрым отъездом двора, Кингтон навел в замке справки. Результаты, по-видимому, мало соответствовали его желаниям, так как он велел своим людям немедленно отправиться в Лондон, сам поехал отдельно. Он ехал, глубоко задумавшись. Вдруг на пути ему встретились трое, и от неожиданности их появления Кингтон на миг даже испугался.

- Черт возьми! - воскликнул один из всадников. - Это он!

- Брай! - вырвалось из уст Кингтона.

- Да, негодяй, это - я! - воскликнул тот.

Все стремительно обнажили свои мечи.

- Именем королевы, вы арестованы! - крикнул Кингтон.

- Попробуй арестовать! - пригрозил Брай, двинувшись на Кингтона.

бросятся за ним - и тогда попадут в западню.

Всадники скакали сначала по открытой местности, а потом попали в большой лес.

- Стой! - раздался окрик за деревьями.

Кингтон, бывший впереди, растерялся и придержал коня, в тот же момент ожил весь лес, со всех сторон подлетели более пятидесяти всадников и окружили как преследуемого, так и преследующих.

- Стой! - послышался вторично тот же голос. - Именем закона...

- Совершенно верно! Мы знаем друг друга. Ваше оружие, господа!

- Проклятие! - воскликнул Брай. - Как поступить, милорд Сэррей?

- Все равно, - сказал граф. - Мы не можем вступить в борьбу с таким отрядом.

- Ну и к черту! - крикнул старый забияка, бросая свое оружие. - Я довольно уже пожил!

- Я состою на государственной службе!

- Это после выяснится! - отрезал Пельдрам.

Он хотел доставить себе удовольствие арестовать и под конвоем отвезти в Лондон столь ненавистного ему человека. Отряд вместе с пленниками направился в столицу.

У Пельдрама были свои счеты с Сэрреем и Браем. Но Брай был его земляком, а шотландец всегда питает слабость к другому шотландцу, даже если они и готовы перервать друг другу глотки. Поэтому Пельдрам подумал, что за двойное поражение будет достаточной местью, если он сдаст Брая с Сэрреем в ближайшем местечке. Так он и сделал, оставив Джонстона на свободе, так как совершенно забыл, кто это такой. Но Пельдрам не мог отказать себе в удовольствии доставить Кингтона в Лондон и сдать его там в Тауэр.

Конечно, Кингтона очень скоро выпустили из Тауэра, но он счел за лучшее признать, что в данном деле произошло простое недоразумение, и не стал ни в чем обвинять Пельдрама или выводить на свет Божий их старые счеты. Потому Бэрлей и Валингэм не узнали о проступке Пельдрама, направленном против их общих интересов.

Вражда Бэрлея и Лейстера со времени катастрофы в Кенилворте достигла значительной силы и королеве Елизавете не раз приходилась быть посредницей между ними, причем она часто становилась на сторону Лейстера. Жертва, которую он, как ей казалось, принес в Кенилворте, примирила ее с фаворитом, несмотря на всю преступность этого акта. Бэрлей же был достаточно умен, чтобы идти слишком далеко, и, по-видимому, примирился с утвердившимся положением Лейстера.

Оставшийся на свободе Джонстон сумел быстро вернуть свободу Сэррею и Браю, взломав их оковы.

Когда Сэррей узнал подробности событий в Кенилворте, заподозрив в преступлении Лейстера, когда увидел, что Елизавета не только оставила безнаказанным виновника столь мерзкого убийства, но даже не лишила его своего благоволения, - он окончательно и решительно перешел на сторону ее врагов.