Путь на эшафот.
Глава двадцать шестая. Интерес

Глава двадцать шестая
ИНТЕРЕС

На следующий день Пельдрам очутился в лавке мастера Оллана и нашел здесь, по обыкновению, жену и дочь хозяина. Пельдрам был в веселом и шутливом настроении, располагавшем к балагурству. Желая занять своим разговором обеих женщин, он повел речь о том, что ему пора жениться и у него достаточно средств, чтобы содержать семью. Жена оружейника согласилась с ним.

Пельдрам продолжал, что ему надо жениться на своей землячке и с этой целью предстоит ехать в Шотландию. Жена оружейника возразила, что до Шотландии не рукой подать, а шотландские девушки-невесты не так доступны, как зрелые груши.

Пельдрам наконец высказал, что и в Лондоне найдутся шотландские девушки и, пожалуй, более подходящие для него, чем в самой Шотландии. Почтенная хозяйка не могла отрицать это. И гость сказал, что у него даже есть на примете одна вполне подходящая молодая девица, а после этого вступления заявил, что он берет на себя смелость посвататься. Мать поспешила выслать Вилли из лавки.

В доме Оллана уже давно догадывались о намерениях Пельдрама, и потому удаление Вилли могло считаться ответом на его сватовство. Пельдрам засмеялся. Впрочем, его игривое настроение не находило отклика в душе матери и дочери. До них уже дошла весть о злополучном покушении Киприана, и они по своей женской впечатлительности были огорчены и напуганы этим. Сверх того Вилли, по-видимому, была огорчена смертью молодого человека, к которому она была, по меньшей мере, неравнодушна.

Вы могли бы оставить здесь вашу дочь, миссис Оллан! - сказал Пельдрам. - Ведь в моих словах о том, что я хочу остепениться, нет ничего щекотливого. Или, может быть, вы полагаете, что я заглядываюсь на вашу Вилли?

- Мало ли на кого вы заглядываетесь! - уклончиво ответила хозяйка. - Но в вашем обращении с моей дочерью я не заметила ничего особенного.

- В этом вы совершенно правы. Но что сказали бы вы, если бы я в самом деле стал не шутя заглядываться на Вилли?

- Ничего не могу сказать на этот счет. Нельзя же вам запретить смотреть на девушку.

- Вот как?... Вы так полагаете? Ну а если бы за этим последовало предложение?

- Его нужно еще дождаться.

- Но допустим, что оно уже сделано, что сказали бы вы тогда?

- Ступайте к моему мужу и спросите его. Только он может дать вам определенный ответ.

- Я так и думал... Ну а вы-то сами не прочь породниться со мной?

- Я не буду перечить тому, чего захочет муж.

- Так, так... вы - послушная жена. Но, быть может, в глубине сердца вы таите иное желание?

- Вовсе нет. Согласится старик, соглашусь и я. Вот и все!

- А Вилли?

- Не могу знать, что она скажет или чего ей хочется.

- Ну, чтобы не распространяться много, скажу напрямик, что мои намерения серьезны, и потому я переговорю с Олланом, но только наедине. Пошлите его ко мне, всего лучше в гостиную.

Гость улыбался. Может быть, непривычная роль жениха отчасти смущала его.

- Где ваш мастер? - спросил он наконец хозяина.

- Уволен! - отрезал тот.

- Так... А когда последовало его увольнение?

- Третьего дня вечером.

Вы поссорились с ним?, Из-за чего вы отказали ему?

- Из-за того, что он увлекался удовольствиями, неподходящими нашему званию и нашему ремеслу,

- Так, так!... А известно ли вам, где он теперь?

- Я за ним не следил.

- Отлично! Вы поступили умно, отказав ему.

- Я и сам так полагаю.

- Значит, мы все были согласны между собой на этот счет. Посмотрим, не упрочится ли наше взаимное согласие. Ведь вы шотландец, как и я! - продолжал гость.

- Шотландец, да, - подтвердил оружейник, - только не чета вам - полицейскому!

- Ну, это - пустяки! Мы - соотечественники, и я, ваш соотечественник, желаю жениться.

- Это - ваше дело.

- Совершенно верно, но я желаю жениться на вашей дочери, а это - уже отчасти и ваше дело.

- Моя дочь вам не пара.

- Однако я иного мнения.

- Ну, значит мы с вами несогласны.

- По-видимому, так... Только мне кажется, что мы все-таки поладим между собой. Я опять возвращаюсь к Киприану. Его уже нет в живых.

- Весьма сожалею.

одну придворную даму и ранил ее...

- Это нехорошо!

- Да... как относительно того, что подразумеваете вы, так и с моей точки зрения.

- Что подразумеваю я?...

- Мы потолкуем об этом после. Накануне вечером была сделана попытка освободить фосрингайскую пленницу. Однако заговорщики бежали, и двое из них были убиты. Одним из убитых оказался лорд Мак-Лин, которого вы также видели и к которому я сам привел Киприана.

- Странно!

- Да, да!... Что касается Киприана, то я сам нарочно пустил такую молву, будто у него была знакомая дама при дворе, которую он приревновал и хотел убить.

- В сущности, мне это безразлично.

- Не думаю! Лорд Мак-Лин и Киприан, по-моему, были знакомы между собой и раньше.

- Может быть!

До настоящей минуты оружейник отвечал Пельдраму спокойно, холодно и слегка насмешливо. Но теперь он как будто стал обнаруживать больше интереса и внимания к разговору

- Они состояли в заговоре, - продолжал Пельдрам, - с целью освободить Марию Стюарт и убить нашу королеву.

- Ну, вот еще выдумали! - проворчал Оллан,

- У них были сообщники, которых надо искать среди людей их окружения.

- Киприан был вашим другом!

- Да, я держал его на привязи, как и подобало, а теперь у меня в руках весь заговор, и от меня зависит открыть его и засадить в тюрьму заговорщиков.

- Пожалуй, это - ваша обязанность.

- Как смотреть на вещи!... Вот, например, я могу быть убежден, что некоторые люди невиновны, несмотря на улики против них...

- Такое убеждение было бы приятно!

- Я сам так думаю, и если я прошу руки вашей дочери, то это служит верным доказательством того, что у меня нет никакого предубеждения против вас, и я совсем не считаю вас виновным,

- По-видимому, так!

- Но если вы отвергаете мое искательство, то я, пожалуй, буду думать иначе.

- Дело обстоит приблизительно так: Вилли - о вас я не буду распространяться более, так как вы сами можете оценить свою пользу - Вилли сделается миссис Пельдрам, настоящей леди, заживет в достатке и всяком довольстве. Или же она окажется дочерью государственного преступника, обреченной на нищету, горе, презрение, преследование - одним словом, на всякие бедствия, Ясно ли это?

- Вполне!

- А что вы скажете на мои слова?

- Я скажу: если вы нравитесь Вилли, то я не имею ничего против вашего сватовства,

- Хорошо сказано! Итак, спросите Вилли, нравлюсь ли я ей,

- Сейчас?

- Конечно!

- Хорошо... тогда обождите немножко.

Оллан оставался таким же холодным и спокойным, как и в начале разговора, несмотря на грозную перспективу, развернутую Пельдрамом перед ним. Соучастие оружейника в покушении Киприана было для полицейского вне всякого сомнения, но вместе с тем Пельдрам отлично сознавал, что старик готов на все и не согласился бы отдать ему руку Вилли, если бы угроза Пельдрама не напугала его. Впрочем, оба они были шотландцы и обделывали дело по-шотландски сухо, обдуманно, согласно здравому смыслу.

Итак, результат сватовства зависел теперь от Вилли.

Переговоры отца с дочерью носили тот же характер, как и предшествующая беседа между Олланом и Пельдрамом. Старый оружейник увел дочь из лавки в другую комнату и сказал ей:

- Вилли, пришел Пельдрам и просит твоей руки.

- Я не могу выйти за него, он противен мне! - вспыхнула девушка.

- Знаю и потому не стал бы передавать тебе его предложение, а сам отказал бы ему наотрез, да дело в том, что Киприан умер.

Вилли заплакала.

- Он не мог, - продолжал отец, - выполнить свою задачу. Однако главное - Пельдрам все-таки может покарать или помиловать нас...

- Пусть так! - заявила Вили. - Я не имею никакого отношения к делам, которые дают ему на это право.

- Но я замешан в них... И потом, совершенно безразлично, виновны ли мы, или невиновны, этот человек имеет власть погубить нас, если захочет, Дело идет теперь о том, чтобы из двух зол выбрать меньшее.

Вилли осушила слезы и, посмотрев на отца, решительно сказала:

- Тогда я пожертвую собой ради вас!

- Нет, мне этой жертвы не надо. Я знаю, что мне нужно. А ты должна думать только о своей пользе. Конечно, своим согласием ты сохранишь себе отца... Ну, что же, как ты решишь?

- Хорошо, - буркнул старик, - пойдем со мной к матери.

Отец и дочь пошли в лавку.

- Вилли - невеста сэра Пельдрама, - сказал Оллан жене. - Ты ничего не имеешь против этого?

- Нет! - холодно ответила жена.

- Тогда следуйте за мной.

Семейство отправилось в гостиную, где ожидал Пельдрам.

- Вот, сэр, моя дочь, - сказал старик, - она соглашается. Я привел к вам невесту.

Пельдрам поднялся с места, взял руку молодой девушки и сказал ей какую-то любезность. Он был мастер по этой части!... Наконец он поцеловал Вилли, которая не уклонилась от его поцелуя, и обменялся рукопожатием с ее родителями,

- Я не стану торопить со свадьбой, - заметил Пельдрам, - мне нужно только, чтобы она состоялась в нынешнем году!

- Хорошо, - ответил Оллан, - мы еще успеем потолковать обо всем.

Пельдрам простился с женщинами, и Оллан пошел провожать его. Когда они вышли из комнаты, Вилли, рыдая, упала на стул, мать же не проронила ни слова. Остановившись у порога, Оллан следил за своим будущим зятем. В его глазах таилось что-то зловещее. Старик заметил еще, что полицейский заговорил с кем-то в отдалении, после чего оружейник вернулся к себе в дом.

- И этот бредет сюда же!... Только уж опоздал, голубчик! - ворчливо процедил он сквозь зубы.

Человек, заговоривший с Пельдрамом, был Дик Маттерн. Заносчивый, непроходимый болван, воображавший о себе очень много, он считал себя вправе бесцеремонно заговаривать с директором полиции.

- Хорошо, что я встретил вас, - сказал он, поздоровавшись с Пельдрамом. - Вы разрешите мне обратиться к вам с несколькими словами?

Пельдрам, весело настроенный и раньше, окончательно расцвел душой после удачи своего сватовства к прекрасной Вилли. Вероятно, дорогой он соображал про себя, что его должность, принесшая ему и без того много выгод, способствовала теперь устройству его судьбы.

- Разрешаю, - с улыбкой ответил он, - если только вы по своей мудрости не наговорите опять какой-нибудь нелепости.

- Нелепости? - переспросил озадаченный Дик. - Я полагал, что вы признали теперь справедливость моей догадки.

- Относительно чего? - спросил Пельдрам.

- Да насчет Киприана, Ведь он оказался заговорщиком. Хотя ранил только служанку, но покушался-то убить нашу всемилостивейшую королеву.

- Черт побери! Так это вам известно?.. Тогда я должен немедленно схватить вас за шиворот.

- Меня?.. Я ровно ничего не знаю, а только предполагаю.

подобное, то буду вынужден распорядиться на этот счет. Впрочем, вы - осел, вот вам и весь сказ!

С этими словами Пельдрам отправился своей дорогой

Дик Маттерн остался на месте, как пораженный громом. У него хватило рассудка опомниться и внезапно прозреть. Наконец он хлопнул себя по губам и подумал:

"А ведь этот малый прав!... Мне следовало сообразить, что власти хотят на этот раз замять дело, а если понадобится, то станут хватать тех, кто болтает зря. О, как глупо с моей стороны! Что же, я ошибся и насчет старика? Нет, его будет нетрудно запугать. По крайней мере попытаюсь".

И Дик зашагал к дому оружейника. Он прошел прямо в мастерскую, где встретил хозяина и поздоровался с ним. Оллан спокойно ответил на его приветствие.

- Ну, что, - сказал Маттерн, - не прав ли я был относительно того чужеземца?

- Совершенно прав! - подтвердил мастер.

- Мне пришло в голову, что теперь вы, пожалуй, возьмете меня к себе обратно.

- Отчего же нет? Если вы исполните одно условие.

- Все, какие вам угодно, мастер! - поспешно подхватил Дик. - Но у меня к вам еще одна просьба. Если уж мы с вами разговорились по душам, то я хотел бы попросить у вас руки вашей дочери Вилли!

- Хорошо, мы потолкуем об этом после, я не отказываю вам пока, тем более, что наши намерения отчасти сходятся между собой. Пельдрам только что был здесь. У него точно такие же виды на Вилли, как и у вас...

- У этого?...

Дик запнулся.

- Значит, он - ваш соперник.

- Черт бы его побрал!...

- Но в этом человеке есть то, из-за чего его нельзя спровадить со двора!

- О, я понимаю!

- Тем лучше! Значит, ваше дело избавиться от соперника, и, если это случится, я опять возьму вас к себе мастером и тогда мы поговорим насчет Вилли.

- Прекрасно... но...

- Вы хотите сказать: как вам разделаться с ним?

- Вот именно!

- Это уж ваша забота, Дик. Может статься, меня вынудят заявить, что вы были заодно с Киприаном.

- Так что, избавляйся от соперника, или попадай ему в когти.

- Я подумаю, - проворчал Дик и ушел.

На обратном пути Маттерн обдумывал случившееся. Вероятно, он не принял еще никакого решения, когда невольно оказался около жилища Пельдрама, но, поколебавшись, собрался с духом и вошел в дом.