Король-сердцеед.
Глава Х

Х

Генрих великолепно разыгрывал колдуна, но все же другая, менее суеверная, чем королева, женщина едва ли попалась бы на такую дешевую удочку.

Принц долго и внимательно разглядывал поочередно то флакон с чернилами, то руку королевы.

-- Я вижу, -- сказал он наконец, -- что ваше величество входит в какое-то подземелье...

-- Где это подземелье? -- спросила королева.

-- Нет могу сказать наверное, но где-то около воды...

-- Это так! Дальше?

-- Я вижу, как ваше величество входит в душную, зловонную камеру, в углу которой на соломе валяется человек...

-- И это так.

-- Вы оживленно говорите что-то сопровождающему вас мужчине, но он качает головой и усаживается невдалеке от вас...

-- Кто этот мужчина?

-- Не вижу... его лицо в тени... Но вот пламя факелов покачнулось от движения воздуха... Ба! Да это Крильон!

-- И опять верно! Ну а кто тот человек, который лежит на соломе?

-- Это... это... Рене! -- ответил принц после недолгого внимательного разглядывания флакона.

-- Правда! -- сказала пораженная Екатерина. -- Что я говорю Рене?

-- Вы говорите с ним о ком-то, кого я знаю...

-- Кто же этот "кто-то"?..

-- Не знаю! Постойте... Господи! Да ведь это я, и Рене говорит обо мне с ужасом!

-- А я?

-- Вы не верите ему... вы... вы считаете меня просто шарлатаном!

что она только что рассказывала Маргарите, которой жаловалась на дерзость Крильона и на ужасные условия заключения Рене? Ведь она не знала о существовании тайника и смотрового отверстия, как же могла она допустить мысль, что сир де Коарасс просто подслушал ее рассказ принцессе, а не разгадал прошедшее благодаря своим познаниям в тайных науках?

-- И что всего страннее, -- продолжал Генрих, -- вы говорите с Рене на таком языке, которого я не понимаю. Если бы мне пришлось присутствовать при этом разговоре, я не уловил бы ни слова, но теперь пузырек передает мне смысл ваших слов!

Королева изумлялась все больше и больше. Никогда еще шарлатанство Рене не приводило к таким результатам!

 Странно! -- сказала она. -- Ну а что я говорю дальше Рене?

-- Вы даете ему обещание.

 Какое обещание?

-- Спасти его!

-- Как вы думаете, удастся ли мне сдержать это обещание?

-- О да, ваше величество! -- уверенно ответил Генрих, подумавший: "Это можно всегда обещать, а если я и ошибусь, то тем лучше!"

-- В самом деле? Так я сдержу это обещание? -- сказала королева, облегченно переводя дух. -- Ну а каким образом удастся мне сделать это?

-- Я вижу, как вы едете по мосту, -- сказал он. -- Вот вы входите в какой-то дом, с вами говорит человек...

-- Каков он собою?

-- Он одет в судейское платье... Да, это судья!

--  -- Что делает теперь этот судья?

 Он идет куда-то...

-- Куда?

-- Сюда.

-- Зачем?

-- Чтобы дать вам возможность сдержать обещание, данное Рене!

 Когда он придет?

-- Между девятью и десятью часами! Екатерина была поражена точностью всех этих откровений и захотела с помощью колдуна узнать судьбу Паолы.

-- Теперь вызовите перед собой мост Святого Михаила и скажите, что там произошло! -- приказала она.

Генрих опять взял пузырек с симпатическими чернилами и принялся рассматривать его.

-- Я вижу, что на мосту перед лавочкой Рене собралась большая толпа народа! -- сказал он.

 Дальше!

 Вот подъезжают носилки, сопровождаемые двумя замаскированными всадниками... Из дома выходит женщина, садится в носилки, которые трогаются в путь...

-- Следуйте за ними!

-- Носилки двигаются по берегу Сены... Вот они выезжают за город... Но что это? Женщина выходит из носилок, один из всадников сажает ее в седло позади себя, и все трое быстрым галопом мчатся дальше.

-- Куда они едут?

 По берегу Сены... Наступают сумерки... Я не вижу!

-- Посмотрите хорошенько! -- настаивала королева.

-- Темно... не вижу... устал! -- пробормотал Генрих, бессильно откидываясь на спинку стула.

-- Но я хотела бы узнать от вас еще одну вещь, господин де Коарасс, -- сказала королева.

-- Спрашивайте, ваше величество! Быть может, я еще буду в силах ответить вам!

 Вы сказали, что предсказание цыганки сбудется, но в то же время говорите, что судья найдет средство спасти Рене. Как же совместить то и другое?

-- Должно быть, всадник, похитивший Паолу, не женится на ней и не обольстит девушку.

-- Найдет ли Рене дочь?

Генрих взял лист бумаги и покрыл его рядом каббалистических знаков и цифр.

-- Да! -- ответил он.

 А когда это будет?

-- Через месяц! -- ответил Генрих, вновь проделав комедию с вычислениями. -- А теперь умоляю ваше величество отпустить меня! Я устал и могу легко ошибиться.

-- Хорошо, идите, -- сказала королева, -- но завтра я жду вас! Я опять хочу о многом расспросить вас!

-- Завтра я к вашим услугам! -- ответил Генрих, целуя протянутую ему руку королевы и с почтительным поклоном выходя из кабинета.

Отсюда он направился прямо в комнату к Нанси, которая уже поджидала его.

 А, вот и вы наконец! -- сказала она. -- Идите скорее, принцессу страшно взволновали ваши загадочные слова!

Она взяла Генриха за руку и провела обычным путем к Маргарите, которая действительно волновалась: это было видно уже по той нервности, с которой она встретила Генриха.

-- Вот вам и колдун! -- смеясь, сказала Нанси и вышла из комнаты.

-- В чем же дело, сударь? -- спросила Маргарита.

 Ваше высочество, -- ответил Генрих, -- я сейчас сделаю вам такое признание, которое может стоить мне головы, если о нем проведает королева-мать!

 Боже мой! -- воскликнула Маргарита вздрогнув. -- Но вы правы, доверяясь мне. -- Я ваш друг и не выдам вас... в каких бы ужасах вы ни признались мне!

-- О, не беспокойтесь, ваше высочество, я не совершил ничего такого, что сделало бы меня недостойным вашей дружбы! -- сказал Генрих.

-- Так говорите!

Тогда Генрих рассказал Маргарите, как ему и Ноэ пришлось встретить Рене на дороге между Блуа и Божанси.

-- Боже мой! -- воскликнула принцесса. -- Так это вы с Ноэ были теми двумя дворянами, которых клялся повесить Рене?

 Да, ваше высочество! -- подтвердил Генрих. В дальнейшем рассказе он откровенно признался Маргарите во всем. Он умолчал только о трех вещах, а именно: что чувствует серьезное влечение к красотке-еврейке, что между апартаментами принцессы и комнатой Пибрака имеется тайник и что он, Генрих, не сир де Коарасс, а принц Наваррский.

Слушая его рассказ о том, как Ноэ пробрался к Паоле, как им удалось подслушать важные тайны, как Генрих смело и ловко разыгрывал роль кудесника, принцесса просто не верила своим ушам.

-- Бедный друг мой, -- сказала наконец Маргарита, -- вы были совершенно правы, когда сказали, что эта тайна может стоить вам головы, если королева узнает о ней!

-- Но она не узнает!

-- Да, до сих пор все шло отлично, но будущее страшит меня... Как будете вы в состоянии продолжать эту опасную роль?

 Это будет трудновато... Ну да как-нибудь вывернусь!

-- Я тоже доверю вам одну тайну, -- сказала Маргарита, подумав. -- Должна вам сказать, что прежде я жила совсем в другом конце коридора. Но вот однажды я заметила, что в стене имеется отверстие, через которое королева постоянно шпионит за мной. Тогда я пошла к ней и заявила, что отправлюсь с жалобой к королю, если она не даст мне клятвы, что меня сейчас же переведут в другое помещение, где за мной не будут следить. Королеве было неудобно в тот момент ссориться с Карлом, она дала мне требуемую клятву, а так как она страшно суеверна, то эту клятву сдержала!

-- Это очень хорошо, -- сказал Генрих. -- Но... я не понимаю...

-- Сейчас поймете! Хотя королева и сдержала свою клятву, но ввиду некоторых обстоятельств... Я, видите ли, немного занималась политикой... - "То есть любезничала с кузеном Гизом!"-- мысленно перевел ее слова догадливый принц. -- И принимала у себя таких лиц, которых королева не любила, -- продолжала принцесса. -- А королева имела неудобную манеру входить ко мне невзначай и без всякого предупреждения. Тогда я устроилась так. Воспользовавшись тем, что королева уехала на месяц в Амбуаз, я приказала провернуть в полу комнаты Нанси секретную дырочку. Комната Нанси приходится как раз над кабинетом королевы, и через смотровую дырочку можно было видеть все, что там делается. Когда ко мне приходил... кто-нибудь, Нанси становилась на стражу, и стоило королеве встать и направиться к дверям, как Нанси принималась дергать за шнурок звонка, придерживая рукой самый звонок. От ее дергания кисть звонка, находившаяся в моей комнате, начинала плясать, и тогда я сейчас же выпроваживала посетителя боковым ходом.

-- Это было очень остроумно придумано! -- сказал Генрих.

 Не правда ли? Но с тех пор как я перестала... заниматься политикой...

-- Смотровое отверстие стало бесполезным?

-- На некоторое время - да, но в данный момент, например, Нанси стоит на страже, так как... вы у меня... Так что бы вы сказали, если бы я предложила вам воспользоваться этим отвер стием? Вы могли бы видеть все, что происходит у королевы, что скажет ей Ренодэн, и...

-- Завтра "отгадать" ей это?

-- Вот именно! Таким путем вы будете в состоянии поддержать свою репутацию кудесника!

-- Вот что, милочка, -- сказала ей Маргарита, -- теперь девять часов, так ты отведи господина де Коарасса в твою комнату!

 А зачем, ваше высочество?

-- Ты покажешь ему смотровое отверстие, через которое он сможет подслушать все, что будет делаться у королевы!

-- А, понимаю! -- сказала хорошенькая камеристка. -- Ну так пойдемте скорее, потому что президент Ренодэн только что пришел!

тот самый стол, за которым он только что проделывал свои каббалистические штуки. У стола сидела королева, а против нее - президент Ренодэн. Генрих насторожился и стал прислушиваться, чтобы не проронить ни звука из их разговора.