Происки красавицы Нанси.
Глава XII

XII

Генрих и Ноэ вернулись в отель Босежур очень поздно.

-- Ух, -- сказал принц, раздеваясь, -- и задержала же нас эта Фаринетта! Вообще она попала удивительно не вовремя, и, не спугни она нас, я договорился бы с Саррой до чего-нибудь в этот вечер!

-- В таком случае Фаринетта оказала вам большую услугу, принц! Право, я в полном отчаянии оттого, что вы каждый вечер бегаете к этой несчастной ювелирше!

 Ноэ!

 Ах, Господи, надо же немного заглядывать в будущее.

 Уж не делаешь ли ты этого по рецепту Рене Флорентийца?

-- Боже меня сохрани!

 Или... как сир де Коарасс? Ноэ расхохотался, а затем ответил:

 Это мне мало помогло бы. Но я и без всякого шарлатанства могу предвидеть, что непременно должно случиться, и, право же, будущее рисуется мне в очень мрачных красках!

 Так выкладывай скорее свои предсказания!

-- Да! А если я буду откровенен, вы же рассердитесь на меня!

 Я никогда не сержусь! Ну же, говори!

-- Извольте! Я исхожу из того, что принцесса Маргарита любит ваше высочество. Ее любовь может искупить все ее прошлые грешки, если только ваше высочество не изберет заместительницы графине де Граммон. Ну а так как эта заместительница по всем признакам уже найдена и зовется красоткой Саррой, то принцесса, отлично знакомая с греческим и латинским языками, вспомнит о некоем римском законе, который назывался...

 Как же называли этот закон? -- холодно спросил Генрих.

 Законом возмездия!

-- Однако, Ноэ, ты становишься слишком смелым! Но раз уж ты считаешь себя вправе читать мне строгую мораль, то я тоже позволю себе спросить тебя кое о чем. Насколько мне помнится, ты еще недавно признавался мне в любви к Миетте и сказал, что будь она из дворянского рода, то ты женился бы на ней, несмотря на то что у нее нет приданого.

 Ну да, я сказал это и готов повторить сто раз. Но раз Миетта не дворянка, то мне приходится довольствоваться, так сказать, созерцательной любовью!

-- Отлично! Но ведь ты единственный сын у отца. Значит, рано или поздно тебе придется жениться.

 Ну так я и женюсь!

 Но в таком случае мне кажется, что Миетта будет очень похожа на Сарру, а юная графиня де Ноэ окажется в положении, аналогичном положению юной наваррской королевы!

 К черту сравнения! -- недовольно буркнул Ноэ, пораженный логикой принца. -- Я иду спать!

-- Иди, друг мой, иди и подумай на сон грядущий об изречении, касающемся соринки в глазу друга и бревна в своем собственном глазу! Впрочем, я действительно не сержусь на тебя. Ведь я понимаю, что ты ворчишь с зависти. Мне-то удалось повидать сегодня Сарру, а ты своей Миетточки не видал!

 Ну что же, -- ответил Ноэ, -- зато я встану завтра пораньше и отправлюсь к Миетте. И можете быть спокойны: никакая Фаринетта мне там не помешает!

 А ну, ступай, ступай! Желаю счастья! Только заодно уж исполни, голубчик, мое поручение и передай Маликану вот это кольцо!

 Но ведь это кольцо покойного короля Антуана!

 Да, да, это условный знак между мной и Маликаном. В свое время ты поймешь... А теперь покойной ночи! Принц завернулся в одеяло и сейчас же захрапел. Ноэ отправился к себе и тоже улегся в постель, но он не мог похвалиться таким же спокойным сном и долго поворачивался с боку на бок, пока не настал ранний утренний час. Тогда он вскочил, оделся и отправился в кабачок Маликана. Там он застал одну лишь Миетту, которая приводила в порядок бутылки и кувшины на стойке.

 Здравствуй, милочка, -- сказал Ноэ, фамильярно обнимая за талию девушку.

Миетта покраснела, но не выказала ни малейшего недовольства.

 Здравствуйте, месье де Ноэ! -- ответила она. Ноэ осмелел настолько, что решил поцеловать девушку. Тогда Миетта решительно вывернулась из его объятий. -- Чем могу служить вам? -- спросила она, строя недовольную гримаску.

-- Ничем! Где твой дядя?

 Он еще в постели.

 Тогда отнесите ему вот это! -- сказал Ноэ, вручая Миетте кольцо, данное принцем.

 Это к чему еще? -- удивленно спросила Миетта.

 Я и сам не знаю, но так нужно!

 Странно! -- пробормотала Миетта и, взяв кольцо, побежала наверх, однако сейчас же вернулась обратно и сказала: - Дядя просит вас извинить его; он лишен возможности спуститься сюда, чтобы лично служить вам, так как плохо спал и у него сильная мигрень!

-- Миетточка, -- сказал Ноэ, подходя к девушке, -- твой дядя самый милый человек, какой только существует на свете, и я очень люблю его, в особенности же... сегодня утром!

 Почему именно сегодня?

 Да потому, что он... оставляет нас одних, и я могу без помехи снова сказать тебе, что я люблю тебя, моя обожаемая Миетточка! -- Говоря это, Ноэ снова охватил талию девушки. Миетта пыталась высвободиться, но Ноэ крепко держал ее, все сильнее прижимая к себе. -- Я люблю тебя, ненаглядная! -- страстно повторил он.

 Амори! -- задыхаясь, шепнула Миетта, под напором вспыхнувшей страсти сама прижимаясь к молодому человеку.

 Так, так! -- сказал этот голос. -- Не стесняйтесь, пожалуйста, господин Ноэ! -- Это был Маликан, вид которого не давал и намека на слабость или головную боль. -- Не стесняйтесь, будьте как дома! -- повторил он, подходя ближе к молодому человеку и обдавая его негодующим взором. -- Только сначала я должен рассказать вам одну историйку. Не бойтесь, она коротка! Моя сестра влюбилась однажды в дворянина. Отец, который был бедным пастухом, застал однажды его у ее ног и... Знаете ли, что он тогда сделал? Он взял ружье, нацелился и сказал дворянину: "Клянусь тебе спасением души, что я убью тебя, как собаку, если ты не жениться на девушке, которую обольстил!"

 Ого! Уж не собираешься ли и ты вырвать у меня подобное обещание?

 Имею честь предложить вам это! -- спокойно ответил Маликан, расстегивая свой камзол и доставая из-за пояса пару заряженных пистолетов.