Женщина-дьявол.
Глава V

V

Монах между тем все еще оставался под окнами, продолжая возглашать:

-- Подайте! Подайте, Христа ради, на монастырь бедных доминиканцев!

Даже его голос болезненно действовал на нервы короля. Он обернулся к Мовпену и сказал:

-- Вот отнеси этому дьявольскому монаху три пистоля... - Он подал шуту монеты и продолжал: - А когда он получит это подаяние на монастырь, который я уважаю, позови алебардиста или швейцарца и прикажи выдрать монаха как следует!

Мовпен посмотрел на короля с изумлением, которое разделили также Крильон и Нансери.

-- Он внушает мне страшное отвращение, -- пояснил король. -- Ступай, Мовпен, и сделай то, что я приказываю!

Мовпен поспешно выбежал из комнаты и спустился вниз, где застал двух алебардистов за большими кружками вина. Передав им, что он действует именем короля, Мовпен взял алебардистов с собою и потом, подойдя к монаху и сказав ему: "Вот, милый Жако, король посылает тебе это на монастырь!" - вручил монаху деньги.

Последний с жадностью спрятал их в суму; затем дернул поводья и хотел продолжать свой путь, но алебардисты уже ухватили осла под уздцы и подвели его к реке. Здесь монаха стащили с седла, подняли ему рясу и отодрали на славу, а затем затеяли с несчастным новую игру. Они бросали окровавленного монаха в реку, а когда тот уже начинал пускать пузыри, кидались за ним и вытаскивали, чтобы снова повторять ту же мерзкую забаву.

Монах отчаянно плакал, кричал и отбивался, а король, любовавшийся этой сценой из окна своей комнаты, смеялся от души. Вдруг, обернувшись, он заметил мрачные лица Крильона и Нансери. Это заставило короля опомниться.

-- Я совсем с ума сошел! -- сказал он. -- Все эти сны и колдуны совершенно сбили меня с панталыку!

-- Боюсь, что это так, государь! -- сухо заметил Крильон. Король ничего не ответил на это замечание, а, подойдя снова к окну, крикнул Мовпену: "Довольно! Отпустите его!" - и, искренне считая, что всякое оскорбление может быть излечено деньгами, кинул вниз кошелек.

Мовпен остановил издевательство пьяных солдат и приказал им усадить монашка на осла, после чего, подняв с земли королевский кошелек, протянул его монаху. Но последний оттолкнул кошелек, еще раз поглядел на короля, и в этом взгляде было столько ненависти, столько угрозы, что Генрих III снова вздрогнул и, схватившись за голову, опять пробормотал:

-- О, что за отвратительный монах! Что за мерзкий монах!

Вскоре после этого король отправился в Париж. Он собирался навестить королеву-мать, жившую во дворце Босежур, а оттуда отправиться в Шато-Тьерри к брату.

под огненным блеском глаз монаха и прошептал Мовпену:

-- Этот черноризец внушает мне непреодолимый страх!

Монах между тем, мрачным взором следя за удалявшимся королевским поездом, пробормотал с выражением глубочайшей ненависти:

-- Я отомщу тебе за это, погоди только у меня!