Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга V.
Глава II. О том, как на острове Звонком проживали похоронные музыканты, превратившиеся в птиц.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга V. Глава II. О том, как на острове Звонком проживали похоронные музыканты, превратившиеся в птиц. (старая орфография)

II.

О том, как на острове Звонком проживали похоронные музыканты, превратившиеся в птиц.

Покончив с постом, мы получили от пустынника письмо, адресованное лицу, которое он называл Альбианом Панатом, который был церковным старостой на острове Звонком. Но Панург, здороваясь с ним, назвал его Антитон {Так звали одного поэта (капеллана герцога Бугундского), имя которого употреблялось тогда как синоним дурака.}. То был небольшой человечек, старый, лысый, с красным носом, багровым лицом. Он очень хорошо нас принял, благодаря рекомендации пустынника, уведомившого его, что мы постились столько, сколько требовалось. Сытно накормив нас, он сообщил нам о странностях острова, утверждая, что первоначально на нем жили похоронные музыканты, но в силу закона природы, по которому все в мире изменяется, они превратились в птиц.

Тут я вполне понял то, что писали про похоронных музыкантов и музыкантш Аттеус, Напито, Полукс, Марцелл, А. Геллий, Атеней, Сулдас, Аммоний и другие; и нам показалось уже не трудным поверить в превращение Никтимены {Превращенный в сову (см. Метаморфозы. Овидия.)}, Прокны {Жена Терея, сестра Филомелы, превращенная в ласточку.}, Итис {Превращен. в фазана.}, Алекмены {Превращен. в камень.}, Антигоны {Превращен. в аиста.} Терея {Король Фракии, муж Прокны, превращ. в удода.} и других птиц. Не сомневались мы больше и в превращении в лебедей детей Матабрюна и в том, что Паленские мужи во Фракии, выкупавшись девять раз в тритонском пруду, обращены были в птиц. И вот только и речи у нас было, что о клетках и о птицах. Клетки были большие, богатые, роскошные и изумительной архитектуры.

это люди; и тем не менее оне ими не были, по уверениям мэтра Эдитуса; он утверждал, что оне ни духовные, ни светские. Также и оперение их удивляло нас: одне были все белые, другия все черные, некоторые все серые, иные белые с черным, иные все красные, некоторые же пополам белые с голубым. На них красиво было глядеть.

Самцов он называл Клергами, Монагами, Претрагами, Аббегами, Эвегами, Кардингами, и Папагами; последних бывает один в своем роде. Самок он называл Клергессы, Монагессы, Претрагессы, Аббегессы, Эвегессы, Кардингессы, Напагессы.

Но подобно тому, сказал он нам, как к пчелам забираются трутни, которые ничего не делают, как только едят и гадят, так и в последния триста лет, неизвестно откуда, через каждые пять месяцев к этим веселым птицам прилетает множество ханжей, которые весь остров опустошают и загаживают.

Они были так отвратительны на вид, что все от них бегали. У были кривые шеи и мохнатые лапы, а когти и брюхо, как у Гарпий, а задняя часть, как у Стимфалид, и их невозможно было истребить: на одного мертвого, приходилось живых двадцать четыре. Я пожелал им появления второго Геркулеса, а брат Жан крепко задумался над этим. Что касается Пантагрюэля, то с ним приключилось то, что было с мессиром Приапом от созерцания жертвоприношений Церере.