Перевод первого явления из Расиновой Есфири
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Перевод первого явления из Расиновой Есфири

Переводъ перваго явленiя изъ Расиновой Есфири.

Есфирь

Тебя ль, Елиза, зрю? о день трикратъ счастливый!

Благословенъ Господь тебя мне возвративый!

Отъ Веньямина ты, подобно мне изшла

И юныхъ летъ моихъ подругою была,

Подъ игомъ, моего участницею стона,

Вздыхала ты со мной o бедствiяхъ Сiона.

Священна память мне претекшихъ техъ временъ!...

Или не знала ты счастливыхъ переменъ?

Шесть месяцовъ, какъ я везде тебя искала,

Въ какихъ пустыняхъ, где себя ты скрывала?

Елиза.

Крушася вестiю о смерти я твоей,

Въ незнаемой стране таилась отъ людей,

И ждала лишь конца сей жизни огорченной,

Какъ вдругъ предсталъ Пророкъ отъ Бога вдоновенной:

Престань оплакивать, онъ рекъ, Есфири смерть,

Тамъ узришь ты Есфирь въ великолепной доле

И слезъ твоихъ предметъ седящимъ на престоле.

Бодри, вещалъ онъ, духъ Израильскихъ коленъ,

Сiонъ! въ въ надеждъ будь, Богъ браней ополченъ,

Десницу за тебя онъ мощную воздвигнулъ,

И вопль его людей во слухъ его достигнулъ.

Онъ рекъ, восторгъ святый влiялъ мне въ душу Богъ,

Бегу, ищу тебя, вступаю въ сей чертогъ.

О видъ! о чудеса! о торжество Царицы!

Намъ предковъ спасшiя достойное десницы!

Кичливый Артаксерхсъ рабу свою венчалъ,

И гордый Персъ къ ногамъ Еврейской дщери палъ!

Какими тайными и дивными путями

На Царскiй ты престолъ взведенна Небесами?

Есфирь.

Быть можетъ, знаешь ты, какъ свержена была

Астинь надменная, чей санъ я приняла,

Какъ Царь, разгневанный ея непослушаньемъ,

Съ престола и одра казнилъ ее изгнаньемъ.

Но долго онъ не могъ въ душе ее забыть.

И Царь велелъ привесть изъ странъ ему подвластныхъ

Къ избранiю жены всехъ девъ младыхъ и красныхъ.

Съ востока съ запада рабы его текли,

Парфянъ, Египтянъ девъ во Сусы привели,

И Скифовъ дочери, всегда готовыхъ къ бою,

Стеклись искать венца своею красотою,

Сокрытую тогда отъ света и людей

Воспитывалъ меня премудрый Мардохей,

Его щедротой я, ты знаешь, все стяжала:

Отца и мать мою смерть y меня отъяла;

Но онъ меня вскормилъ оставшусь Сиротой

И матерь и отца мне заменилъ собой.

Тревожась день и нощь онъ братiй отъ служенья,

Изъ мрачнаго меня извелъ уединенья,

На слабыхъ сихъ рукахъ ихъ вольность основалъ

И быть Царицею надежду мне подалъ.

Я тайное его исполнила веленье,

Пришла, сокрывъ отъ всехъ отчизну и рожденье.

Но возмогуль тебе изобразить раздоръ,

Которы все венца и скипетра искали

И отъ очей Царя решенья ожидали?

Имела каждая защиту и покровъ:

Та славную въ себе превозносила кровь,

Другая, облачась въ убранства драгоценны,

Изобретала все искусства ухищренны;

A я, на место всехъ обмановъ и словесъ,

На жертву Господу несла потоки слезъ.

Веленью наконецъ я Артаксеркса вняла;

Предъ гордымъ симъ Царемъ трепещуща предстала.

У Господа въ рукахъ сердца земныхъ Царей,

Покровъ его всегда для праведныхъ мужей,

Межъ темъ какъ гордыхъ путь отъ помрачаетъ мглы,

Царь пребылъ изумленъ моею красотою;

Онъ долго на меня въ безмолвiи взиралъ,

И Богъ, что здесь меня на царство предъ избралъ,

Конечно властвовалъ душей въ немъ умиленной:

Со взоромъ кротости исполненнымъ священой,

Царицей будь, онъ рёкъ, и съ радостнымъ лицемъ

Чело мое покрылъ сiяющимъ венцемъ.

Вельможъ своихъ почтилъ онъ щедрыми дарами,

И даже весь народъ ко браку пригласилъ,

Чтобы веселiе съ Царемъ своимъ делилъ.

Увы! въ дни светлые пиршествъ и ликованья,

Каковъ былъ втайне здесь мой стыдъ, мои стенанья!

Есфирь, вещала я, на троне возседитъ,

Полсвета скиптръ ея благоговея чтитъ;

A въ прахъ низвержены Ерусалима стены,

Сiона высоты змеями населенны!...

Во храме поросла межъ камнями трава

И Бога Яковля замолкли торжества!

Елиза

Почто же Царь тоски твоей не облегчаетъ?

Есфиръ.

До ныне Артаксерксъ, кто я, еще не знаетъ,

И смертный, чрезъ кого Богъ управляетъ мной.

Языкъ мой оковалъ сей тайною одной.

Елиза.

Иль входъ не воспрещенъ въ чертоги Мардохею?

!!!!!!!!!!!!!!!!!

Ecфиpь.

Съ нимъ совещаюсь я, и тысячью путей

Ответы мудрые несетъ мне старецъ сей.

Не столько бдитъ отецъ надъ милыми сынами;

И тайными его внушенная речами,

Уже открыла я Царю кровавый ковъ,

Устроенный отъ двухъ неистовыхъ рабовъ.

Межъ темъ, любя страну, где солнце я узрела,

Сiонскихъ девъ въ мой домъ собрать я восхотела,

Цветы нежнейшiе разхищенны судьбой,

Подъ небо чуждое пересаженны со мной.

Въ убежищахъ, очамъ нескромнымъ сокровенныхъ,

Я образую духъ сихъ девъ неизученныхъ.

Тамъ часто гордость я венца сложить хощу,

Скучая почестьми, сама себя ищу,

Превечнаго къ ногамъ съ мольбою повергаюсь

И смертныхъ суетныхъ забвеньемъ наслаждаюсь.

Отъ Персовъ же таю, чьи девы сушь сiи.

Придите, дочери, любезныя мои,

Подруги, здесь со мной делившiя плененье,

Въ 1 нумере Вестника Европы 1812 года въ переводе перваго явленiя изъ Расиновой Есфири оказались ошибки, сделанныя безъ воли г-на Переводчика некоторыя перемены. Надлежалобы напечатать следующимъ образомъ:

Иль жребiй былъ тебе Есфири сокровенъ?

Или шесть месяцовъ, какъ я тебя искала,

Пустыня дикая отъ глазъ тебя скрывала?

Престань оплакивать, онъ рекъ, Есфири смерть,

Возстань, и путь спеши ко Сусамъ ты простерть.

Съ востока къ западу рабы его текли.

Пришла, но скрыла всемъ отчизну и рожденье.

Другая облачать въ убранствахъ драгоценныхъ,

Трудила помощь рукъ въ искустве ухищренныхъ.

Вельможей одарилъ онъ щедрыми дарами,

Чтобы веселiе съ Царемъ своимъ делилъ.

Сiонъ, нечистыхъ змей вместилище презренно.