Водой по лесу.
Глава XIII

Водой по лесу

XIII

В то время как все восхищались находчивостью Типперари Тома, тот вдруг застонал; казалось, он почувствовал какую-то внезапную боль.

Действительно, на теле у него было видно с полсотни муравьев, которые жестоко кусали его. Товарищам некогда было жалеть ирландца, так как муравьи напали и на них. Каждый из них думал лишь о своем спасении и спешил отплыть как можно дальше от маленьких врагов. По дороге они захватили Розиту и направились к деревьям.

Выбрав дерево, на которое было легче взобраться, они уселись на его ветвях. Надо было отдохнуть и вместе с тем решить вопрос, как бы прогнать врагов.

так как чужеядные растения, переплетаясь между собою, образовали нечто похожее на гамаки. Все были очень довольны своим новым убежищем и тем, что Мунди, менее всех пострадавший от муравьев, скоро приготовил им постели. Не прошло и двадцати минут после их бегства от муравьев, как вдруг все, кроме Мунди и Розы, почувствовали сильнейшие приступы лихорадки. Жгучие муравьи жалят очень больно, почти так, как скорпион. Страдания потерпевших прекратились только несколько часов спустя, когда подул прохладный ветерок. Лежа на своих воздушных постелях, они слушали Мунди, который рассказывал о странном обычае, существовавшем в его племени и известном под названием «праздника муравьев».

Когда юноша из племени мундруку или родственного ему племени махейе достигает совершеннолетия, то он подвергается обыкновенно испытанию. Испытание это имеет особенно важное значение, если юноша собирается быть воином или хочет занять какой-нибудь пост в своем племени.

Оно принимается добровольно, но следует заметить, что молодой человек, не пожелавший подвергнуться ему, считается если не совсем опозоренным, то, по крайней мере, недостойным уважения, и ни одна девушка не согласится стать его женою.

Читатели знают, конечно, что у некоторых племен индейцев Северной Америки существует обычай обрекать молодых людей, претендующих на звание храбрецов, на такие подвиги, которые могут показаться прямо невероятными людям, мало знакомым с характером индейцев.

Вот что рассказывал своим товарищам Мунди по поводу испытания, которое практикуется среди племени мундруку. Юноша выражает готовность «надеть перчатки». Ему тотчас же дают два пустых цилиндра из пальмовой коры, закрытых с одного конца; глубина этих цилиндров такова, что в них можно засунуть руку по самое плечо. Прежде чем надеть эти «перчатки» испытуемому, их наполняют до половины самыми злыми муравьями, преимущественно токандейра, по имени которых называется и сама церемония. В таких перчатках, сопровождаемый огромною толпою народа, под звуки труб, барабанов и других музыкальных инструментов, испытуемый обходит все селение, причем ему вменяется в обязанность остановиться у каждой хижины и весело проплясать. Вообще он все время должен делать вид, что ему очень весело; он должен петь самые веселые песни, и притом так громко, чтобы голос его покрывал музыку и крики толпы. Если юноша не перенесет этого испытания и не сумеет скрыть свои страдания, то он пропал. Все будут презирать его, и ни одна девушка не пойдет за него замуж. Не только он, но вся семья его считается опозоренной. Эти угрозы заставляют юношу стойко выдерживать тяжелое испытание; кроме того, друзья и родственники стараются подбодрить его. Надев на себя ужасные «перчатки», испытуемый невыносимо страдает. Руки его горят как в огне. Яд насекомых проникает к нему в жилы, глаза его горят, он весь в поту, тяжело дышит, губы его белеют, но при всем этом он не смеет даже стонать. Если же он выдаст свои страдания, он опозорен и не имеет права сражаться за свое племя. Но вот, наконец, он доходит до тучао (начальника племени), который, сидя, поджидает испытуемого. Тут он собирает последние силы и с особенным весельем начинает плясать и петь громче прежнего, пока силы окончательно не покинут его. Тогда с него снимают «перчатки», и он падает в объятия своих друзей. Молодые девушки окружают его и приносят ему свои поздравления. Но ему не до приветствий. Он спешит к реке, чтобы хоть немножко освежить в ней свое воспаленное тело. Как только вода успокоит боль, он снова идет в деревню и принимает поздравления. Теперь уж доказано, что он достоин стать в ряды воинов. Он смело может просить руки любимой девушки и имеет право увеличить число ужасных трофеев, которые украшают залу собрания его племени и благодаря которым храбрые индейцы получили у португальцев прозвище «головорезы».

Старик индеец насчитывал до пятидесяти видов этих насекомых; все они имеют различную форму, цвет и даже привычки. Естествоиспытатель, который пожелал бы подробно ознакомиться с семейством муравьев, мог бы найти богатый материал в лесах Амазонки. Есть муравьи, которые живут только на поверхности земли, другие же исключительно под землею; но есть и такие, которые устраивают свои гнезда на самых высоких деревьях. По роду пищи они тоже сильно отличаются друг от друга. Есть между ними и плотоядные, и травоядные.

Больше всех поражают путешественников Южной Америки муравьи, называемые саюба. Проходя по лесу или по полю, путешественник видит вдруг огромное пространство, покрытое зелеными движущимися листьями. Присмотревшись внимательно, он видит, что муравьи тащат эти листья, причем каждый из них гораздо меньше своей ноши. Следуя за ними, путешественник приходит к дереву, где тысячи этих насекомых занимаются тем, что разрывают листья на куски и бросают их товарищам, которые быстро подхватывают и уносят их. Работа производится в полном порядке. Листья эти идут на постройку их жилищ. Между муравьями встречаются и такие, которые нисколько не похожи на трудолюбивых саюба. Таковы, например, насекомые, называемые фуражирами, которые, не довольствуясь роскошной тропической растительностью, еще занимаются грабежами и нападают на селения других муравьев.

Тапока - это муравьи-великаны, которые нападают на обыкновенных муравьев. Если по пути индейцу попадаются эти насекомые, то он кричит: «Тапока!» Таким образом он предупреждает своих товарищей о появлении этих, хотя и маленьких, но опасных врагов. Но все-таки самые интересные муравьи, по мнению Мундруку, - это токандейра, Старый индеец в свое время тоже подвергался вышеупомянутому испытанию, и, казалось, оно навсегда запечатлелось в его памяти.

Лишь только стало светать, наши путешественники проснулись. Подкрепившись сыром, в который обратилось молоко массарандубы, находившееся в скорлупе орехов, они снова стали думать о том, как бы овладеть сухим деревом.

С появлением первых солнечных лучей туман, окутывавший всю лагуну, рассеялся, и вдали показался какой-то темный предмет. Монгуба вчера была всего лишь в ста шагах от дерева, на котором они расположились на ночь. Куда же она могла деться?

- Вон она! - сказал Мундруку, в то время как все обращались к нему с одним и тем же вопросом. - Вон, вон там, вдали между деревьями. Видите, господин мой?

- Да, - вскричал Треваньов, - это действительно сухая монгуба, но как она могла попасть туда?

- Вероятно, ее отнесло течением, - сказал Ричард.

 Нет, господин, - возразил индеец, - вы ошибаетесь. Течения здесь нет; просто, заливая дерево водой, мы помогли ему освободиться от стеблей виктории, а ночью подул ветерок и погнал монгубу в ту сторону. Теперь она застряла там под деревьями. Очень возможно, что муравьи переберутся на ветки того дерева, под которым остановилась монгуба, тем более что ветки эти так низко спускаются по сухому стволу.

- Почему ты это думаешь?

- Потому что сухая монгуба не может служить им постоянным жилищем и они не могут всегда плавать по гапо. Токандейра живут на суше, и присутствие их здесь является чистейшей случайностью. Вероятно, гнездо их находилось в этом дереве, когда оно лежало на земле, во время разлива око всплыло, и течение унесло его. На деревьях, возвышающихся над гапо, часто встречаются муравьи, но только не токандейра.

Внимательно присмотревшись к плавающему дереву, путешественники заметили, что муравьи еще копошились на нем. Красные пятна не переставали двигаться. Казалось, насекомые были в таком же волнении, как в то время, когда пловцы взобрались на их территорию. Индеец понял, наконец, причину беспокойства насекомых; беспокойство это, вероятно, продолжалось всю ночь. Хотя сухой ствол и находился недалеко от дерева, но между ним и этим последним все-таки было расстояние в несколько футов. Зеленые ветки довольно низко опускались над стволом, но, чтобы добраться до них, нужно было или плыть, или лететь, ни того, ни другого муравьи не могли сделать. Тем не менее они хотели во что бы то ни стало перебраться на дерево, которое спасло бы их от опасного плавания. Путешественники внимательно следили за насекомыми; они были уверены, что маленькие обитатели сухой монгубы найдут, наконец, выход из своего затруднительного положения и, перебравшись на соседнее дерево, предоставят плавающий ствол в их полное владение.

Вдруг они заметили, что на дереве, к которому стремились токандейра, зашевелились ветки и между ними показалось какое-то странное животное. Оно было величиною с кошку. Туловище его оканчивалось большим хвостом, покрытым длинной шерстью. Голова у него была длинная, вытянутая и оканчивалась острым рыльцем. Глаза его были так малы, что их с трудом можно было различить. Из круглого рта, без зубов, высовывался предлинный язык. Все тело животного было покрыто шелковистой шерстью цвета соломы. Вдоль спины и по плечам тянулись темно-каштановые полосы. В хвосте тоже перемешивались эти два цвета.

 Таммандуа! - вскричал Мундруку.

- Что это значит? - спросил Треваньов.

- Муравьед, - отвечал индеец, - животное, которое вы видите, принадлежит к породе маленьких муравьедов, живущих в ветвях и переходящих с дерева на дерево, отыскивая мед, пчел, ос и личинки. Ах! - сказал вдруг индеец, очевидно осененный какой-то новой мыслью. - Они не хотят перебраться на соседнее дерево! Как раз наоборот… они не знают, куда скрыться от таммандуа, который вот-вот бросится на них.

Действительно, животное спускалось по веткам, цепляясь за них то когтями, то хвостом.

Но вот оно прыгнуло на монгубу и, припав к ней, принялось слизывать муравьев. Около десяти минут муравьед то высовывал, то втягивал свой длинный язык, и тысячи муравьев исчезали в его маленьком беззубом рту. Но вот он наелся и стал высовывать свой длинный язык только в том случае, если замечал особенно жирных и аппетитных насекомых. Наконец он снова прыгнул на ветку соседнего дерева и растянулся на ней. Обернув два-три раза свой длинный хвост вокруг туловища и спрятав голову в мохнатой шерсти, он заснул глубоким сном.

Когда он проснулся, минут через десять, и взглянул на плавающее дерево, чтобы убедиться, что муравьи еще там, он чрезвычайно удивился, не увидав ни одного насекомого. Читатель, вероятно, будет удивлен исчезновением токандейра не менее муравьеда, особенно когда он узнает, что насекомые не могли забраться в дупло, так как оно было полно воды, и что от соседнего дерева их по-прежнему отделяла вода.

После того Как муравьед, насытившись, покинул сухое дерево, муравьев там оставалось бесчисленное множество. Хотя враг уничтожал их в большом количестве, однако почти не было заметно, что их стало меньше, и дерево по-прежнему было покрыто красными пятнами; теперь же оно снова приняло свой обычный темно-серый цвет.

Лишь несколько сотен муравьев ползало по стволу; по их испуганному виду можно было понять, что они только что спаслись от какого-то ужасного несчастья.

Вот что произошло во время сна муравьеда. Лишь только животное расположилось на отдых, как на дереве появилась маленькая птичка и стала перелетать с ветки на ветку. Она не представляла собою ничего особенного. Величиною со скворца, она была темно-серого цвета с голубоватым отливом. Ее нельзя было не заметить, так как, летая, она все время громко кричала. Путешественники обратились к индейцу с вопросом: что это за птица?

 Это муравьиный дрозд, - сказал он. - Вот было бы славно, если бы он заметил муравьев!.. Ага! - вдруг радостно вскричал индеец, как будто увидев что-то очень приятное. - Он, наверное, избавит нас от токандейра. Вы увидите, господин мой, что, как только птица эта заметит муравьев, она тотчас же уничтожит их всех. Только бы Великий Дух направил ее в ту сторону!

Вдруг птица стала метаться и пронзительно кричать: очевидно, она заметила, что на дереве спит муравьед, и по его присутствию поняла, что где-нибудь поблизости есть муравейник. Она стала тщательно разыскивать добычу. Наконец, найдя ее, она громко и радостно закричала. На крик ее ответила сотня таких же голосов, и целая стая птиц прилетела на зов товарища.

Не прошло и десяти минут, как на монгубе не осталось ни одного муравья, а птицы полетели дальше за новой добычей.