Перст судьбы.
Глава XL. Новая угроза

Глава XL
Новая угроза

Не описать страданий и ужаса, выразившихся на лице генерала, когда он смотрел на палец сына.

Несколько минут прошло, пока он наконец собрался с силами и прочел приложенное к этой страшной посылке письмо.

"Синьор, вы найдете здесь палец вашего сына, который узнаете по известному вам шраму. Если же вы будете продолжать сомневаться и откажетесь выслать выкуп, вам будет прислана вся рука. Ровно через десять дней, если мы не получим вашего ответа и тридцати тысяч лир, мы пошлем вам руку. Не захотите раскошелиться и тогда - вынуждены будем заключить, что у вас нет сердца. Не обвиняйте же и нас в жестокости, нас, кого несправедливые законы заставили объявить войну всему и вся, и вот, преследуемые, как дикие звери, мы вынуждены прибегать к крайним мерам, чтобы зарабатывать себе на жизнь.

Короче, если вы откажетесь выслать деньги, мы обещаем вам, что похороним вашего сына по-христиански.

Повторяем, не принимайте наших слов за пустую угрозу и будьте уверены, что, в случае отказа уплатить выкуп, ваш сын будет предан смерти.

P. S. Если вы отправите деньги по почте, то вот адрес:

Синьору Джакопи, улица Вольтурно, No 9. Если пошлете посыльного, адрес тот же.

Не советуем выдавать нас. Это ни к чему не приведет".

-- Боже мой! Боже! - снова простонал генерал.

Он больше не сомневался. На столе перед его глазами лежало доказательство... с запекшейся кровью.

Дрожащей рукой генерал тронул звонок.

-- Передайте моему сыну Нигелю, чтобы он немедленно пришел ко мне, - сказал генерал появившемуся лакею.

Наклонившись над столом, генерал не мог отвести пристального взгляда от пальца Генри, но не мог ни взять его, ни даже дотронуться до него.

-- Вы звали меня, отец? - произнес Нигель, входя.

-- Да, взгляни, Нигель, - узнаешь?

-- Что я могу узнать... я вижу кусок пальца... Но чей он и каким образом попал к вам?

-- Чей, Нигель, - проговорил дрожащим голосом генерал, - ты должен бы знать.

Нигель побледнел, заметив рубец на отрезанном пальце, но ничего не сказал.

-- Нет, откуда мне знать?

-- Увы, ты должен знать этот палец лучше, чем кто-либо другой. Это палец твоего брата.

-- Брата?! - воскликнул Нигель, притворяясь взволнованным и удивленным.

-- Да... взгляни на этот рубец. Его ты хоть помнишь-то?

Нигель снова постарался изобразить на лице изумление и волнение.

-- Я не упрекаю тебя, - сказал генерал. - Все это уже давно прошло и не имеет ничего общего с нынешним несчастьем. Прочти эти письма, я не могу больше говорить.

Нигель прочел оба письма, издавая притворные восклицания негодования и ужаса.

-- Видишь, - сказал отец после долгого молчания, - все правда... все правда! Я предчувствовал это, читая еще первое письмо Генри. Бедное дитя!.. Но ты, Нигель, ты!..

-- Нет, я не мог поверить подобной вещи! Она мне кажется и теперь невозможной!

-- Невозможной?! - повторил генерал с упреком. - Но взгляни же еще раз... Вот она, истина... Бедный Генри! Что он думает о своем отце!.. О таком бесчеловечном отце... Боже мой, Боже!..

Старик, терзаемый угрызениями совести, вскочил и заметался по кабинету.

-- Это письмо пришло из Рима, - заметил Нигель, рассматривая конверт.

-- Ну, понятно, из Рима, - отвечал возмущенный генерал. - Разве ты не видишь марок? Может быть, ты скажешь, что это опять уловка?

-- Нет, нет, отец, - поспешил ответить Нигель, понимая свой промах. - Я думал только, какой послать ответ.

-- Ответ может быть только один.

-- Какой же, отец?

-- Выслать деньги. Это единственное средство его спасти. Нельзя терять ни минуты... Из письма ясно, что разбойники смеются над всеми человеческими и божескими законами. Этот палец служит доказательством тому, что только выкуп сможет помешать осуществлению угроз.

-- Тридцать тысяч, - пробормотал Нигель, - крупная сумма.

-- Крупная сумма?! Да хотя бы и сто тысяч!.. Разве жизнь твоего брата не стоит их? Одна рука его стоит больше! Бедный Генри! Дорогое дитя!

-- Я не об этом, отец. Что, если мы вышлем выкуп, а негодяи не вернут Генри?.. С подобными людьми надо быть очень осторожным.

-- Нам не до осторожности! Время не терпит. В нашем распоряжении только десять дней... Боже мой, когда послано это письмо?

-- Двенадцатого, - отвечал Нигель, посмотрев на конверт.

вели закладывать.

Нигель с притворной поспешностью бросился из кабинета.

Когда карета была подана к подъезду, генерал вскочил в нее, и лошади помчались к ближайшей станции.

А через несколько минут по дороге к коттеджу вдовы Мейноринг шел элегантно одетый молодой человек. Это был Нигель, тайком от отца посещавший мать и дочь Мейноринг.