Перст судьбы.
Глава LI. Опасный напиток

Глава LI
Опасный напиток

За час до полуночи разбойник, стоявший на посту у подножия горы, услышал троекратное завывание волка.

"Вероятно, атаман", - подумал он, отвечая на сигнал.

Скрытый за деревьями, часовой мог отлично видеть, кто были идущие. Особым сигналом он известил часового, стоявшего на вершине горы; тот в свою очередь другого, и таким образом сообщение докатилось до самого логова шайки.

Часовой вскоре убедился, что предположение его было правильно. Прибыл атаман. Задав несколько вопросов, он прошел мимо.

За ним проследовала женщина в кисейном платье, видневшемся из-под грубой овечьей шкуры, наброшенной на плечи. Ее удрученный вид ясно говорил, что она явилась сюда не по своей воле. Капюшон, наброшенный на голову, закрывал лицо, но изнеженные руки, поддерживавшие плащ, указывали на знатное происхождение женщины.

За ней шли четыре разбойника, одетые в пастушью одежду.

Завывание волка еще передавалось, как эхо, от одного часового к другому. Но вот снова наступило мертвое молчание, прерываемое только треском сучьев под ногами разбойников.

"Это, очевидно, новая жена атамана, - думал часовой. - Я бы очень хотел увидеть ее лицо. Вероятно, это молодая девушка, иначе бы Корвино не старался так ею завладеть... У него даже рука на перевязи... добыча взята в бою... Не дочь ли это синдика, о которой столько говорили?.. Весьма возможно... Тогда атаман отхватил лакомый кусочек! Да и для нее... что может быть лучше положения жены атамана! Ожерелья, кольца, серьги, браслеты... поцелуи, ну и поколачивание, а как еще!" - и часовой тихо рассмеялся. Затем плотнее завернулся в плащ и стал слушать тишину.

Час спустя он снова был выведен из своего оцепенения хорошо знакомым завыванием волка.

Сигнал донесся из долины со стороны римской границы.

-- Опять! - воскликнул он. - Кто это тащится на ночь глядя? Ах да, Томассо выходил сегодня утром. Удивляюсь, что атаман доверяет этому человеку после приключения с Попеттой. Бедняжка, если бы она видела, с кем теперь ее муженек... Опять... Сейчас, синьор Томассо, - и часовой завыл в ответ. - Ну, теперь иди!

Немного погодя к нему приблизился человек, идущий осторожным, но твердым шагом.

-- Кто идет? - крикнул часовой, предчувствуя что-то недоброе.

-- Друг, - ответил пришедший. - Чего ты спрашиваешь? Разве не слышал сигнала?

-- А, синьор Томассо! Я забыл, что вы выходили утром... А почему вы не вернулись вместе с другими?

-- Какими другими? - спросил Томассо, скрывая любопытство под недовольным тоном.

-- С атаманом и его спутниками. Тебя разве не было в лагере, когда они отправились?

-- А, правда, - небрежно ответил Томассо, - я и думал, что они вернутся раньше. Давно прошли?

-- Да с час назад.

-- И как, удалась вылазка? Привели кого-нибудь?

-- Овцу, и очень молодую, клянусь Мадонной. Вероятно, были очень острые рога в том стаде, где она паслась. Я заметил кровь на рубашке атамана.

-- Думаешь, он ранен?..

-- Да, в правую руку... она у него на перевязи. Вероятно, была схватка. А ты что, ничего не знаешь?..

-- Как я могу знать, если был в другом месте?

-- Но это не помешало тебе наполнить фляжку, не правда ли, эй, Томассо?

-- Нет, конечно, - ответил тот, довольный таким поворотом дела. - Не хочешь ли убедиться?

-- Конечно. Об этом я и говорю. Ночь прохладная, и розолио было бы очень кстати.

-- Зачем! Мне довольно и нескольких глотков.

-- Ну тогда бери, - сказал Томассо, протягивая фляжку, - пей, пока я буду считать до двадцати. Хватит с тебя?

-- Да, большое спасибо. Ты хороший товарищ, Томассо.

Поставив возле себя карабин, разбойник взял фляжку, вытащил пробку и, всунув горлышко в рот, уставясь глазами в темное небо, стал тянуть драгоценную влагу. Томассо только и ждал этого момента.

Удивление часового было так велико, что он даже не крикнул. При всем при том он быстро понял, что это внезапное нападение совсем не шутка, и хотел крикнуть, но Томассо продолжал удерживать флягу, и жидкость заливала разбойнику горло.

Несколько глухих проклятий вырвалось из булькающего рта. В этот момент три человека, подоспевшие на легкий свист Томассо, бросились к боровшимся, и уже через несколько секунд, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, часовой лежал на земле, как чурбан.

Не мешкая, Томассо повел отряд дальше. Теперь им предстояло взбираться на гору.