Перст судьбы.
Глава LII. Любовь разбойника

Глава LII
Любовь разбойника

Корвино, его пленница и свита поднялись на вершину и спустились в глубь кратера.

Дойдя до площадки, где были выстроены дома, они услышали оклики еще двух часовых, расставленных по обе стороны лагеря.

Бояться, что охрана уснет, было нечего.

Недавно вся шайка получила хороший урок.

Двух часовых, стерегших молодого англичанина, немедленно расстреляли после того, как был обнаружен побег.

Таковы строгие законы разбойной жизни. Точное их исполнение служит просто эффективнейшим средством к самосохранению шайки.

Тот, кому поручается охрана пленника, отвечает за него головой. Поэтому побег пленника, тем более такого, за которого ожидается тридцатитысячный выкуп, был событием почти невероятным.

Кроме волчьего воя, повторенного трижды, ничем другим шайка не ознаменовала встречу атамана. Один из сопровождавших его разбойников открыл дверь жилища, вошел туда, зажег лампу и внес ее в комнату, уже известную читателю. Потом он вышел, и четверо разбойников тихо разошлись по своим домам.

Корвино остался наедине со своей пленницей.

-- Вот, синьорина, - сказал он, - отныне это ваше жилище. Сожалею, что оно недостойно вас. Однако, вы здесь полная госпожа. Позвольте вам помочь.

С издевательской учтивостью он протянул ей руку. Молодая девушка не шевельнулась.

-- Ну, ну! - крикнул атаман, хватая ее за руку и втаскивая за собой. - Не будьте так несговорчивы, синьорина. Входите! Помещение гораздо комфортнее, чем вы предполагаете. Вот комната, приготовленная специально для вас. Вы, конечно, устали... Прилягте на софу, пока я поищу чего-нибудь поесть и выпить. Любите вы розолио? Ах, подождите, есть кое-что получше. Бутылка шипучего капри.

Атаман повернулся спиной к двери, а на пороге в этот момент появилась какая-то женщина.

Она была очень красива, но смотрела с нескрываемой злобой.

Бесшумно, как кошка, она скользнула в комнату и молча направилась к Лючетте. Глаза ее сверкали таким блеском, что казалось, из них посыплются искры.

Это была разбойница, предавшая Попетту, в надежде на то, что сама займет ее место.

Теперь, когда она поняла, что надежды ее рушатся, ярость переполняла ее. Лючетта вскрикнула от испуга.

-- Что такое? - обернулся разбойник и только сейчас заметил вошедшую женщину. - А, это ты! Чего тебе здесь надо? Иди в свою комнату сию же минуту, а не то отведаешь моего кулака!

Испуганная его угрожающим жестом, женщина выбежала, но зловещий блеск ее глаз и глухие гневные восклицания должны были бы дать понять Корвино, что не все у него будет так гладко, как он предполагал.

Может, он и понял некоторую опасность, но гордость не позволила ему обратить на это особого внимания.

-- Я не нуждаюсь в ваших угощениях, - ответила молодая девушка, отталкивая протянутый кубок.

-- Не упрямьтесь, синьорина, выпейте. Как вы очаровательны... Потом поужинаете... Вы, наверное, очень проголодались и устали...

-- Я не хочу ни есть, ни пить.

-- Тогда отдохните. Кровать в соседней комнате. Жаль, что я не могу предложить вам горничной. Девушка, которую вы видели сейчас, не годится для услуг этого рода...

Лючетта сжалась на софе, склонив голову на свою почти обнаженную грудь, платье ее было разорвано. Глаза уже высохли от слез, она дошла до такой степени отчаяния, когда уже нет сил даже плакать.

-- Послушайте, - сказал разбойник медовым голосом. - Ободритесь, я немного резко поступил с вами, это правда; но кто мог бы устоять против искушения приютить под своим кровом такую очаровательную женщину? Ах, синьорина, вы, вероятно, не знаете, но я давно уже восторженный поклонник и раб вашей красоты, слава о которой дошла до самого Рима. Привязав меня к себе, вы не можете порицать меня за то, что и я желаю приковать вас к себе.

-- Что вам нужно? Зачем вы привели меня сюда?

-- Что мне нужно, синьорина?.. Чтобы вы любили меня, как я люблю вас. Зачем привел сюда? - Чтобы сделать вас своей женой.

-- Madonna mia, - прошептала молодая девушка. - Чем я заслужила такое...

-- Что заслужили? - спросил резко разбойник. - Стать женой Корвино? Вы слишком высокомерны, синьорина. Я не синдик, как ваш отец, это правда, но и не бедный художник, как тот собака англичанин, общества которого я вас лишил. Зато я властелин этих гор! Кто осмелится противиться моей воле?.. Моя воля здесь - закон, синьорина, закон даже до самых окрестностей Рима.

Разбойник стал ходить по комнате большими шагами, высоко подняв голову. Глаза его горели гордостью.

же будете царицей! Во всей Абруции не найдется человека, который бы не склонился пред вами. Отбросьте условности, синьорина! Не бойтесь снизойти и стать моей женой. Женой капитана Корвино!

-- Вашей женой! Никогда! Ни за что!

-- Вам не хочется называться женой. Что ж, у нас в горах обходятся и без формальностей. Но если вы пожелаете непременно церковного обряда, мы сразу найдем священника.

-- Лучше смерть. Я скорее умру, чем обесчещу семью Торреани.

-- Ваша энергия мне нравится, синьорина, не меньше, чем ваша красота... Но придется на нее наложить узду. О, совсем легкую... достаточно двадцати четырех часов, а может, и двадцати. Да, я предоставлю вам день. Если завтра к вечеру вы не согласитесь, чтобы наш брак был совершен по всем правилам церковного обряда, мы обойдемся и без священника. Вы понимаете, о чем я говорю.

-- Бесполезно призывать Мадонну. Она вас все равно не спасет. Здесь никто не может вырвать вас из моих рук, даже Его Святейшество. В горах один властелин - Корвино, и Лючетта Торреани будет его женой!

Внезапно раздавшийся крик снаружи заставил разбойника вздрогнуть. Торжество на его лице сменилось тревогой.

-- Что такое? - пробормотал он, подскочив к двери и прислушиваясь.

Издали донеслось завывание волка. Но сигнал шел не с обычной стороны. Завывание передавалось с юга, и ответ шел оттуда же.

И вдруг совсем близко раздались крики и выстрелы.

Наверняка стреляли часовые.

Разрядив ружья, они бросились наутек с криками, прозвучавшими как похоронный звон в ушах атамана: