Оцеола вождь семинолов.
Глава III

ГЛАВА III

Итак, я спустился со своего наблюдательного пункта и криком воодушевил своих собак к преследованию стада. Мне кажется, что не прошло и двадцати секунд, как собаки добежали до места пастбища. Я мог следить за всем этим, так как трава была невысока и не мешала мне видеть все происходящее. Одна из моих собак нагнала козу на опушке леса и схватила ее за горло, тогда как другая мешала ей двинуться с места. Менее чем через десять минут я был возле них. Вонзив свой нож в грудь животного и погладив своих собак, я взял убитую козу на плечи и торжественно отправился по дороге к дому.

Возвращаясь домой, я обратил внимание на тень громадных крыльев, ясно вырисовывающуюся на степной траве. Подняв голову, я увидел двух больших птиц, летящих надо мной, как будто желая отнять у меня мою добычу. Несмотря на ослепляющие солнечные лучи, я сразу узнал желтоватые перья ястреба и решил принести домой одну из этих птиц.

Лучший стрелок, чем я, стрелял бы по ним с того места, где находился, так как они были настолько близко, что я мог хорошо различить темно-желтый цвет их груди, кораллово-красные головы и ярко-оранжевый цвет длинных перьев, свешивающихся с каждой стороны их головы в виде развевающего султана. Но я боялся промахнуться и, заметив, что нахожусь всего в ста пятидесяти футах от леса, положил на землю убитую козу, а сам спрятался за деревьями. Только я скрылся, как птицы начали спускаться на добычу, которая привлекала их. Одним выстрелом я убил первую, другая испугалась и быстро исчезла в вышине. Тогда я опять взял свою козу на плечи и, схватив ястреба за горло, направился домой.

Я так был рад, предвкушая удовольствие, которое доставлю двум самым дорогим мне существам, матушке и сестре, что не чувствовал тяжести моей ноши. Не желая проходить через калитку возле оранжереи, я просто перелез через загородку, не особенно высокую в этом месте, и затем быстро зашагал по аллее, не обращая внимания на апельсины, валявшиеся вокруг меня на земле. Наконец я добрался до переднего цветника, посреди которого стояла матушка. Она радостно встретила меня, когда я положил к ее ногам плоды своей охоты.

--Что это? - спросила матушка. - Какая красивая птица!

--Это великолепный экземпляр степного ястреба, - отвечал я. - Подарок Виргинии. Но неужели она еще спит, ленивица, в такое прелестное утро?

--Ты ошибся, Жорж, она только что была здесь.

--Где же она?

--Она пошла купаться.

--Купаться?.. О, матушка, матушка!..

--Да, что с тобой, Жорж?

--Боже... кайман!.. Матушка, если бы вы знали... Желтый Жак!.. кайман!..

Это все, что я мог сказать моей матери, похолодевшей от страха. Я бросился вперед, чутко прислушиваясь к малейшему шуму.

Сзади меня я слышал, как матушка подняла крик, слышал голоса встревоженной прислуги и лай остервеневших собак. Но я не обращал никакого внимания на весь этот шум. Все мое беспокойство сосредоточивалось на бассейне.

Я слышал серебристый голосок сестры. Она смеялась... Слава Богу, она вне опасности... Я закричал:

--Виргиния!.. Виргиния!..

Плеск воды, вероятно, помешал сестре услышать мой голос. Не получая ответа, я крикнул вновь еще громче:

--Виргиния!.. Ты здесь?..

--Кто меня зовет? - ответила она наконец. - Это ты, Жорж?

--Да, это я...

--Виргиния, брось купаться! - вскричал я. - Выходи скорей!..

--Почему? Разве наши гости приехали?.. Ведь еще так рано. Побудь с ними и дай мне насладиться свежестью воды.

Я услышал плеск воды и звонкий смех молодых девушек.

--Виргиния... Виргиния!.. Выходи из воды, Бога ради!..

Не успел я еще докончить этой фразы, как страшный крик поразил мой слух. Смех прекратился.

-- Смотри, Виола! - кричала сестра дрожащим голосом. - Какое чудовище... Боже, оно приближается ко мне... Жорж!.. помоги, помоги!..

Я понял все. Сестра увидела каймана, быть может, она уже стала его добычей... Одним прыжком я очутился на берегу бассейна. Там я увидел страшное зрелище. Посредине бассейна сестра моя плыла, стараясь изо всех сил достичь берега, откуда громко плачущая Виола протягивала ей свои руки. Вблизи сестры я увидел чешую чудовища, преследующего ее. Кайман пенил хвостом воду сзади себя. Моя же сестра, несмотря на то, что плавала прекрасно, была стеснена в своих движениях легкой, но длинной рубашкой, составлявшей ее купальный костюм, и потому плыла медленнее обычного. Кайман мог бы уже ее настигнуть, но он как будто играл со своей добычей, как играет кошка с мышью. У меня было ружье... Я прицелился в чудовище, но рука моя дрожала... Я не попал ему в глаз, куда целил, и пуля моя только скользнула по его чешуе. Удар моей пули его только раздразнил, так что он бросился на сестру, страшно раскрыв паст и бешено ударяя по воде хвостом.

Уже конец длинной рубашки, покрывавшей тело сестры, был в пасти чудовища. Я далеко отбросил ружье, как ненужное оружие и, вскочив в бассейн, схватил в свои объятия Виргинию. Это было вовремя. Кайман тащил ее уже на дно.

Мне нужно было употребить всю свою силу, чтобы бороться с чудовищем, не выпускавшим рубашки. Я начал неистово кричать, надеясь испугать животное и заставить его бросить свою добычу. Но все напрасно. Он увлекал нас обоих на дно...

Падение человеческого тела в воду возле нас заставило меня повернуть голову. Я увидел плывущего к нам молодого человека, с темным цветом кожи и с длинными, черными, распущенными по плечам волосами. Грудь его была покрыта металлическими звездами, а костюм украшался пестрыми вышивками и цветными каменьями. Одной рукой он схватил чудовище и ловко забрался ему на спину. Затем я увидел, как нож, который был у него в руках, до рукоятки вонзился в глаз каймана. Животное испустило страшный крик, и кровавая пена облила нам лицо. Оно уже не так крепко держало рубашку сестры, так что мне удалось освободить ее и добраться до берега, пока мой спаситель, вместе с нашим страшным врагом, погрузился в воду. Положив на берег сестру, находившуюся в глубоком обмороке, я с волнением смотрел на поверхность бассейна, пока, наконец, не увидел молодого человека, спокойно вынырнувшего возле нас, в то время как громадное животное издыхало у противоположного берега.

Благодаря своей длинной рубашке, сестра отделалась только незначительными царапинами. Я начал приводить ее в чувство ласками и поцелуями, но прежде всего, конечно, отнес ее подальше от того места, где она только что избежала смертельной опасности.

Негры дубинами добили каймана и с восторгом вытащили его на берег. Никому и в голову не пришло удивляться его присутствию в бассейне. Надо полагать, все думали, что он просто перекочевал сюда из соседних озер или из реки. Желтый Жак, смешавшись с невольниками, горячо поддерживал это предположение, не подозревая, что все его утренние маневры имели свидетеля. Да я был даже и не единственным свидетелем странной сцены с собакой и крокодилом.

Невольники с веселыми криками потащили труп каймана к передней террасе дома. Я же остался с нашим спасителем, которому прибежавшие на крик и отец, и матушка горячо выражали свою признательность. Сестра, придя в себя, также сказала ему несколько благодарственных слов, на которые он только молча улыбнулся, склонив свою красивую, смуглую голову. Он был еще очень молод, но уже обладал мужеством и силой вполне взрослого человека. Мне показалось, что он был приблизительно моих лет и моего роста.

Прекрасно сложенный, стройный и гибкий, он носил костюм индейца с удивительной грацией. Цвет его лица был несколько светлее, чем у обыкновенных краснокожих, так что его можно было назвать скорее смуглым, чем бронзовым. Очевидно, перед нами был юноша смешанной крови, один из метисов, которых так много во Флориде. Прямой и тонкий нос, с маленькой горбинкой, делал его похожим на гордого орла, подобно многим представителям некоторых индейских племен Северной Америки. Глаза его зажигались огнем под влиянием возбуждения, но отличались мягкостью в минуты спокойствия. Примесь кавказской крови , не изменив его внешности, дала ей редкое изящество и правильность. Его длинные черные волосы были несравненно мягче, чем у чистокровных индейцев, а руки и ноги отличались красотой форм. В общем, это был необычайно красивый и благородный юноша, который через два или три года, несомненно, превратится в прекрасного, энергичного мужчину-воина. Он был так симпатичен уже теперь, что забыть тому, кто раз его видел было невозможно. Костюм нашего спасителя составляли сандалии из оленьей кожи, гамаши из цветного сукна и полотняная туника, вышитая шелками и бусами. Золотой пояс сжимал его стройную талию, а волосы, связанные пучком на макушке, были украшены перьями из хвоста черного ястреба, считающегося "орлом" у индейцев. Шею юноши окружали несколько рядов разноцветных бус, перемешанных с золотыми треугольниками, а на груди блестела большая золотая медаль, или круглая пластинка, изображающая солнце, окруженное лучами.

Молодой человек сохранил свой спокойный и благородный вид, несмотря на мокрое и приведенное в полный беспорядок платье.

--Вы не ранены? - спросил я у него вторично.

--О, нет, - ответил он с веселой и любезной улыбкой, на прекрасном английском языке, хотя и с легким гортанным выговором.

--Но вы промокли! - возразил я, - Позвольте мне предложить вам одно из моих платьев, пока ваше просохнет. Оно вам будет впору. Я уверен, что мы одного с вами роста.

--Благодарю вас, но я не сумею носить вашего костюма. К тому же, солнце так печет, что мое платье скоро высохнет.

--По крайней мере, пойдемте к нам подкрепиться, закусить...

--Очень благодарен, но мне ничего не нужно. Я только что завтракал.

Я не знал, что еще сказать моему новому знакомцу. Он отказался от всех моих предложений, а между тем оставался возле меня, как бы не желая уходить.

Чего же он ждал? Может быть, иной награды? Любезность и благодарность, как мы их понимаем, могут не удовлетворить индейца. А наш спаситель, в сущности, ведь тоже дикарь-индеец. Я вынул свой кошелек и положил его ему на руку. Но он весь вспыхнул и презрительно бросил кошелек в воду, проговорив сквозь зубы:

--Мне не нужно ваших денег!

Чтобы скрыть свое смущение, я поднял мое ружье, брошенное тут же поблизости, и с умоляющим видом предложил его моему спасителю. Улыбка осветила его лицо, и я увидел на нем выражение удовольствия, которое доставил ему этот подарок.

И прежде, чем я мог его удержать, он был уже посреди бассейна и, нырнув в воду, возвратился, держа в руках мой кошелек, который и протянул мне, извиняясь за свою вспыльчивость.

-- Вот это прекрасный подарок, - сказал он, рассматривая ружье. - И лучшее доказательство дружбы. Врагу оружия не дают. Но вы должны позволить мне вернуться домой, чтобы предложить вам что-либо взамен. Хотя у нас, индейцев, и нет ничего, что бы могло понравиться белым... кроме наших земель, конечно... - Он особенно подчеркнул эти слова. - Но вы охотник, а потому позвольте мне подарить вам пару мокасин и мешок для ваших пуль, которые Маймэ вышивает неподражаемо, как никто во всей Флориде.

-- Кто это Маймэ? - спросил я с понятным любопытством.

--Моя сестра... Вы увидите ее работу. Наши мокасины гораздо удобнее для охоты, чем ваши тяжелые сапоги. Вы сами скоро в этом убедитесь.

--Очень рад, что могу вам доставить маленькое удовольствие, мистер Рандольф. И Маймэ тоже рада будет сработать что-нибудь для вас. Она удивительная искусница по части вышивок.

Мой новый знакомец собирался уходить.

--Ах, Боже мой, я и забыл спросить, как вас зовут? - со смехом проговорил я в последнюю минуту.

--Белые называют меня Повель. Это имя моего отца, который был таким же белым, как и вы. Он уже умер, оставив на моих руках мать и сестру. Мать моя индианка. Впрочем, нет надобности говорить. Мое происхождение написано на моем лице. - При этих словах юноша улыбнулся полугордой, полугрустной улыбкой. - Прежде, чем расстаться, - прибавил он неожиданно, - позвольте мне задать один вопрос, который может вам показаться странным, но я имею серьезные основания предполагать... Скажите мне, не знаете ли вы среди ваших невольников кого-либо, кто бы ненавидел ваше семейство?

-- А узнали вы бы след его ног?

-- Думаю, что узнаю.

-- В таком случае, пойдемте вместе со мной. Я покажу вам прелюбопытную вещь.

-- Я уже догадываюсь, что вы хотите мне показать. Я видел, как наш невольник привлек в бассейн каймана, который чуть не сожрал мою бедную сестру.

-- Я видел мулата и затем каймана с вершины ближайшей скалы, где я подкарауливал коз. Но вы сами? Как могли вы узнать об этом?

-- Я недаром охотник, - перебил меня Повель. - Проходя мимо болота, я увидел следы человека, собаки и каймана. Любопытство побудило меня проследить за этим странным обществом. По их следам дошел я до вашего маисового поля, где и услышал отчаянный крик вашей сестры. Поняв опасность, я бросился в сад, прямо через забор. Остальное вы знаете.

-- Без вашей помощи мы с сестрой погибли бы... Поверьте, я никогда не забуду этой услуги... так же, как и гнусного злодейства предателя мулата. Виновный будет жестоко наказан.

-- Непременно! - ответил я, пожимая руку моему новому знакомому, с которым мы расстались уже почти друзьями.