Памела, или награжденная добродетель.
Часть четвертая.
Страница 4

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Памела, или награжденная добродетель. Часть четвертая. Страница 4 (старая орфография)

В СЕРЕДУ в вечеру.

Любезные мои родители.

Вот еще продолжение моево журнала, вчерась по утру супруг мой ездил верьхом и привез с собою обедать господ, Мартина де ла Грот, Артюса, Брокса и еще господина Шамберс, потом пришол в мою спальню сказать, что он заехал далеко и за тем не бывал завтрикать со мною, и что привез своих соседей обедать со мною, не противно ли вам любезная Памела, оное будет. Очень нет, государь мой я отвечала, вспомня ево научении мне, ни что в вашем изволении противно быть не может. Вы я думаю знаете продолжал он, нрав господина Мартина, вы ево в одном своем письме мне помнится описывали. А какая причина принудила их привесть в дом мой, я вам разскажу теперь.

Я их всех наехал у господина Артюса в доме, жена ево спросила меня, подлинноль я женился? Весьма подлинно отвечал я. На ком? Спросил господин Мартин де ла Грот, я не запинаяся отвечал ему, на Камерфрау покойной матери моей, они ни чево мне не говоря взглядывали друг на друга, и я приметил, что помешал им мне насмехатся строптивым и скорым своим ответом. Совершенно государь мой госпожа Артюс мне говорила, вы имеете супругу так приятну, что я подобной ей ни где не видала, однакож можно и то сказать, что она очень счастлива. Мы равно счастливы отвечал я, но я не должен для тово говорить много, что всегда кто не на равной себе женится, старается во оправдание ее возвысить чрезмерною похвалою. Конечно сказал господин Артюс, естли вы ошиблись, то ошибка ваша велика, ибо вы знаете столько людей в свете, как больше не льзя знать молодому лорду в наши лета.

Могу вас уверить государь мой, я говорил ему, что охотноб желал друзьям моим признаться в том проступке что я женился на бедной девушке, но не могу склонится на то, прежде, пока им не известна будет причина, которая меня принудила, а при том могу вас и обнадежить, что я с моей стороны тем чрезвычайно доволен: вы и сами знаете что главное дело в супружестве быть мужу и жене с обеих сторон довольными.

Я слышал от жены моей, говорил господин Брокс, великую похвалу о супруге вашей, как в красоте так и в разуме, и для тово давно очень желал ее видеть.

Ежели вы хотите мне честь зделать и пожалавать ко мне отобедать, я вам с радостию покажу жену мою, не пожалуйте ли и вы госпожа Артюс я сказал ей. Не возможно мне государь мой она отвечала, я имею ныне дома нужду. Я думаю государыня моя, продолжал я, что жена моя не может вас сообщить в кампанию с Камерфрау покойной матери моей, скажите правду? Не то ли одно запрещает вам ко мне ехать. Нет, ей, ей, она отвечала, я ни за чем не раздумаю с супругою вашею видется, но теперь одной с мущинами ехать мне кажется не к стате. Но вам государи мои сказала она мужу своему и гостям я не помешаю, и за тем пожалуйте не откладывайте ехать. По том все послали по домам своим сказать чтоб их обедать не дожидались, и так я привез сюда между прочими, и господина Шанберса, которой не давно к нам в соседство жить приехал, дабы вас со всеми ими познакомить, ибо когда вы моя дарагая поедите в Воскресенье в церьковь, то уже знакомая будет во круг вас кампания.

Разказав мне сие пошол он к гостям своим, а когда я пошла обедать, он в дверях приняв меня за руку сказал: я привез моя дарагая супруга, приятелей моих и соседей к вам обедать. Я всех их приветствовала, а они один по другому поздравляли меня вышед за муж и желали моего знакомства.

Я государыня моя, говорил господин Брокс, справедливое участие беру в радости вашей, ибо жена моя давно мне о красоте и разуме вашем сказала с должною похвалою, однако по истинне я того не думал чтоб такой цветок когда ни будь мог вырость в Англии. Супруга ваша государь мой я отвечала, много мне милости и чести делает, а вы будучи разумен и учтив, не хотите ни чьево мнения опорочивать.

Я вас государыня моя говорил, он смею уверить, что вы ни мало не угадали. Хотя споры у нас с женою раза по три в день и бывают, но в такой видимой правде, не возможно быть нам не согласным.

Никогда господин Брокс вдруг таких двух правд не выговаривал, на оное сказал господин Мартин де ла Грот, хотя уже несколько лет, как он женился.

О господине Мартине де ла Грот, и никогда не имела хорошева мнения, и для тово слова ево мне не были приятны. Я знаю государь мой, я отвечала ему, что господин Брокс сказал сие издеваясь, и мне кажется, что слова его не требуют ни чьего подтверждения, или вы сказали оное для того, что я столько не знаю, дабы разпознать издевку с настоящею правдою.

Мне кажется господин Мартин, говорил ему г. Артюс, госпожа Б.... сказала вам изрядное нравоучение.? Я думаю также сказал господин Шамберс, ваши слова не очень были пристойны говорить такой госпоже, которая не давно вышла замуж.

Пристойно или нет, отвечал Мартин де ла Грот, только нет ни одного супружества, чтоб прожили без споров, но однакож, я кажется могу побожится, что здесь этова не будет. Я сама думаю так, я отвечала ему, а ежели паче чаяния то будет, то мне надобно быть весьма не благодарной, так как ныне чрез меру счастлива, и естли я милость моего благотворителя буду иметь всегда пред глазами, то она никогда до не согласия не допустит.

Поверте государь мой, говорил господин Брокс на ухо моему супругу, как бы кто ни думал, но вы имеете такую супругу, которая красотою и разумом совершенна. Я вам скажу любезной друг мой, отвечал он, так как я сказывал и многим, что красота лица ее, учинила меня любовником, а совершенство разума счастливым супругом.

Когда поставили кушанье, супруг мой посадил меня в большое место, господина Шамберса как гостя посадил по правую, а господина Брокса по левую сторону, господин Артюс похваляя меня говорил, что он жену свою привезет ко мне научатся моих поступок. Я ему отвечала, что за счастие почту иметь знакомство с ево супругою, и ежели могу заслужить ее благосклонность, то тогда почту себя еще счастливее.

Господин Артюс во время обеда пил за мое здоровье желая продолжения моих благополучий, и говорил: жена моя сказывала вашему супругу, что вы весьма счастливы получа такова мужа, но я теперь вижу кому лутче удалося. Оставя все церемонии говорил господин Брокс, видно очень, что снизсхождение и дела нашего соседа, сходственны красоте и совершенству ево любезной супруги, и не льзя точно сказать, кто из них счастливее; дай Боже! вам обеим продолжал он жизнь долголетную и счастливую, вот весь мой куплемент вам, и сказав то выпил вина рюмку. Супруг мой радовался слушая похвалы их и говорил со мной ласково и учтиво. Видя сие грубой господин Мартин де ла Грот усмехаясь сказал: весьма удивительно, что сосед наш всегда не навидя и ругая женидьбу, таким ласковым и учтивым зделался мужем, как думаете вы долго сие продолжится? спросил он моево супруга, так отвечал он, как дарагая моя супруга будет того достойна, а я надеюсь будет оное вечно, вам нечему дивиться, что я переменил мнение о женидьбе, ибо я никогда не думал найти жену такую, котораяб желании мои совершенно исполняла учиня меня счастливым.

После обеда я пила за здоровье жен гостей наших, и по томе вон вышла, а они остались еще за столом и подпивали, хваля меня все единогласно, и обещали привезть жон своих. {}

Иван возвратясь привез ко мне приятное ваше письмо, и сказывал как вы охотно склонились принять обещание моево любезного супруга, и желаете всячески живучи там приумножать его доходы. Он проводя гостей своих спрашивал о вас, и услыша радовался что вы не отреклися принять его предложение. Радуюсь, что долги ваши не очень велики, когда вы зделаете щот, пожалуйте пришлите вместе с запискою требующим подаяния.

Сотворите милость ни чево не жалейте, зделать себе хорошее платье. Намерение моево супруга, здесь вас удержать несколько, а между тем учредить порядок в деревне к вашему прибытию, ибо вы уже больше в свое жилище не возвратитесь. Я уповаю любезные родители, что вы теперь оставили со всем вашу многотрудную работу? Я часто слыхала, что к вам был добр прикащик вашей деревни, то и думаю, что вы оттуда не поедете не подарив ево чем ни будь не дорогим.

Иван мой журнал от вас привез в целости, и я ево при перьвой окказии пошлю к Милади Даверс.

Завтре поутру намерен супруг мой ехать гулять со мною в карете, до деревни, где продают славное масло и разные молоки миль с десять от сюда, и там станем завтрикать, куда часто дворянство съезжаются, а на перед пошлет Абрама сказать там, что мы туда будем.

ЧЕТВЕРГ.

По утру в шесть часов мы туда и ехали, и в девятом часу приехали в изрядной дом, которой нарочно для приезду построен. Я любовалась чистотою дома, осанкою хозяйки и приятностии дочери ее и служанки; супруг мой видя что мне сие приятно, обещал часто со мною туда ездить, а притом говорил он и апетит будет лутче приедучи туда иметь завтрик, а домой приежжать станем обедать, но я скоро узнала что была другая причина нашева туда приезду. Для завтрика на ставили нам множество разных молок, сыру, сметаны и масла; госпожа Добсан спросил хозяйку супруг мой, молодые девицы частоли из школы сюда к вам приежжают? часто государь мой она отвечала, я теперь трех или четырех из них сюда ожидаю.

От сюда за три мили моя дарагая Памела он говорил мне, отдаются молодые девицы в школу на содержанье их учительнице, она содержит для них карету, и отпускает от скуки по две и по три прогуливатся сюда или в другое место? когда они учатся прилежно, а для молодых девушек оное весьма приятно, и для тово всякая старается пред своею сестрою учится лутче.

Изрядной вымысел понуждать, к наукам иметь охоту я отвечала, а в тот самой час и приехала карета, из нее вышли четыре девицы, ростом все почти одинаковы приехавшая за ними служанка указала им особливою камору в которую итти надобно было чрез нашу, оне идучи мимо все нам поклонились, я спросила их чем они себе гулянье за служили? на что мне они отвечали очень учтиво, потом спрашивала имяна их, одна была Бурдорф, другая Нюжан, третья Бот, четвертая Годвин. Я не знаю которая из вас лутче продолжала я говоря с ними, ибо вы все равно пригожи, спасиба вашей учительнице что она вас отпустила здесь хорошей сметаны кушать. Супруг мой вошед всех их перецеловал, а на девицу Годвин смотрел весьма пристально перед другими, а я тово спроста и не приметила что то было не даром. Которая кажется вам из них приятнее? спросил меня супруг мой, когда они вышли в свою камору, подлинно мне вдруг сказать вам не можно я отвечала, для меня все хороши, иная приятна видом, иная нежна и бела очень, а иная черноброва и глаза имеет проницательные, только девица Годвин, талиею осанкою и красотою кажется всех лутче, потом служанка повела их в сад прогуливатся. Девица Годвин идучи мимо опять поклонилась с видом приятным а особливо супругу моему. Мне кажется государь мой, я ему говорила, она вам очень знакома, знаетель вы сего господина моя дарагая? я ее спросила? Знаю государыня моя она мне отвечала, он мне дядюшка. Для чево вы государь мои не сказали? Я ему говорила, что между ими есть племянница ваша, и сказав сие ее поцеловала, и она по том побежала от меня за подругами своими.

Почему она вам племянница? государь мой, я ево спрашивала, братьев у вас нет, а сестрицы вашей Милади Даверс дочере быть здесь не возможно, пожалуйте мне скажите?

Он вместо ответу только на сие усмехнулся. Скажите мне государь мой правду? Я с нетерпеливостию говорила; конечно прекрасная сия девочка, как ни будь вам да ближе нежели племянница. Конечно он обняв меня сказал несколько закрасневшись, вы угадали моя дарагая, продолжал он, вы я думаю припомните напоминовение сестры моей о Сарре Годфруа. Помню я отвечала, но для чего сия девица зовется Годвин? Мать ее переменила ей имя говорил он, чтоб не знали что она дочь имела.

Не погневайтесь говорила я ему, я пойду и поговорю с нею, не ходи моя любезная, сказал он, я пошлю за нею, и тотчас сам пошед привел ее. Я взяв ее на руки говорила, будешь ли любить меня свет мой? От всего сердца государыня моя она отвечала, только не хочу любить дядюшку. Для чево? он спросил ее? для того, что вы не хотели со мною говорить она отвечала, и запретили звать себя дядею, а к томуж я уже давно вас и не видала.

Позволитель мне любить дарагая Памела, говорил супруг мой сию неповинную девушку. Как не позволить я отвечала, весьмаб было то немилосердо, естьли бы вы ее не любили, я я бы была варварка безчеловечная, когда бы вас на то не приводила всею моею силою, или бы сама не любила сию приятную девицу, как для нее самой, так и от жалости бедной ее матери, хотя я ее и не знаю; и говоря то со слезами, держа ее на руках своих целовала. Для чево так плачете дарагая Памела? говорил он отступя не много. Нельзя государь мой, я отвечала не плакать, ибо чувствую в сердце моем на нее глядя, радость и огорчение в безпорядочном смятении. От чевож это? Спросил он. Не льзя не плакать отвечала я о бедной ее матери, естьли она жива, то она должна стыдится тово что всево милея ей на свете, ежели же нет, то следовательно она со светом и с своею любезною дочерью в разкаянии и в терзании своего вредного сердца раставалась, а к томуж и то жалко, что скрывают от сего дитяти отца ее. Не подумайте государь мой, чтоб я то во упрекание вам говорила, я и радоватся две причины видя ее имела, перьвая воспоминая что Бог милосердуя о мне недопустеил меня впасть в такия беды, каким подверглася мать ее, другая что сия бедная девочка, подает мне средство, оказать вам не лестную любовь мою и благодарность; по том обернясь к ней говорила, проси мой свет со мною вместе своего дядюшку, чтоб он взял тебя к себе жить, с твоею молодою тетушкою, я буду от всего сердца любить вас. Как скоро я сие сказала, она тот час бросилась к супругу моему и говорила, не позволитель государь мой жить мне с моею дорогою тетушкою.

Вижу любезная Памела говорил он, что я не обманулся в моей мысли будучи обнадежен о ваших добродетелях. Пожалуй государь мой я говорила, зделайте милость, дайте мне ее на руки, я буду старатся о ее приличном воспитании, а чрез то приятное упражнение подадите мне живучи с нею.

После о том поговорим отвечал он мне, самая осторожность требует умеренности угодить мне вашим желанием. Мое намерение всегда было со времян открыть вам оное, но сестра моя в сердцах объявя то предупредила, хотя вы при сем случае много меня одолжаете, но я зная вашу добродетель иного и ожидать не мог, для того то я и презирал все пышности и богатства невест моих, о которых вы уже и известны. Не позволитель вы государь мой, дарагое дитя сие ему говорила, мне с тетушкой жить вместе? она любить меня станет. Ежели ты ласковая племянница хочешь, то приезжай к тетушке в праздник, он говорил ей. Благодарствую дядюшка! она низехонко поклонясь ему отвечала. Приезжай свет мой я говорила, а я между тем приготовлю вам игрушек, я бы и сюда привезла естлибы знала, что вас увижу. Благодарствую тетушка! она с веселым видом отвечала.

По том я спросила моего супруга сколько ей лет? Седьмой год отвечал он мне. Былаль когда она у вас в доме? я его спросила, сестра моя отвечал он однажды привозила ее вместо родственницы своево мужа. А! помню, помню государь мой я сказала, что мы видели с госпожею Жервис дитя у нас в доме, и почитали родственницею Милорда Даверс.

Сестра моя продолжал он обо всем с начала знала, и я ею весьма был доволен что она от моих родителей которые еще тогда здравствовали скрыла так, что они о том до смерти не знали, а вам, разсердясь на меня, тотчас сказала.

По довольном гулянии все девочки с нами простились и поехали в свою школу, а я отпустя малинькую Годвин весьма о ней пожалела, я и сама не знаю для сего она мне очень мила стала, и сердечно желаю, чтоб он взял ее в дом ево, ибо я к ней моею любовию и призрением оказать могу ему мою благодарность.

Едучи назад, в карете он мне расказывал обстоятельно обо всем, что любовница ево была хорошей фамилии, и собою не дурна очень, но мать была женщина лукавая и безпутная, ибо в любовных ее интригах поступала не так как матере должно, и что хотя и видела ево ветрена и не обстоятельна, но всегда позволяла дочери своей с ним бывать на едине, и всячески подавала случаи им часто видется. Однажды увидя, что оне целовались отвернясь вон вышла, как будто того и не видала, наконец подкупила одного афицера и лакея стеречь такова случаю, что бы ево можно было принудить на ней женится. После того несколько дней спустя они и поймали ево у ней в спальне, и вынув шпагу грозили заколоть до смерти, ежели он тотчас не станет с нею венчатся, ибо и поп для того уже был приготовлен. Тогда он вздумал, что и любовница ево в том же была с ними умысле, что привело ево в несказанную запальчивость, выхватя свою шпагу и без памяти бросился рубить обеих, лакея очень больно ранил, а господина пригнал к самой леснице так, что он от трусости с оной очень высоко скочил и переломил ногу, хотя он больше испужать его хотел, нежели заколоть вправду, а по том в сердце своем пред глазами старухи, пошол из дому ругая их не милосердо.

После тово не хотел больше ходить в дом их, любовница ево желая оправдаться, что она в том не виновата, упросила видется с ним в Воодстоке. и приедучи туда, он уговорил ее впасть в ров погибели, потеряв честь и добродетель, что она любя ево безодоговорочно и исполнила, по том часто видались с нею в Воодстоке и во многих местах Оксфорта, где он тогда больше злу, нежели добру учился. Наконец оказались плоды свидания их так, что скрыть ни как было уже не можно, по чему и принуждена мать ее дома держать ни куды не выпуская, а между тем старались склонить ево на ней жениться, но видя что он не соответствует их желанию, вознамерилась родителям ево принести жалобу, и прозьбой ево к тому принудить. Милади Даверс в то время была у отца в доме, он зная сие, о сем писал к ней и просил в таком случае его не оставить, осторожность и прилежность Милади Даверс недопустила родителей ево про то проведать. Старуха когда о всем потеряя надежду, принуждена была на обещанье Милади Даверс склониться, и отослать дочь свою в Малборуг, где она содержана была от Милади Даверс изрядно, и родила там тайно. Милади велела воспитать девочку до тех пор, пока можно было отдать ее в ту школу, где мы ее видели, давая пенсион повсягодно, к томуж он дал ей не малую сумму денег, так что до возрасту может жить она безо всякой нужды, а деньги приумножая к ним проценты, могут ей быть не убогим приданым.

стараться.... вы конечно должны государь мой, я прервав речь его говорила, да и я почту за счастие, естли можно будет в чем ни будь ей помощь зделать. Прикажите мне ее к себе взять в дом. Знает ли она продолжала я, кто отец и мать ее? Желая чрез то выведать живали мать ее или нет. Не знает он отвечал мне, сестра моя учительнице ее сказала, что она дочь дальних родственников Милорда Даверс, которые живут в Америке, а меня зовет она по тому дядею, что я брат жены Милорда, а сестру мою она также всегда зовет теткой, и часто к ним ездит, Милорд об оном знает же и оба очень девочку любят.

Я думаю, продолжал он, очень мало таких, которые знают где живет она, ибо фамилию ее стараются таить со всякою осторожностию для тово, что она не подлова роду. Милади Даверс в сем случае весьма осторожно поступала во все то время, как родители мои были живы.

Слово не подлова роду, придало мне желания узнать живали она или уже умерла? как можно бедной матери я ему говорила лишить себя ее видеть? вижу любезная Памела, говорил он, что вы до тово доводите, чтоб я сказал где она ныне, я и не дивлюсь что вы знать желаете, а только хотел видеть действие моего об ней молчания пред вами. Нет государь мой я говорила.... нет моя дарагая нет вскричал он разсмеяся это очень натурально чтоб иметь вам безпокойство, и не чувствительно доводить меня до таких ответов, которые вам знать очень нужны.

Я вам не шутя сказал, что мать ее в Америке говорил он мне, ибо она подлинно там живет и весьма изрядно. После родин своих продолжал он, она была очень больна к томуж весьма печалилась, видя стыд свой и погибель, мое намерение было как она выздоровеет с нею повидатся, но она не спросясь со мною уехала в Америку с двумя девицами, которые были с острова Яманки здесь для науки, и назад к родителям своим возвращались. При отъезде своем писала ко мне наполненное жалостию письмо, прося не оставить бедную дочь нашу, и не называть ее инаково как Годвин, чтоб менше стыд ее был известен не столько для нее, сколько для оставшей их фамилии в Англии, от которой она взяла пять сот фунтов Стерлингов, и дала квитанцию чтоб ничево больше не требовать в наследство. Она из Малбаруга приехала в Лондон, и оттуда как уже сказано на карабле поехала в Америку там вышла замуж за богатова купца сказываясь вдовою, и что дочь ее, мужнина родня с нею не пустила, а осталась она в Англии.

Мне она очень была жалка я говорила, но теперь радуюсь услышав что она у места. Не лутчели тому моя любезная рада, говорил он, что она от нас далеко? И о том тужить нечево государь мой я отвечала для тово, что здесь бы ей не найти такова счастия, естлиб она не у ехала, вы бы может быть искали снова погрузить ее в напасти, а это знак весьма хороший, что она раскаяся в делах своих, вознамерилась жить постоянно, и уехать от стыда оставя вас, родителей и дочь в землю отдаленную, о которой может быть и понятия ни какова не имела, для тово только, чтоб не возвратится в прежнее непотребство. Поверьте государь мой, что мое серце замирает помышляя, сколь печально ей было, и какую горесть чувствовала во грехе раждая, а притом радуясь хвалю ее за доброе исправление жизни, и почитаю в числе добродетельных и слыша что она скоро к должности своей обратилась, надеюсь что Бог отпустя грехи ее призрит своим милосердием. Так вы ее государь мой после родин не видали? Я спросила не думая что она так скоро вознамерилась ехать. По слушай отвечал он я в Малборуг приехал, а как у слышал что она поехала в Кале я туда погнался за нею, там сказали к родственникам своим поехала в Реадинг я и туда ездил а от туда в Оксфорт, а как и там не удалось ее увидеть то на писал к ней письмо чтоб она со мной повидалась, объявляя что я об отъезде ее в Америку известен, и чтоб она приехала к матере своей простится, и взять часть себе определенную в наследство. Она в Середу прислала ко мне ответ, и назначила чтоб нам в Субботу видется в Воодстоке, где мы прежде часто видались с нею.

Я будучи тем уверен, думал намерение ее опровергнуть, в четверг в Глочестер поехал под видом гулянья, и в субботу оттуда прямо поехал в Воодсток. Приехавши туда вместо ее получил письмо, в котором она извиняется в том, что меня обманула, с истинным разскаянием в своих поступках, и страхом чтоб увидя меня не отложила своего намерения от стыда бежать в незнаемые места, и что она точно поехала в четверг на карабль садится, а в субботу назначила мне свидание для тово в таком месте, чтоб прежние слабости ее мне памятны были и чтоб я зжалясь на нее не сердился; при том просила, чтоб я бедной дочери ее не оставил и любил ее так, как она прежде была мною любима: при том меня уверяла, что во всех её бедствиях и страхах, которым она себя в столь дальном мореплавании подвергает, везде просить Бога обо мне будет.

Я слыша то, залилась слезами! а государь мой, я говорила, не уж ли вы тогда не зжалились над нею! такое на поминовение а притом и в таком месте где вы нещастною её учинили, смягчило бы кажется и самое твердое сердце, и довольноб было впредь вас от таких дел воздержать. Конечно государь мой, я думаю она тем искоренила все ваши вредные для добродетельных девок поступки.

Без сумнения отвечал он, я зжалился, когда о том разсудил здраво, с начала будучи в надежде отвратить ее намерение, очень на нее осердился, но увидя твердость, раскаяние и осторожность, дивился и хвалил ее больше нежели среди самой любви нашей; досадно было только то, что она уехала не простясь со мною. По том поехал в Оксфорт проведать гдеб можно найти ее, а оттуда в Лондон, имея от Милорда Даверс письмо, к Банкиру ево на пять сот фунтов Стерлингов.

Приехав туда в Понедельник, нашел ее приятельниц, которые сказали, что она в Субботу поехала в Гравесейнд, я взяв по письму от Банкира деньги, с человеком моим поехал в Гравесейнд, и приехавши услышал что она по утру, с двумя девнцами на шлюпке поехала на карабль, которой ожидал способного ветра дабы в путь отправится, я тотчас взяв шлюбку, сам на корабль поехал, тут и увидел девицу Годфруа, но подумайте любезная Памела о моем состоянии! я думал что она меня увидя обрадуется но вместо того, она показала в виде своем страх и отчаяние, я просил Капитана чтоб не велел подымать парусов до утра, обещая ему множество денег, но он на то не склонился и ждал не терпеливо ветру которой помалу начинал уже появлятся, просил ее, чтоб она со мной съехала на берег, обещая проводить ее до того места, к которому угодно будет Капитану с караблем пристать, но она была неупросима. Все матросы обступя во круг нас на меня смотрели, со удивлением, а особливо едущие женщины и девицы, по многой прозьбе насилу она в каюту со мной войти склонилась, я тут употребил все свое красноречие, дабы отменила она свое намерение и со мной на берег возвратилась, но ни что не успевало, она говорила, что я приездом своим более умножил ее нещастие.

С нуждою упросить мог последнюю оказать мне милость, и принять пять сот фунтов Стерлингов на дорогу, а туда приехавши ежели будет нужда, взять сумму гораздо больше на мое имя. Но она от того отреклася, сказывая, что она точно оттуда иметь со мною переписки не будет. Естьлиб я тогда за хотел на ней женится онаб я думаю и на то не склонилась.

матросы бегая по веревкам парусы роспускали, Капитан человек был весьма суровой, не хотел ни одной минуты пропустить напрасно, бегая по караблю в радости кричал, чтоб якорь скорее поднимали, гнал меня с карабля долой без всякого милосердия; а как я не привык противность видеть своим желанием, то роптал на ветр, бранил Капитана что он не следует моей воле, но со всем тем принужден был с нею в горести простится, подаря пять Гиней каютному матросу, чтоб он служил ей.Тут она в последней раз просила меня дочь нашу не оставить, и обняв благодарила за милость обливаясь слезами так, что все зжалились на нас глядя.

Я в горести моей почти не помниль как сошел в шлюпку, и сто^я смотрел на нее, пока было можно, а она как видимо от горести упала в обморок, ибо я видел что ее две женщины подхватя на руках отнесли в каюту. Приехавши на берег, я обратясь смотрел на карабль до тех пор, как он скрыл от меня мачты свои в море, в задумчивости своей и печали; пошел я на мою квартиру, дабы там оплакивать свою горесть.

Во всю ночь не мог я заснуть ни на минуту, поутру возвратился в Лондон, а оттуда с горестию моей домой поехал. Вот любезная Памела, справедливая повесть о бедной Сарре Годфруа, о которой слышу, что уже несколько раз присылала наведыватся о дочере своей, и радуется, что она в хорошем призрении. Прошлова году прислал муж ее к малинькой Годвин молодова Арапа, которой здесь воспою умер.

Я думаю государь мой, сказала я ему, что нежное ваше сердце жалость сию долго в себе питало? правда, отвечал он, но я тогда был моложе, следственно и разсуждении были ветреннее, потому и не мог долго о том печалится ниже продолжать любовь свою к одной женщине, к томуж скоро после тово поехал в чужие краи, где множество красот в глаза мне попадались и развращали мои мысли; а уже возвратясь вы сами видели, что я забыл ее, и старался склонить Памелу быть на ее месте.

Вижу государь мой, что говорите правду я сказала, но слава Богу! что не удалося и вы совсем переменились.

стану быть ее любви достойным.

Сия печальная повесть, провела время нам до самого дому. Вышед из кареты пошли мы прямо в сад прогулятся. К церемонии нашей мы так трудимся все приуготовлять, что я до тех пор не надеюсь больше иметь время писать к вам.

В ПОНЕДЕЛЬНИК по утру.

Вчерась ездили мы в церькву в парадном экипаже, перед каретой ехали четыре лакея верьхами в богатой ливрее, карета была новая предарагая, платье на обеих нас было пребогатое, я не хотела на себя много надевать брилиантов, но он сказал, что то почтет от меня за презрение, когда я не буду вести себя так, как должно жене знатного господина, и он тем не будет доволен, при том смеяся говорил, что в свой герб велит вписать ветвь Масличную.

собравшейся народ простирал глаза со удивлением, многие меж собою шептали на нас указывая, супруг мой шол смело, и своим веселым видом показал, что он женидьбою своею доволен и не стыдится нигде со мною показатся. Я идучи в церьковь, благодарила Бога, за ево ко мне милость, и дошед до своего места сидела спокойно, не смотря на то, что все перешептывая на нас пристально смотрели, а без товоб может быть я бы за стыдилась.

По окончании предики мы стояли в своем месте, ожидая пока народ пройдет, но вдруг окружили нас женщины и мущины, со всех сторон я слышала себе превеликую похвалу, господин Мартин де ла Грот, также и господа Шамберс, Артюс и Брокс были тут с женами, и когда мы вышли к карете тогда оне подошед к нам изъявляли радость, что нас видят, а жены их поздравили меня вышед замуж. Госпожа Брокс мне с приятностию говорила, вы государыня моя, мужа моево, когда он у вас обедал, отпустили в превеликом удивлении о ваших поступках, а севодни уже и сами всех уверили о своих совершенных достоинствах.

Много чести государыня моя, я отвечала, мое счастие тем наиболее мне ныне чувствительно, что вы изволили тем меня обрадовать. Супруг мой посадя меня в карету, остановился и говорил с господином Актинсом которой был политик превеликой, и заметал ево своими поздравлениями. Я думаю, что мой любезной супруг и благодетель нарочно остановил меня дабы приучить к собраниям многолюдным, что мне не очень было приятно, слышав похвалы всенародные. Нищие окружа карету также поздравляли, я Ивану тихонько приказала раздать им денег заведя подалее, чтоб люди не видали, и велела сказать им чтоб завтре к нам в дом они собралися. Естьли я когда поеду в церковь Иван всегда будет за мной возить мешок с деньгами.

Господин Мартин де ла Грот, зашол с другой стороны кареты и говорил, поверте мне государыня моя, что весь народ не может вами нахвалится! вот любезной соседушка говорил он моему суаругу выбрал ты жену какую что и священник наш больше смотрел на нее, нежели в свою книгу. Я думаю государь мой, я ему говорила, вы сие для того говорите, чтоб придать мне смелость? Клянусь вам говорил он, что это правда; я бы сей же час женился, естлиб нашол женщину хотя половину достоинств ваших имеющую, поверте мне, что я не льстец, и хвалить много не люблю напрасно, только надобно сказать правду, что все единогласно говорят, что вы украшение женского полу честь вашего супруга и пример добродетели!

По том подступя сам священник, поздравляя меня говорил, что я подала доброй пример собою, коему многие следовать станут, да и ему охотно будет пасти ево стадо. Благодарствую государь мой я отвечала, я непременно буду стараться поступать по наставлению достойного учителя, в вашей персоне состоящого, на что он учтиво поклонясь возвратился в церьковь.

людей на свете счастливее. Я ему поклонясь благодарила за учтивость, желая, чтоб скорея меня увезли из глаз их, ибо не доставало больше смыслу благодарить их, за похвалу всеобщую.

Ежели вы будете всякое Воскресение ездить с супругою в нашу церьковь, говорил господин Мартин де ла Грот моему супругу, я ни одново не прогуляю дня, да и многих думаю принудите часто молится Богу, а тем и умножите церковные доходы. Похвала господина де ла Грот, говорила я тихонько моему супругу, становится мне в тягость, и для того поедем государь мой поскорея домой, ибо всех его расказов слушать нечево. Очень хорошо моя дарагая, отвечал он хотя вам похвала моево друга и не нравится, но я тем очень доволен, мы часто будем ездить в церьковь говорил он господину Мартину де ла Грот, дабы иметь честь видеть вас любезного друга.

Какой ты счастливец отвечал он ему, достохвальные примеры супруги нашей, учинили вас гораздо учтивее прежнева, и поклонясь пошел садится в свою карету, а мы поехали с радостию домой, слыша ото всех нам великие похвалы.

Описывая вам любезные родители сие, ни мало тщеславия не имею, а радуюсь только тому, что выбор супруга моево в народе не поруган.

После обеда поехали мы в церьковь по ранее, и увидели народу и прежнего больше, которой сбежался нас смотреть. Господин де ла Грот приехал после нас, и пришед к нам в лавку говорил, я теперь друзья мои сяду с вами? Пожалуй изволь садится отвечал супруг мой: хотя мне было то и не мило, однако вознамерилась не показывать моего не удовольствия. Как началась служба я села в угол оставя их месте. Господин де ла Грот сидел очень смирно чево никогда сказывают от нево не видали.

что я и гляжу и слушаю только одново проповедника замолчал; после тово я вспомня наставлении своего супруга принуждала себя обходится с ним весело и учтиво, как с верным ево другом. Супруг мой звал ево к себе ужинать; я так пленен достоинствами супруги вашей отвечал он, чтоб не советовал вам приучать меня часто к вам ездить, боясь чтоб я в перед вам не наскучил. Не может нам приезд ваш наскучить говорил супруг мой, чего ради пожалуй не раздумывай часто ездить, может быть пример мой и другова подобного мне в делах любовных на истинной путь наставит. Может быть он отвечал усмехнувшись я и сам вижу, что становлюсь постоянен.

Когда выходили мы из церькви, госпожи, Артюс, Брокс и Шамберс подошли ко мне, а вместе с ними и Милади Товерс, которая в прошедшее время меня не навидела. Госпожа Артюс сказала, что все мои соседки собравшись сюда приехали искать вашего знакомства. Мне столько чести вы изволите делать, государыни мои я им всем говорила, что не могу довольно отблагодарить вас, и особливо вам госпожа Артюс, за ту милость, что то вы мне исходатайствовать изволили, сие знакомство, и стараться буду всякими мерами заслужить вашу благосклонность.

Вам не надобно в том помощника, соседушка дарагая Милади Товерс мне говорила, довольно одних ваших достоинств, я ныне по утру очень занемогла и за тем сюда не бывала, но слыша достойную вам похвалу, приехала нарочно поздравить вас от всего моего сердца и обернясь к супругу моему говорила, вы так лукавы, как я всегда вас признавала, где украли такую красавицу? Не самое ли не милосердие, что не сказать нам за ране, чтоб мы из готовили видеть то, что всех нас помрачить может. Радуюсь государыня моя, отвечал он, что вы и все мои дарагие соседушки, моими глазами на нее взираете, но естлиб я не знал, что нрав ее и поступки не могут найти в вас благосклонности, яб не осмелился в ваше собрание привесть, не ожидая милостивого снисхождения.

Признаюсь она говорила ему на ухо, что я была в числе тех которые вас осуждали, но теперь видя, что достойная ваша супруга, честь может делать всякому мужу, я теперь продолжала она, больше прежнего люблю вас и почитаю, за хорошей выбор так совершенной супруги. Не погневайтесь дарагая соседушка, обернясь мне говорила, что я слабо помнила красоту вашу, мне бы надлежало всегда помышлять об оном, вы своими приятными поступками всегда можете пользоваться вашим счаетием.

Не возможно государыня моя, я ей говорила, оказать мне вам мою благодарность, за милость, которую вы мне без за слуг моих оказывать изволите, я боюсь, чтоб мне не позабыть прежнего моего состояния, видя, что знатные госпожи одобряют выбор моего милостивого супруга и тем мое счастие утверждают.

естьлиб я одна к вам хотела ехать яб не замедлила моим посещением.

Сами будите виноваты говорила ей госпожа Брокс, естьли умедлите исполнить свое желание.

Потом они простясь с нами, пошли садится в кареты. Я подала руку своему супругу и говорила, какое мне счастие всякую минуту умножает ваша милость. А я скажу, говорил священник идучи за нами, что вы счастливым учинили своего супруга. Я застыдясь ему ни чево не говоря только поклонилась, не думая чтоб кто слова мои слышал. Супруг мой звал ево к себе в гости, что он и обещал при перьвом случае исполнить, и говорил, что будет честь иметь приехать к нам с женою своею и дочерью. Вы нас тем много одолжите, я ему говорила, и я с радостию потщусь за служить приятное ваше знакомство, при том подарила ево за проповедь, а он благодарил на против за прилежное слушание. По тон сели мы в карету и приехали домой с великим удовольствием. В вечеру приехал к нам господин Мартин де ла Грот и с ним еще один дворянин Дормер, все ево у нас разговоры были только о том, что всякий меня хвалит и одобряет выбор моего супруга.

Севодни по утру двадцать пять человек здесь было нищих, которых я одарила деньгами по ровну. Иван сказывал, что в Воскресенье в церькве их было только тринадцать, но они собрали других и привели с собою.

ВТОРНИК.

По завтрикав пошли мы в сад прогуляться, но дожжик помешал нам тем возпользоватся, и принудил итти в беседку, где прежде я от нево видела страхи, он сел подле меня и говорил мне с видом веселым, теперь моя дарагая Памела, окончал я все дела свои, вы я думаю удивлялись, видя, что я долго сиживал в моей библиотеке, и будучи всегда дома, редко бывал с вами. Я сударь мой я ему отвечала, я никогда не отваживалась узнавать то, что вы изволили делать, и никогда любопытствовать того не буду, а при том зная, что по обширности вашего владения и по множеству дел, вам на домашнее учреждение надобно время не мало, от которого мне не должно вас удерживать.

Очень изрядно любезная моя, говорил он, я вам скажу, что я делал. Я часто помышлял что моя фамилия почти пресеклась, и ежели я умру бездетным то большая часть моево богатства в другой род достанется, и впадет в руки тех, от которых я не хочу чтоб моя Памела зависела. Жизнь наша продолжал он кратка и тленна, то по тому я и сделал так, что вы никогда в помощи других не будете иметь нужды, укрепил вам столько, что можно моей супруге жить без всякой нужды, и отнял власть у всех, выгнать родителей ваших из той деревни, которую я им в вечное владение отдал. Я с моей стороны учредил так, что только надобно от вас поверенной, ежели вы надежного человека знаете, скажите мне, я тотчас пошлю за ним.

Я столько удивилась ево не изреченной милости, а при том от воображения ево смерти так испужалась, что не могла промолвить ни одного слова, и вместо ответу пролила источник слез на ево колени. А государь мой! по том обняв ево говорила, вы своим разговором смутили дух мой, и наполнили мое сердце несказанною горестию так, что я трясуся от страху. Не бойся моя любезная продолжал он, и непечалься о тон, что мне приятно, я не при самом конце жизни на писал сию духовную, не льзя нам знать того, когда смерть придет, и мы всякой час в жизни, ей подвержены бываем, и по тому упустить нужной сей порядок не простительно человеку, будучи в здравом разсудке; уже приближаяся концу своея жизни есть о чем думать гораздо сего важнее, и дух тогда будучи в страхе и смущении не может порядочно зделать сего учреждения, и по тому весьма неправильно откладывать до таких ужасных часов дела, которые требуют великого внимания. Друг мой господин Шалтрон который пред сим за несколько дней на руках моих умер, смущаясь духом и видя приближающейся час смертный и мучась в злой болезни, не мог уже ни какова разпределения в фамилии своей зделать, чрез что и вкоренил мне в мысли за ранее зделать намерению моему окончание, по чему я не терпеливо и хотел сюда доехать, имея здесь все мои письма, а приехавши и на писал духовную, чрез которую вы получите себе спокойство и довольное имение, и не завися ни от ково будете во всем полновластною госпожею. Но дабы не навлечь вам от сих разговоров большей горести, одно только остается мне сказать вам. Ежели в наказание за грехи мои Бог разлучит меня моя любезная с тобою, я замуж вам итти отнюдь не запрещаю, и в том не хочу следовать тем, которые в жизни своей не хотят слышать от оном, дабы владел другой тем сердцем, которое ему принадлежало. Я в горьких слезах утопая хотела отвечать ему... но он не дав мне ни чего выговорить сказал: погоди моя дарагая, я тотчас речь мою окончаю, которая вас так много печалит. После меня не выходите замужь за одного только господина Виллиамса, по тому, что все те, которые вас знают подумают, что вы ево любили и будут говорить, что ты вышла за меня, для одного только богатства, а как овдовела то по прежней своей склонности и пошла за священника. Тогда уже мне и мертвому будет обида, по тому, что станут все -мои знакомые говорить, что не один я владел вашим сердцем, со всею моею любовию и услугами. Вот моя возлюбленная супруга, продолжал он, обняв меня, теперь я все сказал, что у меня было на сердце, и не хочу вашева ответу, видя в каком вы смятении, не гневайтесь моя дражайшая за то, что я сим разговором огорчил вас в вашу же пользу, скажите мне что меня прощаете? Оные слова суть последние в моей жизни, которые вам были слушать не приятны. Боже дай нам обеим чтоб мы наслаждались счастием нашим долголетно.

Горесть моя была столь велика, что зделала меня немою и неподвижною. Он сие увидя, взял меня за руку и хотел весть вон из саду - как я хотела говорить ему, то он начав речь свою заставил меня молчать в другой раз. Мне не надобны ваши уверении сказал он, я вижу что вы и без оных все мои желании исполнить не отречетесь, естьли буду их требовать. По том переменил речь свою в веселые и приятные разговоры.

вашим, я безо всякой лести хочу сказать вам, что когда вы в саду гуляете, то вся натура кажется тогда оживляется, все благоухает и все разцветает.

Приятными сими словами, старался он сказанные им слова выгнать из моих мыслей, но они вкоренились весьма далеко в мое сердце. Он меня спрашивал не сердита ли я на нево? Как мне на вас сердиться, я обнимая ево и целуя говорила, вы знаете мою благодарность и полную власть вашу надо иною, а при том и крайнее мое желание исполнять вашу волю, но со всем тем дух мой смущен тогда был не сказанно. Не допусти Творец мой, чтоб я страшного сего часа дождалася, которой будет стоить и моей жизни, мысль сия меня чрезвычайно тревожит.

Боже мой, я сама с собою размышляла, жизнь наша на свете и среди самых роскошей и увеселений мечта пустая, мы не живем но мучимся, пока придет жизнь настоящая в будущем, где уже не будет ни печалей ни воздыхания, то зная сие и надлежит не отменно стараться быть добродетельну, милосерду и Богобоязливу, а особливо должно помогать бедным и требующим вспомоществования, и чрез то приготовлять себе покой вечный.

Но я далеко впала во глубину сих печальных размышлений, ибо понятие мое весьма слабо важность сего разсуждения описывать, довольно тово, чтоб просить Вышняго дать мне познание, божественной своей воли, и поступать так, чтоб ему было не противно, допустить наслаждаться вечной радости и покою.

За ужином я супругу моему говорила, что искуство ево в Стихотворстве мне весьма приятно, и для тово просила, чтоб он в свободные часы потрудился напсать мне какие ни будь стишки, для всегдашняго моего увеселения.

я вам когда ни будь покажу остатки некоторых творений, но за ранее скажу, что я и сам ими не доволен.

ПЯТНИЦА.

Вчерась почти все соседи с женами у нас были, сговорясь, чтоб всем им вместе приехать нас поздравить. Не можно быть более учтивости и ласки, которую они нам оказали. Ужинали все с великим удовольствием, и угощены были старанием госпожи Жервис изрядно.

Меня все хвалили, что я весьма хорошо была одета, и что все уборы которые на мне были, чрезвычайно ко мне пристали; да и я по справедливости могу сказать, что сама поступками своими между сими знатными госпожами была довольна.

Теперь ожидаю счастия вас любезные родители скоро у себя в доме видеть, о чем вас покорно прошу, поспешить оказать мне сию радость, для тово и не буду описывать вам, что в последний вечер происходило, а когда пожалуйте скажу вам много, о чем к вам не писала.

доволен и милостив. Когда отделяюсь от своих визитов, тогда в спокойное упражнение дух мой обратится к домашнему правлению.

Севодни по утру, Милади Даверс прислала к нам нарочнова, с радостным и дружеским поздравлением от своего супруга, просила меня, чтоб я ей журнал мой прислала, обещав прочитая прислать ко мне обратно, и при том велела сказать, что она с Милордом скоро приедет посетить нас.

Теперь только к радости моей не достает тово, что вас здесь нет любезные мои родители. Вы надеюсь приехав ко мне, не скоро лишите меня вашего лицезрения, и не прежде как любезной мой супруг, со всем учредит вам место. Я не терпеливо ожидаю списка бедным людям, которые требуют подаяния, ибо мне хочется скорее раздать им деньги. Я просила моево супруга, чтоб он меня свозил еще туда, где мы завтрикали, и до тех пор буду просить, пока он поедет я теперь поступаю так, как и все из неженные жены, когда чего захотят, то надобно чтоб оное непременно было и исполнено. Я думаю, что он не отговорится взять и молодую Годвин и отдать на мое попечение, лутчее мое старание будет употребить всю прилежность на ее воспитание, и не допустить впасть в такие же беды, как несчастная мать ее себя погубила, приготовляю ей всякие забавы, чтоб приучить всегда любить меня.

В сей час я приятную ведомость получила, что вы намерены в будущей вторник к нам приехать, карета послана будет за вами непременно. Я нетерпеливо вас ожидаю, а чтоб иметь вам дорогою забаву, то послала сии письма а сама осталась вечно

Добродетельные старики приняты были ласково от ее супруга, а от нее с не сказанной радостию и почтением. Жили у них до тех пор, как все приготовлено было к отъезду их в графство Кент. Господин Б... сам и с супругою своею их проводили, и вручили им во владение деревню. Они там долго жили и счастливо, простирая благодеянии ко всем тем, которые вокруг их жили. Пока они живы были, ездили по два раза в год к дочери своей и к зятю, и жили недели по две и по три, а они к ним ездили в год неодинажды. Господин Б... прикупил им там еще деревни и умножил доходов, на противу того и они всегда им были благодарны.

Приятная Памела жила долго, и наслаждалась достойным добродетели своей награждением, многие смотря на нее, завидовали ее чрезмерному счастию а знакомые почитали ее образцом нынешняго века.

Супруга своего наиболее счастливым учинила, умножа ево фамилию. Он напротиву последуя славным её примером, прославил себя жизнию честною и воздержною. Порядок в их доме, щедрое подаяние нищим, и благодеяние всем людям, безсмертную им учинило славу.

Все знатные госпожи с радостию искали её знакомства, и старались перенимать её поступки.

Девица Годвин по желанию ее взята в дом, и воспитана по её примеру. По том выдана замуж за богатова дворянина, которой ею был весьма доволен.

Конец четвертой и последней Части.