Памела, или награжденная добродетель.
Часть четвертая.
Страница 3

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Памела, или награжденная добродетель. Часть четвертая. Страница 3 (старая орфография)

ЧЕТВЕРГ.

По утру вставши с постели, увидела я, что двери у Милади в спальне отворены были пошла к ней. Она проснувшись сидела в постеле, а служанка ее стояла перед нею, я спросила не утрудилаль ее своим приходом? ни мало она отвечала я радуюсь что вы пришли всель вы хорошо спали? При том говорила, когда мы намерены ехать в Бетфорт? Не знаю государыня моя, я ей отвечала, намерение было севодни, только после о том ни чево не слыхала.

Она посадя меня на постелю говорила, я все то любезная Памела вчерась слышала, как вы печально препровождали время от того часа как завезли вас в дом сюда, ибо госпожа Жевкес рассказывала о том Реввеке, и я то услыша истинно сжалилась совершенно. Государыня моя отвечала ей, я жалости вашей конечно достойна буду, естьли вы все обстоятельства изволили слышать. Никогда нещастная девка так великим искушениям и нападкам подвержена не бывала, но ныне должна все то забыть и чувствовать единую благодарность.

Я чрезычайно удивляюсь она говорила, что вы достигли сего щастия слыша все ваши достохвальные супротивлении, можно сказать, что вы особливой похвалы в женщинах достойны.

Бог един подавал мне смелость и силы, я ей отвечала. Самая правда она говорила, но тем наиболее удивительно, что вы как я слышала и сами его любили, а могли супротивляться всем его искушениях и нападкам. В гонениях и бедах моих и отвечала, помышляла я только о том, как бы сохранить мою добродетель, и по тому весьма мало было любви в моем сердце.

Скажите мне правду она говорила, подлинноль любили вы ево или ненавидели во все время вашего гонения? Всегда я отвечала ей, имела много почтения к моему господину, и все ево добрые дела мне хороши казались, а и не достойные всячески извинять старалась: и хотя ненавидела ево ужасныи предприятии, но самово ево возненавидеть было не можно, и по тому всегда добра ему желала, не зная того любовь ли то была, или благодарность за милость покойной госпожи моей. Приятная Памела! она со удивлением сказала, сии слова ваши меня в восхищение приводят! но когда он увидел что предприятий своих окончать не можно, стал сожалеть о нашем страдании позная безпримерную вашу добродетель и начал вас любить в намерениях честных, что вы тогда думали?

Сказать правду государыня моя, я говорила, я сама не знала что со мною будет. Надеяться было не можно и по думать, чтоб так много мне определено было от Бога щастия; я больше боялась ласковых ево поступок, нежели суровых, а тем наипаче, что один приятель уведомил меня о намерении ево женится на мне подложно, подкупя одного побродягу и нарядя в Пасторское платье, и тем заставил иметь большую осторожность смущая дух мой так, что ево милостивые обнадеживании уверительно не могли в уме моем поселится.

Я слыша она говорила, что он раза два и в Бетфорте на добродетель вашу покушался? Так государыня моя я отвечала, тогда он мне был очень страшен.

Знаю и то, что он с вами делал договоры, она говорила. И великие, я отвечала, но имея омерзение быть ево любовницей, я их с презрениием и гордостию отвратила, вознамерясь лутче умереть, нежели быть не потребной. После тово он чуть и не погубил меня вечно пришед ко мне в женском платье, после тово он в саду нападал на меня, но и там также Бог избавил и не допустил упасть в ров погибели.

Не угрожалъли он вам час от часу больше? Милади спросила, и не казался ли когда ужасным.

Очень много я отвечала так, что я чуть не умерла от страха.

Мне очень удивительно она говорила, как вы все то сносили! я так безстрашного и смелова человека каков он не знаю; со всем ево умом и разсуждением, он как разъяренной лев когда во гневе своем бывает. Он и в самым молодых летах никого не боялся, хотя я и сама не очень уступчива и робка, но всегда когда ево разсержу вправду, принуждена всеми силами и как лутче возможно усмирять ево. Поверь мне Памела что не легко с ним помирится, я думаю продолжала она, что он и с начала любил вас со всеми своими дерзкими предприятиями.

Я не думаю отвечала я, ибо он очень долго с гордостию своею боролся, прежде нежели мог склонить свое сердце любить меня честно, много покушений делал на мою добродетель. Однажды, когда уже сказывал что чистосердечно меня любит, то и со всею ево милостию, услыша от меня слова два такие, которые ему были не нравны, выгнал из дому, и целой день была в дороге, а по том прислал за мной Камердинера своего с письмом, чрез которое просил, чтоб я нему возвратилась. И с тех пор слава Богу милостиво со мною поступая, учинил счастие мое совершенным.

Это самое дело брата моево Милади говорила, несчастье ваше будет велико, естьли вы ево разсердите, он но один раз в год вас выгонит, ему все равно ктоб такова за ним ни была, но со всем тем добродетелен, осторожен, трезв и учтив, гордость ево и знатная природа ни каких подлостей не терпит, не легко прощает умышленную проступку, и никогда не признается в своей погрешности. Вы не льститесь тем, что он гарячо вас любит, он за малую проступку может скоро осердится так как уже вы и видели.

Он мне сказывал государыня моя, я ей отвечала, великое поучение, из которого довольно видно, что он на меня вправду сердит был, я уже буду обходится с ним так, чтоб ему нечем обличать меня было, вижу что он счекотлив чрезмеру в своем нраве, но при том милостив и правосуден.

Очень изрядно сказала Милади, я думаю что вы видели гнева ево уже остатки? Да и то мне кажется было притворно, чево я терпеть не могу. На что притворятся естьли кто сердит в правду; и лукавить пред тем ково любит. Я знаю, что вы ведете обо всем журнал обстоятельной что происходит с вами, которой часто читывал брат мой, можно ли мне позволить прочитать ево? А оное все служить будет к вашей же пользе. Я радоватся буду увидя из оного какие с ево стороны были происки, хитрости, угрожении и обещании, а с вашей достохвальные супротивлении, смелость, крепость и любовь к добродетели не преоборимую, мне очень будет приятно видеть раставленные вам сети, в которые попала и запуталась его гордость и тщеславие, и оставила в сердце место любви непорочной.

Сия история должна быть чрезвычайная, которую я читая, не только иметь буду удовольствие, но найти надеюсь и оправдание в ево поступках и женидьбе. Это такое дело о котором я никогда не думала, ибо уже весьма близко было, чтоб жениться ему на Милади Елизавете. Граф отец ее, и Герцог дядя, были тому согласны, да и сама невеста тому не супротивлялась. Теперь я не знаю, как мне будет разделаться с ними. От тово я больше и сердилась, что сватанье шло через меня; но ежели увижу читая журнал ваш, что ваша добродетель достойное себе получила награждение, это и мне и ему в лутчее извинение служить будет. Теперь вижу любезная Памела, что ваши достоинствы и добродетель принудят и меня любить вас совершенно.

Я бы с радостию говорила ей, вам тем служила, но мои родители, которые всегда лутче желали живую меня схоронить в землю, нежели видеть чтоб я от ково нибудь была в искушении оного требовали, и любезной ваш брат, приказал ево отослать к ним, а когда прочитают чтоб обратно прислали. И так когда я оной получу и позволит брат ваш, с радостию тогда покажу вам, в надежде, что он у вас также как и у нево исходательствует мне милость. Хотя я и дерзко во время пагубных его предприятий об нем писала, однакож писала самую правду, да и то только для тово, чтоб оное видели мои родители, и чрез то узнали мою непорочность. По целуйте меня за ласковые ваши обещании, она говорила, я знаю что брат мой с радостию позволит, по тому, что вам то больше делает чести, а он очень вас любит, в чем я и уверена. О родителях же ваших слыша похвалу надеюсь, что брат мой им поможет, и при старости даст им тихое и довольное пристанище.

Поверьте мне государыня моя, я ей говорила, что такой честной, набожной и добродетельной четы как родители мои, с трудом можно найти в свете. С начала они жили достаточно, и воспитали детей которых было не мало по своему состоянию, из которых я всем была меншая, по многих своих несчастиях, принуждены за двух моих братьев которые уже померли великие долги оплачивать, что и наипуще их разорило, и лишило последняго имущества не милосердием тех, которым они были должны. А как родитель мой знал Арифметике и писать хорошо умея, завел в деревне школу, но видя что и то без всякой пользы, то и принужден был работою питаться; но всегда с материю моею жили честно довольствуяся Вышняго определением, друг друга любили не имея ни какова пристрастия, и были состоянием своим довольны. Одново только тово боялись, чтоб я не потеряла моей добродетели, и не предпочлаб времянного богатства вечному. Их то полезному попечению и покойной госпожи моей а вашей матери научению, должна я всем моим счастием. Выслушав сие и видя мое чистосердечие, Милади она обняв меня говорила, не льзя мне не любить вас дарагая Памела, и я уверена, что когда я прочитаю журнал ваш, он совершит сие начало, и прогонит вооруженную мою противу вас гордость, также искоренит из сердца моево досаду на моего брата за презрение той невесты, которую я ему избирала.

Я все при тебе Реввека могу говорить, она сказала своей служанке, но только не сказывай ни кому, что слышала наши разговоры; слыхала ли ты когда нибудь сему подобное? Нет государыня моя она отвечала, и радуюсь от сердца, видя ваши счастливые примирении в честь толиких достоинств.

Я так много нашла ума и осторожности в госпоже Ворден сказала я Милади, узная ее по короче, а больше видя ту поверенность, которою вы ее изволите удостоивать, что и не опасаюсь мнение мое вам при ней открывать, осуждая моего любезного супруга, в чем он осуждения достоин, и рассказывать все то, что со мною происходило. Позольте мне теперь итти к нему и просить.... но она прервав мою речь говорила, погоди любезная Памела, я пойду и открою ему мое мнение, и буду просить ваших писем, а прочтя оные привезу в Бертфорской дом ваш. В том только мое желание и состоит, чтоб заслужить вашу милость, я ей говорила и непременнова продолжения милости вашего брата, тогда ни чево не останется желать мне на свете, и сказав сие со удовольствием вон вышла, а она в радости выпустя меня из дверей Реввеке говорила, возможноли! чтоб такая приятность родилась не только телом но и душею от низких родителей, она можно сказать образец добродетели, подлинно, есть что брату моему любить,

Теперь любезные родители и в правду боюсь, чтоб мне не возгордиться: чуть я не стала спрашивать у Милади о Сарре Годфруа, но остереглася, видя что она сама не зачинает, может быть и кроме ее услышу больше нежели желаю? А может быть и ни чего не сведаю? Только хочется знать, жива ли она, или умерла?

согласно скажет что ему добродетель мою, во всю жизнь его за мои страдании довольно наградить не можно.

Милади вознамерилась на другой день домой ехать, супруг мой также приказал приготовится к отъезду нашему в Бетфорт, севодни наши соседи будут здесь ужинать и прощатся с нами.

В ЧЕТВЕРГ в вечеру.

За обедом и ужином примечанию достойнова ни чево не было, кроме крайняго снисхождения от Милади Даверс ко мне, засвидетельствования дружбы от всех гостей наших, и прозьбы скорея к ним возвратится, на которую супруг мой и обещал к зиме недели на две сюда приехать. Проводя гостей, я по ево приказу раздарила данные мне деньги, госпоже Жевкес с ласкою дала часть определенную, а она со слезами их приняв желала мне всякого благополучия, и просила забыть все ее мне досады, при тон я просила у супруга моего позволения, подарить служанке сестры ево десять Гиней, что он нохваля меня с радостию и позволил, по том я велела приготовить все, что надобно к нашему отъезду.

В Пятницу по утру рано Милади по ехала в дом свой, а мы в Бетфорт, взяв с собою господина Кольбранта, Томаса и Абрама. Милади очень ласково с нами простилась, и принудила меня обещать прислать мои письма: я надеюсь она хочет показать их своему мужу, невесте своего брата и всем ее знакомым приятельницам, по крайней мере то мне дурнова не будет делать, а некоторым образом еще может извинить моево любезного супруга, для чево он на мне женился.

О какая разность была! Едучи по той же дороге в радости и забавах, по которой везена была в чрезвычайной горести; на всяком месте где мы останавливались, благодарила я Бога.

После обеда севодни сюда в Бетфрорт приехали, Абрам был на перед послан с известием, и я все то увидела, что желала видеть.

Когда приехали на двор, я страхом и благодарностию ко Всевышнему была наполнена, вспоминая отъезд мой из сего дому, из которого с горестию и плачем будучи выгнанна, и видя что возвращаюсь в нево в радости госпожею; от чего едва не потеряла я память. Супруг мой увидя спрашивал, для чево я в таком смятении? Божия благодать и наша милость, государь мой я ему отвечала, представились глазам моим во всем своем величестве! и отняли все почти чувствии моей не достойной благодарности.... О неизреченная радость дней моих! он прервав речь мою, и целуя руки, говорил мне, поздравляю тебя любезнейшая супруга, счастливым приездом в дом ваш, и сказав сие с учтивостию принял меня из кареты ввел в залу и тут со мною поцеловался и еще повторил: поздравляю с приездом в дом, которой не больше мне, как вам принадлежит. А как мы на двор въезжали, то множество служителей нас у ворот встречали, а иные смотря из окон, как видно удивлялись приезду новой госпожи их.

Позвольте мне государь мой, я упав на колени говорила, поблагодарить Бога за неизреченные ево щедроты! и просить, чтоб он вразумлял меня быть всегда милости вашей достойною! тогда счастие мое будет совершенно. И я с моей стороны моя дарагая, отвечал он, прошу от Бога, чтоб продолжил он вечно к вам любовь мою, дабы тем мог я довольно наградить добродетель вашу.

Где госпожа Жервис? спросил он у Абрама которой мимо дверей шол. Здесь государь мой, она вскоча в залу, с нетерпеливостию вскричала! я только того и ожидала чтоб изволили меня спросить. Я бросясь к ней на шею и целуя ее говорила: о моя дарогая Жервис! приими счастливую вашу тысячу раз счастливую Памелу! и благодари со мною Бога за мое несказанное счастие, молися о продолжении здоровья общого нашего господина и благотворителя! я была на сей час такова в радости своей, что не помнила почти что делала увидя сию дражайшую приятельницу, которая была всем печалям моим, а ныне совершенной радости свидетель.

Вы мне много чести государыня моя, изволите делать она отвечала, во всю жизнь радость моя будет непременна! которую я чувствую видя ныне добродетель нашу увенчанну достойным награждением, и всегда оказывать стану с почтением мою благодарность за милость в письме вашем. К нему должны наши благодарении обращатся, я указав рукою на моево любезного супруга ей говорила: ибо в самую ту минуту как я у нево просила сию для вас милость, которую большим мне счастием почитать должно, он по своему великодушию оказать оной и не отрекся. Во всю жизнь мою, государь мой, она оберьнясь супругу моему говорила, буду признавать вашу милость. Простите мне вину мою в том, что я к Милади Даверс прибежище имела. Он поцеловав ее отвечал. Теперь госпожа Жервис нечево о том помнить, я навсегда забыл показанные мне от вас огорчении, и ныне больше прежнева почитать вас буду, в разсуждении любви дарагой жены моей к вам. Боже дай вам свою милость! она говорила, и умножь леты живота вашего во всяком благополучии, во удивление всем тем которые вас знать будут.

Где господин Лонгман и Иоанафан? спросил супруг мой. Покажи мне любезная Жервис их скорее, я ей говорила, и после пойдем в верх вместе осматривать покои, которые я видела в чувствиях весьма разных от тех, которые ныне будут.

Мы с нею ходя смотрели все палаты, и прежнюю нашу спальню с кабинетом; везде, я за минувшее избавление меня от напасти и насилия, на коленях благодарила Бога.

Добродетельная Жервис с восхищением смотря на меня говорила: безпримерная госпожа моя! тихость, покорность и умиление все тоже и теперь у нас, как я видала прежде! а счастливое ваше супружество более прибавило вам украшения, Боже дай, чтоб потому же прибывало и вашего счастия.

Вы не знаете госпожа Жервис, я ей говорила, сквозь какую я мрачных бед прошла тучу! и какое ныне Бог послал мне счастие. Я думаю в целую неделю пересказать вам того будет мне не можно. Я надеюсь, мы дружески и ласково так, как и прежде будем жить вместе; при гостях обходитесь со мной как вы разсудите, а когда одни будем, не называйте меня иначе, как ваша любезная Памела, ибо вы привыкли так называть меня прежде; я не хочу быть пред вами не благодарной, и получа много милости от Бога возгордится, в чем и не сумневаюсь, что моя благодарность купно с милостию моего любезного супруга, час от часу более будет умножаться, так, как Бог милосердый неизреченную благодать свою будет ниспосылать на меня недостойную рабу свою. По том мы со шли с нею в залу, где дарагой супруг мой меня увидя, велел послать господина Лонгмана, которой не терпеливо хочет меня видеть говорил он. Лонгман вошед, повалился мне в ноги и говорил, милостивая госпожа моя! радуюсь что можно ныне мне назвать вас сим имянем. Боже дай вам свою милость! не говорил ли я вам прежде, продолжал он, что Вышняго смотрение найдет вас повсюду и осенит своею благодатию. Вы не знаете господин Лонгман, я ему говорила, всего ко мне Божия милосердия? По том подошла к нему ближе и взяв за руку спросила, всель он в добром здоровье? Поверте господин Лонгман, что я много обрадовалась, вас здесь увидя, и никогда не забуду, чем я должна вам. Вы не можете того подумать, сколь много меня одолжили и были причиною моево счастия, снабдя меня перьями и бумагою. Не могу в радости моей, вам государыня моя отвечать как должно за милость вашу! и подлинно заплакав стоял как обезумленной.

Я уже благодарил господина Лонгмана, говорил мне супруг мой, что он в дом ко мне возвратится не отрекся ныне всеконечно забуду все ево мне бывшие противности, да и с ево стороны нпадеюсь, что он доволен мною будет, а при том господин Лонгман уверяю нас, что и любезная жена моя всячески старатся будет, чтоб вы всем были довольны.

Боже благослови вас государь мой! отвечал он, мое сердце от радости трепещет вас видя. Когда я услышал приятную сию ведомость что вы женились. с сугубою радостию возвратился. Верте государь мой, что вам старой ваш Лонгман говорит чистосердечно, Боже воздай вам за вашу ко мне милость! вы не поверите сколько людей чрез благополучное ваше супружество счастливыми учинили. Я радуюсь отвечал супруг мой, что я ныне и сам счаслив, и усмехаясь продолжал он, признайтесь господин Лонгман? что вы самой тот кто нибудь, которой писал в осторожность моей Памелы? Но по старости вашей не льзя мне думать, чтоб вы были влюблены в нее вправду, и для тово позволяю с супругою моею поступать также как и прежде. Я умираю от радости вскричал Лонгман! получа милостивое ваше прощение за письмо, которое я осмелился подписать кто нибудь, в чем и признаюсь совершенно. Супруг мой обернясь мне сказал, поступайте ласково и смело моя дарагая с сим чесным человеком, которой почитал вашу добродетель. Боже дай вам свою милость, сказал господин Лонгман! а я от радости и восхищения не могу больше стоять и для тово поклонясь, вон вышел.

Ваша милость меры не имеет, говорила я своему любезному супругу! вы столько милостивы.... но он прервав речь мою смеяся говорил, я думаю любезная Памела, что сей доброй старик в радости своей тебя разцелует? что бы я с охотою ему и позволил, зная что он совершенно человек честной.

в прежнем состоянии вижу, я ему говорила. О моя государыня! вскричал он, я ныне опять счастлив, видя себя в том доме, в котором вырос и состарелся, ибо я служил много лет, и покойному родителю господина моего, и ежели супруг ваш мне вину мою опустит.... с радостию Иоанафан отвечал он ему, не дав договорить, а особливо для тово, что сие угодно дражайшей супруге моей, и надеюсь что впредь вы ни чево противнова мне не зделаете, потому, что уже вступаться вам не за кого, ибо любезная Памела, за добродетель свою получила достойное награждение,

После обеда во шел господин Лонгман и поговоря о делах домашних сказал, все государь мой, бывшие служители ваши счастливы. Роберт, которова вы сослали, нечаянно получил хорошее наследство, без которагоб он был по прежнему в вашей службе. Вчерась приходил он проведывать, когда вы сюда прибыть изволите. Подлинно я рад говорил супруг мой, ево счастию, ибо и он был фаворит моей Памелы. Все государь мой, в доме вашем, говорил добросердечной сей старик, усердно желали ей всякого благополучия, и все счастливы кроме одново продолжал он. Я вижу о Иване говорить хотите подхватил супруг мой? Об нем отвечал Лонгман, надеюсь вы за то на меня гневаться не будете. Прозьба моя господин Лонгман я говорила, и об нем также как и о других счастлива. Надобно признаться говорил старик, хотя некоторые ево поступки и не весьма справедливы, но он так почитает своево господина и вас, что совершенно с верностию вину свою заслужить желает. Он мне по справедливости очень жалок для того, что ни где не хотел искать себе места, а желал или по прежнему быть в службе вашей, или умереть с голоду. Подлинно говорила госпожа Жервис, бедной сей детина, всякой день сюда приходил от того времяни как мы проведали общую нам радость, и надеялся, что ему будет прощение. Где он теперь? спросил супруг мой. Здесь отвечал Лонгман, прежде еще прибытия вашева пришол сюда, я думал что он взбесился, как увидел вас вместе с госпожею нашею. Я вам любезная Памела говорил супруг мой, уже позволил принять и Ивана, и так, делайте вы с ним что хотите. Изрядно государь мой я сказала, и велела ево позвать к себе.

Бедной Иван вошел в таком смятении и унынии, что я никогда не видывала человека с такими чувствиями. Он изображал истинное раскаяние смешенное со стыдом и радостию. Всель ты здаров Иван, я ево спросила, а он беднинькой с нуждою мог отвечать взирая со страхом на своево господина. Не бойся Иван, говорил ему супруг мой, не возможно человеку упрекать в его безпорядках, которой имеет раскаяние. Я слышал продолжал он, что хочешь ты быть у меня по прежнему. И естли то правда, то вручаю тебя жене моей во услужение. Вы видите Иван я говорила, милость своево господина, мне конечно можно было об вас просить, видя всегдашние примеры пред глазами, и я всегда в поведении вашем не сумневалась: вся ваша вина состояла в том, что старался ты услужить как своему господину, так и мне, но теперь не о чем уже вам сумневаться для тово, что все за помощию Божией кончилось. Я конечно буду счастлив отвечал он, по милости господина моево и вашей, и буду служить вам верно. Изрядно Иван я говорила, жалованье вам будет прежнее, могу ли сие обещать государь мой, обернясь супруга моево спросила. Без сумнения отвечал он, и ежели разсудите прибавить смотря по ево заслугам, я согласен буду. Доволен, государь мой и прежним жалованьем отвечал Иван, а прибавки не желаю, и поклонясь вон вышел к большому удовольствию предстоящих, хотя они на нево и сердились, за оказанную мне измену, во время моих гонений, однакож он всегда был любим у всех в доме.

Когда мы обедали, господин Лонгман и госпожа Жервис пришли к нам в залу ожидать приказу. Супруг мой налив бакал вина говорил, выпьем господин Лонгман за здоровье счастливой четы во всей Англии, то есть родителей любезной моей Памелы, с радостию государь мой, отвечал Лонгман.

снабдя всем что надобно в доме отправим, и отдадим ему владеть до ево смерти? так нам не будет труда об ней иметь попечение.

Не льзя лутче задумать, государь мой, отвечал господин Лонгман, а как вы имея излишние деньги, то и можете умножить там поселение, а земли есть очень довольно. Очень хорошо говорил супруг мой, а вы дарагая Памела уведомте о том родителей ваших, у меня продолжал он, денег есть довольно, надобно полутче прибрать дом, зделать ливрею и экипаж так, как бы я женился на знатной девице, я думаю господин Лонгман, что и у вас в зборе есть деньги. Есть государь мой, отвечал он и очень не мало, ежели вы не намерены прикупить деревни в графстве Кент, то я вам другое представлю, о чем давно уже думал доложить изобрав удобное время.

Я брал с собою в графство Линкольн, говорил супруг мой, больше шести сот Гиней, и думал, естли будет нужда половину там оставить, однакож не больше издержал там, как двести пятдесят, да двести там оставил за тем, что к зиме сам туда быть на-мерен, а остальные привез с собою, есть у меня и еще в нескольких деревнях в зборе деньги, только надобно справиться в моей записной книжке, сколько в наличности есть оных.

Любезная Памела оборотясь ко мне, продолжал речь свою, вы в том доме всех людей подарили, а и здесь также надобно, я вам дам двести фунтов стерлингов, раздайте оные по своему разсмотрению.

Я стыжусь государь мой, отвечала ему, что вы для меня так много тратите денег. Пожалуй не говори о том сказал он, и не жалей, ибо я их довольно имею. Изволите ли знать государыня моя, говорил Лонгман, что своими деньгами, которые супруг ваш имеет в банке и в других местах, может скупить земли у всех здесь соседей, ему конечно, в деньгах ни какой нужды нет, всякой год прибывают а не разточаются, весьма бы жаль было, естлиб он еще не женился.

он, прежде нежели зайдет солнце, пятдесят фунтов стерлингов вручите любезной Памеле, ей оные севодни по обещанию моему получить должно, а и в перед считая от сего дня через три месяца, носите к ней по столькуж, она их употреблять будет по своей воле куда изволит, а нам до тово дела не будет: она научилась у покойной матери моей раздавать милостину, то ныне для общого нашего благополучия будет делать тоже. Тот час государь мой принесу, отвечал Лонгман, и сказав сие вышел из залы.

С позволения моего супруга, я взяв дватцать Гиней, подошла к госпоже Жервис и говорила, прими дарагая приятельница сей подарок вместо пары перчаток, в счастливой день моево замужства, ибо и госпожа Жевкес столько же получила. Вы по своей ко мне дружбе больше имеете право не отказать во оном.

Госпожа Жевкес была в счасливые те часы вашего бракосочетания, Жервис говорила, но супруг мой ей сказал, моя Памела желала на тот раз, чтоб лутче вы при ней были нежели Жевкес, ибо она не разделяет вас с ее родителями. Она приняв деньги благодарила сказывая, что она мало достойна той милости, которую получить удостоилась.

Я желаю моя дарагая Памела, говорил мне супруг мой, что бы вы подарили столько же и господину Лонгману, а он в самой тот час и принес ко мне те деньги, которые супруг мой мне ежегодно назначил и отдавая оные сказал, то он с великою радостию в реестр занес новой пункт в своих книгах... отпущено госпоже Б... по приказу господина моего пятьдесят фунтов Стерлингов, и должно выдавать всякую четверть года по стольку же Сия безделка не стоит тово, чтоб вы меня много благодарили.

Вы видите, говорила я господину Лонгману и госпоже Жервис, как много я стала счастлива. Боже благослови дающого, и приемлющую милости, говорил Лонгман: я знаю как госпожа наша к благодеянию склонна, и часто видал с каким удовольствием она раздавала милостыни, по воли покойной госпожи нашей. Когда я взяла от господина Лонгмана принесенные деньги, то оточтя от оных дватцать Гиней, говорила ему, я думаю вы господин Лонгман не погнушаетесь принять от меня сей малой подарок, вместо пары перчаток, которые обыкновенно в день свадьбы дарятся. Он увидя сие остановился, не зная что отвечать, но любезной супруг мой оное приметя, говорил мне, естли дарагая Памела, господин Лонгман откажет вам в принятии денег, то можно сказать, что он откажет в перьвом знаке вашей дружбы. Между тем я положила ему в руку те дватцать Гиней, но он не хотел из них больше пяти взять. Господин Лонгман, я говорила, мне не обходимо должно требовать от вас сего снизхождения, а то я буду думать, что вы сей малой подарок за обиду вменяете. Изрядно государыня моя, говорил он, когда так вам угодно, то я знаю что зделать, а что господин Лонгман я спросила? Не буду тратить сих денег, отвечал он, до того счастливого дни, как вы зделаете подарок господину моему новорожденным сыном, или дочерью, которое быть может я надеюсь прежде года. услышав сие застыдилась и покраснея взирала на моево супруга. Хорошо, очень хорошо! господин Лонгман вскричал он меня обнимая, о моя дражайшая супруга! Боже дай чтоб пророчество господина Лонгмана сбылося, выб меня тем много обрадовали. Не погневайтесь госудрыня моя, говорил мне старик усмехаясь, я думаю, что тем вас не обидел? а к томуж я вижу, что рад тому и господин мой, то я и еще скажу сто раз, чтоб оное действительно исполнилось. Госпожа Жервис также желала чтоб я умножила фамилию Лордов Б... и чтоб пророчество господина Лонгмана збылося.

Когда господин Лонгман вон вышел, я стояла как будто немая потупя глаза в землю. О чем дарагая Памела задумалась говорил мне супруг мой. Лонгман ни чево кажется противнова не сказал вам. Конечно нет государь мой, я ему говорила; но я и сих издевок от него не уповала. Он сказал это, говорил супруг мой от истинного усердия, не думая чтоб вам то досадно было, да и поистинне досадовать незачто, а в противном случае выб меня тем огорчили. Говорите при госпоже Жервис, государь мой, я ему отвечала все что вам угодно и что веселить может, я знаю, что вы в разговорах ваших не пристойностей употреблять не будете. Вот так моя любезная надобно всегда говорить, сказал он меня обнявши. Когда все в доме отобедали, я велела послать к себе всех девок, коих пришло чатыре, они поздравляли меня вышед замуж, мы радуемся государыня моя Рахиль за всех одна говорила, видя вас сюда возвратившуюся, а наиболее потому, что увидели нашею госпожею. Здравствуйте прежние приятельницы я отвечала, и всех их брала за руки благодарила, естьли бы можно я бы их руки целовала, думая в себе, когда я с ними в слезах прощалась целуя их руки, то для чево увидясь в радости того же не делать. Супруг мой видя, что они мне обрадовались, сам тому веселился и говорил, я думаю мне не надобно приказывать вам любить и почитать госпожу вашу ибо вы ее и прежде с почтением любили, а она на противу станет вас жаловать, и по заслугам каждая будет получать награждение.

Вы никогда от меня не увидите противнова взгляду я им говорила, а в знак моей к вам благодарности, с позволения моего любезного супруга, возмите от меня подарок, и сказав сие роздали им каждой по пяти Гиней, они приняв с радостию, много меня благодарили.

От вас государь мой я обернясь супругу моему говорила, умножается мое счастие повсечасно! от вас я наслаждаюсь ныне приятных чувствий, и сказав сие хотела поцеловать ево руку, но он обняв меня и целуя сказал, что я достойна больше его внимания, нежели как я думаю.

Потом приказал супруг мой пр-звать Иоанафана, а как он вошел я ему говорила: господин Иоанафан, к моему большему удовольствию не достает мне тово, что я вам за ваше ко мне усердие не благодарила, вы думаю примете без отговорки, сей малой подарок, вместо пары перчаток, в день моево замужства, и отдала ему десять Гиней говоря, я всегда привыкла почитать таковых честных и сединою украшенных людей, подобясь в старости моему родителю. О моя государыня, вскричал он! вы наполнили радостию мое сердце, слава Богу что я сего счастливого время дожил, и приняв деньги заплакав вон вышел.

Вы всякому делаете приветствие любезная Памела, говорил супруг мой. Ваша милость государь мой, я отвечала, меня к тому способною учинила, а без товоб я ни способу ни сил не имела из явить мою благодарность.

После тово пришли Гейнрих, Исак, Вениамин и садовник с конюхами. Где Иван? спросил их супруг мой, он здесь они отвечали, только он не смеет войти; а он услышав что ево спрашивают, тотчас и вошел тут же. Вот госпожа ваша говорил супруг мой, она вас по своей милости всех жаловать будет. Мы государь мой все, отвечал Гейнрих, просим Бога, чтоб он умножил лет живота вашева, и будем стараться достойными быть милости вашей. Я им всем раздала по пяти Гиней, а когда дошло до Ивана я ему говорила: хотя тебя Иван я и видела, но еще повторяю что радуюсь увидя. Он мне божился, что в поступках своих чистосердечно раскаевается, надобно тебе все минувшее забыть, я ему говорила, а мы с твоим милостивым господином конечно забудем. Бог милосердуя ко мне, все обратил в мое счастие, надлежит стараться впредь исправить себя, а без того не можно получить ни какого счастия.

мой, я все то от вас научилась, я ему отвечала, а прежде ни чево не умела; по том они все благодаря нас вон вышли.

После тово пришли повар с двумя учениками, два охотника и два псаря, ибо здесь у супруга моево псовая охота и лошадиной завод содержится, в чем большая ево забава и упражнение бывает. Все ли вы друзья мои здоровы? я им говорила, господин ваш приказал вам пожаловать денег, по том раздала каждому по три Гинеи, а поваренным ученикам по две, и советовала им отдать матерям спрятать, чтоб не издержали по напрасну.

Когда и те все вон вышли кроме госпожи Жервис, которая тут осталась, я пред ним бросилась на колени и говорила, прими государь мой мое истинное благодарение! в заключение здесь новой моей радости. Боже умножи лет живота вашего, и дай всегда счастливой вашей Памеле средство, казаться глазам вашим приятной, и быть до скончания дней моих благодарной и послушной.

Вы видите госпожа Жервис, говорил он, безпримерной нрав моей любезной супруги, красота души её больше меня пленила нежели красота телесная. Поздравте госпожа Жервис, продолжал он, поздравте, видя счастие мое совершенно. Поздравляю от всего моего сердца государь мой, она ему от радости заплакав говорила, я радуюсь что добродетель достойное награждение получила.

местах, которые для меня были ужасны приносить, мою благодарность, тоб я наполнила весь дом и сад молитвою. Госпожа Жервис без меня сказала ему, как я ходя по всем палатам усердно молюсь Богу. Он тихонько отворя двери посмотрел в библиотеку, и ни чего не сказав пошол опять к ней.

Я вышед и не зная что он меня видел говорила: в вашей библиотеке государь мой есть изрядные картины? Правда он отвечал моя дарагая, но нет, такой как вы в своем сокрушении приносите молитвы Богу, я право думаю, что вы своим примером исправите и мою жизнь.

Можно ли подумать любезные родители, чтоб хотя одна женщина из смертных была счастливее вашей Памелы! совершенно бы была не благодарна, естли бы от ревнности или от самолюбия кроме одной жалости, думала о бедной Сарре Годфруа.

Любезной супруг мой приказал Иоанафану, чтоб все люди в доме весь вечер гуляли и веселились, и пили бы ликер и всякие вины кто какое захочет, только бы без ссоры и без крику.

По том повел меня в те покои которые были покойной госпожи моей, и отдал мне часы с репетицею, золотую табакерку и готовальню, две пары брилиантовых серег, два перстня и ожерелье восточного жемчугу, оное все было покойной матери ево, также белье, кружева и одним словом все, что было в той палате, и велел оное мне называть ево своим. О Боже! дай мне достойную иметь благодарность.

в вечеру.

За не исправностию нашева экипажа, севодни не ездили в церьковь. Супруг мой большую часть дня пробыл в своей библиотеке, а я в начале молилась по должности Богу, по том разбирала данное мне белье и кружева. Благодарю Бога, что и по сих пор о всех сих счастливых пременах гордости не имею, да кажется и иметь не буду, зная, что гордым Бог противится, а смиренным дает благодать свою.

Обедали мы с великою радостию и обыкновенным удовольствием. После обеда он пошел в кабинет свой, сказав мне, что в пять часов придет за мною и пойдем в сад прогуливаться, я пошла в свои покои.

В шестом часу пришол он ко мне в спальню и говорил, теперь моя дарагая я поведу вас в сад, и взяв меня на руку пошли веселяся.

безпрестанно любезной мой супруг утешался мною, и идучи мимо беседки усмехаясь говорил мне, вот любезная Памела то место, где в перьвой раз искушалась твоя добродетель, и тут не оставила, чтоб не благодарить Творца моего за избавление от вечной моей погибели.

Многие дворяне в соседстве, прислали поздравить ево счастливым приездом, между прочими господа, Артюс, Товерс, Брокс и господин Мартин де ла Грот, о женидьбе же ево ни кто не упоминал.

ПОНЕДЕЛЬНИК.

С трудом выбирал мне супруг мой на платье материи, ибо ему все казались не довольно хороши, а выбрав самых богатых шесть кусков отложил особливо и велел мне из них взять половину, сказывая, что когда будем в городе, то лутче выбирать можем, из одного белого с золотыми травами приказал мне зделать платье и ехать в нем в первой раз в церьковь. По том велел призвать портных и женщин, делать мне на голову разные уборы. Боже мой, какой расход для меня деньгам! но богатство и чин ево тово требуют, к томуж безпримерная ко мне любовь, заставляет все для меня делать так, как бы он женился и на равной себе девице, он говорит, что ежели не станет содержать меня прилично его состоянию, то ево осудят люди, и подлинно ежели захотят, то сыщут привязку осуждать и переговаривать. По том приказал мне выбрать кружева и полотны, и чтоб ни в чем не было не достатку, послал нарочнова за разными покупками в город, чтоб все к Субботе приготовлено было.

Я любезные родители, севодни Ивана к вам посылаю со всеми письмами, которые до сего времяни были, а некоторые он отдаст вам особливо. Прошу покорно прислать ко мне с ним все те, которые уже вы прочитать изволили, чтоб исполнить данное мною слово Милади Даверс. Ему приказано от моего супруга донесть вам, что он желает поручить вам в правление свою деревню, в чем я и не сумневаюсь, чтоб то было для вас противно, при том просит, чтоб вы себе по две пары изволили хорошева зделать платья, и к нам по прозбе нас обеих скорее сюда приехать, а когда вы назначите день, он за вами пошлет свою карету. Вы не можете себе представить любезные родители, как я нетерпеливо желаю в моем счастии видеть вас по скорее, я уверена, что вы от всех тех, которым несчастные мои братья были должны, от берете щеты, сколько вы платить им обязались, хотя из них некоторые и безсовестно вас к тому принудили, но ныне всем заплачено с благодарением будет.

стану за домашнюю экономию, чтоб подать моему благотворителю столько помощи, сколько слабые мои таланты позволят.

Я думаю, что ваша соседка Мумфорт, имеет в деньгах нужду, ежели увидите что, Гинеи пять шесть могут дать ей помощь вручите оные, а я нам их возвращу когда увижусь; уведомте меня о всех в соседстве вашем требующих помощи, а особливо о слепых, больных и дряхлых, опишите всех их имянаии, включите также и разоренных, как как и мы были, которых, многое число детей нищету умножают, я начну с них мое подаяние, и употреблю данные мне на то от моево милостивого супруга деньги, я себе зделала книгу, в которую всегда буду записывать расход оных хотя он и не требует щету, но увидя то похвалит, что я порядочно веду подаяние, а надпись зделаю на той книге.

Мое намерение показать журнал мой милади Даверс до тех пор, как она гордое письмо писала к брату своему, ибо супруг мой и сам не хочет чтоб она видела мои на то разсуждении, а для удовольствия ее любопытства, увидеть может мои терпении и супротивлении, я надеюсь, что она все то прочитав, совершенно меня ненавидеть не будет, по тому, что она во всем усмотрит едину Божию силу и Ево святую премудрость, и что не может такой знатной и умной человек как брат ее прельщен и обманут бедной девкой.

Не хочу доле задерживать Ивана, он просить вас будет чтоб вы последние мои письма прочитали, чем перьвые, между тем примите истинное мое почтение, и склонное на поминовение моего любезного супруга.