Записки тюремной надзирательницы.
Глава I. Как поживают воры в городе Гласгове.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Записки тюремной надзирательницы. Глава I. Как поживают воры в городе Гласгове. (старая орфография)

ЗАПИСКИ ТЮРЕМНОЙ НАДЗИРАТЕЛЬНИЦЫ *).

*) Предлагаемый рассказ не есть простой вымысел в области обыкновенных, беллетристических произведений. Он писан большею частию со слов самой героини, Джен Камерон, которой жизнь началась бедностию и преступлением и окончилась тюрьмой. Автор этого рассказа, тюремная надзирательница, долго и тщательно изучавшая те темные стороны жизни, в которых проявляется общественное зло во всем его ужасном драматизме, гарантирует достоверность описываемых ею фактов; изменены только имена и второстепенные подробности, а самый фон рассказа взят целиком из действительной жизни в строгом значении этого слова. Автор старается проследить шаг за шагом, развитие преступления и те незаметные, но скользския ступени, по которым преступник спускается в бездну порока, пока из рук общества не примет его тюрьма или могила. "Если в этом рассказе, говорит автор в предисловии, верно изображен путь, которым бедность и невежество доводится до преступления, часто не сознавая его значения и предаваясь ему, как ремеслу, тогда быт может, подготовится более прочная почва для будущих социальных преобразований". От редакции.

ГЛАВА I. 

Как поживают воры в городе Гласгове.

Думаю, что многим из моих читателей не безъизвестен город Глазгов - третий город по величине и по значению во всем соединенном королевстве. В этом большом городе добрые люди наживают много денег, везде видны следы довольства, торговля процветает, и граждане умирают миллионерами. Подобно тому, как в Лондоне, Ливерпуле и во всяком другом многолюдном городе, крайности и здесь соприкасаются; тщательные исследования показали мне, что в темных закоулках Глазгова кроется более нищеты, невежества, страдания в самом отталкивающем их виде, чем даже в Лондоне. Нигде, быть может, бедность не мечется так безобразно и резко в глаза, как на этом великом торговом рынке Шотландии, где рядом с нею вы встречаете громаднейшия, быть может, в целом мире состояния.

Нищета эта большею частью озадачивает вас своею неутолимою жаждою пьянства. Правда, и сюда проникали попытки распространения трезвости; но, несмотря на это, кабаки находятся по прежнему в цветущем состоянии и субботние вечера в Гай-Стрите и Солт-Маркете далеко оставляют за собою субботние вечера в других городах. Есть что-то многознаменательное в этих толпах босого и полураздетого населения, когда оне, иззябшия от холода, с бледными и мрачными лицами, валят по улицам из старой части города.

Много лет тому назад, недалеко от Гай-Стрита стояло, да и по сю пору стоит, несколько высоких, темных, четырех и пятиэтажных домов, слепившихся вместе. В этих домах каждая комната занята одним или несколькими жильцами и носит на шотландском наречии название дома. Этот густо населенный квартал наводит страх своей дурной славой на весь Глазгов, и называется Кройлис-Ланд; полиции он известен под именем Веннеля. Лет двадцать или тридцать тому назад, в этот квартал отправлялись за поимкою воров и мошенников; по всей вероятности, он и теперь известен, как гнездо всевозможных преступников.

Честная бедность редко искала убежища в Крайлис-Ланде, особенно та бедность, которая дорожит своим добрым именем и разборчива на соседей. Из Крайлис-Ланда выползали для ночных похождений воры и публичные женщины. В Крайлис-Ланд заманивалась не одна жертва, то хитростью, то силою, и темные дела творились там по захождении солнца. То было убежище всех тех преступлений, от которых содрагается человечество. Грабеж и до сих пор до того обычное дело в Новом Веннеле, что о нем почти и говорить не стоит. Полиция нападала здесь на самых любопытных субъектов падшого люда; здесь нередко бедность или преступление, доведенные до отчаяния, налагали на себя руки; то в комнатах, то на грязной, темной лестнице, то с решотки, ограждающей какой-нибудь участок земли позади домов, снимали тела повесившихся самоубийц. Здесь же совершались самые страшные убийства: - ночью отворялось окно одной из верхних комнат, к нему подводили трепетавшую жертву и выбрасывали ее на улицу. Число безнаказанных преступлений, совершенных в Новом Веннеле, далеко превосходит число тех, которые подверглись каре закона. Лет десять или одинадцать тому назад полагалось средним числом по двенадцати краж еженедельно на каждую комнату этого отверженного квартала. Все знали об этих кражах, но до сведения полиции оне не доводились, потому что ограбленные скорее соглашались понести убытки, чем подвергать свое имя огласке.

на верх в потемках. Сырая и скользкая лестница обдает посетителя зловонным воздухом. На каждой площадке находится от четырех до пяти дверей; каждая дверь ведет в комнату, имеющую на восемь футов длины, от шести до семи футов ширины; и в этой-то комнате спят, пьют, едят и живут мущины, женщины и дети, по четыре, по пяти, а иногда и по десяти и двенадцати приблизительно по пятнадцати пенсов в неделю, то больше, то меньше, смотря по обстоятельствам. Нищета и неизбежные при ней всевозможные лишения, порождают здесь самые ужасные болезни.

Дома подобного, рода вовсе не редкость в Глазгове, хотя по распоряжению правительства те из них, которые признаны опасными и неудобообитаемыми и были уничтожены. За то уцелевшия населяются все гуще и гуще и требуют за собой строжайшого надзора, а это-то и невозможно по разным причинам. Дело в том, что домохозяева стараются уклоняться от необходимых починок; случается даже и так, что во избежание расходов на поправку этих запущенных домов, они совершенно отказываются от владения ими. Лица, приставленные от правительства следить за этими домами ничего не могут сделать, когда хозяин отдает квартиры в наймы от себя или же через вторые руки, выбирая в последнем случае такого рода агентов, которым ни до чего дела нет, лишь бы плата за квартиры вносилась исправно. Дома подобного рода приносят хороший доход, хотя собирание квартирной платы - дело щекотливое и не всегда безопасное.