Дон Кишот Ламанхский.
Часть вторая. Том четвертый.
Глава IV. Продолжение разговора

ГЛАВА IV

Продолжение разговора

- Вы хотите знать, как у меня украли моего друга! Слушайте, начну тем, что мы после приключения с колодниками приехали ночью в Сиерру Морену, остановились в маленьком леску, решившись дожидаться утра, не сходя с коня и осла. Мы немного устали после сражения. Господин мой, опершись на копье, заснул; я тоже на моем бедном осле. Черт принеси к нам плута Пассамонта, которого мы избавили от галер; бездельник, которому пешеходство, конечно, наскучило, вырезав четыре кола, утвердил на них очень осторожно мое седло, служившее мне вместо постели, и вывел из-под меня осла. Я не просыпался до самого утра; проснулся, протянул руки, один кол отвалился, и я упал через голову, ища руками и глазами своего верного и доброго товарища. Увидя, что его нет, я заплакал и плакал долго и неутешно; если ваш историк об этом не написал, то сделал очень глупо. К счастию, дня через четыре проклятый вор нашелся, и я возвратил свое сокровище!

- Хорошо, господин Санко; но что вы сделали с золотыми деньгами?

- Что я сделал? Какой вопрос! Купил материи на юбку жене и на башмаки детям. Без гостинца хорошо бы приняла меня Тереза! Разве думаете, чтобы она простила меня за побег мой, когда бы я воротился к ней с пустыми руками? Будем справедливы, господин бакалавр: если положить и по три мараведиса за каждый палочный удар, доставшийся на мою часть в путешествии с господином Дон Кишотом, то сотнею ефимков не отделаешься. Итак, прошу не придираться к моим деньгам: я их заслужил; в этом нет сомнения. Теперь вы довольны. Если нужны будут еще какие-нибудь объяснения, то милости прошу ко мне; я готов отвечать всем, кто захочет меня спрашивать, самому королю, если понадобится.

- Я доставлю непременно, - сказал Караско, - автору сии объяснения. Он, конечно, поместит их во вторую часть.

- Разве обещают и вторую часть? - спросил Дон Кишот.

- Господин рыцарь, - отвечал бакалайр, - хотя вы сами знаете не хуже меня, что все вторые части почти никогда не стоят первых, но публика требует продолжения: автор им занимается, ищет материалов, но худо надеется найти их.

- Этот глупый мавр, - воскликнул оруженосец, - конечно, вообразил, что мы будем сидеть, поджавши руки! Хорошо же он нас знает! Мы не любим праздности! С Божиею помощию, он скоро об нас услышит. Если бы господин мой меня послушал, то мы давно бы гуляли по свету.

В эту минуту Рыжак заржал в конюшне. Дон Кишот содрогнулся и, не сомневаясь, чтобы ржание коня его не было счастливым предзнаменованием, решился ехать чрез три дни.

Коварный бакалавр похвалил его за это великое намерение и советовал ехать прямо в Сарагоссу, где приготовлялись сражения с быками ко дню Св. Георгия¹².

- Там ваше мужество, - прибавил он, - восторжествует над всеми рыцарями Аррагонии, которые, как вам известно, теперь почитаются первыми в свете. Одного только от вас требую: не слишком подвергайте жизнь свою опасностям. Подумайте, что она принадлежит не вам, а несчастным и угнетенным: укрощайте ваше кипящее мужество; именем всего человеческого рода умоляю вас, господин Дон Кишот, не будьте там смелы.

- То, что вы говорите, очень благоразумно, - прибавил Санко, - мой господин во всех опасных случаях не весьма воздержен. Он нападает на сто вооруженных человек так точно, как бы я напал за столом на дюжину жареных цыпленков! Надобно быть осторожным: ходить, да осматриваться. Например, я - я очень искусен в последнем, и мой первый уговор с господином рыцарем перед каждою поездкою всегда состоит в том, чтобы ни одно сражение до меня не касалось. Мое дело иметь неусыпное смотрение за господином рыцарем, одевать его, чесать, иметь на руках провизию и подавать полезные советы; когда ж начинается сражение, то меня хоть не спрашивай, не откликнусь. Вы видите, что у нас всякий знай свое дело, а в чужое не вмешивайся! Со временем, когда Богу угодно, господин Дон Кишот пожалует мне в награду за мое усердие и верную службу если не остров - этот товар слишком дорог - то, по крайней мере, небольшое губернаторство или, если ему заблагорассудится, и совсем ничего; я прожил век свой Санкою, для чего ж и не умереть Санкою! Может бы, еще лучше не видать никакой перемены.

- Вы говорите, как совершенный мудрец, - отвечал бакалавр, - и ваша философия уверяет меня, что вы были бы очень хорошим королем или губернатором.

рыцаря!

Дон Кишот улыбнулся благосклонно. Потом, обратясь к бакалавру, попросил его сочинить маленький акростих на имя Дульцинеи Тобозской¹³, чтобы с большею приличностию сказать ей последнее прости.

Бакалавр представил рыцарю, что имя слишком многословно; что легче сочинить мадригал, нежели акростих, и что первый может быть приятнее для принцессы. Но Дон Кишот требовал акростиха, и бакалавр обещал приготовить его. Отъезд назначили через несколько дней; дали друг другу слово не открывать никому тайны, и три приятеля расстались.

Примечания

¹² -- Ежегодно в Сарагосе, в память освобождения города от мавров в 1096 г., происходили традиционные торжества.

¹³ ...маленький акростих на имя Дульцинеи Тобозской... -- Дон Кихот просит бакалавра сочинить стихотворение, первые буквы каждой строки которого, прочитанные вертикально, составляют имя адресата; его просьба об объеме стихотворения явно не соответствует длинному имени возлюбленной.