| Автор: | Скотт В. |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
Черный Карлик
Глава XII
Поиски мисс Вэр возобновились и на другой день (вероятно, ради соблюдения приличий); они были опять так же неудачны, и к вечеру общество снова возвратилось в Эллисло.
- Удивительное дело, - сказал Маршал Ратклиффу, - целых четыре всадника и их пленница проехали по здешним окрестностям и точно в воду канули, не оставив ни малейших следов!
- Люди часто добиваются правды путем исключения, - отвечал Ратклифф. - Мы теперь побывали на всех дорогах, тропинках и просеках, ведущих из замка во все стороны, исключая один лишь сложный и трудный путь, который тянется к югу на Уэстберн и пролегает через болота.
- А почему же мы туда не заглядывали? - спросил Маршал.
- О, об этом нужно спросить мистера Вэра, - сухо отвечал его собеседник.
- Так я сейчас спрошу, - молвил Маршал и, обращаясь к мистеру Вэру, сказал: - Я слышал, сэр, что есть еще одна тропинка, не исследованная нами и ведущая в Уэстбернфлет!
- О, - отозвался со смехом сэр Фредерик, - владелец Уэстбернфлета нам хорошо известен… Это довольно неотесанный парень, не видящий большой разницы между имуществом соседа и своим собственным; но у него тем не менее благородные правила: он не тронет ничего, принадлежащего владельцу Эллисло.
- К тому же, - сказал мистер Вэр с загадочной улыбкой, - он закинул удочку в другом месте. Вы слышали, что прошлой ночью сгорела ферма молодого Эллиота из Хейфута и весь его скот угнали за то, что он отказался выдать свое оружие некоторым благомыслящим людям, которые намереваются восстать в защиту короля?
Спутники с улыбкой переглянулись, как бы радуясь, что совершен такой подвиг, выгодный для их общего дела.
- Однако, - возразил Маршал, - по-моему, следует съездить на разведку и в ту сторону, иначе нас могут справедливо укорить в небрежности.
Так как на это возразить было нечего, вся компания повернула лошадей по направлению к Уэстбернфлету.
Отъехав на некоторое расстояние, они услышали конский топот с противоположной стороны и вскоре увидели группу всадников, ехавших им навстречу.
- Вон едет Эрнсклиф, - сказал Маршал, - я узнал его чудесную гнедую лошадь со звездочкой во лбу!
- А с ним и дочь моя! - с яростью воскликнул мистер Вэр. - Кто может теперь утверждать, что мои подозрения были напрасны или оскорбительны? Джентльмены… друзья мои… обнажите ваши шпаги, помогите отбить мою дочь!
Он выхватил свою шпагу из ножен; его примеру последовали сэр Фредерик и некоторые другие, с намерением тотчас напасть на приближавшуюся группу. Но большинство воздержалось от этого.
- Они едут мирно и спокойно, - сказал Маршал-Уэльс. - Сперва послушаем, как они объяснят это таинственное происшествие. Если Эрнсклиф нанес мисс Вэр малейшее неудовольствие или оскорбление, я первый готов за нее вступиться и отомстить; но надо же узнать, в чем дело!
- Вы оскорбляете меня своими подозрениями, Маршал, - продолжал Вэр, - никак я не ожидал от вас такого недоверия!
- А вы себе вредите своей запальчивостью, Эллисло, хотя причина такова, что вам это извинительно.
Маршал-Уэльс выехал вперед и закричал громким голосом:
оружием в руках, готовые пролить свою кровь ради ее освобождения и расправиться со всяким, кто ее обидел или оскорбил!
- А кто же охотнее меня предпринял бы подобную расправу, мистер Маршал? - сказал Эрнсклиф надменно. - Я только сегодня поутру имел удовольствие освободить ее из заключения в башне, где она томилась, а в настоящую минуту провожаю ее обратно в Эллисло!
- Так ли это, мисс Вэр? - сказал Маршал.
- Так, так, - поспешно отвечала Изабелла, - конечно! Ради бога, вложите оружие в ножны! Клянусь всем, что есть святого, что меня похитили разбойники; я не знаю ни их самих, ни того, зачем они это сделали, а получила свободу по милости вот этого джентльмена!
- Но кто же мог это сделать и для чего? - продолжал Маршал. - Разве место, куда вас привезли, было вам совсем незнакомо?.. Эрнсклиф, где вы застали мисс Изабеллу Вэр?
Но прежде, нежели последовал ответ на тот или другой из вопросов, Эллисло подъехал, вложил шпагу в ножны и положил конец объяснениям, ухватив лошадь своей дочери под уздцы.
- Когда я наверное узнаю, - сказал он, - до каких размеров простираются мои обязательства к мистеру Эрнсклифу, он может рассчитывать на соответственную благодарность с моей стороны, а пока я благодарю его за то, что он возвратил мою дочь ее естественному покровителю.
Он угрюмо кивнул головой Эрнсклифу, на что молодой человек ответил ему так же горделиво, после чего Эллисло повернул своего коня и, уезжая рядом с дочерью, вступил с ней в такой серьезный разговор, что остальное общество сочло более приличным отстать от них и предоставить им совещаться на свободе.
Эрнсклиф обратился к партии мистера Вэра и, поклонившись присутствующим, сказал во всеуслышание:
- Не могу себе представить, на каком основании могло возникнуть подобное подозрение, однако вижу, что мистер Вэр считает возможным мое участие в насильственном похищении его дочери. Прошу вас, господа, быть свидетелями, что я положительно отвергаю столь обидное обвинение, и хотя могу снизойти к расстроенным чувствам отца, способного забыться в подобную минуту, но если бы кто из других джентльменов, - тут он взглянул в упор на сэра Фредерика Лэнгли, - счел мое уверение, слова мисс Вэр и свидетельство друзей, меня сопровождающих, недостаточными для моего оправдания, я с удовольствием, с величайшим удовольствием берусь опровергнуть возведенную на меня клевету тем способом, который всего приличнее для человека, дорожащего честью более, чем жизнью!
- А я буду его секундантом, - молвил Саймон из Хэкборна, - и берусь один постоять против двоих из вас, кто бы вы ни были, господа или слуги, мне все едино!
- Это что за грубиян, - сказал сэр Фредерик Лэнгли, - и как он смеет вмешиваться в ссоры джентльменов?
- А я из Верхнего Тевиота, - отвечал Саймон, - и могу ссориться с кем хочу, только бы не с королем да не с тем помещиком, на землях которого живу!
- Ну, ладно, ладно, - сказал Маршал, - не будем поднимать шума из-за пустяков… Мистер Эрнсклиф, хоть мы с вами и различного мнения насчет некоторых пунктов, надеюсь, что, если доведется нам, по воле судеб, стать даже врагами, все-таки мы оба сохраним уважение друг к другу и, если сразимся, то все будет честно и благородно. Я считаю, что вы так же неповинны в этом деле, как и я сам; ручаюсь, что и кузен мой Эллисло, когда оправится от перенесенных волнений и будет в состоянии здраво рассуждать, в полной мере признает, что вы оказали ему сегодня чрезвычайно важную услугу, и постарается выразить вам за это свою признательность.
- С меня довольно и сознания, что я оказал услугу вашей кузине… Доброго вечера, господа, - продолжал Эрнсклиф, - я вижу, что ваши товарищи уже направились в Эллисло!
Он любезно раскланялся с Маршалом, равнодушно кивнул головой остальным, повернул коня и поехал в Хейфут, чтобы условиться с Габби Эллиотом насчет дальнейших мер к отысканию его невесты, о возвращении которой в семью он еще не знал.
- Каким молодцом он сидит на лошади! - молвил Маршал, глядя ему вслед. - Славный юноша, ей-богу, а хотелось бы мне с ним сразиться в чистом поле! В школе мы с ним считались почти одинаковой силы в фехтовании на рапирах; но теперь приятно было бы померяться острым оружием.
- По-моему, мы напрасно так выпустили их из рук, - сказал сэр Фредерик Лэнгли, - следовало обезоружить этого Эрнсклифа и его товарищей, иначе виги{27} могут наделать нам хлопот под начальством такого молодчика.
- Стыдитесь, сэр Фредерик! - воскликнул Маршал. - Неужели вы думаете, что Эллисло был бы способен согласиться на подобное насилие над Эрнсклифом, когда он только затем и ступил на его землю, чтобы воротить ему дочь? Да если бы и оказалось, что он на этот счет одного мнения с вами, ни я, ни один из этих джентльменов наверное не согласились бы унизиться до содействия вам в этом случае. Нет-нет! Да здравствует старинная шотландская честность! Когда придется обнажить меч на деле, и я сумею действовать им не хуже других; но пока мы не в ратном поле, будем вести себя как джентльмены и добрые соседи.
С такими разговорами приехали они в замок. Эллисло, достигший своего жилища на несколько минут раньше, встретил их на дворе.
- Как себя чувствует мисс Вэр и не узнали ли вы чего насчет поводов к ее похищению? - осведомился Маршал с живостью.
- Она очень утомлена и удалилась в свою комнату; я видел, что нельзя ожидать большого толку от расспросов, пока она несколько не оправится, а потому отложил объяснения до другого раза, - отвечал ее отец, - тем не менее и она и я очень благодарны вам, Маршал, а также и остальным нашим добрым друзьям за ваше любезное содействие. Но я обязан на время подавить в себе родительские чувства и всецело отдаться патриотическим соображениям. Вам известно, что нынешний вечер у нас назначен для принятия окончательного решения. Время не терпит… наши друзья собираются… мои двери для всех открыты, не только для нашей братии, дворян, но и для тех низших деятелей, которых мы по необходимости должны употреблять в дело. Надо поспешить; немного осталось времени на приготовление к приему гостей. Марши (такова была уменьшительная кличка Маршала, сочиненная его приятелями), просмотрите эти списки, а вы, сэр Фредерик, прочтите письма, полученные из Лотиана и западных провинций. Везде жатва поспела, предстоит только собрать жнецов!
- И отлично, - сказал Маршал, - чем больше возни, тем больше веселья.
- Пройдемся немного в сторону, друг мой, - сказал Эллисло омрачившемуся баронету, - мне надо сообщить вам наедине нечто такое, чем, я знаю, вы будете довольны.
Они прошли в дом, а Ратклифф и Маршал остались на дворе.
- Что же это, - сказал Ратклифф, - неужели эти джентльмены, ваши политические единомышленники, считают наше правительство таким непрочным, что уже не стесняясь обнаруживают свои махинации против него?
- По чести, мистер Ратклифф, - отвечал Маршал, - может быть, вашей партии было бы приличнее прикрываться ради благопристойности, а мы пойдем в откровенной наготе.
- Возможно ли, чтобы вы, - продолжал Ратклифф, - не взирая на все ваше легкомыслие и горячность… Вы меня простите за выражение, мистер Маршал, но я человек прямой. Но вы, помимо этих прирожденных недостатков, все-таки человек от природы здравомыслящий, образованный, и при всем том неужели вы настолько слепы, что добровольно впутались в такое отчаянное предприятие? Скажите, как вы себя чувствуете, присутствуя при этих опасных совещаниях?
- Да как вам сказать, - отвечал Маршал, - я действительно чувствую тогда, что моя голова не так крепко сидит на плечах, как если бы я рассуждал об охоте с гончими или с соколами. Но ведь это оттого, что я не так прочно создан, как мой любезный кузен Эллисло: он говорит об измене так бегло и просто, точно читает детскую басенку; дочь у него пропадала, прелестная девушка… потом опять нашлась, и он к этому относится гораздо спокойнее, чем мог бы я отнестись, если бы у меня пропал щенок от охотничьей собаки, а потом отыскался бы снова. У меня, видите ли, нрав не такой непреклонный, да и ненависть моя к существующему правительству не настолько сильна, чтобы я утратил сознание опасности такого предприятия.
- Во-первых, я всем сердцем привязан к бедному королю-изгнаннику; во-вторых, мой покойный отец был в числе тех, что дрались под Килликрэнки{28}, а потом… ужасно хочется поколотить тех льстивых юнионистов, что предали и продали нашу королевскую корону и нашу древнюю шотландскую самостоятельность!
- Стало быть, ради этих призраков вы намерены вовлечь свою родину в междоусобную войну, а себя подвергать всяким случайностям? - продолжал разумный старик.
- Я-то, собственно, никого не вовлекаю, а что до случайностей, то чем скорее, тем лучше. Не все ли равно, ведь чему быть, того не миновать, и когда бы ни пришел мой конец, я от того моложе не сделаюсь. Ну а что до виселицы, как говорит сэр Джон Фальстаф{29}{30}:
- Очень вам благодарен, мистер Ратклифф; но, пожалуйста, по моим речам не судите о нашем предприятии: в этом деле участвуют головы и поумнее моей.
- И умные головы могут свалиться так же низко, как другие, - сказал Ратклифф наставительно.
- Может быть, но никто не пойдет в дело с более легким сердцем, чем я. А вот чтобы оно у меня не отяжелело от ваших увещеваний, я лучше прощусь с вами, мистер Ратклифф. До свиданья, до обеда… Увидите, по крайней мере, что сознание опасности не умерило моего аппетита!
Примечания
27
Виги
28
…дрались под Килликрэнки…
29
Сэр Джон Фальстаф - персонаж нескольких пьес Шекспира, веселый пьяница и гуляка.
30
…как в балладе поется… - Здесь приведена строфа из стихотворения Р. Бёрнса «Макферсон перед казнью».