| Автор: | Смарт Х. Г., год: 1883 |
| Категория: | Роман |
XI. Сайлас Ашер
Инспектор Трешер, начальник бенберийской полиции, был проницательным и деятельным человеком. Как только ему сообщили об убийстве в гостинице "Веточка хмеля", он незамедлительно отправился туда. Когда инспектор прибыл на место преступления, в комнате убитого уже собрались доктор Денкомб - городской врач, Джозеф Марлинсон, Уильям Джибонс и старшая горничная Элиза Сольтер. Доктор Денкомб выразил свое мнение кратко и решительно: мистер Фосдайк был мертв уже несколько часов. Доктор аккуратно извлек кинжал из раны, что привело к небольшому кровотечению, и, торжественно сообщив присутствующим, что это оружие послужило причиной смерти, передал его инспектору. Это был маленький восточный кинжал, какие продают в Каире, Константинополе, Алжире и даже в Лондоне. Их часто покупают туристы, чтобы использовать в гостиных как разрезные ножи для книг.
-- Насколько я могу судить до вскрытия, этим оружием убитого поразили в самое сердце, что и привело к немедленной смерти, - объявил доктор, и на этом его участие в деле пока закончилось.
А вот для инспектора, напротив, все только начиналось. Взяв показания у всех постояльцев гостиницы, он узнал о том, что мистер Фоксборо приехал в субботу и что он ездил в понедельник в Бомборо на открытие театра. Ему рассказали, как во вторник к мистеру Фоксборо приехал ужинать мистер Фосдайк, как они беседовали на повышенных тонах, и как рано утром в среду мистер Фоксборо расплатился и уехал. Мистер Марлинсон, слуги, горничная, - все сошлись во мнении, что преступление совершил "номер одиннадцатый", и самому инспектору Трешеру трудно было подозревать кого-то другого. Когда осматривали комнату убитого, то обнаружили, что его часы и кошелек в целости и сохранности, - следовательно, не грабеж являлся причиной преступления. Мистер Фосдайк приехал именно к мистеру Фоксборо; между ними не было согласия - это явствовало из показаний хозяина и слуги Томаса. По их мнению, господа общались очень натянуто, словно по принуждению. Кроме того, до слуги донеслись гневные возгласы и одно выражение мистера Фоксборо, сказанное со значением: "Игра в моих руках, и таковы мои условия". Но все-таки эти слова не давали права прийти к такому заключению, что тот, кто их произнес, встал среди ночи и убил своего гостя; а на убийство указывало то, что ключ от комнаты исчез. Если бы это было самоубийство, то ключ остался бы в замке или нашелся бы где-то в комнате. После первого осмотра доктор заявил, что Фосдайк мог сам убить себя, но это маловероятно. Дальнейшие расспросы слуг показали, что Фоксборо взял билет в Лондон. Слуга Уильям Джибонс ездил с ним на станцию в омнибусе и видел, как Фоксборо садился в вагон. При нем был небольшой дорожный чемодан, который господа обычно берут, когда отправляются в путешествие на несколько дней. На этом раннем поезде обычно ездят люди, занятые в торговле, и он не останавливается нигде, кроме Лондона.
Узнав, что Марлинсон телеграфировал доктору Ингльби в Бомборо, инспектор Трешер после некоторого размышления послал телеграмму в Скотленд-Ярд, так как арестовать Фоксборо должна была лондонская полиция. Известие об убийстве уже, конечно, распространилось по всему Бенбери и произвело на всех тягостное впечатление, ведь бомборский городской секретарь был более или менее известен всем именитым гражданам; а трагическая кончина известного человека всегда приводит нас в трепет. На бульварах собирались горожане и вполголоса обсуждали подробности убийства, хотя о них было известно весьма мало. Тех, кто по воле случая видел таинственного незнакомца из гостиницы, расспрашивали с особым пристрастием. Уильям Джибонс не знал, куда ему деться от неожиданно свалившейся на него популярности и приглашений выпить эля. Бенбери никогда прежде не заботился об утолении жажды Уильяма, но теперь все будто сговорились.
Марлинсон же отказывался отвечать на вопросы и, очевидно, был очень недоволен тем, что это страшное преступление осмелились совершить в такой старинной и известной гостинице, как "Веточка хмеля". Его настолько переполняло негодование, что сожалениям о бедном мистере Фосдайке не было места.
Вечером в Бенбери появились два новых человека: доктор Ингльби, услышавший об убийстве своего старого друга от Филиппа Сомса, когда ждал поезда на бомборской платформе. Тот же, в свою очередь, узнал о случившемся от кондуктора, прибывшего из Бенбери. Кондуктор этот привез Сомсу охотничью собаку, что и объясняло присутствие Филиппа на станции.
-- Я должен поехать в Бенбери, но я вернусь со следующим поездом, - сказал доктор Ингльби, - из того, что вы рассказываете мне, я вижу, что мое присутствие там бесполезно, я буду нужнее в Дайке. Но умоляю вас, Филипп, миссис Фосдайк не должна случайно узнать об этом страшном известии, а теперь, когда оно дошло до Бомборо, оно может дойти и до нее. Вам надо отправиться в Дайк и сообщить ей об этом. Я поручаю вам дело не из приятных, но я знаю вас с самого детства - вы золотой человек. Может быть, лучше сначала сообщить обо всем мисс Хайд. Она умная девушка и не растеряется в такой неожиданной ситуации. А теперь прощайте, придумайте сами, как лучше сказать, но сказать непременно надо.
-- Прощайте, я сделаю все, что смогу, - ответил Филипп, - хотя вы задали мне непростую задачу.
Приехав в Бенбери, доктор Ингльби сразу отправился в "Веточку хмеля", где его дружелюбно принял старик Марлинсон.
-- Я знал, что вы приедете, доктор. Конечно, вы уже слышали страшную новость. Ужасно, что бедного мистера Фосдайка убили, но меня поражает еще и то, что этот адский злодей имел дерзость завлечь его в мою "Веточку хмеля". Он заказал самого что ни на есть лучшего вина и с пренебрежением отверг мой старый портвейн... я должен был догадаться, что ему не место в моей гостинице.
-- Оставим пока это, Марлинсон, я желаю в последний раз взглянуть на моего старого друга, а потом я должен спешить в Бомборо: для близких Джона это страшный удар. Бедная миссис Фосдайк была чрезвычайно привязана к мужу... О, какая потеря!..
-- Пожалуйте сюда, сэр. Я никого не пускал в эти комнаты - так приказал инспектор Трешер. Он настоял на том, чтобы до прибытия его коллег, которых он ожидает из Лондона, все оставалось на своих местах.
Взяв свечу, Марлинсон пошел вперед.
С тех пор как хозяин последний раз побывал в этой роковой комнате, в ней ничего не изменилось, за исключением того, что тело убитого подняли с пола, положили на постель и прикрыли простыней. Доктор Ингльби, откинув покрывало, грустно вглядывался в такие знакомые черты своего несчастного друга; машинально он приложил руку к его груди и взглянул на маленькую рану, ставшую причиной смерти. Доктор ясно видел, что Джон Фосдайк мертв - его убили ударом кинжала. Но что заставило убийцу совершить это преступление?
-- Мне сказали, что вы хорошо знали мистера Фосдайка; может быть, вы разъясните мне одно важное обстоятельство в этом деле, доктор Ингльби? - раздался чей-то голос, заставивший доктора вздрогнуть, и тут только он заметил, что в комнате, кроме него, находятся еще два человека. Он обернулся и в одном из них узнал инспектора Трешера, а другого, того, что говорил с ним, доктор Ингльби никогда прежде не видел. Это был низенький, тщательно выбритый господин с проседью на голове и живыми карими глазами, одетый самым обыкновенным образом.
-- Я сержант Сайлас Ашер из уголовного департамента сыскной полиции Скотленд-Ярда, - представился седой господин, - и мне поручено расследовать это убийство. Я уже кое-что слышал от моего друга, инспектора Трешера. Я должен вернуться в Лондон с вечерним поездом, так что у меня мало времени. Я всегда действую открыто; вам покажется это странным в человеке моей профессии, но я пришел к тому, что это удобнее всего. Приведу вам такой пример: мне нужно узнать дорогу в Рамсгет, и я прошу кого-нибудь помочь мне. Я не скрываю, кто я, и вот что из этого выходит. Люди такие же прямые, как я, скажут мне все, что знают, а те, что кривят душой, тотчас решат, что мне нужно узнать дорогу не в Рамсгет, а в Маргет, и начнут рассказывать о Маргете.
Надо, однако, заметить, что Сайлас Ашер был вовсе не так прямолинеен и прост, как говорил о себе. Напротив, он был одним из самых хитрых сыщиков Скотленд-Ярда и понимал, что его главная задача - делать быстрые выводы.
-- О чем же вы хотите меня спросить, мистер Ашер? - осведомился доктор Ингльби.
Порой, когда люди пропадают, их друзья сразу начинают думать, что они убиты, а зачастую выясняется, что они живехоньки... В нашем же случае есть вероятность, что это самоубийство. Пролить свет на этот вопрос может орудие, причинившее смерть. Я видел его, оно не совсем обычное. Родственники и друзья мистера Фосдайка должны знать, был ли у него такой кинжал. Если был, то можно предположить самоубийство. Если же нет, если никто не видел у него такого оружия, то можно говорить об убийстве, и тогда орудие преступления будет способствовать розыскам убийцы.
-- Я еще не видел этого кинжала, - ответил доктор Ингльби.
-- Это мне известно, - произнес Сайлас Ашер. - Не сочтите за труд заглянуть к Трешеру, когда поедете на поезд. Это займет у вас не более пяти минут. Нам нужно, чтобы вы сказали, принадлежал ли этот кинжал покойному. Конечно, ваш отрицательный ответ не будет окончательным доказательством, и если кто-нибудь из друзей мистера Фосдайка узнает его, то вряд ли можно говорить об убийстве.
Доктор Ингльби повернулся к бездыханному телу своего друга и с сожалением подумал о том, что острый язык мистера Фосдайка и его непроходимое упорство больше никого не побеспокоят. Закрыв простыней лицо покойного, он объявил, что готов ехать в полицию. Там ему показали кинжал, и он повторил сказанное ранее: что никогда не видел его, хоть и часто бывал у убитого. Доктор Ингльби был убежден, что если бы видел это оружие, то не забыл бы.
-- А знали ли вы господина Фоксборо или, может, вам что-то известно о нем? - спросил инспектор Трешер.
не имели. Он скрытничал, когда речь заходила о его делах, как, впрочем, и должно в его профессии. Кто наймет болтливого юриста?
о том Фоксборо, который был здесь, но ключ ко всему, как я полагаю, находится вовсе не в Бенбери. Но мне пора на железнодорожную станцию, да и вам, сэр, тоже.
Проводив доктора Ингльби, который сел на бомборский поезд, инспектор Трешер простился с господином Ашером, когда подошел поезд на Лондон.
-- Вы, разумеется, приедете на следствие? - полюбопытствовал Трешер.
-- Да, но если быть откровенным, то я не думаю, что из этого выйдет что-нибудь путное. Хотя, кто знает...