Гимн любви
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Гимн любви

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СТИХОТВОРЕНІЙ
НИКОЛАЯ ГЕРБЕЛЯ

ГИМНЪ ЛЮБВИ.

Проснись, моя любовь! Уже заря-царица

Проснулась и поётъ: готова колесница

Принять её и мчать по тверди голубой

И Фебъ своё чело вздымаетъ надъ землёй.

Чу! хоръ весёлыхъ птицъ, порхая въ поднебесной,

Шлётъ въ небу гимнъ любви восторженный, прелестный:

Малиновка поётъ; чижъ вторитъ и звенитъ;

Весёлый чорный дроздъ пронзительно кричитъ;

Воркуетъ голубокъ - подругу призываетъ -

И радостно ему голубка отвечаетъ.

Такъ весь пернатый хоръ въ одинъ собрался рой,

Чтобъ этотъ чудный день почтить своей хвалой.

Тебе давно пора проснуться, пробудиться,

Чтобъ, выйдя на балконъ, счастливца поджидать

И пенью этихъ птицъ задумчиво внимать.

Ихъ стройный хоръ любовь и счастье воспеваетъ -

И вторитъ лесъ ему, и эхо отвечаетъ.

Но вотъ моя любовь проснулася - и очи

Изъ-подъ густыхъ ресницъ, какъ звезды южной ночи,

Дремавшiя досель подъ флёромъ чорныхъ тучь,

Сверкнули горячей, чемъ солнца первый лучь.

Теперь идите вы - о, дщери наслажденiй -

И помогите ей спастись отъ сновиденiй

И пурпуромъ одеждъ прикрыть свои красы.

Идите же скорей, прекрасные часы,

Решительницы благъ времёнъ текущихъ года,

Чья родина - Олимпъ, чьё лоно - вся природа

И чья благая мощь всё зиждетъ, создаётъ,

Всё, чемъ весь этотъ мiръ и дышегь, и цветётъ.

А вы, краса морей безгранныхъ, нереиды.

Прислужницы-рабы пленительной Киприды,

Но помните, когда начнёте прикрывать

Вы прелести ея - всего не закрывайте

И, какъ богиню негъ, Киприду, воспевайте

Царицу думъ моихъ, что сердце мне живитъ -

И лесъ ответитъ вамъ и эхо прозвучитъ.

И вотъ любовь моя готова появиться!

Пусть хоръ ея подругъ вокругъ нея роится,

А вы, друзья того, кто света ей милей,

Спешите - онъ идётъ: женихъ ужь у дверей!

Пусть всё цветётъ вокругъ и приметъ видъ достойный,

Такого дня любви, дня радости спокойной,

Какого, вкругъ себя разсеявъ сумракъ тучъ,

Не освещалъ во векъ горячiй солнца лучь.

О, солнце, покажи свой ликъ животворящiй,

Но умягчи свой жаръ - слепящiй и палящiй -

Чтобъ онъ ея лица, горя, не оналилъ

И нежности его и блеска не лишилъ!

О, лучезарный Фебъ, отецъ смиренной музы!

И я достойно пелъ величiе твоё -

Исполни, светлый богъ, желанiе моё:

Пусть будетъ этотъ день, лишь этотъ день блаженный

Моимъ, другiе жь все - твоими, несравненный!

Тогда хвалебный гимнъ пространство огласитъ -

И лесъ ответитъ мне и эхо прозвучитъ.

И вотъ она идётъ, какъ нечто неземное,

Какъ Фебъ изъ своего восточнаго покоя,

Стремящiйся пройдти божественный свой путъ.

Одежды и струи упавшаго на грудь

И мраморъ чудныхъ плечъ прозрачнаго покрова -

Всё придаетъ ей видъ чего-то неземвова.

Роскошная волна кудрей ея густыхъ,

Подобно бахроме изъ нитей золотыхъ,

Сбегая по плечахъ потокомъ небывалымъ,

Ей служитъ золотымъ и лёгкимъ покрываломъ.

Венокъ, какъ ореолъ, сiяетъ на челе;,

Смущённые глава потуплены къ земле.

Склонённой головы поднять она не смеетъ

Такъ мало въ ней - святой - той гордости сухой,

Что часто такъ царитъ надъ женской красотой.

Но всё же пусть вашъ гимнъ невесту воспеваетъ

И вторитъ лесъ ему и эхо отвечаетъ.

Скажите, девы, мне, вы, здешнiя лилеи,

Видали ль вы когда красавицу добрее,

Прекрасней и нежней, чемъ - чудная - она,

Что щедро такъ красой Творцомъ одарена,

Чьи светлые глаза блистаютъ, какъ сафиры,

Чело - белей снеговъ, а голосъ - звуки лиры,

Чьи губки - лепестки, чья грудь такъ высока

И яблокомъ горитъ румяная щека.

Чего жь стоите вы и, молча, въ изумленьи

Глядите на неё, стоящую въ волненьи -

И песня торжества, прервавшися, молчитъ

И лесъ не вторитъ ей и эхо не звучитъ?

Но если бы вашъ взоръ, восторженный и страстный,

Проникнуть могъ въ тайникъ души ея прекрасной,

Исполненной техъ благъ, что небомъ ей даны,

Въ душе ея живутъ невинность, безмятежность,

Любовь, стыдливость, честь и женственная нежность;

Тамъ добродетель тронъ воздвигла - и царитъ,

И правый судъ одна - безвинная - творитъ,

Передъ которымъ въ прахъ главу свою склоняетъ

Страстей земныхъ соборъ и въ ужасе смолкаетъ.

Святой, ей даже мысль о чёмъ-нибудь дурномъ

Не можетъ вспасть на умъ, встревожить сердце зломъ.

Когда бъ сокровищъ техъ всю роскошь увидали,

Которыхъ можетъ быть вы въ ней не замечали,

Тогда бъ вашъ стройный гимнъ вознёсся къ небесамъ

И эхо горъ и лесъ ответили бы вамъ!

Пора! откройте храмъ, раздайтесь, дайте место,

Чтобъ въ сень его могла войти моя невеста!

Пускай гирлянды розъ, струёй сбегая внизъ,

Спиралью обовьютъ колонны и карнизъ -

И темъ почтутъ её! Полна огня святого,

Становится она предъ ликомъ Всеблагого.

Когда, о девы, въ храмъ вы будете входить,

Вы, девы, къ алтарю прекрасную ведите

И ей свершить обрядъ священный помогите!

Пускай органъ хвалой Всевышнему гремитъ,

Пускай священный гимнъ таинственно звучитъ

И радостью сердца благiя наполняетъ

И вторитъ эхо имъ и лесъ имъ отвечаетъ!

Взгляните, вотъ она стоитъ предъ алтарёмъ!

Священникъ передъ пей. Съ сiяющимъ лицомъ,

Она его словамъ таинственнымъ внимаетъ -

Окрашивая снегъ багряною зарёй

И ангелы - и те, что светлою семьёй

Надъ божьимъ алтарёмъ невидимо витаютъ -

И те, забывъ свой долгъ, вокругъ нея порхаютъ

Темъ более глядеть желанiемъ горятъ.

Но томные глаза, опущенные долу,

Покорные святой стыдливости глаголу,

Боятся даже взглядъ въ пространство устремить,

Зачемъ краснеешь ты, мне руку подавая,

Залогъ любви святой, прелестная, святая?

Пусть, ангелы, вашъ хоръ пространство огласитъ

И лесъ ответитъ вамъ и эхо прозвучитъ!

1874.