| Автор: | Стивенсон Р. Л., год: 1888 |
| Категории: | Историческое произведение, Приключения, Роман |
ГЛАВА II
На болоте
Было около шести часов майского утра, когда Дик подъехал к болоту на обратном пути домой. Небо было совершенно синее; веселый ветер дул громко и ровно; колеса ветряных мельниц вертелись, а ивы над болотом колыхались и белели, словно нива. Дик провел целую ночь в седле, но у него было хорошее сердце и здоровое тело, поэтому он продолжал ехать очень весело.
Дорожка спускалась все ниже и ниже к болоту, пока он не потерял из виду все отличительные приметы, кроме ветряной мельницы в Кеттлее на холме позади и верхушек тонсталльского леса далеко впереди.
С обеих сторон тянулись большие поля, покрытые колеблемым ветром тростником и ивами, лужи, волновавшиеся от ветра, и изменнические, зеленые как изумруд топи, завлекавшие путешественника и обманывавшие его. Дорожка шла почти прямо через болото. Она была очень древняя; ее проложили еще римские солдаты; с течением времени она опустилась во многих местах и лежала там и сям под стоячими водами болота.
Приблизительно в миле от Кеттлея Дик подъехал к такому месту дорожки, где разбросанные в виде островков тростники и ивы сбивали с толку путешественника. К тому же глубокая топь в этом месте была глубже, чем в других; всякий незнакомый с этим местом легко мог попасть в беду, и Дик с некоторым угрызением совести вспомнил о юноше, которому он дал такие неясные указания. Что касается его самого, то одного взгляда назад, туда, где вертевшиеся крылья ветряной мельницы чернели на синем небе, другого вперед на верхушки тонсталльского леса было совершенно достаточно для того, чтобы ехать прямо и спокойно, словно по большой дороге, хотя вода омывала ноги его лошади по колени.
На полдороге, когда он уже увидел сухую дорожку, подымавшуюся высоко на другой стороне, он вдруг услышал сильный всплеск воды направо от себя и заметил серую лошадь, провалившуюся по брюхо в тину и отчаянно бившуюся. Как будто почувствовав приближение помощи, бедное животное бешено заржало. Конь поводил налившимися кровью, обезумевшими от ужаса глазами; он барахтался в трясине, и тучи насекомых подымались в воздухе и жужжали над ним.
- Увы! - подумал Дик. - Неужели бедный юноша погиб? Это, наверно, его славный серый конь. Ну, товарищ, ты зовешь меня так жалостно, что я сделаю все возможное человеку, чтобы помочь тебе. Не оставлю тебя тонуть дюйм за дюймом!
Он натянул арбалет и пустил стрелу в голову животного.
Дик поехал дальше уже не с прежней веселостью после такого грубого акта милосердия. Он пристально вглядывался во все окружающее, ища следы своего менее счастливого предшественника.
- Если бы я смог как следует указать ему дорогу... - подумал он. - А теперь он, пожалуй, погиб в болоте.
Только он подумал это, как чей-то голос окликнул его со стороны плотины, и, обернувшись, он увидел лицо мальчика, выглядывавшее из-за тростника.
- Вы здесь? - сказал он, останавливая лошадь. - Вы лежали среди тростника так, что я заметил вас, когда проехал мимо. Я видел вашу лошадь - ее затянуло в трясину - и я избавил ее от мучений. Право, вы должны были бы сами сделать это, если бы были милосердным всадником. Но выходите из своего убежища. Тут никто не потревожит вас.
- Добрый мальчик, у меня нет оружия, да если бы и было, то я не умею управляться с ним, - ответил юноша, выходя на дорожку.
- Зачем вы называете меня "мальчиком"? - крикнул Дик. - Я не думаю, чтобы вы были старшим из нас двоих.
- Добрый мастер Шельтон, - сказал незнакомец, - пожалуйста, простите меня. У меня не было ни малейшего желания обидеть вас. Скорее я буду молить вас о доброте и милости, потому что мне приходится теперь хуже, чем когда-нибудь, так как я потерял дорогу, плащ и мою бедную лошадь. У меня есть хлыст и шпоры, а нет лошади, на которой можно было бы сидеть! А главное, - прибавил он, грустно оглядывая свою одежду, - главное, неприятно быть так страшно выпачканным!
- Вздор! - крикнул Дик. - Неужели обращать внимание на то, что выкупался? Кровь из раны или пыль от путешествия - все это только украшает мужчину.
- Ну, тогда он нравится мне больше некрасивым, - заметил юноша. - Но, пожалуйста, скажите, что мне делать? Помогите мне советом, добрый мастер Ричард. Если я не доберусь благополучно до Холивуда, то я погиб.
- Ну, - сказал Дик, сходя с лошади, - Я дам тебе кое-что получше совета. Возьми-ка мою лошадь, а я побегу рядом; когда я устану, мы поменяемся; таким образом, бегом и пешком мы скоро доберемся до нашей цели.
Дик остановил свою лошадь. Мальчик сел на нее, и они отправились вперед настолько скоро, насколько позволяла неровная плотина. Дик шел рядом с лошадью, положа руку на колено всадника.
- Как тебя зовут? - спросил Дик.
- Зови меня Джоном Мэтчем, - ответил юноша.
- А что ты делаешь в Холивуде? - продолжал Дик.
- Ищу убежища от притесняющего меня человека, - был ответ. - Добрый аббат Холивудский - сильная опора слабых.
- А как же ты очутился с сэром Даниэлем, мастер Мэтчем? - продолжал расспрашивать Дик.
- Благодаря насилию! - сказал юноша. - Он взял меня силой из моего дома; одел в эту одежду; заставил ехать, пока мне не сделалось дурно; насмехался так, что я чуть не заплакал; а когда некоторые из моих друзей погнались, чтобы отнять меня, он поставил меня в задний ряд так, чтобы их выстрелы могли попасть в меня! Я даже был ранен в ногу и хромаю. Ну, да настанет день суда над ним, поплатится он за все!
- Неужели ты думаешь, что из маленького ружья можно выстрелить в луну? - сказал Дик. - Он храбрый рыцарь, и рука у него железная. Если он узнает, что я устроил твой побег или принял участие в нем, мне плохо придется.
- Ах, бедный мальчик, - возразил юноша, - я знаю, что он твой опекун. И мой также, по его словам, или он купил право на устройство моего брака - не
- Опять "мальчик"! - сказал Дик.
- Ну, так звать мне тебя девочкой, добрый Ричард? - спросил Мэтчем.
- Только не девочкой, - возразил Дик. - Я ненавижу всех их.
- Ты говоришь как мальчик, - заметил его спутник. - А думаешь о них больше, чем сознаешься.
- Ну, уж нет, - решительно проговорил Дик. - Они и в голову не приходят мне. Черт их побери! Дайте мне охотиться, сражаться, пировать и жить с веселыми жителями лесов! Я никогда не слыхал, чтобы девушка могла быть годна на что-либо, впрочем... кроме одной; да и ее, бедняжку, сожгли, как ведьму, за то, что она, вопреки природе, носила мужское платье.
Мастер Мэтчем набожно перекрестился и, по-видимому, прочел молитву.
- Что ты делаешь? - спросил Дик.
- Я молюсь за ее душу, - ответил Мэтчем.
- За душу ведьмы? - воскликнул Дик. - Впрочем, помолись за нее, если угодно; она была лучшая девушка в Европе, эта Жанна д'Арк. Старый стрелок Аппльярд рассказывал, что он бежал от нее, как от нечистой силы. Да, она была храбрая девушка.
- Ну, добрый мастер Ричард, - вернулся Мэтчем к прежнему разговору, - ты не настоящий мужчина, если так сильно не любишь девушек, потому что Бог нарочно создал всех попарно и послал в мир истинную любовь для ободрения мужчин и утешения женщин.
- Фу! - сказал Дик. - Ты - ребенок, молокосос, что обращаешь такое внимание на женщин. А если ты считаешь, что я не настоящий мужчина, то сойди на дорогу, и я докажу, что я мужчина, чем угодно: кулаками, мечом или стрелой.
- Я вовсе не боец, - поспешно проговорил Мэтчем. - Я не хотел обидеть тебя. Я просто пошутил. Если же я заговорил о женщинах, то потому, что слышал, будто ты женишься.
- Я женюсь! - вскрикнул Дик. - В первый раз слышу это! А на ком же я женюсь?
- На некоей Джоанне Седлей, - краснея проговорил Мэтчем. - Это дело рук сэра Даниэля; за устройство этой свадьбы он рассчитывает получить с обеих сторон. А я слышал, что бедная девушка страшно огорчена мыслью об этом браке. Она, кажется, разделяет твое мнение, а может быть, жених неприятен ей.
- Ну, брак что смерть, от него не уйдешь, - покорно проговорил Дик. - А она огорчается? Ну, посуди сам, что за ветреницы эти девушки - огорчается раньше, чем увидела меня? Отчего же я не огорчаюсь? Если я буду жениться, то уже с сухими глазами! Но если ты знаешь ее, то скажи, какова она? Красива или некрасива? Дурного характера или хорошего?
- А зачем тебе это? - сказал Мэтчем. - Если тебе надо жениться, то и женись. Не все ли равно, красива она или некрасива? Ведь это пустяки. Ты не молокосос, мастер Ричард; ведь ты женишься, не проронив ни слезинки.
- Хорошо сказано, - заметил Шельтон. - Мне это решительно все равно.
- Приятный муж будет у твоей жены, - сказал Мэтчем.
- У нее будет такой муж, какого пошлет ей Господь, - возразил Дик. - Я думаю, бывают и худшие, и лучшие.
- Ах, бедная девушка! - вскрикнул Джон.
- Да потому, что ей придется выходить за человека, сделанного из дерева, - ответил его товарищ. - О, Боже мой, такой деревянный муж!
- А ведь я и в самом деле человек из дерева, - сказал Дик, - потому что плетусь пешком, а ты едешь на моей лошади; но я думаю, что, если я из дерева, то из хорошего.
- Прости меня, добрый Дик, - живо проговорил юноша. - Нет, ты добрейший человек в Англии. Я только пошутил. Прости меня, милый Дик.
- Ну, без глупостей, - возразил Дик, несколько смущенный горячностью своего товарища. - Ничего дурного не вышло. Я не обидчив, хвала святым.
- Слушай! - сказал Дик. - Это звучит труба.
- Ах! - сказал Мэтчем. - Мое бегство открыто, а у меня нет лошади! - и он побледнел как смерть.
- Увы, меня поймают! - кричал беглец. - Дик, добрый Дик, умоляю тебя, помоги мне!
Ричард Шельтон, будь что будет, во что бы то ни стало доставлю тебя невредимым в Холивуд. Пусть святые накажут меня, если я покину тебя. Ну, ободрись-ка, бледнолицый сэр. Дорога здесь лучше; пришпорь лошадь. Быстрее! Быстрее! Не обращай внимания на меня; я могу бежать как олень.
Лошадь бежала крупной рысью; Дик легко поспевал за ней. Таким образом они проехали остальную часть болота и добрались до хижины перевозчика на берегу реки.