Остров сокровищ.
Часть четвертая. Частокол.
Глава XVII. Разсказ продолжает доктор: последнее путешествие лодки.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Остров сокровищ. Часть четвертая. Частокол. Глава XVII. Разсказ продолжает доктор: последнее путешествие лодки. (старая орфография)

ГЛАВА XVII.
Разсказ продолжает доктор: последнее путешествие лодки.

Эта поездка в лодке отличалась от других. Во-первых, лодка была перегружена. В ней сидело пять взрослых мужчин, из которых трое (сквайр, Редрут и капитан) были ростом около шести футов. Прибавьте к этому порох, окорока и боченки с сухарями. Корма лодки очень опустилась и нас иногда заливало водой, почему мои башмаки и полы сюртука стали совсем мокрыми, прежде чем мы успели отъехать на несколько ярдов.

Капитан заставил нас разместить груз несколько иначе, и тогда лодка стала итти ровнее. Но все же мы боялись пошевелиться, чтобы не подвергнуть лодку опасности перекувырнуться.

Притом же начавшийся отлив образовал сильное течение в заливчике по направлению к западу, а затем к югу и в море, через тот узкий пролив, по которому мы вошли в бухту. Не говоря уже об опасности, которую представляло такое течение для нашей перегруженной лодки, оно гнало нас, - что было всего хуже, - в сторону от того места, за мыском, где мы хотели пристать. Если бы мы отдались на волю этому течению, то оказались бы как раз возле лодок, где каждую минуту могли появиться пираты.

-- Я не могу держать курс на блокгауз, - сказал я капитану. Я сидел на руле, а он, Редрут и еще двое свежих людей сидели на веслах. - Течение относит лодку. Не можете ли вы грести еще сильнее?

-- Этого нельзя, потому что мы тогда потопим лодку, - отвечал он. - Правьте рулем во что бы то ни стало, пока мы не преодолеем течения.

Я попытался налечь на руль изо всей силы, стараясь направить лодку к востоку, но ее все-таки относило к западу, как раз под прямым углом к тому курсу, которого мы должны были держаться.

-- Так мы никогда не достигнем берега! - сказал я.

-- Мы не можем поступить иначе. Мы должны во что бы то ни стало держаться нашего курса, - возразил капитан. - Мы должны плыть против течения. Видите ли, если мы уклонимся в сторону, то где мы пристанем к берету - определить будет трудно, не говоря уже об опасности нападения на нас лодок пиратов. Во всяком случае, течение должно скоро ослабеть и мы тогда пойдем вдоль берега, повернув лодку назад.

-- Течение уже слабеет, сэр, - заметил Грей, сидевший на носу лодки. - Вы можете немного отпустить руль.

-- Благодарю, приятель, - отвечал я спокойно, так как мы уже раньше решили между собой, что будем обращаться с Греем, как будто ничего не произошло и он всегда был с нами.

Вдруг капитан сказал слегка изменившимся голосом:

-- Пушка.

-- Я этого ожидал, - заметил я, полагая, что он говорит о бомбардировке блокгауза. - Однако, они же не могут переправить пушку на берег, а если б даже и сделали это, то, во всяком случае, им не перетащить ее через лес.

-- Взгляните-ка назад, доктор, - сказал капитан.

Мы совсем забыли про пушку и вы можете себе представить наш ужас, когда мы увидели, что пятеро оставшихся негодяев теперь суетились около нея, снимали с нея её "куртку", как называют матросы просмоленную парусину, которая служит ей покрышкой во время плавания. В ту же минуту у меня мелькнула мысль, что мы оставили порох и снаряды для пушки на корабле и негодяем достаточно будет взломать топором ящики, чтобы завладеть этим.

-- Израиль был канониром у Флинта, - хрипло заметил Грей.

Не взирая на риск, я повернул лодку прямо к тому месту, где мы уже раньше высаживались на берег. Течение ослабело и поэтому я мог удерживать лодку в должном направлении. Но хуже всего было то, что таким образом мы повернулись бортом в шхуне и представляли для нея прекрасную мишень.

Я не только видел, как этот мошенник Израиль Гандс катил ядро по палубе, но даже разслышал стук этого ядра.

-- Кто здесь лучший стрелок? - спросил капитан.

-- Разумеется, Трелоуней, - сказал я.

-- Мистер Трелоуней, не можете ли вы подстрелить одного из этих молодцов? - обратился к нему капитан. - Подстрелите Гандса, если возможно.

Трелоуней был совершенно спокоен и, хладнокровно взяв ружье, стал осматривать курок.

-- Осторожнее, сэр, а то вы перевернете лодку! - крикнул капитан. - А вы все приготовьтесь удержать ее в равновесии, когда он будет стрелять!

Сквайр поднял ружье, гребцы опустили весла и мы наклонились на. другую сторону, чтобы удержать равновесие. Все было сделано так осторожно и предусмотрительно, что лодка не зачерпнула ни капли воды.

Между тем разбойники уже повернули пушку и Гандс, стоявший у её жерла с прибойником в руке, оказывался больше всех на виду. Однако, нас преследовала неудача, потому что он нагнулся как раз в тот момент, когда Трелоуней выстрелил. Пуля просвистела над его годовой и попала в одного из его товарищей. Раздался крик, которому повторили не только голоса других матросов на палубе, но и множество голосов на берегу. Взглянув туда, я увидал пиратов, которые бежали между деревьями, к своим лодкам.

-- Они сейчас отчалят, - сказал я капитану.

-- Правьте к берегу! - крикнул он. - Нам нечего думать о том, что. мы можем потопить лодку. Ведь, если мы не пристанем к берету, то все погибло!

-- Только одна из лодок направляется сюда, сэр. - прибавил я. - Очевидно, матросы с другой лодки пошли крутом по берету, чтобы отрезать нам путь.

-- Ну, им придется потрудиться! - заметил капитан. - Матрос на берегу, все равно, что рыба, вынутая из волы. Я не о них думаю, а о пушке, об её ядрах. Она не дает промаха... Предупредите нас, сквайр, так только заметите горящий фитиль. Мы тогда повернем.

Между тем мы подвигались достаточно быстро для такой нагруженной лодки и мало зачерпывали воды. Теперь нам оставалось не более тридцати или сорока ударов весел, чтобы пристать к берегу, так как отлив обнажил узкую полоску мели вблизи группы деревьев. Шлюпки пиратов нам тоже нечего было бояться, потому что нас скрывал от нея небольшой мысок. Тот самый отлив, который так помешал нам в начале, теперь вознаграждал нас тем, что замедлял движения наших врагов. Единственным источником опасности была для нас пушка.

-- Если только можно, я остановился бы, чтоб подстрелить еще одного негодяя, - проговорил капитан.

Ясно было, что они не намерены отказаться от стрельбы в нас из пушки. Они даже не обратили внимания на своего раненого товарища, который еще не умер, и я видел, как он пытался отползти подальше.

-- Они сейчас выстрелят! - крикнул сквайр.

-- Стоп! - раздался в ту же минуту возглас капитана.

И он с Редрутом с такой силой затабанил веслами, что корма лодки погрузилась в воду. В ту же минуту грянул выстрел, который услыхал Джим, так как звук выстрела сквайра к нему не донесся. Куда упало ядро, этого никто из нас в точности не видел, но я думаю, что оно пронеслось над нашими головами, произведя сильное сотрясение воздуха, что и было, вероятно, причиной нашего несчастья.

Как бы то ни было, но лодка наша очень тихо погрузилась в воду. Глубина тут была всего три фута, поэтому я и капитан прямо соскочили на дно и встали на ноги, друг против друга. Остальные же нырнули и выбрались на поверхность совершенно мокрые и отдуваясь.

Свое ружье я как-то инстинктивно поднял с колен в минуту опасности и держал над головой. А у капитана ружье висело на перевязи за плечами и он, как предусмотрительный человек, держал его замком кверху. Остальные три ружья потонули вместе с лодкой.

ли они устоять против нападения шести пиратов.

Гюнтер был стойкий человек, это мы знали, но Джойс внушал там сомнения. Он был вежливый, предупредительный человек, искусно чистивший платье и пригодный для исполнения обязанностей лакея, но не вполне пригодный для того, чтобы быть воином.

С такими мыслями мы торопливо пробирались по воде ж берегу, покинув нашу бедную лодку с доброй половиной наших запасов пороха и провизии.