Остров сокровищ.
Часть четвертая. Частокол.
Глава XVIII. Разсказ продолжает доктор: конец первого дня битвы.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Остров сокровищ. Часть четвертая. Частокол. Глава XVIII. Разсказ продолжает доктор: конец первого дня битвы. (старая орфография)

ГЛАВА XVIII.
Разсказ продолжает доктор: конец первого дня битвы.

Достигнув берега, мы бросились бежать через полосу леса, отделявшую нас от блокгауза. Но с каждым шагом голоса пиратов становились ближе и мы могли даже разслышать топот ног и треск ломающихся ветвей, когда они бежали через чащу.

Я начал понимать, что нам предстоит не шуточная схватка, и осмотрел свои заряды.

-- Капитан, - сказал я, - у Трелоунея ружье не родится и он стрелять не может.. Дайте ему свое ружье.

Они поменялись ружьями, и Трелоуней, молчаливый и спокойный, каким он оставался нее это время, на минуту остановился, чтобы осмотреть, в порядке ли новое ружье. Тут я заметил, что Грей безоружен, и протянул ему свой кортик. Приятно было видеть, как он охватил его и, сдвинув брови, поплевал на руку и взмахнул клинком по воздуху. Ясно было, что наш новый помощник не ударит лицом в грязь.

Пробежав дальше еще шагов сорок, мы миновали лес и перед нами открылся частокол. Мы бросились к нему в тот самый момент, когда из-за юго-западного угла показались семь пиратов, Noо главе с боцманом Андерсоном.

Они остановились, точно пораженные, когда увидели нас, но прежде чем они оправились, мы успели уже выстрелить в них. Стреляли не только сквайр и я, но и Гюнггер и Джойс из блокгауза. Четыре выстрела раздались залпом, раскатившимся в лесу, но все же они сделали свое дело: один из разбойников упал, а остальные, не раздумывая ни минуты, бросились бежать и скрылись за деревьями.

Зарядив свои ружья, мы спустились вниз, чтобы посмотреть на павшого врага. Он был убить наповал; пуля попала ему прямо в сердце.

Мы уже начали радоваться нашему успеху, как вдруг в кустах раздался пистолетный выстрел и пуля просвистела мимо моего уха. В тот же момент бедный Том Редруть пошатнулся и свалился на землю. Мы, со сквайром, тотчас же ответили на этот выстрел, по так как мы целились наудачу, то, вероятно, только даром потратили порох. Зарядив снова ружья, мы обратились к бедняге Тому. Капитан и Грей осматривали его рану, но я с первого же взгляда увидал, что все было кончено.

Я думаю, что наши ответные выстрелы еще раз напугали негодяев и заставили их разбежаться. так как мы могли уже без всякой помехи переправить раненого через забор к перенести его, стонущого и истекающого кровью, в блокгауз.

Бедный старый товарищ! Он ни разу не пожаловался, не высказал ни одного слова удивления или неудовольствия с самого начала наших злоключений, до той минуты, когда мы отнесли его в дом умирать. Он держал себя как троянский герой, когда стоял на судне позади матраца и защищал узкий проход. Всякое приказание он исполнял молчаливо, покорно и добросовестно. Он был старше нас всех, по крайней мере, лет на двадцать и вот теперь этот старый, молчаливый и добрый слуга лежал перед нами, умирающий!

Сквайр опустился на колени возле него и, поцеловав его руку, заплакал как ребенок.

-- Доктор, я умираю? - спросил он.

-- Мой дорогой Том, - сказал я, - ты идешь к Господу.

-- Мне хотелось бы сначала пустить в них пулю, - прошептал дан.

-- Том, - обратился к нему сквайр, - скажи, ты прощаешь мне?

-- Разве я могу упрекать вас, сквайр? - последовал ответ. - Это было бы нехорошо с моей стороны. Но да будет так! Аминь!

Несколько минут он лежал молча, потом попросил, чтобы кто-нибудь прочел молитву - Таков обычай, сэр, - прибавил он, словно оправдываясь. После этого он уже не произнес больше ни слова и вскоре скончался!

В это время капитан, у которого грудь и карманы как-то странно оттопыривались, стал выгружать из них разные вещи: британски флаги, Библию, клубок крепкой веревки, перо, чернила, корабельный журнал. Отыскав в ограде длинный шесть, обструганный и лежащий на земле, он поднял его с помощью Гюнтера и укрепил на блокгаузе, в углу, где бревна скрещивались. Сделав это, он влез на крышу и собственными руками привязал и расправил британский флаг, который и взвился над домом.

умирающого Тома, и как только все было кончено, капитан тотчас же достал другой флаг и, развернув его, прикрыл тело.

-- Не принимайте этого так близко к сердцу, сэр, - сказал он сквайру, пожимая его руку. - Ведь, ему теперь хорошо. Не надо бояться за того, кто умирает, исполняя свой долг. Во всяком случае это смерть - геройская.

Затем он отвел меня в сторону и спросил:

-- Доктор Лайвесей, через сколько недель вы, со сквайром, ожидаете прибытия другого корабля?

Я отвечал ему, что это вопрос не недель, а месяцев. Ведь только в том случае, если мы не вернемся в августе, Блэндли пошлет корабль, чтобы розыскать нас. Ни раньше, ни позже он этого не сделает.

-- Примите это во внимание, - прибавил я.

-- Ну так вот что, сэр, - сказал капитан, почесывая голову, - даже разсчитывая на помощь Провидения, я все же должен сказать вам, что мы находимся в очень трудном положении.

-- В каком отношении? - спросил я - Очень жаль, что мы потеряли второй груз, сэр. Вот что я хочу сказать. Пороха и пуль у нас достаточно, по съестных припасов мало, очень мало, доктор Лайвесей. Пожалуй, нам даже не придется жалеть о том, что мы лишились этого лишняго рта.

Он указал глазами на тело Редрута, покрытое флагом.

В этот самый момент над крышей просвистело, с ревом и свистом, ядро и упало далеко от нас, в лесу.

-- Ого! - сказал капитан. - Они снова стреляют. Значит, у вас пороха довольно, ребята!

Второй выстрел был направлен вернее. Ядро упало в ограду, подняв целое облако песку, но не причинив никакого вреда.

-- Капитан, - сказал сквайр, - ведь, они не могут видеть с корабля блокгауз. По всей вероятности они целят в наш флаг. Не будет ли благоразумнее спустить его?

-- Спустить флаг? Ну нет! По крайней мере, я не сделаю этого.

Важно было показать врагам, что мы презираем их канонаду.

Весь вечер не прекращалась стрельба из пушки.. Одно ядро за другим или пролетали мимо, или не достигали цели, или же падали в ограду, подымая кучи песка. Но так как пиратам приходилось целиться высоко, то ядра, потеряв силу, падали и зарывались в мягкий песок. Рикошетов ядра нам ничего было бояться и хотя один прошел через крышу осколок пробил пол, мы все-таки скоро совсем перестали обращать внимание на эту пальбу, как-будто это была какая-нибудь безвредная игра.

-- Нет худа без добра, - заметил капитан. - По всей вероятности в лесу теперь никого нет. Отлив, должно быть, тоже сделал свое дело и наши припасы больше не покрыты водой. Предлагаю желающим выйти и принести нашу ветчину.

Грей и Гюнтер вызвались итти первые. Хорошо вооруженные, они выбрались из блокгауза и пошли в лес. Но попытка их не имела успеха. Мятежники оказались храбрее, чем мы думали, или, быть может, они питали больное доверие к искусной стрельбе Гандса. Во всяком случае, четверо или пятеро из них уже заняты были перетаскиванием наших потонувших съестных припасов из воды в лодку, которая стояла около; чтобы ее не унесло, один из мятежников правил веслом. Сильвер стоял на корме и командовал. Все были теперь вооружены ружьями, которые они Достали, вероятно, из какого-нибудь потайного склада.

Капитан сидел на обрубке бревна и записывал в корабельную книгу. Вот начало его записи:

"Александр Смоллет - капитан, Давид Лайвесей - корабельный доктор, Абратам Грей - корабельный плотник, Джон Трелоуней - владелец шхуны, Джон Гюнтер и Ричард Джойс - слуги владельца и его земляки, - вот все честные люди, уцелевшие из экипажа корабля и высадившиеся сегодня на Острове Сокровищ, где они подняли британский флат. Томас Редрут, слуга владельца шхуны и его земляк, был убить бунтовщиками. Джим Гаукинс, юнга..."

Слушая его запись, я размышлял в это; время о судьбе бедного Джима Гаукинса...

-- Кто-то кличет нас! - сказал Гюнтер, стоявший на страже.

-- Доктор! Сквайр! Капитан!.. Эй, Гюнтер? - кричал кто-то.