Разговор за столом
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Разговор за столом

Во время нашего путешествiя по Швейцарiи, мы, т. е. я и мой спутникъ Гаррисъ, остановились, между прочимъ, въ Люцерне, въ "Швейцарской гостиннице", где намъ случилось иметь за столомъ разговоръ, который я буду помнить въ теченiе всей моей жизни.

Къ обеду въ 7 ¹/₃ часовъ сходилась целая масса отельныхъ жильцовъ всевозможныхъ нацiональностей, за безконечно растянувшимися столами легче было разсматривать костюмы, чемъ самихъ ихъ владельцевъ, такъ какъ большинство физiономiй оставалось въ перспективе. За то во время завтрака посетители располагались за маленькими круглыми столиками и потому, занявъ, при счастьи, одинъ изъ столиковъ посредины залы, можно было изучать сколько угодно физiономiй. Сперва мы пробовали угадывать нацiональности отдельныхъ лицъ и это намъ удавалось весьма легко, но съ угадыванiемъ именъ - стало уже значительно труднее: для того, чтобы угадывать имена, необходимы, вероятно, особо продолжительныя упражненiя. Поэтому мы довольно скоро забросили этотъ отделъ загадокъ, удовольствовавшись менее труднымъ.

Однажды утромъ я сказалъ: "Вотъ та компанiя - американцы."

- Да, - согласился Гаррисъ, - но изъ какого штата?

Я назвалъ одинъ штатъ, Гаррисъ другой. Что молодая девушка, принадлежавшая къ указанной компанiи, была очень красива и со вкусомъ одета, - въ этомъ наши мненiя совпадали, но относительно возраста мы не могли придти къ соглашенiю: я полагалъ, что ей 18 летъ, а Гаррисъ - 20. На этомъ пункте мы заспорили и я полу-серiозно предложилъ: "вопросъ разрешается совсемъ просто - я пойду и спрошу ее."

Гаррисъ насмешливо сказалъ: "Да, это, конечно, совсемъ просто. Тебе стоитъ только подойти и въ обычной здесь форме отрекомендоваться: "я - американецъ!" - и она, наверное, ужасно обрадуется, увидавъ тебя. При этомъ онъ далъ мне понять, что едва-ли я решусь заговорить съ ней.

- Я это такъ сказалъ, - продолжалъ я, - не въ серьезъ, но ты меня считаешь ужь слишкомъ робкимъ: я далеко не такъ пугливъ передъ женщинами, и въ доказательство этого, сейчасъ отправляюсь и начинаю разговоръ съ этой барышней.

Мой планъ былъ совсемъ простъ: я хотелъ изысканно вежливо заговорить съ ней, предварительно попросивъ извиненiя, если меня ввело въ заблужденiе замечательное сходство ея съ одной моей хорошей знакомой. Если бы она ответила, что названное мною имя принадлежитъ не ей, то, вновь извинившись и вежливо откланявшись, я вернулся бы на свое место. Никакого несчастiя изъ всего этого выйти ведь не могло! - Итакъ, я направился къ ихъ столику, поклонился сидевшему рядомъ съ ней господину и уже хотелъ было обратиться къ ней, какъ вдругъ она воскликнула:

- Ага! Стало быть, я не ошиблась! я только что сказала Джену, что это вы, а онъ мне не хотелъ верить; но я отлично знала, что права и что вы наверное узнаете меня и подойдете къ намъ! Меня очень радуетъ, что вы такъ именно и сделали: уйди вы, не узнавъ меня, я не могла бы считать это особенно для себя лестнымъ. Садитесь пожалуйста... Удивительно! Вы тотъ именно человекъ, встретиться съ которымъ еще когда-нибудь я менее всего ожидала!

Я былъ такъ удивленъ, что совсемъ онемелъ и въ теченiе минуты боялся потерять сознанiе. А, пока что, мы машинально обменялись рукопожатiями и я занялъ место подле нея. Въ такомъ положенiй я не бывалъ еще никогда въ жизни. Мне чудилось, какъ бы сквозь сонъ, что действительно я уже виделъ однажды черты лица этой девушки, но когда именно и кто она такая, этого я положительно не могъ вспомнить. Поэтому, дабы съ первыхъ же словъ не попасть въ просакъ, я завелъ было речь о швейцарскихъ ландшафтахъ; но это ничуть не помогло; она сразу перешла на темы, более для нея интересныя.

- Нетъ! А какую пережили мы ночь, когда штормъ унесъ въ море переднiя шлюпки! Вы помните?

все это могло помочь мне догадаться, где я виделъ эту вопрошающую незнакомку, но...

- Я помните, какъ боялась бедная Мери?

- О, да!--ответилъ я, - мне кажется, что все это было только вчера!

Въ душе я хотелъ, чтобы такъ оно именно и было, но на самомъ деле въ памяти моей не оставалось даже искорки отъ этого "вчера"! Конечно, представлялось наиболее благоразумнымъ тотчасъ же откровенно выяснить недоразуменiе, но мне показалось это слишкомъ обиднымъ после комплимента молодой девушки что я узналъ ее! Такимъ образомъ, я все больше и больше запутывался, тщетно отыскивая спасительную тропинку, которая могла бы меня вывести изъ этого лабиринта. Незнакомка оживленно продолжала:

- А знаете, ведь Георгъ женился таки на Мери.

- О! неужели?

- Какже, какже! Онъ утверждалъ потомъ, что еа отецъ гораздо больше виноватъ во всемъ, чемъ она сама, и мне думается, что онъ былъ правъ. А вы какъ думаете?

- Понятно, совершенно ясно! Я это всегда говорилъ...

- Нетъ, вы были тогда совсемъ другого мненiя, по крайней мере, въ то лето...

- Летомъ? Да, летомъ, - вы правы... Но зато въ следующую зиму, - я уже говорилъ совсемъ... другое!..

- И вотъ, такимъ образомъ, выяснилось, что Мери ни въ чемъ не виновата, а виноваты - ея отецъ и старый Дарлей!

Дабы что-нибудь ответить, я подтвердилъ:

- Да, этотъ Дарлей... онъ всегда казался мне крайне несноснымъ старикомъ!

- Таковъ онъ и былъ действительно! однако, несмотря на все его странности, вы относились къ нему особенно любезно. Помните, какъ онъ всегда порывался проникнуть въ домъ, какъ только на дворе становилось немножко холодно?

Я не решался идти дальше. Несомненно: этотъ Дарлей не принадлежалъ къ числу двуногихъ, но пользовался двумя парами ногъ; можетъ быть, это была собака, а можетъ быть и слонъ. Но такъ какъ всякое животное имеетъ шерсть, то я, не отвечая на вопросъ, рискнулъ заметить:

- И какой славный былъ у него мехъ!

Это замечанiе, кажется, пришлось кстати, такъ какъ она подтвердила:

- Да, густой... онъ былъ весь какъ бы покрытъ шерстью!

Это меня немножко смутило, и потому я, въ свою очередь, осторожно подтвердилъ:

- Да! шерстью онъ могъ похвалиться! Она сказала: "Другого негра, съ такими "шерстяными" волосами не легко отыскать!" Мне показалось это лучемъ света, а то я уже опять сталъ терять сознанiе. Я очень обрадовался, а она продолжала: - Ведь у него было достаточно удобное жилище, но каждый разъ, какъ только становилось холодно, онъ непременно являлся въ домъ и его нельзя было удалить оттуда. Впрочемъ, ему многое прощалось въ воспоминанiе того, какъ несколько летъ назадъ онъ спасъ жизнь Тому. Вспоминаете вы Тома?

- О, да! А ребенокъ его - такое миленькое существо!

- Я не виделъ никогда ребенка красивее его!

- Я ужасно любила возиться съ нимъ и играть!

- А я съ такимъ удовольствiемъ качалъ его на коленяхъ!

- Да ведь вы же ему и придумали имя! Какъ его звали-то?

Я чувствовалъ, что теперь настаетъ конецъ. Если бы хоть я зналъ, какого пола былъ этотъ мерзкiй ребенокъ? Къ счастью, мне вспомнилось имя, пригодное для обоихъ случаевъ. Я сказалъ:

- Ребенка звали Шурочкой!

- Кажется, въ честь кого-то изъ родственниковъ. Но ведь вы же придумали имя и тому, который умеръ и котораго я никогда не видела? Какъ звали того?

Такъ какъ ребенокъ умеръ и она его никогда не видела, я призналъ возможнымъ назвать его на удачу первымъ попавшимся именемъ:

- Его звали Томасъ-Генрихъ!

Она съ минуту подумала, а потомъ сказала:

- Это странно... очень странно!

Я сиделъ какъ на угольяхъ съ холоднымъ потомъ на лбу. Но какъ ни отчаянно было мое положенiе, я все еще не терялъ надежды выпутаться изъ него, если только она не пожелаетъ знать имена еще дюжины детей. Съ нетерпенiемъ ожидалъ я, что будетъ дальше! Все еще раздумывая объ имени последняго ребенка, она вдругъ сказала:

- Какъ жаль, что васъ уже не было, когда у меня родился ребенокъ, - вамъ пришлось бы и для него выбрать имя!

- У васъ ребенокъ? Да разве вы замужемъ?

- Уже 13 летъ!..

- Какъ васъ крестили? Вы это хотите сказать?

- Нетъ не крестили, а венчали! Вотъ этотъ мальчикъ - мой сынъ!

- Но ведь это совершенно невероятно... почти невероятно? Простите великодушно за нескромный, быть можетъ, вопросъ, - я хотелъ бы спросить: разве вамъ больше 18 летъ?

- Въ день шторма, о которомъ мы вспоминали, мне было ровно 19 летъ, - это былъ день моего рожденiя!

Я соображалъ, чтобы такое сказать совсемъ безопасное, дабы, съ одной стороны, подержать разговоръ, а съ другой - сделать менее заметными прорехи въ моихъ воспоминанiяхъ. Но мне не приходило въ голову ничего вполне безопаснаго въ данномъ моемъ положенiи. Если бы я сказалъ: "Вы нисколько не изменились съ техъ поръ", это могло быть очевидно рискованнымъ; скажи я наоборотъ: "вы теперь выглядите гораздо лучше", - и это тоже. Я уже было решилъ перейти на тему о погоде, но землячка опередила меня, воскликнувъ:

- Какъ мне было прiятно вспомнить о миломъ старомъ прошломъ! А вамъ?

Я съ чувствомъ подтвердилъ:

- О, безъ сомненiя! Подобныхъ полчаса я никогда не переживалъ! и, по справедливости, могъ бы добавить: "я охотнее согласился бы, чтобы съ меня, съ живого, содрали кожу, чемъ пережить это еще одинъ разъ!" Я отъ всего сердца былъ ей признателенъ, чувствуя, что этимъ заканчивается моя пытка, и думалъ уже ретироваться, какъ вдругъ она сказала:

- Вотъ одного только я не могу понять...

- Что такое?

- Относительно имени умершаго ребенка? Какъ вы его назвали?

Я этого не ожидалъ: я забылъ имя ребенка; не могъ же я предполагать, чтобы оно мне еще когда-нибудь понадобилось. Но, не давая заметить этого, я ответилъ:

- Джонъ-Вильямъ!

Мальчикъ, сидевшiй рядомъ, поправилъ мою ошибку:

- Нетъ, Томасъ-Генрихъ!

Я поблагодарилъ его и сказалъ:

- Ахъ, да, да! Я перепуталъ его съ другимъ ребенкомъ. Действительно, беднаго малютку звали Томъ-Генри: Томъ ги... гм... въ честь великаго Томаса Карлея, а Генри... гм... гм... въ честь Генриха VIII... Родителямъ очень нравились эти оба имени...

- Темъ удивительнее все это! - промолвила моя прекрасная собеседница.

- Почему?

- Потому что, вспоминая объ этомъ ребенке, родители всегда называли его - Амалiя-Сусанна!

Наступилъ очевидный конецъ; я плотно сжалъ губы и решилъ молчать какъ убитый. Продолжая выпутываться, мне пришлось бы лгать все больше и больше, а это уже мне надоело. Я сиделъ, не издавая ни единаго звука, медленно поджариваясь на огне собственнаго позора!

Вдругъ моя собеседница весело разсмеялась и сказала:

- Наши воспоминанiя о миломъ прошломъ доставили гораздо больше удовольствiя мне, чемъ вамъ! Я сразу же догадалась, что вы хотите представиться, будто обознались во мне и, огорошивъ васъ комплиментомъ, тогда же решила наказать васъ за это, - что, кажется, и удалось вполне. Мне было очень прiятно познакомиться, при вашемъ посредстве, съ Томомъ, Георгомъ и Дарлеемъ, о которыхъ до техъ поръ я никогда ничего не слыхала. Если уметь правильно начать, то отъ васъ можно узнать целую массу всякихъ. новостей. Мэри и штурмъ, унесшiй въ море переднiя шлюпки, - это действительные факты, все остальное - область фантазiи. Мэри - моя сестра, ея полное имя - Марiя Х. Ну, теперь вы знаете кто я?

также молодо, какъ и тогда, а ваша не блекнущая красота носила достойную копiю въ этомъ прелестномъ мальчике! и, если эти слова мои васъ хоть немножко тронутъ, то заключите миръ: я признаю себя разбитымъ и побежденнымъ!

Въ этомъ смысле и ратификованъ былъ миръ, тутъ же приведенный въ исполненiе.

* * *

Вернувшись къ Гаррису, я сказалъ: - Вотъ видишь, что могутъ сделать талантъ и ловкость!

- Едва-ли! Я вижу только то, на что способны колоссальная невежливость и глупость! Чтобы человекъ, не потерявшiй все свои пять чувствъ, сталъ приставать такимъ манеромъ къ совершенно незнакомымъ ему людямъ и надоедать имъ целыхъ полчаса своимъ разговоромъ, - это... это - нечто такое, подобнаго чему я никогда не виделъ! Но что ты имъ говорилъ?

- Ничего неприличнаго! Во-первыхъ, я спросилъ девушку, какъ ее зовутъ!

- Честное слово, - это на тебя похоже! Ты въ состоянiи выкинуть такую штуку! Я, конечно, поступилъ не умно... Но ведь не могъ же я предполагать, что ты действительно отправишься туда и разыграешь изъ себя такого болвана. Я совсемъ забылъ объ этихъ твоихъ спецiальныхъ способностяхъ! Что могутъ теперь подумать о насъ эти незнакомцы! Но какъ же ты это спросилъ? въ какой форме? Надеюсь, ты все-таки постарался, какъ-нибудь объяснить...

- Нетъ, я просто сказалъ: мой другъ и я очень хотели бы узнать, какъ васъ зовутъ, если вы не имеете ничего противъ этого....

- Это чортъ знаетъ, что такое! Ты выбралъ удивительно элегантную форму, делающую тебе честь, и я въ особенности благодаренъ тебе за то, что ты впуталъ и меня! Ну, а что же она?

- Ровно ничего. Она просто сказала, какъ ее зовутъ.

- Неужели? И даже не удивилась?

- Нетъ, немножко какъ будто бы... Можетъ быть, это было и удивленiе, но мне показалось, что это скорей радость...

- Да, вероятно... Совершенно естественно, это была радость! Какъ же ей было не обрадоваться, услышавъ такой вопросъ отъ совершенно незнакомаго человека! Что же ты сделалъ дальше!

- Я протянулъ ей руку, а она пожала ее.

- Я виделъ это, хотя и не верилъ своимъ глазамъ! А ея соседъ не предупредилъ тебя о своемъ намеренiи немедленно свернуть тебе шею?

- Нетъ, мне показалось, что они все были очень рады со мной познакомиться...

- Это наверное такъ и было!.. Они, вероятно, думали про себя: вотъ человекъ, котораго показывали въ какомъ-нибудь музее и который убежалъ оттуда, - попробуемъ развлечься этимъ манекеномъ! Другого объясненiя ихъ кротости быть не можетъ... Ты селъ... Тебя, конечно, пригласили сделать это?

- Нетъ, я подумалъ, что они просто забыли пригласить...

- Ты обладаешь замечательно вернымъ инстинктомъ. Что же ты делалъ потомъ? о чемъ ты разговаривалъ?

- Нетъ, действительно, твоя деликатность выше всякой похвалы! Ну, дальше, дальше... Не обращай пожалуйста вниманiя на мою скорбную физiономiю, я всегда такъ выгляжу, когда въ душе чему-нибудь особенно глубоко радуюсь! Разсказывай дальше!.. Она ответила тебе о своемъ возрасте?

- Да, и потомъ разсказала мне о своей матери, о своей бабушке, о всехъ остальныхъ родственникахъ и, наконецъ, о самой себе.

- Сама - о самой себе?

- Нетъ, не совсемъ такъ. Я спрашивалъ, а она отвечала.

- Это божественно! Можетъ быть, ты осведомился объ ея политическихъ убежденiяхъ?

- Разумеется, - она демократка, а ея мужъ - республиканецъ.

- Ея мужъ! Разве этотъ ребенокъ замужемъ?

- Она совсемъ не ребенокъ; она давно замужемъ, а господинъ, который сидитъ съ ней рядомъ, - ея мужъ.

- У ней есть дети?

- Понятно! Семь съ половиной!

- Что за чепуха!

- Нисколько, это - сущая истина. Она мне сама сказала.

- Но какъ же... семь съ половиной... при чемъ тутъ половина?

- Это отъ перваго брака... Пасынокъ всегда считается за половину.

- Отъ перваго брака? Разве она уже была замужемъ?

- Еще бы! три раза, это ея четвертый мужъ.

- Не верю ни одному слову! невозможность очевидна. Этотъ мальчикъ ея братъ?

- Нетъ, это ея самый младшiй сынъ. Онъ моложе, чемъ выглядитъ: ему всего 11 ¹/₂ летъ.

стороне во всей этой комедiи; по крайней мере, они не имеютъ основанiй предполагать, что оба мы изъ одного и того же теста. Они еще долго пробудутъ здесь?

- Я знаю одного человека, который сердечно радъ этому. Откуда ты знаешь это? Ты ихъ, вероятно, спросилъ объ этомъ?

- Нетъ, въ начале я только спросилъ объ ихъ планахъ вообще и они мне тогда сказали, что хотели бы остаться здесь еще неделю и предпринять прогулки по окрестностямъ. Но въ конце нашего разговора я имъ далъ понять, что мы съ тобой не прочь сопровождать ихъ въ этихъ прогулкахъ и предложилъ сейчасъ же привести тебя и представить имъ. Но они какъ будто колебались одну минуту, а потомъ спросили: можетъ быть, ты изъ того же учрежденiя, откуда и я? Когда я подтвердилъ это, то они заметили, что предполагали другое и выразили желанiе немедленно отправиться въ Сибирь навестить одного своего больного родственника.

- Это - дипломъ твоей глупости! До такихъ способовъ никто еще никогда не доходилъ. Если ты умрешь раньше меня, то я обещаю соорудить тебе памятникъ изъ ослиныхъ головъ вышиною въ Страсбургскiй соборъ. Такъ они интересовались узнать, изъ того же-ли я учрежденiя, откуда и ты? Какое учрежденiе они подразумевали?

- За то я знаю! Они подразумевали сумасшедшiй домъ, колонiю для умалишенныхъ. И теперь они обоихъ насъ считаютъ за помешанныхъ. Вотъ видишь, что ты наделалъ! И тебе не стыдно?

- А чего же мне стыдиться? Душа моя не помышляла ни о чемъ зломъ... Въ чемъ мой грехъ? Это очень милые люди и я имъ, кажется, очень понравился.

Гаррисъ сделалъ еще несколько резкихъ замечанiй, а затемъ удалился къ себе въ номеръ, съ целью, какъ онъ сказалъ, разломать тамъ въ дребезги все столы и стулья. У него удивительно холерическiй темпераментъ: самая малость выводитъ его изъ себя.

Передъ молодой дамой я попалъ въ просакъ, но, одурачивъ Гарриса, я отомстилъ за себя. Всегда нужно какъ можно скорей сорвать на комъ-нибудь сердце, - иначе раненое место заживаетъ слишкомъ медленно.