Бал у мистрис Перкинс
(Старая орфография)

Я не знаю, где лежитъ Баллимуллиганъ, и мне не случалось видеть ни одного человека, которому бы это было известно. Однажды я спросилъ объ этомъ самого Муллигана, но онъ мне отвечалъ такимъ гневнымъ тономъ и съ такимъ сознанiемъ оскорбленнаго достоинства говорилъ о неприличiи саксонскаго любопытства, что я, хотя и не узналъ, где лежитъ это цельтiйское графство, не могъ уже дальше продолжать моихъ изследованiй.

Я не знаю даже, где я самъ Муллиганъ живетъ. Однажды, вечеромъ, когда я прощался съ нимъ въ Оксфордской улице, онъ сказалъ мне:

"Я живу тамъ!" И указалъ при этомъ своею толстою палкою на Оксбриджъ. Итакъ его жилище должно лежать где-нибудь въ этой стороне; но письма къ Муллигану адресуютъ на имя его прiятелей; пакеты и прочее приходящее на его имя дожидается его въ различныхъ трактирахъ, которые онъ посещаетъ.

Клетчатые панталоны, которые вы на немъ видите, онъ имелъ снисходительность заказывать моему портному, который такъ же, какъ и множество другихъ лицъ, очень бы желалъ знать адресъ носящаго панталоны. Мой шляпочникъ спрашивалъ меня, кто такой ирландскiй джентльменъ, который велелъ ему прислать въ мою квартиру четыре шляпы и одно соболье боа.

Такъ какъ этого я и самъ не зналъ, то сказанные предметы и не были отосланы, за что Муллиганъ отнялъ свою практику у этого копеечнаго скалдырника, какъ ему угодно было его назвать.

Шляпочный мастеръ, сколько мне известно, не былъ принужденъ вследствiе этого несчастья закрыть свою лавку.

Меня познакомилъ съ Муллиганомъ одинъ изъ его достойныхъ соотечественниковъ, который, что весьма странно, и самъ не зналъ ничего объ этомъ ирландскомъ владельце. Знакомство это произошло следующимъ образомъ. Разъ какъ-то обедалъ я въ Гриниче съ моимъ другомъ, ирландскимъ адвокатомъ, Фредомъ Кленси. Въ это время подошелъ къ вамъ Муллиганъ, представился Клейси, заговорилъ съ нимъ о какихъ-то общихъ родственникахъ, Брiанборёфахъ, подвинулъ стулъ къ нашему столу и къ концу обеда былъ уже съ нами на самой дружеской воге. Со мною онъ былъ въ особенности любезенъ и такъ внимателенъ, что тотчасъ же полюбопытствовалъ узнать мой адресъ и въ тотъ же день удостоилъ меня своимъ посещенiемъ. Съ техъ поръ, возвращаясь домой къ завтраку, я часто имею прiятную уверенность найдти Муллигана на моей квартире лежащимъ на софе и деятельно занимающимся буттербротами и утренними газетами; а возвращаясь домой по вечерамъ наслаждаться моимъ вечернимъ чтенiемъ, я непременно застаю уже моего вернаго товарища въ креслахъ передъ огнемъ: онъ наполняетъ комнаты дымомъ моихъ сигаръ и испытываетъ качество жидкостей, находящихся въ моемъ буфете.

Остроты, которыми Муллиганъ осыпаетъ Бетси, служанку нашего дома, по истине изумительны. Она начинаетъ уже смеяться, какъ только онъ приходитъ, и разрывается отъ смеху при каждомъ его слове, чемъ бы онъ ее не назвалъ, уточкой, чертеночкомъ или милочкой - все равно: она уже хохочетъ.

Муллиганъ такой же полновластный хозяинъ въ моей квартире, какъ и индивидуумъ, платящiй за нее еженедельно пятнадцать шиллинговъ; но потеря, замечаемая мною въ носовыхъ платкахъ и другихъ подобныхъ вещахъ, съ техъ поръ, какъ я познакомился съ Муллиганомъ, по истине необъяснима. Я полагаю, что онъ играетъ у меня ту же роль, какую играетъ кошка во многихъ домахъ, где пропадаютъ виски, сигары, сахаръ, чай и другiе лакомства.

Муллигана ничемъ нельзя такъ оскорбить, какъ назвавши его мистеромъ Муллиганомъ.

"Не хотите ли вы лишить меня моего титула, сэръ! - говоритъ онъ - титула, который мои высокiе предки, графы Муллиганы, носили въ сотняхъ тысячъ битвъ? Въ нашихъ родныхъ зеленыхъ домикахъ и лесахъ, въ американскихъ саванахъ, въ сьерахъ Испанiи, на равнине Фландрiи не разъ обращался въ бегство саксонецъ при одномъ крике Муллиганъ абу! Мистеръ Муллиганъ!!! Да я выброшу за окно перваго наглеца, который осмелятся назвать меня мистеромъ." Говоря это, онъ такъ проревелъ военный кличъ Муллигановъ, что мой дядя, почтенный членъ секты индепендантовъ въ Бёязеи, сидевшiй у меня за чашкою чаю после майскаго собранiя ихъ общины и вызвавшiй всю эту бурю, назвавъ Муллигана , тотчасъ же оставилъ мою квартиру и съ техъ поръ ничего не хочетъ знать обо мне, сообщая при свиданiи съ другими членами нашей фамилiи, что я погибъ и погибъ безвозвратно.

Въ одинъ изъ прекраснейшихъ дней протекшаго сезона получилъ я отъ моего добраго и неоцененнаго друга, мистрисъ Перкинсъ въ Поклингтонъ-сквере (различнымъ членамъ этой высокоуважаемой фамилiи я имелъ честь давать уроки рисованiя, французскаго языка и игры на флейте) приглашенiе, напечатанное на золотообрезной, сатинированной бумаге, въ приличныхъ выраженiяхъ - приглашенiе на вечеръ или на балъ, какъ я его называю.

Кроме этого оффицiальнаго билета, выгравированнаго на меди и разосланнаго всемъ приглашенвынъ, я имелъ честь получить еще особенную записочку следующаго содержанiя:

"£сди вы знаете какого нибудь достойнаго человека, то вы имеете полное право привести его съ собой. Вы, господа, такъ вдались въ ваши клубы и такъ мало занимаетесь танцами, что это просто стыдъ. Приходите къ намъ пораньше, прежде всехъ, и помогите намъ вашимъ вкусомъ и вашею истинно континентальною находчивостью.

"Кого же мне привести?" задумался я, польщенный до крайности доверiемъ мистриссъ Перкинсъ. - Я подумалъ о Бобе Триппете и маленькомъ Фреде Ширинге, занимающемъ должность при таможне, о Гулькере, который очень богатъ и, какъ мне известно, учился танцевать въ самомъ Париже, о дюжине другихъ холостыхъ прiятелей, которые все были достойные моды. Вдругъ кто-то ударилъ меня по плечу и прервалъ нить моихъ размышленiй. Я оглянулся и увиделъ Муллигана, который, по обыкновенiю, стоя за мною, перечитывалъ все бумаги, валявшiяся на моемъ письменномъ столе.

-- Это что такое? спросилъ онъ: - что за люди эти Перкинсы? И что у нихъ такое? будетъ ли ужинъ или они отделаются чайкомъ?

-- Перкинсы, съ Поклингтонъ-сквера - люди высшаго тона, Муллиганъ, сказалъ я, несколько обидевшись. - Сестра мистера Перкинса за баронетомъ сэромъ Джильсомъ Бэкономъ изъ Гогвета въ Норфольке; дядя мистера Перкинса былъ лордъ-перомъ Лондона, а онъ самъ заседателемъ въ парламенте и могъ бы опять туда попасть, еслибъ захотелъ. Это семейство принадлежитъ къ моимъ искреннимъ друзьямъ, Муллиганъ! Балъ съ чаемъ! какъ бы не такъ!...

Я закусилъ себе языкъ, чувствуя, что сказалъ слишкомъ много.

-- Въ такомъ случае, вскричалъ Муллиганъ, ударивши меня еще разъ и весьма энергически по плечу: - нечего и распространяться более, я иду съ вами, мой милый. Это дело въ шляпе!

-- Что, что? Что же говорится въ этомъ письме? чемъ же я не достойный молодой человекъ? Не думаете ли вы, милостивый государь, что прямой потомокъ тысячи королей не можетъ составить приличнаго общества для жалкаго лондонскаго купчишки? А если это шутка, если вы позволяете себе шутить со мною, то позвольте же и мне заметить вамъ, милостивый государь, что я не жалую подобныхъ шутокъ. Не полагаете ли, что я не такого же порядочнаго происхожденiя и не такъ же хорошо воспитанъ, какъ вы сами или какой-нибудь изъ вашихъ саксонскихъ прiятелей.

-- Я никогда этого не говорилъ, Муллиганъ! отвечалъ я.

-- Я и не полагаю, чтобы вы думали серьёзно, что одинъ изъ Муллигановъ не можетъ быть въ обществе какого-то Перкинса?

-- Но какъ можете вы, Муллиганъ, думать, чтобы я хотелъ сказать вамъ что-нибудь оскорбительное.

-- Тото же. Но въ такомъ случае нечего и толковать более; мы иденъ - и кончено!

Согласитесь, что мне оставалось делать?

Я написалъ къ мистриссъ Перкинсъ, и она отвечала мне, что приметъ съ удовольствiемъ Муллигана, какъ и всякаго другого изъ моихъ прiятелей.

Но она не можетъ себе представить, что такое общество Муллигана, думалъ я, съ ужасомъ.

Сообразно приглашенiю мистриссъ Перкинсъ, пишущiй эти строки появился заблаговременно въ Поклингтонъ-сквере, и изящный вкусъ, съ которымъ были сделаны все приготовленiя къ балу, вызвалъ откровенное удивленiе съ моей стороны. Ужинъ былъ приготовленъ въ столовой, и господа Григсъ и Спунеръ, ближайшiе рестораторы, аранжировали его самымъ блестящемъ образомъ. Я помогалъ моему почтенному другу мистеру Перкинсу и его погребщику откупоривать и разливать вина, не безъ удовольствiя виделъ подъ буфетомъ огромный холодильникъ, въ которомъ уже стояло множество бутылокъ шампанскаго.

Рабочiй кабинетъ мистера Перкинса, въ которомъ добрый человекъ обыкновенно дремлетъ после обеда, былъ превращенъ на этотъ вечеръ въ чайную, и мистриссъ Флоунси, горничная миссъ Фанни, царствовала тамъ неограниченно въ своемъ новенькомъ чепчике съ розовыми лентами, который ей шелъ чрезвычайно. Еще за долго, за долго до прiезда гостей я виделъ въ этой комнате мастера Томаса Перкинса и мастера Джильса Бэкона, занимающаго макаронами.

Тутъ же суетились мистеръ Грегори, погребщикъ, Джонъ, слуга, большой лакей сэръ Джильса въ бэконовской ливрее и почтенный Грундзель, обойщикъ и бвощный торговецъ изъ Поклингтонъ-сквера съ полдюжиною адъютантовъ, одетыхъ, какъ доктора теологiи, въ черные фраки и белые галстухи.

Дверь гостиной была снята съ петель и положена подъ кровать мистера Перкинса, а отверстiе убрано кисеею и цветочными гирляндами: эта комната назначалась для танцевъ. Оркестръ, состоящiй изъ мистера Клаппертона - фортепьяниста, мистера Пинча - арфиста и мистера Шпоффа - кларнетиста, явился довольно рано и передъ началомъ своей веселой деятельности получилъ въ чайной изрядное подкрепленiе, состоящее изъ несколькихъ стакановъ негуса.

Будуаръ налево былъ назначенъ для картъ, большая зала для прiема гостей; и люстры, и желтый штофъ, покрывающiй мебель, являлись во всемъ своемъ блеске. Цветы были разставлены на ступенькахъ и освещены несколькими матовыми лампами, распространявшими лунное сiянiе на эту волшебную рощу, въ которой миссъ Перкинсъ, какъ я имелъ смелость заметить ея мама, играла роль феи.

Это первый годъ въ общественной жизни юнаго созданiя, получившаго образованiе въ одномъ изъ самыхъ дорогихъ пансiоновъ. Простое белое кисейное платье, обхваченное голубымъ поясомъ, возвышало прелести, о которыхъ я намеренъ отзываться не иначе, какъ съ почтительнымъ удивленiемъ.

Мой превосходный другъ Муллигане изъ Баллимуллигана былъ такъ милъ, что явился прежде всехъ. Какъ неловко, скажемъ между прочимъ, придти первому на обедъ или вечеръ, а темъ не менее, кто нибудь да долженъ же быть первымъ? Я, впрочемъ, какъ человекъ довольно застенчивый, всегда ожидаю на углу улицы, сидя въ моемъ кабрiолете, чтобы подъехалъ чей нибудь экипажъ.

Мы еще разставляли блестящiе графины съ хересомъ, когда мой другъ уже появился.

"Где мой другъ, мистеръ Титмаршъ?" провозгласилъ Муллиганъ еще на лестнице и черезъ минуту вторгнулся въ комнату, приготовленную для ужина, где находился я съ мистеромъ и мистриссъ Перкинсъ, а такъ какъ слуга объявилъ: "мистеръ Муллиганъ!", то Муллиганъ вспыхнулъ.

-- Муллиганъ баллимулиганскiй, негодяй! заревелъ онъ и очень кстати извинился, что по необходимости долженъ самъ представить себя.

Можетъ быть, мистеръ и мистриссъ Перкинсъ не желали бы, чтобъ ихъ засталъ кто-нибудь чужой въ этой комнате, освещенной еще покуда только двумя огарками; но Муллиганъ не обратилъ на это обстоятельство ни малейшаго вниманiя, съ жаромъ пожалъ всемъ руки и черезъ минуту былъ какъ дома.

-- Я въ восторге, сударыня, что могу познакомиться съ друзьями моего дорогого, талантливаго друга (такъ угодно было Муллигану назвать меня); смотрите на меня не какъ на простого знакомаго. Вы, сударыня, чрезвычайно напоминаете мне мою дражайшую матушку, имеющую свою резиденцiю въ баллимулиганскомъ замке, и я васъ уже люблю.

При этихъ словахъ мистеръ Перкинсъ почувствовалъ некоторое безпокойство и предложилъ Муллигану, не угодно ли ему выпить стаканъ вина и пройдти въ другiя комнаты.

-- Клянусь честью, о, мой любезнейшiй, сказалъ Муллиганъ: - выпить чего-нибудь хорошенькаго никогда не мешаетъ и хотя отъ него и такъ уже сильно несло виски, онъ выпилъ полграфина вина за укрепленiе знакомства, начавшагося подъ такими счастливыми предзнаменованiями.

-- Пойдемъ отсюда, Муллиганъ, сказалъ я и повелъ благороднаго ирландца въ другiя комнаты, погруженныя еще въ глубокiй мракъ, такъ-какъ освещенiе еще не начиналось. Здесь мы перепугали миссъ Перкинсъ, припоминавшую на рояле польку, въ которой она была такъ восхитительна на последнемъ вечере. Она сначала не разглядела гостя; но какъ же была она поражена, когда Муллиганъ ринулся къ ней.

-- Прекрасная очаровательница! сказалъ Муллиганъ: - не убегайте при приближенiи покорнейшаго изъ вашихъ рабовъ. Знаете ли вы ирландскiя мелодiи? Играете ли вы: "Мы боимся говорить о девяносто-восьми" или "Шанъ-Фогъ" или "Погребальный маршъ Оллама Фоллаха"?

-- Что это за съумасшедшаго привелъ Титмаршъ? спросилъ мастеръ Бэконъ у мистера Перкинса: - посмотрите, какъ перепугалась Фанни!

-- Пустяки! Девушки всегда пугаются, отвечалъ братъ Фанни.

Но Джиль Бэконъ былъ несколько предусмотрительнее и продолжалъ;

-- Нетъ, Томъ, если это продолжится, то мы принуждены будемъ выпроводить этого господина.

И они, безъ сомненiя, исполнили бы свою угрозу немедленно, если бы въ это самое время страшный стукъ въ двери не заставилъ Грегори вбежать въ залу, какъ съумасшедшаго, и разомъ зажечь все свечи и лампы, такъ-что мы очутилась облитые светомъ.

Миссъ Фанни вскочила и побежала къ своей мама, а молодые люди бросились на лестницу встречать и вводить гостей.

"Я только съ моими сестрами", сказалъ мистеръ Бэконъ; но это только въ настоящемъ случае означало ровно

Все молодыя леди имели ярко розовыя щечки и румяные локти; все были одеты въ белыя платья, у всехъ были более или менее темно каштановые волосы, и, такимъ образомъ, это цветущее и многочисленное семейство само по себе уже составило целое общество, прежде чемъ явились другiе гости.

Потомъ прiехали три миссъ Мегготъ на одной лошади; мистеръ Бледзъ и его племянница изъ No 19 въ сквере, капитанъ Струттеръ съ своею супругою и дочерью, докторъ Тедди, две дочери и ихъ мама; но где же были кавалеры? Одного Муллигана, какъ великъ и ловокъ онъ ни былъ, не ставало въ такомъ множестве прекрасныхъ представительницъ прекраснаго пола.

Наконецъ послышался быстрый, чистый и короткiй стукъ, и когда я заглянулъ въ переднюю, то увиделъ мужчину, снимающаго галоши, на котораго длинный лакей сэра Джильса Бэкона поглядывалъ довольно презрительно.

-- Какъ доложить о васъ? спросилъ онъ, подмигивая Грегори, стоявшему на лестнице.

Господинъ въ галошахъ отвечалъ съ спокойнымъ достоинствомъ "мистеръ Фридерикъ Минчинъ."

"Пёмикортъ-Темпль" добавлено маленькими буквами на его визитной карточке; это одинъ изъ адвокатовъ, подающихъ блестящiя надежды. Утромъ можно его найдти дома; по вечерамъ на его дверяхъ написано: "въ Вестминстере". Моимъ юридическимъ друзьямъ, безъ сомненiя, известно, знаменитое дело Бинка и Минчина; это тотъ самый Минчинъ.

Онъ решительно фешенебеленъ, и на судейскихъ балахъ жены оберъ-адвокатовъ весьма съ нимъ любезны; потому что онъ танцуетъ безъупречно и является на все обеды, куда только позовутъ.

Онъ по большей части обедаетъ въ клубахъ, оксфордскомъ и кембриджскомъ, и записанъ въ нихъ членомъ, что, впрочемъ, видно съ перваго взгляда. Минчинъ естъ ростбифъ и запиваетъ его полпинтою вина, потому что онъ делаетъ все, какъ настоящiй джентльменъ. Онъ исполненъ любви къ литературе, все еще сочиняетъ звучные латинскiе стихи, и игралъ на флейте до полученiя права на практику.

Когда мистеръ Минчинъ званъ куда нибудь на вечеръ, то писарь приноситъ ему въ клубъ въ мешке, назначенномъ для деловыхъ бумахъ, бальный костюмъ, въ который мистеръ Минчинъ тамъ же и облекается, стараясь при этомъ подымать ноги какъ можно повыше, чтобы не сделать на панталонахъ ни малейшаго пятнышка. Для такихъ собранiй, каково нынешнее, онъ покупаетъ всегда пару новыхъ перчатонъ, а въ другое время писецъ его деятельно занимается вычищенiемъ старыхъ посредствомъ резины.

Минчинъ знаетъ достаточное количество забавныхъ исторiй, вынесенныхъ имъ изъ своихъ поездокъ или изъ университетской жизни, и за столомъ съ прiятною полу-улыбкою сообщаетъ ихъ ни ухо соседу; кроме того, онъ знаетъ всегда последнюю остроту барона Моле. Онъ обладаетъ состоянiемъ въ пять тысячъ фунтовъ, замужнею сестрою въ Гарльстрите; онъ - добрый сынъ и леди Дженъ Ренвиль имеетъ о немъ самое выгодное мненiе и отзывается о немъ какъ объ отличнейшемъ молодомъ человеке съ превосходными правилами.

Высокопочтевная леди и ея дочь прибыли въ то самое время, какъ мистеръ Минчинъ, наконецъ, освободился отъ своихъ галошъ. Высокiй сынъ почтенной леди и исполненная достоинства манера, съ которою мистеръ Минчинъ помогъ леди Ренвиль взойдти на лестницу, прекратили всякiя насмешки ее стороны прислуги.

За Фридерикомъ Минчиномъ последовало сотни другихъ. Черезъ полчаса господа Шпоффъ, Пинчъ и Клеппертонъ загремели, и Муллиганъ величественно выступилъ въ первой кадрили съ одною изъ миссъ Бэконъ.

Мои юные друзья Джильсъ и Томъ поместились на ступенькахъ, ведущихъ въ танцовальную залу, и оставались тамъ во весь вечеръ, занимаясь грабежемъ подносовъ, проходящихъ мимо ихъ туда и обратно.

Джильсъ съелъ столько мороженаго, что завтра наверно будетъ страдать отъ воспаленiя въ желудке. Томъ съелъ только двенадцать порцiй, но за то выпилъ более Джильса четырьмя стаканами негуса. Грундзель, дворецкiй въ эти минуты, а поутру еще бывшiй овощнымъ торговцемъ, у котораго мистеръ Томъ постоянно покупаетъ имбирное пиво, натурально не можетъ ему ни въ чемъ отказать, потому что человекъ въ штиблетахъ, разносящiй подносы - никто другой, какъ самъ мистеръ Грундзель.

Теперь я попрошу васъ прислушаться къ разговору трехъ господъ, стоящихъ у дверей въ залу:

Первый господинъ. Где хозяинъ, не тотъ ли вонъ плешивый старикашка?

Второй господинъ. Безъ всякаго сомненiя] Хозяинъ непременно долженъ иметь лысину. Я полагаю, что онъ биржевой маклеръ, не велика птица! Меня привезъ Сноксъ.

Первый господинъ. Были ли вы въ чайной комнате? тамъ прехорошенькая девушка: голубые глаза, розовые ленты и проч., и проч.

Третiй господинъ. Сэръ! эта молодая леди - моя племянница, моя племянница, сэръ; мое имя - Бледзъ, сэръ!

Второй господинъ. А! обратите же вниманiе на плечи вашей племянницы, сэръ, они этого стоятъ, советую вамъ. Джинксъ, представь меня Перкинсамъ. Э, да вотъ моя старая знакомая, леди Шпекъ; клянусь честью, это она и со всеми своими поросятками: она всегда гонитъ передъ собою все свое стадо.

Леди Шпекъ. Элеонора! Марiя! Амалiя! вотъ господинъ, котораго мы встречали у сэра Джона Поркингтона.

Мистеръ Фламъ. Леди Шпекъ! съ трудомъ узнаю васъ! Не угодно ли вамъ танцовать, леди Шпекъ?

Леди Шпекъ. Отойдите, забавное созданiе!

Мистеръ Фламъ. А это, безъ сомненiя, три сестрицы прекрасной леди, сколько я могу судить по ихъ сходству съ несравненной леди Шпекъ!

Леди Шпекъ. Мои сестры, ха, ха, ха! мои дочери, мистеръ Фламъ. - И они танцуютъ, не правда ли, девицы!

Миссъ Шпекъ. О, конечно!

Мистеръ Фламъ. Ахъ, зачемъ я не танцую!

Я никогда не могъ снять хорошаго портрета съ мистриссъ Перкинсъ (для этого нужна кисть Ловрема); но портретъ Ларкинса все находятъ чрезвычайно похожимъ.

Адольфъ Ларкинсъ давно уже служитъ въ конторе Перкинса, въ Сити; его два или три раза въ годъ приглашаютъ къ обеду. Вечернiя собранiя составляютъ величайпiее наслажденiе для этого простосердечнаго юноша. Онъ чувствуетъ себя совершенно счастливымъ, когда, пробежавши пешкомъ изъ Кентскаго предместья въ улицу Темзы и проработавши тамъ безъ устали двенадцать часовъ сряду, а потомъ воротившись домой, можетъ облечь свою сухощавую фигуру въ элегантный бальный костюмъ, въ которомъ онъ находится въ настоящую минуту, и бежать опять въ городъ, всюду, куда только позовутъ его танцовать.

Кварталы Ислингтонскiй, Пентонвильскiй, Соммерсетскiй являются попеременно сценами подвиговъ этого добродушнаго малаго, и я видалъ даже, какъ онъ отличался въ Ноттинъ-Голе, въ одномъ доме, где должно признаться со стыдомъ, не дали ему даже и буттерброта за все его добросовестные труды въ польке.

Чтобъ обрисовать однимъ словомъ всю страсть молодого человека къ танцамъ, долженъ сказать, что онъ посещаетъ даже балы въ Hôtel-garni, когда онъ не можетъ идти куда нибудь въ другое место.

Онъ обладаетъ галошами, какъ и мистеръ Минчинъ; но надъ нимъ уже никто не смеется. Онъ решительно не имеетъ ни малейшей дозы представительности и входитъ въ домъ съ такою скромною, смиренною миною, что даже прислуга смотритъ на него съ сожаленiемъ. Онъ не говоритъ ни слова и, кажется, не думаетъ; но когда музыка заиграетъ, то начинаетъ танцевать. Въ продолженiи этой операцiи, онъ осаждаетъ свою даму не более какъ двумя или тремя словами, кажется сконфуженнымъ, и потому весьма понятно, что онъ танцуетъ всегда съ самыми непривлекательными девицами.

удивляться ли мне простоте его наслажденiй и наивности его души или смеяться надъ такимъ глупымъ препровожденiемъ жизни.

Но не всемъ же быть рыкающими львами; въ мiре должны попадаться и овечки и беззащитныя добрыя созданiя, которыхъ бы можно было стричь, когда понадобится. Посмотрите, даже сама добродушнейшая мистриссъ Перкинсъ подводитъ дрожащаго Леркинса къ страшной миссъ Бёньянъ.

Поэтъ, сочинительница "Струнъ Сердца", "Убiйственныхъ Ночныхъ Привиденiй", "Цветокъ Страсти" и проч., и проч.

Хотя стихи миссъ Бёньянъ проникнуты любовью; но она сама никогда не была замужемъ. Она ровно шести футовъ роста, любить вальсъ еще более нежели поэзiю, а салатъ изъ морскихъ раковъ какъ то и другое вместе. Она считаетъ себе двадцать-семь летъ, и въ такомъ случае ея первое творенiе "Сирота изъ Гозо" вышло уже въ светъ, когда сочинительнице его было всего три года.

Для девицы, которая вся - душа, миссъ Бёньянъ имеетъ слишкомъ хорошiй аппетитъ. Страданiя, которыя она вынесла, по ея собственному выраженiю, безграничны; поэмы, которыя она написала, дышатъ непонятными страстями, мрачнымъ отчаянiемъ, духовною пыткою, которыя могло бы размягчитъ сердце ломового извощика, еслибъ только онъ прочелъ эти созданiя.

Утешительно, впрочемъ, видеть, какъ она танцуетъ на вечерахъ, и знать (знать привычки знаменитыхъ писателей и писательяицъ всегда полезно), что она каждое утро подкрепляетъ свое бедственное существованiе теплой бараньей котлетой.

Миссъ Бёньянъ живетъ въ Hôtel-garni, въ Бромптоне и прiезжаетъ на балы въ фiакре.

Стоитъ заплатить два пенни, чтобъ только посмотреть, какъ миссъ Бёньянъ и Поссейдонъ Гиксъ, великiй поэтъ, говорятъ между собою. Какъ они ненавидятъ другъ друга! Я безбожнейшимъ образомъ привелъ Гикса въ настоящее бешенство, высказавъ ему по доверенности, несколько похвалъ миссъ Бёньянъ; а миссъ Бёньянъ можно въ одну минуту выгнать изъ комнаты парою добрыхъ словъ о Гиксе.

Гиксъ открылся изумленному мiру въ первый разъ въ произведенiяхъ въ байроновскомъ роде: "Предсмертный Кусинъ", "Незаконный сынъ Лары", "Атабилъ", "Брандеръ Боцариса" и другiе. Его "Песнь Любви", въ стиле мистера Мура, написанная Гиксомъ еще къ то время, когда ему было не более тринадцати летъ, и когда онъ находился въ Троддингской коммерческой школе, подала великiя надежды.

Впоследствiи, великiй Бардъ сталъ обнаруживать уже не столько страсти, сколько глубокомыслiе, и въ двадцати-летнемъ возрасте написалъ: "Идiосинкразiи" (въ сорока книгахъ in quarto), "Араратъ", страшный эпосъ, какъ выразилась о немъ критика, и "Мегатерiи", прекрасное дополненiе нашей допотопной литературы.

Такъ какъ я не читалъ творенiй Гикса, то и не могу сказать о нихъ своего сужденiя; но знаю только то, что бедный издатель Джингль приписываетъ свое банкрутство именно последнему "Эпосу", изданному роскошнымъ in folio.

Въ последнее время Гиксъ принялъ классическое направленiе, написалъ "Посейдона", "Яхуса", "Гефалиста" и проч. и, вероятно, пойдетъ далее чрегь всю индологiю; но сколько мне известно, онъ не прочиталъ ни одной страницы на греческомъ дiалекте, какъ и многiе изъ васъ, получившихъ классическое образованiе.

Гиксъ, когда мы снимали съ него этотъ очеркъ, находился въ вдохновенной позитуре, смотрелъ на люстру и, казалось, вовсе не замечалъ, что глаза миссъ Петтиферъ устремлены на него.

Имя миссъ Петтиферъ - Анна-Марiя; она дочь Гигса и Петтифера (юридическая фирма въ Бетфордъ-Рове); но Гиксъ называетъ ее въ своихъ стихахъ "Янтой" и самъ обладаетъ значительною лавкою лекарственныхъ матерiаловъ въ Сити.

выглядываетъ на всехъ изъ-подъ платья.

Ей сорокъ-семь летъ и она младшая изъ трехъ сестеръ. Все три живутъ вместе, въ полусгнившемъ, ветхомъ доме, возле "Мидльсекскаго Госпиталя", и живутъ тамъ; Богъ знаетъ, сколько десятковъ летъ. Достоверно только одно, что старшая миссъ Мегготъ смотрела изъ окошка этого дома на Гордоновское возстанiе 1789 года и разсказываетъ, что у ея отца, лейбъ-медика Георга III, оторвали при этомъ случае кошелекъ отъ косы. Обе старушки называются уже мистриссъ Дженъ и мистриссъ Бетси; одна изъ нихъ сидитъ въ другой комнате за вистомъ; но младшая все еще зовется Ненси, и сестры считаютъ ее настоящимъ ребенкомъ.

Миссъ Ненси была когда-то помолвлена за храбраго молодого офицера, Фендриха Ангуса Макъ-Квирика изъ Гвайстлдинскихъ стрелковъ; но онъ палъ въ битве при Катрбра, подле своего полковника храбраго Шнуффмуля. Глубоко, глубоко скорбела по немъ миссъ Ненси!

Время, залечило, впрочемъ, раны ея сердца; она теперь повеселела, съ охотой бы пела и танцовала, и охотно бы даже вышла замужъ, еслибъ кто нибудь сделалъ ей предложенiе.

Предложите же ей, любезный другъ, предложите если не вашу руку и сердце, то по крайней мере предложите ей пройдти съ вами въ кадрили.

Не смотрите на ея фигуру; а подумайте только о тамъ, что вы сделаете ее истинно счастливою, и чего вамъ это стоитъ! Ахъ, любезный читатель, последуйте моему совету, танцуйте всегда съ старыми девами, танцуйте всегда съ гувернанками. Для беднаго созданiя какое утешенiе, возвратившись въ свою одинокую комнатку, думать, что кто нибудь да обратилъ же на нее вниманiе, и въ особенности, если этотъ кто нибудь такой прекрасный молодой человекъ какъ вы, мой читатель!

Мистеръ Винтеръ. Миссъ Муллинсъ, взгляните, взгляните только на миссъ Ранвиль! Какое изображенiе прокраонаго расположенiе духа!

Миссъ Муллинсъ. Ахъ, вы, насмешливое созданiе!

Мистеръ Винтеръ. Знаете ли, почему она такъ зла? Она надеялась танцовать съ капитаномъ Криггомъ и, по ошибке, попала въ руки кембриджскому профессору. Не правда ли, онъ очень красивый мужчина?

Миссъ Муллинсъ. Вы страшный человекъ, вы ужасный злодей)

Миссъ Муллинсъ. Ахъ, перестаньте, ради Бога!

Мистеръ Винтеръ. Онъ профессоръ ланцетнаго искусства въ университете, считаетъ себя светскимъ человекомъ, миссъ Муллинсъ, и танцуетъ на всехъ академическихъ балахъ.

Миссъ Муллинсъ. Вы просто чудовище, безпощадное чудо.

Мистеръ Винтеръ. Знаете ли вы леди Дженни Ренвиль, мама миссъ Ренвиль? Каждый годъ по балу, лакеи въ канареечныхъ ливреяхъ, Бакерстритъ, шесть обедовъ въ сезонъ, объедки круглый годъ, бедность и тщеславiе, можете себе представить; я былъ у нея однажды на балу. Ранвиль-Ранвиль, ея братецъ, и между нами будь сказано, и не забудьте, миссъ Муллинсъ, это величайшiй секретъ, онъ еще глупее своей сестрицы.

Миссъ Муллинсъ. О, злейшее, безпощаднейшее, насмешливейшее созданiе!

Мистиръ Винтиръ. Вы ко мне несправедливы, миссъ Муллинсъ; прямо! вы ко мне ужасно несправедливы!

Мистеръ Боттеръ. Сколько жизни въ этой девушке, сколько жжзня, мистрисъ Джой.

Мистеръ Джой. Она солнечный лучъ въ вашемъ доме, Боттеръ, право, солнечный лучъ: если мистрессъ Джой находится въ дурномъ расположенiи духа, то....

Мистриссъ Джой. Не болтайте глупостей, мистеръ Джой.

Мистеръ Боттеръ. Вотъ это я называю танцевать; Фанни Эльснеръ ничто передъ нею! и это четырнадцатая кадриль! Да они бриллiантъ между девушками, хоть этого я и не долженъ бы вамъ говорить.

Мистриссъ Джой (улыбаясь). Зачемъ вы не женитесь, мистеръ Боттеръ? Не поговорить ли мне съ нею? Она вамъ не откажетъ. Вы еще не такъ стары, мистеръ Боттеръ.

Мистеръ Боттеръ. Не огорчайте меня, мистрисъ Джей. Вы знаете очень хорошо, знаете, что я еще въ 1817 году при открытiи Ватерлооскаго моста, отдалъ свое сердце одной молодой леди, но она не хотела обо мне и слышать и повергла меня въ отчаянiе, выйдя замужъ за мистера Джоя.

Мистриссъ Джой. Отстаньте, болтливое старое созданiе.

Братъ миссъ Ранвиль-Ранвиль, мистеръ Ранвиль-Ранвиль, служитъ въ министерстве иностранныхъ делъ: онъ играетъ въ соседней комнате въ вистъ. Талейранъ тоже игралъ въ вистъ, вотъ почему Ранвиль-Ранвиль дозволяетъ себе это развлеченiе.

Не его вина, если онъ не величайшiй человекъ во всей комнате.

онъ ни разу не компрометировалъ себя; въ школе былъ онъ первымъ и отличился въ Оксфорде. Онъ обладаетъ уже огромною лысиною точно такою, какая была у Каннинга: эта лысина составляетъ его гордость. По утру, передъ завтракомъ, онъ показывается верхомъ въ Сентъ-Джемскомъ парке. Онъ скрепляетъ деловымъ шнуркомъ счеты своихъ портныхъ и разделяетъ все приглашенiя на обеды, бережно имъ сохраняемыя, по дипломатическимъ перiодамъ и всемъ имъ ведётъ правильный реестръ. Если онъ позволяетъ себе шутить, то не иначе, какъ цитатами изъ Горацiя, какъ шутилъ сэръ Робертъ Пиль.

Единственное развлеченiе, которое онъ себе позволяетъ, это чтенiе Фукидида во время парламентскихъ вакацiй.

Его всюду зовутъ за обеды, потому что на его пуговицахъ шифръ королевы, а всякому прiятно показать, что онъ въ короткихъ сношенiяхъ съ министерствомъ иностранныхъ делъ.

"Где я обедаю - говоритъ онъ торжественно - тамъ я считаю своею обязанностью бывать на вечерахъ."

Вотъ причина, почему онъ здесь присутствуетъ. Онъ никогда не танцуетъ, никогда не ужинаетъ, ничего не пьетъ; а, воротившись домой, наслаждается въ постели овсяной кашицей; я думаю, что мозгъ его несколько пропитался овсомъ.

Это такой оселъ и съ такими представительными формами, что можно только удивляться, какъ онъ не достигъ еще высшихъ ступеней въ свете; но, темъ не менее, надъ нимъ смеются, и мы съ вами будемъ министрами также скоро какъ и онъ.

А тамъ сидитъ веселый плутъ Жанъ Гёббардтъ и делаетъ видъ, какъ будто разсматриваетъ книгу съ гравюрами.

Посмотрите, какъ весело и плутовски глядитъ онъ ни всехъ! Онъ душа и веселье всякаго общества, и после ужина вы сами будете смеяться до упаду надъ его импровизированными песнями. Онъ обдумываетъ теперь одну изъ такихъ импровизацiй, и въ то же время думаетъ объ одномъ векселе, которому завтра срокъ: счастливый малый!

Милая Эмми Троттеръ весь вечеръ молчитъ, весь вечеръ печальна; но наконецъ, ея хорошенькое личико расцветаетъ улыбкою. Надобно ли еще спрашивать, почему?

Пожалейте о простодушномъ, миломъ созданiи! Лордъ Мафеусалемъ только что теперь прiехалъ, и какъ спешитъ встретить его невинная девушка!

Утешительно въ нашемъ эгоистическомъ, холодномъ, завистливомъ свете встретить совершенно чистое, девственное сердце и любоваться маленькой, романической картиной взаимной любви.

Лордъ Мафусалемъ, хотя въ календаре перовъ и записаны его годы, хотя онъ и старъ и изтасканъ, носитъ парикъ, подагру и румянится, съумелъ зажечь чистое пламя любви въ этой нежной груди. Въ прошедшемъ году поговаривали о двухъ счастливцахъ, сначала о Томе Виллуаби, а потомъ о молодомъ Гобуке, младшемъ сыне сэра Джона Гобука; но милая, кроткая Эмма почувствовала, что у нея есть въ груди сердце только тогда, когда встретила на палубе парохода милое, ветхое созданiе.

-- Зачемъ вы явились такъ поздно, Эдуардъ? говоритъ кроткое, невинное дитя.

Мать смотритъ на нихъ со слезами на глазахъ, вызванными чувствомъ нежной радости. Легко понять все счастье превосходной родительницы, нежнейшей изъ матерей.

-- Посмотрите только на нихъ обоихъ, говоритъ она: - я готова побожиться, что здесь нетъ другой такой счастливой и прекрасной парочки.

Внукъ Мафусалема дуется; мадмоазель Арiана съ французской сцены вне себя отъ. гнева.

Но эгоистическая зависть многихъ людей не объяснима. Нельзя же на всехъ угодить и всехъ сделать довольными.

толстый юноша, одевающiйся точь въ точь, какъ одевается мистеръ Бомори.

Бомори занимаетъ финансовую должность, получаетъ въ годъ восемьдесятъ фунтовъ жалованья и за эти деньги содержитъ лучшiй кабрiолетъ и лучшихъ лошадей целаго сезона, я въ одинъ клубъ платитъ ежегодно семьдесятъ гиней {Гинея то же, что фунтъ стерлинговъ.}.

Онъ охотится въ Лейчестершире, где самые знатные люди даютъ ему своихъ лошадей; въ театрахъ за кулисами его очень любятъ; въ Ричмонде розовыя шляпки гоняются за нимъ толпою; онъ закадышный прiятель всехъ известнейшихъ лондонскихъ roués, стараго Мафусалема, лорда Биллигота, лорда Тарквинiя и другихъ не менее древнихъ фамилiй.

Онъ явился на этотъ вечеръ, чтобъ сделать удовольствiе лорду Мафусалему; но не воображайте себе, чтобы онъ при всехъ этихъ достоинствахъ важничалъ. Ничуть! Несмотря на свою сановитость, онъ очень вежливъ и приветливъ съ каждымъ и съ удовольствiемъ, ловко, и прiятно займетъ десять гиней у кого вамъ угодно.

Не его происхожденiе - довольно сомнительное, не его состоянiе - совершенно отрицательное, не его честность, находящаяся въ прямой пропорцiи съ его финансовыми средствами, не его умъ - онъ едва умеетъ читать, открыли ему дорогу въ высшiй светъ; но особенный родъ сановитости, особенный грандсеньорскiй лоскъ, особенное je ne sais quoi сделали его темъ, чемъ вы его теперь видите.

Когда я смотрю на этого франта, когда онъ галопируетъ въ парке на блестящемъ коне, то мне кажется, что знаменитыя Бруммели, сынъ и отецъ, были передъ нимъ не более, какъ лакеи.

Флиндерсъ - тень мистера Бомори; даетъ ему въ займы деньги, покупаетъ по его порученiю лошадей, одевается какъ онъ; встречаетъ его и въ Паль-Мале и на ступеняхъ клуба; и всякому трубятъ въ уши о своемъ "Бо". Кабрiолетъ Флиндерса отвозитъ "Бо" въ Дерби, и кошелекъ его расплачивается за обеды розовыхъ шляпокъ.

Я не думаю, чтобы Перкинсы знали, какого плута они принимаютъ, и считаютъ его за порядочнаго человека съ хорошей репутацiей, какимъ считали его отца.

Что же касается до капитана Грига, то о немъ нечего много распространяться. Онъ исполняетъ все обязанности своего призванiя съ невозмутимою важностью: непогрешителенъ въ верховой езде, очень любезенъ, когда подопьетъ, и несколько скученъ, когда ужь совсемъ напьется. Онъ не можетъ связать двухъ мыслей, но чрезвычайно добродушный и безупречный кавалеристъ.

Мой другъ Бобъ Гели выделываетъ соло въ кадрили. Посмотрите, какое безконечное удовольствiе освещаетъ его лицо. Есть ли у него скрытыя печали? не имеетъ ли онъ какихъ нибудь горестей? Нетъ, милая миссъ Джонсъ, онъ танцуетъ какъ истинный британецъ, съ совершенною, восхитительною веселостью, и предается удовольствiю съ легкостью, свойственною нашему народу.

Когда Канальяръ совершаетъ ту же операцiю, называемую Cavalier-Seul, конфузится ли онъ сколько нибудь? О, нетъ! онъ принимаетъ победоноснейшую изъ своихъ позъ, закладываетъ большiе пальцы въ рукавныя отверстiя своего жилета и летитъ впередъ, летитъ назадъ, делаетъ пируеты и прыгаетъ, и какъ будто бы хочетъ сказать всемъ: Regarde-moi au monde, venez aux femmes, venez voir danser Canaillard {Мiръ! смотри; женщины прядите, придите посмотреть на танцующаго Канальяра.}!

Но когда геръ фонъ-Бобвицъ совершаетъ то же самое, то совершаетъ съ улыбающеюся ловкостью и съ грацiозною прiятностью. Но если бы бедный Гели летелъ къ дантисту, то и тогда его лицо не могло бы быть веселее; онъ думаетъ, что глаза всехъ присутствующихъ устремлены исключительно на него, и что онъ глядитъ совершеннымъ глупцомъ.

Честное слово, милая миссъ Джонсъ, честное слово, если бы вы заглянули въ самого меня, то убедились бы, что я не вовсе не правъ. Я думаю, что французы и немцы могутъ танцовать, такова ужь ихъ природа; но мы слишкомъ тяжелы для этого.

Я въ этомъ случае разделяю турецкое воззренiе на этотъ предметъ; и думаю, что мы должны только смотреть на танцы.

-- Adieu, завистливая старая лиса, скалящая зубы на виноградъ, сказала мне миссъ Джонсъ я помчалась съ Томомъ Тоцеромъ въ польке съ такою быстротою, что я съ ужасомъ попятился въ маленькiй будуаръ.

Канальяръ. О ces Aoghris! quels hommes, mon Dieu! Comme ils sont habillés, comme ils dansent!

Бобвицъ. Ce sont de beaus hommes pourtant; point do tenue militaire, mais de grands gaillards; si je les avais dans ma compagnie de la garde, j'en ferais de boos soldats.

ête cet Allemand! Les grands hommes ne font pas toujours de bons soldats, monsieur. Il me semble que les soldats de France, qui sont de ma taille, monsieur, valent un peu mieux....

Бобвицъ. Vous croyez?

Канальяръ. Comment je le crois, monsieur! j'en suis sûr! Il me semble, monsieur, que nous l'avons trouvé.

Бобвицъ (добродушно). Je m'en vais danser la polka. Serviteur, monsieur.

Канальяръ. Allez. {Кавальяръ. Ахъ эти англичане! Что за люди. Боже мой! какъ они одеты, какъ танцуютъ!

Бобвицъ. Однакожъ, они очень красивыя мужчины; нетъ военной выправки; но огромные малые; если бы они были подъ моей командой, я бы изъ нихъ сделалъ славныхъ солдатъ.

Кавальяръ. Какъ глупъ этотъ немецъ! Изъ большихъ людей не всегда выходятъ хорошiе соддаты. Мне кажется, что французскiе солдаты, которые все моего роста, стоятъ немного более....

Бобвицъ. Вы думаете?

Кавальяръ. Какъ, я думаю! да, я въ этомъ уверенъ! Кажется мы это доказали.

Бобвицъ (добродушно). Я иду танцовать польку. Къ вашимъ услугамъ.

Кавальяръ. Идите себе.}.

Мистеръ Броунъ. Танцуете вы польку, миссъ Бестльтонъ? Танцуете? я въ восторге.

Миссъ Бестльтонъ

Мистеръ Смисъ (про себя). Болванъ!

Если кадрили напоминаютъ мне, похоронную процессiю, то я утверждаю, что очень прiятно смотреть, какъ танцуютъ польку. Посмотрите, какъ легко кружатся Броунъ и Эмилiя Бёстльтонъ, точно два голубя вокругъ голубятни; а Тоцеръ вертится съ безсовестной маленькой Джонъ, точно трубочистъ перваго мая. Миссъ Джой танцуетъ съ счастливцемъ Фредомъ Спаркомъ и сама миссъ Ранвиль въ восторге: она сцепилась съ безсовестнымъ капитаномъ Григгомъ. Бомори выступаетъ довольно небрежно съ миссъ Троттеръ, отчего дрожатъ морщиноватыя щеки лорда Мафусалема. Посмотрите, съ какою невозмутимою важностью и съ какою легкою, грацiею кружится толстый баронъ, посматривая на утлаго француза, сгибающагося подъ тяжестью миссъ Бёньянъ: а она притопываетъ и выбиваетъ тактъ какъ ломовая лошадь.

Но самая ужасная картина, поразившая мое зренiе это злосчастная миссъ Литль, которую безжалостная судьба отдала въ руки Муллигану. Несчастное созданiе дрожитъ въ его мускулистыхъ рукахъ, какъ блеющая овечка въ когтяхъ орла.

Ирландскiй помещикъ, презирая все условныя формы танца и музыку чуждыхъ странъ, припоминаетъ танцы зеленыхъ долинъ своей родины и выделываетъ страшные скачки, въ которыхъ несчастная миссъ Литль должна за нимъ следовать. Миссъ Ранвилъ и ея капитанъ въ ужасе сбегаютъ со сцены, миссъ Троттеръ улетаетъ съ дороги и скрывается подъ защиту изумленнаго лорда Мафусалема. Фредъ Шпаркъ едва можетъ двигаться отъ смеха; а миссъ Джой дрожитъ за участь бедной Софiи Литль.

могучiй ирландецъ заключилъ свой танецъ страшнымъ ура! отъ котораго задрожало не одно саксонское сердце.

-- О, если бы земля разверзлась подо мною я приняла меня въ свои дружескiя объятiя! завопилъ и потихоньку и скрылся въ самую густую толпу, собравшуюся вокругъ ужина.

Къ чему описывать ужинъ? Кому незнакомъ этотъ говоръ, стукъ ножей и вилокъ, хлопанье пробокъ, запахъ мотуса и реповаго салата. Вдовушки, бросающiяся на блюда съ мясными пастетами, а молодыя девицы, жеманящiяся изъ деликатности передъ тарелками, которыя предлагаютъ имъ услужливые молодые кавалеры. Три весьма взрачныя господина, одетые какъ доктора теологiи, стоятъ за столомъ и подаютъ все, чего можетъ только пожелать человеческiй желудокъ. Что касается до меня, то я всегда такъ удивляюсь этимъ господамъ, что не могу спокойно ужинать. Я думаю, что если бы у нихъ спросили кусокъ крокодилова мяса, то одинъ, изъ этихъ изумительныхъ людей отъискалъ бы его непременно.

Какое презренiе должны питать эти господа къ жующей толпе, которой они прислуживаютъ! Какъ должны они ненавидеть отъ глубины души и пастеты изъ дичи, и желе, и шампанское! Какъ трудно мне было оставить моего беднаго друга Грундзеля, тянущаго за ширмами прямо изъ бутылки.

Этотъ переодетый овощный торговецъ на всемъ поклингтоновскимъ сквере самая известная личность. Онъ прислуживаетъ на всехъ порядочныхъ собранiяхъ; хотя его и презираютъ въ техъ домахъ, где есть своя собственная прислуга; но тамъ, где прислуга состоитъ только изъ женщинъ, Грундзель играетъ важную роль.

"Винцентъ, пошли мне дворецкаго, или, просто, пошли мне Добборофа", такъ называетъ она достопочтеннаго Жорджа Грундзеля.

Когда девицы Трумисъ делаютъ визиты на почтовыхъ лошадяхъ, то Грундзель всегда стоитъ на запяткахъ. Эти девицы почтили его своимъ величайшимъ доверiемъ, крестили у него четырнадцать детей и, уезжая на лето въ Бонгоръ, поручаютъ ему весь свой домъ.

Онъ провожалъ этихъ леди и въ незабвенное утро, когда они представлялись королеве Шарлотте.

Торжественный костюмъ мистера Грундзеля - синiй фракъ съ медными пуговицами, белый жилетъ, неизмеримое жабо и высочайшiе воротнички. Одно время онъ былъ ночнымъ сторожемъ, даже приходскимъ кистеромъ при церкви св. Петра въ Поклингтоне. Ему можно доверить безчисленное число серебряныхъ ложекъ, и все, что вамъ угодно, кроме крепкихъ напитковъ, онъ же разносилъ и пригласительные билеты на балъ мистера Перкинса.

Нечего говорить, что после ужина снова начались танцы. Другiе поужинали во второй разъ. Я собственными руками подалъ миссъ Беньянъ четыре стакана шампанскаго и такое количество роковаго салата и трюффелей, что нисколько не удивился, когда она потребовала потомъ стаканчикъ вишневой водки.

Какой непрiятный зеленовато-желтый цветъ выступилъ на щекахъ многихъ девицъ, какъ ярко заблистали румяны за лице полковницы Блёдигеръ. Толстый кучеръ леди Дженни Ранвиль уже укатилъ. Фредъ Минчинъ зашлепалъ въ своихъ галошахъ. Я усадилъ въ экипажъ миссъ Мегготъ и обеихъ ея старушекъ-сестрицъ.

Добрыя старушки! Они изъявили мне свою благодарность, пригласивши меня на чай въ следующiй четвергъ. Мафусалемъ отправился въ клубъ добивать остатокъ ночи.

-- Вспомните обо мне завтра утромъ, сказала ему миссъ Троттеръ, и послала изъ кареты воздушный поцалуй.

Кавальяръ, уходя, спросилъ дорогу въ Лейчестеръ скверъ. Все расходятся - жизнь затихаетъ.

и когда обвенчаютъ эту парочку? Вы смотрите на это молодое, маленькое созданiе, на ея прекрасную улыбку, на румянецъ ея щекъ и жалеете, зачемъ вы не паша.

-- Не забудьте прислать мне кусокъ свадебнаго пирога, шепнулъ я на ухо старому мистеру Ворду, и мы оба плутовски посмотрели на молодую чету, которая почти последняя уходитъ изъ дома.

Музыканты собираютъ свои инструменты, часовая стрелка показывала пять.... но, вдругъ, вдругъ Грундзель кинулся на меня со всехъ ногъ:

-- Ради Бога, бегите скорее въ залу, ирландскiй джентльменъ сцепился съ мистеромъ Перкинсомъ.

Это было слишкомъ, слишкомъ справедливо!

только отвратительный Муллиганъ сиделъ еще за опустевшимъ столомъ, и качалъ его изо всехъ силъ.

Напротивъ его стоялъ Перкинсъ, задыхаясь отъ гнева.

Муллиганъ. Я говорю тебе, ты погребщикъ, слышишь ли, я говорю тебе, жирный толстякъ, подай мне шампанскаго, оно не дурно въ этомъ доме.

Мистеръ Перкинсъ (съ достоинствомъ

Муллиганъ. Что тамъ за но? далее.... пучеглазый оселъ! Поди и принеся вина, и мы выпьемъ вместе, старый козелъ.

Мистеръ Перкинсъ. Мое имя Перкинсъ, сэръ.

Муллиганъ. Недурная рифма къ porker {Поросенокъ.}, такому же жирному животному какъ и ты. Скорее, вина!

Мистеръ Перкинсъ Сэръ, я господинъ въ своемъ доме.... я приказываю вамъ убираться вонъ. Я не позволю себя оскорблять, сэръ. Я велю позвать полицiю, сэръ. Что это значитъ, мистеръ Титмаршъ, сэръ.... что это значитъ, что вы привели ко мне въ домъ такое.... такое животное, сэръ?

Едва только Перкинсъ произнесъ эти слова, какъ Муллиганъ испустилъ военный кличъ Муллигановъ и устремился какъ тигръ на свою добычу.

Мы схватили его.

Мистеръ Грегори, мистеръ Груадзель, сэръ Джилъ Бэконъ и сынъ хозяина бросились разомъ на пьянаго ирландскаго помещика и держали его крепко.

Кто-то нахлобучилъ Муллигану шляпу на глаза, и я увелъ его въ торжественномъ молчанiи утра. Щебетанье птицъ, свежесть розоваго воздуха и чашка кофе, которую я влилъ въ Муллигана въ первой попавшейся кофейной, привели его несколько въ себя. Когда я оставилъ его, то гневъ его сменялся полнымъ смешенiемъ мыслей. Онъ кипелъ местью за оскорбленiя, нанесенныя саксонцами Эрину и требовалъ поля битвы; онъ желалъ разделить могилу Сарефильда и Гюга о'Неля; но оставался при твердомъ убежденiи, что миссъ Перкинъ и миссъ Литль умираютъ отъ любви къ нему, и что оне сидели на пороге и горько плакали, когда онъ покидалъ ихъ.

-- Что лучше на этомъ свете, обезуметь ли отъ смеха или обезуметь отъ вина? сказалъ я самъ себе, возвращаясь домой въ мрачномъ расположенiи духа.

Бетси уже проснулась; стоя на коленяхъ, она шарила пескомъ ступеньки лестницы и весело начинала свой трудовой день.