Приезд в Париж
(Старая орфография)

"Каждый порядочный человекъ, къ какому бы онъ сословiю ни принадлежалъ, обязанъ признавать превосходныя качества, находимыя имъ въ некоторыхъ изъ своихъ собратiй, и выставлять эти качества напоказъ для одобренiя и подражанiя со стороны другихъ людей.

"Несколько месяцовъ тому назадъ, когда вы пишущему сiи строки подали счетъ о сделанныхъ ему вами сюртукахъ и панталонахъ, и когда вашъ должникъ объяснилъ вамъ, что немедленная уплата по этому счету для него, должника, была бы крайне неудобна, вы отвечали:

"Ахъ, Боже мой, не безпокойтесь изъ-за такой безделицы! если вамъ нужны деньги, какъ это часто случается съ джентльменами въ чужихъ краяхъ, то у меня есть дома банковый билетъ въ 1,000 франковъ, который совершенно къ вашимъ услугамъ."

"Исторiя и житейская опытность представляютъ намъ такъ мало поступковъ, которые могли бы равняться съ вашимъ - подобное предложенiе со стороны портнаго человеку совершенно незнакомому кажется мне столь удивительнымъ, что вы должны меня простить, что я такимъ образомъ обнародываю прекрасныя свойства вашей души и возвещаю англiйской нацiи о вашихъ заслугахъ имени. Позвольте мне, государь мой, присовокупить въ заключенiе, что вы живете въ нижнемъ этаже, что ваши прикладъ и кройка превосходны, что ваши счеты добросовестны и умеренны, и позвольте мне повергнуть эту рукопись къ вашимъ стопамъ, какъ дань моего къ особе вашей удивленiя.

"Вамъ преданный и покорный слуга

Около полудня, именно въ ту минуту, когда колокольчикъ пакебота прощается съ лондонскимъ мостомъ и какъ бы даетъ сигналъ оборваннымъ, съ газетными листками въ рукахъ, мальчишкамъ, которые подставляютъ вамъ подъ носъ Times, Herald, Penny Paul-Prey, Penny Satirist, Flare-up и другiя пошлости, и когда евреи, туристы и люди, пришедшiе проститься съ отъезжающими семействами, вместе съ вышеупомянутыми оборванцами, теснятся во доске, которая ведетъ съ парохода "Эсмеральда" на набережную, вы видите, что вдоль по улице Терезiи едутъ две темныя кареты, о скорейшемъ прибытiи которыхъ вы уже съ полчаса безпокоились, испытали чувство надежды, отчаянiя, страха, перенесли сильнейшую дрожь по всему телу и наконецъ много такого, о чемъ не говорится въ хорошемъ обществе, и все это по поводу двухъ каретъ. Наконецъ эти кареты подъезжаютъ, и изъ нихъ выгружаются за набережную во множестве сундуки, дети, узлы, свертки, картоны съ чепцами и шляпками, капоты и салопы; въ заключенiе же является любящая супруга.

-- Илизабетъ, посмотри за миссъ Дженъ, кричитъ расторопная женщина, которая передъ темъ две недели занималась приведенiемъ въ походное положенiе своей огромной свиты и необъятнаго багажа. - Да, ради Бога, не выпускай изъ виду малютку! Георгъ, Эдуардъ! если ты толкнешь этого носильщика съ сундукомъ, то онъ и самъ упадетъ и тебя убьетъ, негодный мальчишка! Возьми же, дитя мое, юбку и зонтикъ и проведи Фанни и Люси, да ужь поговори кстати и съ извощиками; они просятъ 15 шиллинговъ, кроме того, за вещи, всего 27 штукъ, и за нашу маленькую Фло. Где же Фло? Фло, Фло!

Фло тащится къ своей госпоже; этой хорошенькой собачке нужно было сказать последнее прости черному пуделю, который остается на берегу.

Какъ въ те критическiя минуты, когда ястребъ угрожаетъ молодому поколенiю чадолюбивой наседки, всякая мать, видя передъ собою такую опасность, каково путешествiе, внезапно прiобретаетъ огромный запасъ душевной силы, мечется и кричитъ, предводительствуя своимъ потомствомъ, и ея мужеству удается отвратить опасность и разбить непрiятеля. Въ подобномъ случае, вы непременно увидите, что ваша жена, если она действительно уважаемая дама, вы увидите, что она и упряма, и раздражительна, и угрюма. Только тогда, когда корыстолюбивые извощики удовлетворены, матушка становится впереди полка произведенныхъ ею пигмеевъ и, наконецъ, при помощи нянекъ, переправляетъ ихъ въ каюту; изъ двадцати-семи тюковъ вы насчитываете двадцать-шесть, и оставляете ихъ на палубе; страшный же лоцманъ, говорившiй до техъ поръ: "Скорее, сэръ!" теперь молчитъ, какъ будто успокоившись.

Я не заметилъ, когда именно двинулся пароходъ, потому-что въ продолженiе перваго получаса слишкомъ былъ занятъ сундуками и начинаетъ водворяться у васъ въ душе.

Ваша жена впервые улыбается въ продолженiе недели; вы едете мимо леса корабельныхъ мачтъ и высокихъ трубъ, испускающихъ столбы дыма, матросы поютъ на палубахъ судовъ, лоцмана бранятся между собою, скалятъ зубы, говорятъ остроты; передовой кричитъ: "припусти! убавь!" и эти таинственныя слова повторяются кемъ-то внизу пронзительнымъ голосомъ; на палубе целыя группы пассажировъ, и солнце сiяетъ поверхъ всего этого.

Солнце сiяетъ, и буфетчикъ приходитъ въ вашу компанiю и говоритъ: "Второй завтракъ, милостивые государи и государыни! Кому угодно кушать?"

Является съ дюжину желающихъ. Говядина, солонина и громадныя порцiи честера утоляютъ голодъ пассажировъ. Выносятся маленькiя пузатыя бутылки крепкаго пива, и такъ пенятся и брызжутъ, что вовсе нельзя бы было ожидать отъ нихъ такой бойкости, гладя на ихъ приземистую, плюгавую статуру.

Палуба, или, лучше сказать, находящiеся на палубе представляютъ довольно странный видъ. Дамы, престарелые, тучные кавалеры, няньки и дети составляютъ большую часть пассажирской компанiи англiйскаго парохода. Три или четыре группы расположились сидеть на полу. Кругомъ толпятся молодые люди, изъ которыхъ некоторые отпустили себе усы лишь съ прошлой пятницы потому единственно, что едутъ на континентъ, и теперь ихъ верхнiя губы точно выпачканы въ табаке.

Оперная танцовщица возвращается въ Парижъ. Сопровождаемая своею нянькою и собачкою, она расхаживаетъ, делая отъ времени до времени пируэты, и смотритъ на всехъ съ особеннымъ любопытствомъ. Какъ счастливы теперь двое англичанъ, которые умеютъ говорить по французски, и которые пустились съ нею въ разсужденiя! Какъ удивляютъ и восхищаютъ ихъ ея прiемы! Вотъ группа молодыхъ девицъ, которыя едутъ въ Парижъ, чтобы поступить въ гувернанки.

Эти две щегольски одетыя дамы - модистки изъ улицы Ришльё, которыя привозили къ намъ и продали запасъ летнихъ костюмовъ; Тамъ сидитъ достопочтенный мистеръ Снодграссъ съ своими воспитанниками, которыхъ онъ сбирается отдать въ заведенiе близь Булони, где они, вместе съ классическимъ и математическимъ образованiемъ, въ томъ числе и съ мытьемъ белья отъ хозяина, имеютъ то преимущество, что могутъ изучить французскiй языкъ между самими французами. Съ этою целью, мальчики будутъ заперты, въ двухъ верстахъ отъ Булони, въ приличномъ доме, въ которомъ они не будутъ видеть души человеческой, кроме привратника и повара изъ французовъ.

Тутъ несколько французовъ, которые приготовляются страдать отъ морской болезни. Я никогда не забуду того ужаснаго зрелища, котораго былъ свидетелемъ въ маленькой, темной, въ шесть кубическихъ футовъ, каюте доверскаго парохода. Четыре тощiе француза, разоблачившись совершенно и оставшись такимъ образомъ въ костюме первобытнаго человека, натирались тамъ какими-то снадобьями противъ морской болезни. И теперь за пароходе много французовъ, но они по большей части съ особеннымъ, чисто-философскимъ спокойствiемъ, уходятъ въ передовую каюту; на палубу же они являются въ широкихъ пальто, фуражкахъ чудовищныхъ фасоновъ, и тутъ все они сморкаются и кашляютъ помянутно, Сердятся, ворчатъ, бледнеютъ более и более, и вовсе не болтаютъ такъ, какъ привыкли ихъ единоземцы при другихъ обстоятельствахъ.

Есть и евреи въ числе пассажировъ. Да и кому же, кто езжалъ за пароходахъ, по железнымъ дорогамъ, въ дилижансахъ, съ эстафетой, въ носилкахъ или верхомъ на муле, кому не случалось встречаться съ представителями этого бродячаго племени?

Пока я делалъ эти замечанiя, буфетчикъ опять является на палубу и докладываетъ, что обедъ готовъ. Черезъ два часа является чай, потомъ джинъ съ водой, рекомендуемый какъ предохранительное средство противъ всехъ недуговъ, и во время чаю вы выходите въ открытое море; ветеръ начинаетъ дуть свежее, и группы уходятъ съ палубы; ваша супруга, переглянувшись съ вами значительно, уходитъ съ детками въ дамскую каюту, и вы видите, какъ коммиссаръ но хозяйственной части, вместе съ служителями, выносить изъ маленькой комнатки, находящейся у колесъ, круглые оловянные сосуды, напоминающiе плевальницы, употребляемыя въ Америке.

Ветеръ дуетъ, вода становится все синее и прекраснее, вершины скалъ одна за другою проносятся мимо.

-- Это Рамсгэтъ, говоритъ рулевой: - это вотъ Дральонъ - много потерпелъ отъ войны, а тамъ вонъ Доверъ!

Между темъ солнце погрузило въ море свой рдеющiй обликъ, а съ противоположной стороны явился серебристый месяцъ и сталъ подниматься по небесному своду; мистриссъ, вместе съ детьми, выбралась на свободу изъ страшной каюты, въ которой, по ея словамъ, нетъ средствъ дышать, и теперь учтивыя служанки и неутомимый коммиссаръ, разносившiй плевальницы, снабжаетъ малютокъ охабками подушекъ, матрасовъ и одеялъ, на которыхъ они кое-какъ размещаются, и изъ этой груды движущихся существъ во все продолженiе путешествiя не перестаютъ исходить слабые крики и возгласы, выражающiе страданiе и неудовольствiя разнаго рода.

Добрая, милая Марiя! Неужели это та самая женщина, которая недавно съ такимъ невозмутимымъ хладнокровiемъ противостояла насмешкамъ и грубостямъ плутоватыхъ извощиковъ, которая презрела уловки еще более хитрыхъ носильщиковъ, и умела обсчитать ихъ на восьмнадцать пенсовъ? Неужели это та самая женщина, голоса которой трепещутъ служанки, при звуке шаговъ которой девичья и детская приходятъ въ образцовый порядокъ? Посмотрите теперь за нее; она растянулась, разметалась, у нея нетъ силъ ни говорить, ни помогать своей крошечной, возившейся постоянно Розе, въ исполненiи некоторыхъ житейскихъ потребностей.

Посреди всехъ этихъ безпокойствъ и томленiй, на которыя остальные пассажиры, сами болеющiе не менее - вы въ числе другихъ также лежите на койке и, при малейшемъ движенiй, чувствуете боль въ желудке - смотрятъ равнодушно, будучи заняты собственными недугами, находится человекъ, который оказываетъ вамъ знаки самой изысканной учтивости и услужливости и который съ нежностью печется о странствующей семье, оставленной даже отцомъ на произволъ судьбы. Онъ иностранецъ, и вамъ удалось въ продолженiи дня поговорить съ нимъ по французски, при чемъ онъ заметилъ, что вы говорите такъ хорошо, какъ природный французъ; потомъ вы завели англiйскiй разговоръ, находя последнiй для себя все-таки удобнейшимъ. Чемъ вы можете отблагодарить его за его попечительность о васъ и вашемъ семействе? спрашиваете вы. Онъ служилъ въ войскахъ императора, и по всей вероятности, онъ человекъ съ душой, скромный и образованный. Онъ говоритъ впрочемъ о своемъ отечестве безъ особеннаго уваженiя и отдаетъ британцамъ преимущество на моряхъ и въ чемъ угодно.

Намъ прiятно, разумеется, найдти въ иностранце такую добросовестность и безпристрастiе, и нельзя не уважать человека, который приноситъ тщеславiе въ жертву истине. Онъ васъ распрашиваетъ, куда вы едете, где намерены остановиться, наведывается, много ли съ вами поклажи, и усмехается, слыша о двадцати-семи тюкахъ; онъ уверенъ, что у васъ есть знакомый въ таможне, который можетъ избавить васъ отъ излишнихъ хлопотъ выкладывать то, что вы укладывали въ продолженiе несколькихъ недель.

Бьетъ девять, десять, одиннадцать часовъ, а услужливый иностранецъ все еще возле васъ. Вы, можетъ быть, по свойственному вамъ чувству черной неблагодарности, находите, что онъ слишкомъ докучливъ; но зато какое участiе оказалъ онъ къ маменьке и деткамъ! Наконецъ показываются огни въ Булони; вы видите ихъ въ те минуты, когда пароходъ поднимается волнами вверхъ, булонская гавань все яснее и яснее обрисовывается на горизонте, и иностранецъ говоритъ вамъ самымъ коверканнымъ англiйскимъ языкомъ, какимъ только можно говорить:

-- Сэръ, если у васъ нетъ въ виду какого-нибудь отеля, то я могу помочь вамъ въ этомъ случае. Отель "Бедфордъ" близь купаленъ и таможни. Покойныя постели, прекрасный садъ, table d'hôte въ пять часовъ, завтракъ во французскомъ и англiйскомъ стиляхъ. Я самъ коммиссiонеръ, сэръ, и все приготовлю къ вашему прiезду.

-- Чтобъ провалиться совсемъ этому несносному надоедале!

Тонъ вашего разговора тотчасъ меняется, и вы просите его оставить васъ въ покое.

что о кровати, я въ заключенiе все-таки видите себя въ отеле "Бедфордъ"; лучшаго, впрочемъ, вы и не могли бы найдти; вотъ ласковыя служанки ведутъ уже вашихъ детей къ чистымъ постелямъ, а вежливый буфетчикъ приносить вамъ холоднаго цыпленка съ салатомъ, бутылку бордосскаго и кувшинъ зельцерской воды.

Утро наступаетъ. Я не знаю более прiятнаго чувства, какъ проснуться при восходе солнца, которое освещаетъ совершенно для васъ новые или, если вы сделали этотъ переездъ ужей десять разъ, то все-таки несколько чуждые предметы. Мистриссъ К. и вамъ досталась въ уделъ громадная кровать съ краснымъ каленкоровымъ пологомъ. Окна въ спальне драпированы кисеей, подъ ногами у себя вы не видите половиковъ; все кажется такимъ веселымъ и уютнымъ, какъ только можно желать. Солнце блещетъ ярко, какъ вы не видали уже целый годъ, небо въ тысячу разъ голубее, чемъ въ вашемъ отечестве, а что за веселый говоръ французскихъ голосовъ раздается въ кухне и подъ окнами!

Везде шумъ! Одно семейство уезжаетъ въ Парижъ вместе съ почтой, потому тутъ ужасная суета между почтальонами, кучерами, прислугой и зрителями. Хозяинъ кричитъ:

-- Четыре бифстекса съ яблоками въ тридцать-третiй нумеръ.

О, милые мои соотечественники, какъ сочувствую я вашему вкусу и вашему аппетиту!

Служанка пищитъ и произноситъ:

-- Перестаньте же, monsieur Pierre!

Что бы могъ онъ съ ней делать?

Толстый англичанинъ съ шумомъ растворилъ окно и взываетъ:

-- Мальчикъ, да скажи же мне, пожалуйста, дашь ты мне горячей воды, или нетъ?

Онъ уже съ полчаса звонитъ. Последнiй энергическiй крикъ сопровождается желаемыми результатами, и немного спустя, вашъ англiйскiй соседъ могъ сойдти въ кофейную комнату, где онъ принимается за теплыя еще булки, жареную баранью ногу, холодную дичь и печеныя яйца, называя все это своимъ первымъ французскимъ завтракомъ.

Булонь странный, разнообразный, веселый городъ. Маленькiе ребятишки, дети рыбаковъ, все прекрасивые, маленькiе французскiе солдатики, въ четыре фута ростомъ, въ красныхъ панталонахъ, съ большими помпонами на киверахъ, съ смуглыми лицами, живыми, выразительными глазами, несмотря на свою малорослость, кажутся воинственнее и смышленее техъ неповоротливыхъ увальней, которыхъ видишь въ англiйскихъ гарнизонахъ. Вотъ идетъ толпа рыбаковъ, засучившихъ себе панталоны по колени. Вотъ стоитъ всемъ известный по городу дурачокъ, который хохочетъ надъ дамой, сидящей у окна гостиницы и распевающей визгливымъ голосомъ "Heure du Tage", съ аккомпанементомъ арфы, а надъ нимъ, въ свою очередь, потешаются столпившiеся кругомъ уличные мальчишки.

Тише! эти семь молодыхъ дамъ, съ рыжеватыми волосами и зелеными вуалями, прiехали изъ соседственнаго Альбiона и идутъ купаться. Вотъ идутъ трое англичанъ, поселившiеся здесь совершенно; все они отчаянные щеголи. Одинъ носить костюмъ моряка, другой охотничье платье, третiй блузу и маленькiя шпоры у сапоговъ. У всехъ у нихъ столько волосъ на лицахъ, сколько лишь можетъ произрастить природа и искусство, и все носятъ шляпы, надетыя на бекрень.

По правде сказать, въ целомъ свете нетъ такихъ обиралъ, какъ между англичанами, нетъ такихъ оборванцовъ, какъ одинъ изъ этихъ мнимыхъ джентльменовъ, изъ которыхъ каждый, впрочемъ, въ своемъ роде низокъ, пошлъ, невежественъ и надутъ, пустъ и бездушенъ.

Но для чего же, милостивый государь, приходить въ такую запальчивость? Смотрите на вещи спокойно. Поэтъ сказалъ: "только тотъ настоящiй джентльменъ, кто поступаетъ по джентльменски"; вотъ вамъ признакъ, по которому можно определять джентльмена, будетъ ли онъ рожденъ сапожникомъ или графомъ. Зачемъ - восклицаетъ читатель-патрiотъ - зачемъ вы представляете намъ карiкатуры нашихъ соотечественниковъ? Это всякiй съумеетъ сделать; лучше продолжайте свой разсказъ въ томъ прiятномъ, остроумномъ, описательномъ роде, въ которомъ началось ваше письмо. Ваше замечанiе совершенно справедливо и делаетъ честь вашему просвещенному уму и благородному сердцу.

Мне кажется, что уже нечего более описывать добрый городъ Булонь, который описанъ снизу и сверху, съ своимъ новымъ маякомъ и гаванью, газовымъ освещенiемъ, мануфактурами и монастырями, англiйскимъ и французскимъ населенiемъ, колонною въ честь великой англiйской армiи, названной такъ, потому что она не доехала до Англiи, описанъ красноречивымъ капелланомъ, докторомъ Миллингонъ, и безчисленнымъ множествомъ туристовъ. Я нахожу въ самомъ деле особенное удовольствiе послушать какого нибудь престарелаго француза наполеоновскихъ временъ, когда онъ начнетъ разсказывать, какъ этотъ дерзкiй корсиканецъ отправился бы противъ Лондона, после того, какъ онъ проглотилъ Нельсона со всеми его кораблями, и что только несчастная война и славный австрiйскiй походъ, приготовленный въ тихомолку деньгами Питта, отвлекъ его вниманiе отъ лишившагося чувствъ отъ ужаса государства. Некоторые французы идутъ далее и клянутся, что они вовсе не терпели пораженiя въ Испанiи, такъ-что если въ "Biographie des hommes du jour" читать статью подъ названiемъ: "Soult", то можно подумать, что действительно походы въ Испанiю и Португалiю, за исключенiемъ разве битвы при Витторiи, были рядомъ трiумфовъ. Только взглянувши на ландкарту, замечаешь, что отъ Вимейро до Тулузы, где мы находимъ маршала въ конце его достославныхъ победоносныхъ годовъ, препорядочное разстоянiе. Да и въ Тулузу онъ, изволите видеть, пришелъ только для того, чтобы разбить англичанъ - дело известное, не требующее дальнейшихъ комментарiевъ.

Но, такимъ образомъ, мы никогда не прiедемъ въ Парижъ! Простите же моей болтовне и следуйте за мной впередъ.!

Во время этого отступленiя, снисходительный читатель успелъ бы расплатиться по счету въ булонской гостинице, сесть въ дилижансъ Лафитта, Кальяра и Комп., и потомъ въ продолженiе двадцати часовъ катился бы по дороге, при звукахъ бубенчиковъ я крикахъ кондуктора.

Французская модистка, которая сидитъ въ углу, начинаетъ снимать одну за другою грязныя бумажки, въ которыя въ продолженiе дня были завернуты ея локоны. Она скидаетъ шелковый беловатый платокъ, который въ теченiе сутокъ обвязывалъ ея голову и заменяетъ его черною бархатною шляпкой, которая, задевая васъ по носу съ самаго выезда изъ Булони, висела на потолке дилижанса Старая дама, сидевшая въ противоположномъ углу, сосавшая конфеты и сильно издававшая запахъ anisette ночной чепчикъ въ узелъ и вместо его надеваетъ красивую куафюру, усаженную полинявшими цветами и истертыми лентами. Потомъ несколько минуть она лукаво смотритъ на своихъ спутниковъ, закрывая ротъ платкомъ. Глаза ея вращаются страннымъ образомъ. Еще минута, и вы слышите слабый, но резкiй звукъ.

Старушка только-что привела въ порядокъ свой зубъ, который лежалъ у нея въ мешке, вместе съ конфетами, шпильками, апельсинами, помадой, сладкими пирожками, пеперментами, медными деньгами и фальшивыми волосами. Господинъ изъ евреевъ, который всю дорогу былъ особенно внимателенъ къ модистке, и который, по своей профессiи, постоянно занятъ разъездами и запаковкою товаровъ, спешитъ собрать свои вещи въ одно место. Юный англичанинъ, съ пожелтевшимъ лицомъ, который после отъезда изъ Булони не успелъ еще протрезвиться, и который отправляется въ Парижъ для усовершенствованiя себя въ медицине, доказываетъ, что онъ совершенно въ своей тарелке, что онъ радехонекъ выбраться поскорее изъ дилижанса и отдохнуть отъ этой несносной дороги.

-- Наконецъ-то, говоритъ, зевая, вашъ соседъ, и толкая васъ локтемъ: - nous voilà!

-- Nous voilà! мы въ Париже!

Вотъ причина снятiя папильотокъ у модистки и вставленiя зуба у престарелой дамы. Съ последней станцiи мы ехали чрезвычайно скоро. Почтальонъ размахиваетъ своимъ длиннымъ бичемъ и пронзительно кричитъ. Кондукторъ неумолимо трубитъ въ рогъ, звонъ бубенчиковъ и колецъ упряжи, стукъ и свистъ колесъ и удары огромныхъ лошадиныхъ подковъ о землю въ последнiя десять минутъ чрезвычайно усилились. Дилижансъ, который до техъ поръ делалъ милю въ два часа, спешитъ теперь безъ оглядки, какъ будто желая пробежать по крайней мере шесть миль въ такое же точно время. Здесь поступаютъ точно такъ же, какъ какой нибудь ораторъ, говорящiй речь. Онъ сосредоточиваетъ всю силу въ начале и въ конце. Сначала онъ галопируетъ, въ середине едетъ шагомъ, подъ конецъ снова возбуждаетъ слушателей, которые совсемъ было задремали. Онъ хлопаетъ бичомъ сатиры, сильно возвышаетъ голосъ, блещетъ всеми цветами красноречiя, такъ-что спящiе пробуждаются, утомленные обновляются силами, и все восклицаютъ:

-- Ахъ, какой удивительный ораторъ! Какой славный дилижансъ! Мы всегда будемъ ездить именно въ этомъ дилижансе и ни въ какомъ другомъ!

Но мы все-таки въ Париже. Дилижансъ подъехалъ къ какому-то забору, называемому grille, съ двумя боковыми зданiями. Черезъ эту решетку проезжали прежнiе французскiе короли; и передъ нею происходили частыя схватки во времена революцiи. Теперь она окружена тележками, мужиками и деятельными, одетыми въ зеленое, солдатами, которые пересматриваютъ кладь, пропуская ее въ городъ и прокалываютъ длинными иглами возы съ сеномъ и соломой. Это застава Сен-Дени, а одетые въ зеленое люди принадлежатъ къ парижской таможенной страже.

Если вы поселянинъ и желаете провести корову въ городъ, то городъ беретъ за это двадцать-четыре франка. Если у васъ сто фунтовъ сальныхъ свечъ, то вы платите три франка, за стадо свиней по девяти франковъ за штуку. Но мистеръ Бульверъ, мистриссъ Троллопъ и другiе писатели сообщили уже публике обо всемъ этомъ. Въ настоящемъ случае, одинъ изъ людей въ зеленомъ сюртуке садится къ намъ на козлы, и дилижансъ продолжаетъ свой путь.

Улица въ предместье Сен-Дени, въ которую мы теперь въехали, составляетъ совершенную противоположность съ однообразiемъ лондонской улицы, где все является въ какой-то неподвижной, туманной атмосфере, точно пейзажъ, нарисованный тушью - черные дома, черные люди, черное небо. Здесь, напротивъ, въ тысячу разъ более жизни и цветовъ. Вы видите передъ собою, при яркихъ лучахъ солнца, блестящую линiю жолобовъ, предметъ не совсемъ приличный для города, но неоцененный для картины. По обе стороны стоятъ дома всевозможныхъ размеровъ и характеровъ, одноэтажные, приземистые и высокiе, какъ вавилонская башня. Изъ нихъ-то мелочные торговцы, которые особенно любятъ эту улицу, вывешиваютъ длинныя полосы разноцветнаго каленкору, который производитъ странный, но вместе и оживляющiй эффектъ. Молочницы, окруженныя болтливою толпою, продаютъ уже съ ранняго утра необходимый запасъ для парижскаго café-au-lait. Миловидные погребки, раскрашенные разными цветами, съ бронзовыми гроздiями винограда и золочеными перилами, наполнены рабочими, уничтожающими тамъ свою утреннюю порцiю. Это мрачное зданiе направо - тюрьма для женщинъ, на месте бывшаго монастыря лазаристовъ. Теперь тутъ живутъ тысячи несчастныхъ особъ прекраснаго пола. Оне пекутъ, какъ известно, хлебы для другихъ заключенныхъ, вяжутъ чулки, делаютъ лопаты и серныя спички, и всякое воскресенье ходятъ къ обедне. Если оне много выработываютъ, то пользуются некоторымъ довольствомъ. Не правда ли, что это дело великой административной мудрости, прiучая эти несчастныя существа къ трудолюбiю, и извлекая изъ ихъ деятельности прямую пользу, содействовать ихъ нравственному возвышенiю?

Но мы уже давно оставили за собою темницу, и теперь подъезжаемъ къ воротамъ Сен-Дени.

Мы можемъ бросить на нихъ только беглый взглядъ. Они напоминаютъ много славныхъ военныхъ подвиговъ Людовика XIV, и до сихъ поръ росписаны аллегорическими изображенiями нимфъ, морскихъ божествъ и пирамидъ, увенчанныхъ лилiями. Людовикъ переходитъ съ трiумфомъ черезъ Рейнъ, и германскiй левъ въ лето 1682 испускаетъ духъ.

Германскiй левъ опять ожилъ и несколько летъ спустя победилъ героя, но, къ удивленiю, надписи на воротахъ не говорятъ объ этомъ. Если вы проезжаете около воротъ, но никакъ не въ нихъ, потому что къ этому не допускаетъ всеобщiй обычай почитанiя трiумфальныхъ арокъ, то вступаете на бульваръ, который представляетъ вамъ смешенiе тенистыхъ аллей, открытыхъ тротуаровъ и белыхъ зданiй; потомъ тянется грязная улица Bourbon Villeneuve, которая, кажется, не имеетъ конца, за нею улица св. Евстафiя. Кучеръ въ последнiй разъ трубитъ въ рогъ, и карета ваша вваливается на дворъ, где она видитъ уже настоящiй конецъ своему странствованiю.

Если до сихъ поръ васъ безпокоитъ крикъ почтальона и звукъ трубы, то все это было ничто въ сравненiи съ вавилонскимъ смятенiемъ, которое теперь васъ окружаетъ. Мы находимся на большомъ дворе, который Хаджи-Баба назвалъ бы отцомъ дилижансовъ. Въ эту самую минуту приходятъ съ полдюжины другихъ каретъ. Это не такiе легкiе, какъ игрушки, экипажи, какiе мы встречаемъ въ Англiи, это тяжеловесныя колымаги, содержащiя внутри до пятнадцати пассажировъ, еще несколько въ кабрiолете и на верху целкiе ворохи поклажи. Некоторыя изъ колымагъ нагружены исключительно товарами. Дворъ наполняется путешественниками, которые прiезжаютъ и уезжаютъ; тутъ и услужливые носильщики, и крикливые коммиссiонеры. Последнiе овладеваютъ вами, лишь только вы оставили свое место. Вамъ втираютъ въ руки до двадцати карточекъ и столько же голосовъ съ неуловимою быстротою говорятъ вамъ на ухо:

ôtel de Rhin? Hôtel d'Amirautc? Hôtel Bristol, сэръ? Hôtel de Lille, mousieur?

-- Да убирайтесь вы, дайте пройдти хоть малютке-то!

-- Вамъ сколько комнатъ нужно, сэръ? и т. д.

Теперь, если вы въ первый разъ въ Париже, последуйте совету Теккерея! Если вы не умеете сказать и двухъ словъ по французски и любите англiйскiй комфортъ, чистыя комнаты, обильный завтракъ, хорошую прислугу, если вы хотите иметь сытный обедъ, не гоняясь особенно за виномъ, если вы хотите быть въ англiйской компанiи, хотите пить родной портеръ и отечественную бранди съ водою, то не слушайте ни одного изъ этихъ господъ, но скажите съ свойственнымъ вамъ англiйскимъ акцентомъ погромче: Mourise! и тотчасъ къ вамъ подойдетъ человекъ съ предложенiемъ проводить васъ на улицу Риволи.

Здесь вы найдете квартиру во всякую цену; очень чистенькую комнатку напримеръ за три франка въ день, обильный англiйскiй завтракъ съ печеными яйцами и поджаренымъ окорокомъ ветчины, прекрасный обедъ, состоящiй изъ холодныхъ блюдъ, и общество, которое вамъ придется по сердцу. Здесь и молодые люди изъ университета, образованные купцы, почтенныя семейства, состоящiя изъ девяти дочерей, толстаго батюшки и матушки, здесь и драгуны, и адвокаты. Въ последнiй разъ, когда мы обедали у Мориса, то всего более болтали съ почтенною особой, мистеромъ Мозесомъ, знаменитымъ бэлифомъ Ченсери-Лэна. Лордъ Брумъ сиделъ у него по правую руку, а супруга одного пастора съ целою свитою белокурыхъ дочерей, которыя восхищались бриллiантовымъ кольцомъ иностранца, по левую руку.

Это лучшее средство увидать Парижъ, какъ можете себе представить, особенно если вы проведете день въ томъ, что будете читать у Галиньяни англiйскiя газеты, по примеру многихъ образованныхъ туристовъ.

Но все это не идетъ прямо къ делу. Если же вы требуете отъ отеля особеннаго спокойствiя, большихъ счетовъ и самаго лучшаго стола, то ступайте въ "Hôtel des Princes". Это очень близко отъ бульвара и отъ Фраскати рукой подать. "Hôtel Mirabeau" едва ли также уступятъ, но верное изображенiе этого отеля мы находимъ въ автобiографiи Пельгама, Бульвера. "Lawson's Hôtel" имеетъ свои преимущества, точно такъ же, какъ и "Hôtel de Lille", который во многомъ сходенъ съ Морисомъ.

Если вы не более, какъ студентъ классической филологiи или прiятнаго искусства ампутацiй, то ступайте на ту сторону Сены, въ "Hôtel Corneille", близь Одеона, или другой въ подобномъ же роде. Тутъ много такихъ, где вы будете жить бариномъ за четыре франка въ день, если вамъ не вздумается устроиться еще на более дешевыхъ условiяхъ въ какомъ нибудь частномъ доме.

Пуще всего, дорогiе мои соотечественники, избегайте поступать на хлебы, особенно когда съ вами есть дамы, или, по крайней мере, изведайте сначала характеръ и привычки вашихъ хозяевъ, прежде, чемъ вы введете къ нимъ свою дочь и ея маменьку. Тутъ у васъ будетъ и дурной столъ и дурное общество. Если вы играете въ карты, то подвергаетесь опасности встретиться съ обманщикомъ, а если вы танцуете, то какъ разъ вамъ придется вальсировать съ такою особой, на которую вы не желали бы и смотреть.

Мильоны опасностей и обмановъ ожидаютъ путешественника, лишь только онъ успеетъ выйдти изъ дилижанса, который мы недавно оставили, а такъ какъ вообще нетъ ничего благоразумнее, какъ разсказывать о непрiятныхъ приключенiяхъ, съ целiю отвлечь темъ неопытныхъ отъ опаснаго пути, то мы и пользуемся первымъ удобнымъ случаемъ, чтобы сообщить читателямъ плоды мудрости, прiобретенной нами съ такимъ трудомъ.

Въ отношенiи Парижа должно заметить, во первыхъ, что въ этомъ городе столько туземныхъ и прiезжихъ сумасбродовъ, какъ вы въ одной изъ европейскихъ столицъ. Найдется ли хотя одинъ молодой англичанинъ, который бы, при посещенiи Парижа, не питалъ хотя въ самомъ отдаленномъ уголке сердца желанiя принять участiе въ парижскихъ веселостяхъ, можетъ быть съ единственною целью получить объ нихъ понятiе?

Много ли было такихъ, которые, при существованiи игорныхъ домовъ, съумели устоять противъ ихъ обольщенiя? А между темъ, не гораздо ли лестнее для молодого человека быть приглашеннымъ въ салонъ, куда онъ идетъ съ полнымъ убежденiемъ найдти настоящее французское общество въ лицахъ какихъ нибудь герцоговъ или графовъ, которые тамъ обыкновенно собираются?

Мой другъ Погсонъ - молодой человекъ, который немного похуже собой, пожиже и попростоватее, чемъ его соседи по путешествiю, и едетъ въ Парижъ съ темъ же самымъ намеренiемъ, съ какимъ едутъ въ этотъ городъ многiе изъ британскихъ юношей; впрочемъ, прошлою зимою ему случилось испытать здесь некоторыя замечательныя приключенiя, которыя съ полною достоверностью передаются читателямъ.

Погсонъ, прежде всего, юноша изъ Сити, - юноша, который уже два года разъезжаетъ по порученiямъ двухъ домовъ, торгующихъ москотильными товарами; онъ играетъ на флейте, обладаетъ интереснымъ альбомомъ, ездитъ на родине въ одноколке, и какъ у себя дома, такъ и въ. столице слыветъ за милаго, умнаго и достаточнаго человека. Единственный недостатокъ въ Погсоне есть особенная склонность къ хорошенькимъ женщинамъ. "Прекрасный полъ - говоритъ онъ обыкновенно - когда нибудь меня погубитъ". И въ самомъ деле, Погсонъ всегда имеетъ при себе въ дороге миньятюрное изданiе "Донъ-Хуана"; самъ же онъ довольно смазливъ и юнъ на видъ.

Прошлымъ октябремъ, Погсонъ имелъ намеренiе отправиться въ Парижъ, и тутъ склонность къ прекрасному полу вовлекла его въ большiя непрiятности. Дорога ему лежала черезъ Доверъ. Въ соседственныхъ городахъ онъ набиралъ ревень, соду и другiе изысканные товары, по роду своихъ коммерческихъ занятiй: напримеръ, въ Кэнтербури, въ Рочстерскомъ квартале, въ доме подъ No 28, онъ взялъ полтора оксофта бобровой струи, благовонной, какъ вешняя роза; переехалъ въ Кале, и оттуда въ почтовой карсте отправился въ Парижъ. Будучи одинъ, онъ заплатилъ за два места, а причину этого обстоятельства вы не замедлите узнать.

Въ то время, какъ нашъ миньятюрный путешественникъ обедалъ за общимъ столомъ у Килльяка, лучшей гостинице на целомъ континенте, ему случилось сидеть возле одной дамы, которая, какъ онъ заметилъ съ перваго взгляда, принадлежала къ высшему обществу. Это была почтенная на видъ особа, въ чорномъ шелковомъ платье, съ глазами и волосами черными, какъ ночь, съ золотыми цепями, съ ароматомъ дорогихъ духовъ, кружевными маншетами, шитымъ носовымъ платкомъ и четырьмя блестящими кольцами на белыхъ пухлыхъ пальцахъ. Щеки ея были такъ румяны, какъ только могли ихъ довести до того самыя лучшiя китайскiя притиранья, а Погсонъ зналъ въ этомъ толкъ, онъ, какъ говорится, стоялъ на томъ.

Незнакомка имела очень скромный и несколько строгiй видъ, часто потупляла глаза и твердила, что ей тридцать-два года, а нашъ ловкiй малый, Погсонъ, который не любитъ ухаживать за молодыми девушками, потому будто бы, что оне слишкомъ еще пристрастны къ буттербродамъ, утверждалъ, что эта леди одинъ изъ предметовъ его склонности. Онъ говорилъ обыкновенно о ней такимъ образомъ: "она лакомый кусочекъ, уверяю васъ; аппетитное существо; именно въ моемъ вкусе!" А Погсонъ въ коммерческихъ делахъ получилъ такой кредитъ, что все, что было въ его вкусе, считалось превосходнымъ.

После обеда мистеръ Погсонъ былъ необыкновенно учтивъ и внимателенъ къ своей соседке, и сообщилъ ей, какъ это делаютъ все благовоспитанные англичане, прiезжающiе въ первый разъ на континентъ, все впечатленiя, произведенныя на него видомъ местностей и лицъ. Подобныя замечанiя, делаемыя во время получасовой прогулки около городскихъ стенъ и на пути къ таможне, вместе съ разговоромъ съ наемнымъ лакеемъ, должны были показаться всякому природному французу чрезвычайно интересными; и дама не только очень внимательно и благосклонно выслушивала разсказы Погсона, но даже выразила ему, въ крайне милыхъ словахъ, испытываемое ею удовольствiе отъ подобной беседы. Мистеръ Погсонъ уверялъ, что во Францiи вовсе нельзя найдти порядочнаго обеда, потому что все кушанья приготовляются какимъ-то уродливымъ способомъ. Онъ виделъ много солдатъ, приходившихъ на рынокъ, и выразилъ англiйскую антипатiю къ вооруженной силе, не страшась впрочемъ вовсе этихъ капельныхъ воиновъ, которыхъ наши солдаты были бы въ состоянiи проглотить. Тутъ дама заметила, что англiйскiе солдаты действительно молодцы, но что она не желала бы слышать дурного отзыва и о французскомъ войске, такъ какъ ея отецъ служилъ генераломъ въ императорской армiи.

Погсонъ получилъ о себе очень высокое мненiе, убедившись, что онъ обедалъ съ генеральскою дочерью, и велелъ подать тотчасъ бутылку шампанскаго, чтобы еще более поддержать свое достоинство.

-- Мистриссъ Биронъ, мадамъ, произнесъ онъ, слышавъ прежде, что хозяинъ гостиницы называлъ его соседку такимъ образомъ: - если вы изволите принять отъ меня стаканъ шампанскаго, то сделаете мне этимъ великую честь. Говорятъ, что винцо хорошо и гораздо дешевле чемъ у насъ, хотя, впрочемъ, я за деньгами не гонюсь. Мистриссъ Биронъ, ваше здоровье!

Дама прiятно улыбнулась и выпила.

-- Смею спросить васъ, сударыня, не состояли ли вы въ какомъ нибудь родстве съ нашимъ знаменитымъ бардомъ?

-- Нетъ, сэръ.

-- Извините, сударыня; но Биронъ и Байронъ ведь одно и то же имя, только вы выговариваете его по французски, и я думалъ, что вы были сродни этому знаменитому человеку. Притомъ же онъ самъ былъ французскаго происхожденiя.

И Погсонъ сталъ декламировать:

О, Ада, дочь моя, въ глазахъ твоихъ я снова

Взглядъ вижу матери твоей, моей жены покойной.

-- О, сказала дама, улыбаясь: - вы говорите изъ лорда Байрона!

-- Творца "Донъ-Хуана", "Чайльдъ-Гарольда" и мистерiи "Каинъ", прибавилъ Погсонъ. - А такъ какъ хозяинъ называлъ васъ мадамъ ла Биронъ, то я и осмелился думать, что вы были въ родстве съ лордомъ.

Вместе съ этимъ прiятель мой раскраснелся и началъ перевивать свои длинныя кудри около пальцевъ или принимался особенно внимательно разсматривать свою тарелку и бывшую на ней снедь.

-- Ахъ, такъ стало быть, я имелъ честь.... прошу тысячу извиненiй, сударыня, следовательно, вы баронесса! Я этого не зналъ. Простите меня, что я не зналъ этого.

Баронесса улыбнулась очень милостиво и притомъ съ такимъ взглядомъ, какой бросала Юнона на Юпитера, когда желала ему понравиться. Баронесса еще разъ улыбнулась и, опустивъ руку въ черный бархатный ридикюль, вынула оттуда маленькiй футляръ, изъ котораго достала гласироваиную карточку; на верху этой карточки была золотая корона, подъ которой золотыми же буквами было отпечатано следующее:

Большой алмазъ Питта, собственная звезда королевы на ордене подвязки, баночка съ розовымъ масломъ, продающимся по гинее за каплю, не были бы приняты Погсономъ съ такимъ восторгомъ и уваженiемъ, какъ эта гласированная карточка изъ рукъ баронессы. Дрожащими руками онъ положилъ ее въ свой черный кожаный портфель, и когда онъ осмелился взглянуть въ очи баронессы Флорваль-Дерваль, урожденной Морваль-Норваль, которыя блеснули отраднымъ, дружественнымъ лучомъ, чувство гордости запало къ нему въ сердце, и онъ сталъ считать себя счастливейшимъ смертнымъ на целомъ континенте.

Впрочемъ некоторое время Погсону было решительно невозможно соблюдать прежнюю остроумную и изящную короткость въ отношенiя баронессы - короткость, которая сообщала столько прелести беседе съ нею. Онъ слишкомъ робелъ въ присутствiи такой особы, и поэтому въ продолженiе несколькихъ минутъ после сделаннаго имъ открытiя, онъ ограничивался прiятными и почтительными наклоненiями головы, а также замечанiями и восклицанiями въ роде следующихъ: "точно такъ, миледи", или "никакъ нетъ-съ, миледи". Погсонъ, впрочемъ, въ то же время оправдывался въ этомъ передъ собою. "Конечно я не люблю аристократовъ - говорилъ онъ самъ себе - но все это не должно мне мешать держать себя джентльменомъ".

Какой-то молчаливый, малорослый господинъ, который сиделъ въ одномъ дилижансе съ Погсономъ, и который теперь не принималъ участiя въ его разговоре и не пилъ его шампанскаго, взялся за шляпу и съ ворчаньемъ оставилъ комнату, такъ-что счастливый москотильный торговецъ испыталъ все прелести tête-à-tête. Баронесса не показывала намеренiя уйдти прочь. Было холодно; огонь, разведенный въ комнате, благотворно согревалъ члены, а у баронессы не было такого уютнаго уголка. Должно ли было Погсону предложить теперь своей даме еще стаканъ шампанскаго, или лучше было напиться чего-нибудь горяченькаго? Дама сухо отвечала, что она не любитъ ничего горячаго.

-- Итакъ, еще немножко шампанскаго, еще капельку!

Какъ билось сердце у Погсона, когда онъ наливалъ стаканъ и подавалъ его своей собеседнице!

Что случилось въ продолженiе этого вечера, всего лучше можетъ описать самъ мистеръ Погсонъ, который позволилъ намъ сообщить читателямъ написанное имъ объ этомъ предмете письмо.

"Я прiехалъ въ Кэлли, какъ мы привыкли называть его, сегодня, или, лучше сказать, вчера, потому что полночь уже прошла, а я все еще сижу на месте, и думаю о необыкновенномъ происшествiи, бывшемъ со мною. Оно касается женщины. Впрочемъ, другихъ со мною не бываетъ, какъ ты это знаешь. Но ахъ, Теодоръ, если бы только ты виделъ ее! Принадлежа къ первой во Францiи фамилiи Флорваль-Морваль, она удивительно какъ хороша собою и такъ же ценитъ деньги, какъ я ореховую скорлупу. Я разскажу тебе все ажъ было. Насъ обедало трое: баронесса, я и еще какой-то баринъ, который не говорилъ ни слова, и который намъ вовсе не былъ нуженъ. Ты понимаешь меня? Тебе известно мое обращенiе съ женщинами. Шампанское въ такихъ случаяхъ главное; когда дойдетъ до него дело, и разговоръ более вяжется, а начавши разговоромъ, можно все дальше да больше. Я приказываю подать бутылку, какъ будто для себя, да самъ и говорю: "сударыня, неудостоите ли насчетъ стаканчика, только одного стаканчика?" Она согласилась, потому что, понимаешь, здесь считается это за особенный шикъ; здесь всякiй обедаетъ за table-d'hôte, и подчуетъ виномъ своихъ собеседниковъ. Робертъ Эйронзъ, который попашимъ же деламъ поехалъ въ Линнъ, говорилъ мне, что онъ сводилъ знакомства во Францiи съ людьми самаго высшаго общества именно темъ, что подчивалъ ихъ стаканомъ шампанскаго.

"Итакъ, моя баронесса взяла стаканъ, другой, третiй; сидевшiй съ нами господинъ уходитъ; мы болтаемъ некоторое время - надо заметить, что она приняла меня за военнаго; странно, что многiе на этотъ счетъ ошибаются - и къ десяти часамъ мы сделались такъ откровенны другъ съ другомъ, что она мне разсказала всю свою исторiю, откуда она происходитъ, откуда и куда едетъ, и проч. Оставь меня на полчаса съ женщиной, и я непременно узнаю исторiю ея жизни.

"А куда она едетъ, какъ ты думаешь? Разумеется въ Парижъ. У нея место въ купэ, въ которомъ вовсе не такъ душно, какъ въ нашихъ кэбахъ; я самъ былъ на почте и смотрелъ въ окна кареты. Итакъ, у нея место въ купэ, въ которомъ могутъ усесться трое. Что же делаетъ Самуэль Погсонъ? Онъ идетъ, и беретъ два другiя места. Такимъ образомъ всю дорогу мы будемъ съ глазу на глазъ съ вгоей спутницей.

"Мы прiедемъ въ столицу Францiи спустя день после того, какъ ты получишь это письмо. Прiищи же мне хорошенькую квартиру и не скупясь на деньги. Еще мне приходитъ въ голову, что если ты встретишь насъ у кареты, то хорошо, если назовешь меня капитаномъ Погсономъ: это какъ-то выгодно звучитъ для уха, само собою разумеется, когда она меня спросила, не военный ли я, мне нельзя было отвечать отрицательно. Будь здоровъ, мой милый другъ, до завтра и vive le joy, какъ выражаются французы. Баронесса уверяетъ, что я прекрасно говорю по французски, она же по англiйски говоритъ такъ же хорошо, какъ ты и я.

Это письмо пришло къ намъ во время, и мы тотчасъ же наняли для мистера Погсона квартиру, которая была прилична джентльмену съ его положенiемъ въ свете и въ армiи. Въ назначенный часъ мы отправились въ контору дилижансовъ и стали дожидаться поезда, который заключалъ въ себе моего прiятеля и любезную баронессу. Кому случалось бывать въ обществе людей одного сословiя съ Погсономъ - а что можетъ быть прiятнее такого общества? - тотъ согласится, что въ то время, какъ все прочiе пассажиры, после двадцати-четырехъ часовой езды въ дилижансе, кажутся заспанными, грязными, запыленными и измятыми, подобный ему коммиссiонеръ москотильныхъ торговцевъ является такимъ чистенькимъ и свеженькимъ, какъ будто онъ сейчасъ отошелъ отъ домашняго туалета, а это потому, что у него есть съ собой все содействующiе удобству снаряды, которыхъ лишены прочiе путешественники. У Погсона былъ ручной несессеръ, который онъ безпрестанно употреблялъ въ дело, и съ своими длинными, вьющимися, мягкими какъ ленъ волосами, съ шапочкой изъ тюленьей кожи, украшенной золотой кистью, на голове, съ голубымъ шелковымъ платкомъ на шее, въ пунцовомъ бархатномъ жилете, коротенькомъ светлозеленомъ сюртучке, полосатыхъ кирпичнаго цвета брюкахъ и красивомъ макинтоше, онъ казался такимъ наряднымъ и изящнымъ джентльменомъ, какому подобнаго трудно и сыскать за завтракомъ; онъ повязалъ себе на шею воротнички, а когда подъехалъ къ заставе, то наделъ пару белыхъ перчатокъ, такъ-что когда онъ упалъ въ мои объятiя, всякiй бы принялъ его скорее за конфетную куколку, привезенную въ коробочке, чемъ за путника, только что оставившаго дилижансъ, который сделалъ одинъ изъ скучнейшихъ, несноснейшихъ, противнейшихъ переездовъ въ Европе. Къ моему изумленiю, съ прiятелемъ моимъ сидели въ карете две дамы, а не одна, какъ я ожидалъ. Одна изъ нихъ плотная женщина, которая вынесла ларчики, узлы, зонтикъ и салопы, казалась служанкою, другая, одетая въ черное, была, по видимому, избранницей сердца Погсона. Я заметилъ надъ ея желтоватымъ лицомъ несколько папильотокъ изъ газетной бумаги, поверхъ ихъ ночной чепчикъ, но все это драпировалось кружевными оборками и пряталось подъ черную бархатную шляпку, на которой перья райской птицы, служившiя ей украшенiемъ, сильно уже полиняли. На даме было несколько шалей и манто. Вотъ она медленно выставила изъ кареты ножку. Погсонъ тотчасъ очутился возле нея и, придерживая ее за талью одною изъ своихъ белыхъ перчатокъ, помогъ этому интересному существу сойдти. По ея походке я убедился, что ей летъ сорокъ-пять и что мой бедный Погсонь погибшiй человекъ.

После непродолжительнаго разговора между ними, во время котораго я съ удовольствiемъ прислушивался, какъ мой прiятель Самуэль употребляетъ въ дело то, что онъ называлъ уменьемъ объясниться по французски съ дамой, которая, кажется, не понимала ни слова изъ его коверканныхъ фразъ, дилижансы уехали въ разныхъ направленiяхъ, и баронесса, обращаясь къ капитану, произнесла благозвучную французскую прощальную фразу.

-- Adyon! сказалъ Самуэль, делая знакъ своею лилейною рукою. - Adyon addimansel!

Какой-то проворный маленькiй ростомъ господинъ, который прежде ехалъ вместе съ Погсономъ, потомъ изъ деликатности взялъ место на имперiале, прошелъ теперь мимо, насъ и поклонился мне. Онъ несъ самъ на плечахъ свой маленькiй чемоданчикъ, потомъ отправился въ противоположную отъ насъ сторону, едва будучи въ состоянiи продираться сквозь толпу носильщиковъ, которые предлагали ему свои услуги, чтобы избавить его отъ этой ноши.

-- Это первый храбрецъ въ свете, отвечалъ я. - Здесь всякiй знаетъ маленькаго майора Бритиша.

-- Такъ онъ майоръ? Въ самомъ деле? Въ такомъ случае это тотъ самый господинъ, который обедалъ съ нами у Киллiака. Хорошо, что я въ его присутствiи не называлъ себя капитаномъ, а то изъ этого могли бы выйдти непрiятныя недоразуменiя.

Вследъ за темъ Погсонъ погрузился въ размышленiя; что было предметомъ ихъ, вскоре оказалось.

-- Видалъ ты когда нибудь такую маленькую ножку, такую узенькую пятку? спросилъ онъ, сидя все это время неподвижно и вовсе не развлекаясь новостью окружавшихъ его предметовъ. - Не правда ли, это очаровательное существо? продолжалъ онъ, исчисляя все разнообразныя достоинства своей спутницы, съ такимъ званiемъ дела, съ какимъ иной конскiй охотникъ разбираетъ стати своей любимой лошади.

-- Далеко? Кабы твоими устами да медъ пить! Въ самомъ-то деле вовсе не далеко.

-- Но я думаю ведь, что вы только вдвоемъ сидели въ купэ, она да ты, мой маленькiй извергъ.

-- Какъ не вдвоемъ! Хорошо, если бы такъ! Я съ проста-то вовсе не предполагалъ, чтобы у нея была служанка, хотя надо бы кажется понять, что такая благовоспитанная дама не можетъ-же обойдтись безъ прислуги; потому я и не посмелъ отказать ей, когда она спросила меня, можно ли взять съ собою девушку.

-- Такъ значитъ вы были не одни?

и ущипнувъ себя за кончикъ носа съ самымъ плутовскимъ видомъ.

-- Какую же уловку?

-- Неужели не догадываешься? Я поместился между ними и высиделъ такъ всю дорогу, хотя, сказать правду, порядочно натеръ себе шею.

Вследъ затемъ мы пришли въ гостиницу, где этотъ молодой человекъ съ натертой шеей долженъ былъ жить во время пребыванiя своего въ Париже.

"великолепнымъ, очаровательнымъ". Она приняла его, какъ стариннаго знакомаго, подчивала его сахарною водой, къ которой онъ выразилъ особенную склонность, а за другой день пригласила его обедать. Но какое-то облако какъ будто оттеняло теперь дотоле ясное чело юноши; я спросилъ о причине этой перемены.

-- Ахъ, отвечалъ онъ со вздохомъ: - я думалъ, что она вдова, а на самомъ деле тутъ вмешался господинъ, съ которымъ трудно ладить. Мужъ ея, баронъ, прегадкiй человекъ, усачъ, въ голубомъ сюртуке съ красной ленточкой.

-- Впрочемъ, я надеюсь, что онъ тебя не выгналъ? спросилъ я.

-- Боже избави! Напротивъ, онъ былъ учтивъ, какъ нельзя более. Сказалъ, что онъ особенно уважаетъ англiйскую армiю, спросилъ меня, въ какомъ корпусе я служу, присовокупилъ, что онъ сражался противъ насъ въ Испанiи, и наконецъ просилъ меня посещать ихъ домъ.

-- Ну, чего же тебе более?

нашелъ бы, что появленiе усатаго супруга совершенно не соответствовало какимъ-то планамъ, которые устроивалъ юный волокита.

Я, пишущiй сiи строки, живу въ отдаленномъ отъ центра города люксембургскомъ квартале; ко мне надо подняться по 127 ступенькамъ; потому я никакъ бы не подумалъ, что такой модный кавалеръ, какъ Самуэль Погсонъ, у котораго кошелекъ полонъ золота и который прiехалъ посмотреть новый городъ, что такой кавалеръ забредетъ въ мой уединенный уголокъ, и, признаюсь, если бы намъ случилось долго не видаться другъ съ другомъ, я все-таки не сталъ бы обвинять его въ недостатке искренняго ко мне расположенiя.

Его не было дома, когда я зашелъ навестить его въ отеле, но разъ мне удалось видеть, какъ въ шляпе на бекрень и съ радостнымъ лицомъ онъ проезжалъ въ открытомъ кэбе по Елисейскимъ полямъ.

-- А я сделалъ славное знакомство, сказалъ онъ мне при первой встрече. - Какого мненiя ты насчетъТома Рингвуда, сына Карла Сенбара? Что скажешь ты объ немъ, а?

Я подумалъ, что онъ верно попалъ въ очень хорошее общество. Самуэль былъ ловкiй малый и любилъ садиться не въ свои сани. Онъ встретилъ мистера Рингвуда у барона, они вместе играли, и благородный лордъ, какъ называлъ его Самуэль, все шутилъ съ нимъ, говоря, что въ другомъ квартале города можно провести время не хуже: потомъ они сошлись въ эстамине, очень хорошемъ заведенiи, где курятъ все порядочные люди и курятъ что-то особенное, куда приходить самая избранная аристократiя. Такимъ образомъ они сделались друзьями; въ тотъ же день обедали у Рингвудовъ, а на другой день вечеромъ ужинали съ баронессой.

И въ самомъ деле нельзя было не удивляться, потому что мистеръ Погсонъ делалъ успехи, свойственные не всякому торгующему субъекту.

Мы условились на другой день вместе завтракать и сделать некоторыя покупки въ дамскомъ вкусе, которыя Самуэль готовилъ своимъ родственницамъ по возвращенiи въ Англiю. Семь игольниковъ для своихъ сестеръ, золоченый наперстокъ для матери, прекрасный французскiй кашмировый платокъ и чепчикъ для тетки, престарелой дамы, содержавшей гостиницу въ предместьи, имевшей много денегъ и никого изъ прямыхъ наследниковъ, и наконецъ футляръ на зубочистку для своего отца. Самуэль очень почтителенъ и неженъ ко всемъ своимъ родственникамъ; а что касается до тетки, то онъ въ ней души не чаетъ. Такимъ образомъ мы собрались сделать эти покупки, и я пришелъ къ нему какъ разъ въ назначенное время. Но Самуэль лежалъ на софе бледный и изнеможенный.

Я тотчасъ придумалъ, въ чемъ дело.

-- Ты, видно, братъ, не въ меру перепустилъ бордосскаго у мистера Рингвуда. Не такъ ли? спросилъ я.

-- Какъ поживаетъ благородный Томъ? спросилъ я снова.

-- Благородный! произнесъ Самуэль съ принужденною, саркастическою улыбкой. - Скажу тебе, мой другъ, что онъ такой же дворянинъ, какъ и мы съ тобой, ни на волосъ не выше.

-- Значитъ, онъ обманщикъ?

-- Э, нетъ, все не то. Онъ въ самомъ деле дворянинъ, только...

-- Что мне за дело до его ревности! убирайся онъ съ нею совсемъ! Уверяю тебя, что онъ разбойникъ и баронъ также разбойникъ, и я отвечаю, чемъ хочешь, что баронесса немногимъ ихъ лучше. Онъ у меня выигралъ вчера тридцать-восемь фунтовъ передъ ужиномъ, напоилъ меня и отослалъ домой. Разве это благородно? Разве я въ состоянiи проигрывать по сорока фунтовъ? Я копилъ ихъ въ продолженiе двухъ летъ? О, если моя старая тетушка Уиндъ узнаетъ объ этомъ, она просто вычеркнетъ меня изъ своего завещанiя!

И съ этими словами Самуэль сталъ рвать свои прекрасные волосы.

Пока онъ жаловался такимъ образомъ на судьбу, раздался звонокъ, и когда въ прихожей кто-то произнесъ: "войдите!" передъ нами предсталъ господинъ въ щегольской бекеши и съ огромнымъ пучкомъ волосъ на верхней губе.

-- Любезнейшiй Погсонъ, какъ поживаете? спросилъ онъ дружескимъ тономъ и бросилъ взглядъ на меня.

-- Не уходи, сказалъ Самуэль съ досадой.

И я остался.

Благородный мистеръ Рингвудъ проворчалъ что-то и потомъ сказалъ, что онъ желалъ бы переговорить съ мистеромъ Погсономъ наедине.

-- У меня нетъ тайнъ отъ моего друга, возразилъ Самуэль.

-- Однако, ведь это прегнусная исторiя, что случилась въ нынешнюю ночь!

-- Я съ вами согласенъ, что гнусная, сказалъ Погсонъ сухо.

-- Вашъ проигрышъ очень огорчилъ меня.

-- Премного благодарю.

-- Что объ этомъ толковать? проиграннаго не воротишь! сказалъ Самуэль съ неудовольствiемъ. - Къ чему повторять одно и то же, когда дело кончено и деньги заплачены.

-- Заплачены? сказалъ мистеръ Рингвудъ съ признаками сильнаго удивленiя. - Какъ такъ, милейшiй? неужели сладили? Разве Флорваль былъ уже у васъ?

-- Убирайтесь, вы съ своимъ Флорвалемъ! вскричалъ Самуэль. - Я его съ прошлой ночи не видалъ, да желалъ бы никогда не видать.

-- Это совершенно въ вашей воле. Но какъ же вы заплатите ему по векселямъ, даннымъ ему вами въ прошедшую ночь?

-- Я разумею вотъ эти векселя, сказалъ благородный мистеръ Рингвудъ, вынимая два документа изъ своего бумажника и смотря кругомъ съ мрачнымъ видомъ голоднаго льва. - "По предъявленiи сего, обязуюсь заплатить барону Флорвалю сумму въ четыреста фунтовъ, 20 октября 1838." - "Черезъ десять дней отъ нмжеписаннаго числа, обязуюсь заплатить барону и т. д. сто-девяносто-восемь фунтовъ. Самуэль Погсонъ." Вы только не выставили имени полка, въ которомъ вы изволите служить.

-- Что-о! вскричалъ Самуэль, спрыгнувъ съ софы и страшно побледневъ и позеленевъ въ эту минуту.

-- Полноте, сударь мой, не прикидывайтесь, что вы объ этомъ будто бы въ первый разъ слышите. Неужели вы отопретесь, что писали эти векселя на проигранныя вами въ моемъ доме деньги - деньги, которыя, по вашей просьбе, госпожа Морваль дала вамъ взаймы и которыя вы затемъ спустили ея мужу? Вы, конечно, не думаете, что я такой дуракъ, что поверю вамъ, или что я такой олухъ, что удовольствуюсь вашими нелепыми возраженiями? Угодно вамъ заплатить, сэръ, или нетъ?

-- Не могу, сказалъ Самуэль съ твердостью: - это ничто иное какъ мошенничество;

-- Произнесите еще это слово, и я клянусь вамъ, что я положу васъ на месте, кричалъ мистеръ Рингвудъ, показывая совершенную готовность исполнить свое намеренiе. - Еще разъ повторяю, хотите вы заплатить или нетъ?

-- Я не могу заплатить, произнесъ Самуэль уже гораздо тише прежняго.

-- Въ такомъ случае, я черезъ часъ возвращусь, капитанъ Погсонъ, и если вы въ это время не уладите дела, то вы должны драться съ другомъ моимъ, барономъ Флорвалемъ, иначе я называю васъ плутомъ и старой бабой.

Съ этими словами онъ удалился, дверь хлопнула за нимъ, и когда стукъ шаговъ его замолкъ, я взглянулъ на моего беднаго, минiатюрнаго Погсона: онъ сиделъ, положивъ локти на мраморный столикъ, подперши голову, и походилъ въ эту минуту на людей, которыхъ видишь на пароходе въ Рамсгэте, когда ветеръ начинаетъ разыгрываться. Наконецъ онъ разразился жалобами.

за твоею нравственностью, если бы она узнала, что ты ухаживаешь за замужними женщинами, если бы твои хозяева, Дрейшъ, Глоуберъ и К^о проведали, что ихъ доверенный агентъ игрокъ и потому не заслуживаетъ ни малейшаго кредита, долго ли бы они тебя продержали, и кто тогда пристроилъ бы тебя?

На это бедный Потсовъ не нашелся сказать ни слова. Онъ сиделъ все на софе и хныкалъ такъ горько, что самый строгiй моралистъ смягчился бы и былъ бы тронутъ его слезами. Въ самомъ деле, должно сказать въ оправданiе этого несчастнаго коммисiонера, что если онъ вздумалъ назваться капитаномъ, то потому лишь, что питалъ особенное уваженiе къ чинамъ, что если онъ влюбился въ баронессу, то потому, что "Донъ-Хуанъ" лорда Байрона научилъ его, что влюбиться есть дело совершенно приличное и натуральное, а что если онъ игралъ въ карты, то это потому, что онъ былъ привлеченъ къ зеленому столу очаровательными глазками женщины и примеромъ барона и баронессы. О, вы, англiйскiе бароны и баронессы, если бы вы только знали, сколько людей изъ мелкихъ гражданъ заняты ежедневно темъ, чтобы изучить вашъ образъ жизни и перенять ваши прiемы, какъ осторожно вы стали бы охранять отъ нескромныхъ взоровъ и ушей ваши нравы, поступки и разговоры!

Сердце мое было исполнено состраданiя къ Погсону, и я выдумывалъ разнаго рода планы къ спасенiю его; во какъ ни одинъ изъ нихъ не казался применимымъ, то мы остановились наконецъ на самомъ благоразумнейшемъ изъ нихъ и решились обратиться съ советомъ ни къ кому другому, какъ маiору Бритишу.

Къ счастiю, прiятель мой былъ знакомъ съ маiоромъ Бритишомъ, и само небо макъ будто внушило мне мысль о маiоре въ то время, какъ я убеждался въ затруднительности положенiя беднаго Погсона. Маiоръ получаетъ половинную пенсiю и занимаетъ маленькую комнатку въ четвертомъ этаже того же самаго отеля, который Погсонъ избралъ по моей рекомендацiи, причемъ и я руководствовался указанiями маiора.

жизнью, но которые должны по обстоятельствамъ себя ограничивать. Вообще,однако, англичане вне своей земли въ тысячу разъ прiятнее, веселее и общительнее, чемъ у себя дома. Я самъ, выступая на берегъ въ Кале, всегда чувствовалъ, что огромный запасъ заботъ мною оставленъ по ту сторону моря, и эти тяжелыя заботы возвращались ко мне вместе съ приходомъ таможенныхъ чиновниковъ на палубу парохода въ Грэвэенде и сопровождали меня затемъ по пути къ темнымъ, мрачнымъ башнямъ деловаго, угрюмаго, пространнаго Лондона.

Бритишъ всякому другому, кто осмелился бы ему высказать подобное мненiе, непременно, нимало немедля, свернулъ бы шею, между темъ онъ то же самое испытывалъ на себе, потому что проводилъ аккуратно по одиннадцати месяцевъ въ году за границею, назначая главною квартирою Парижъ, и только на месяцъ прiезжалъ поохотиться въ именiе своего прежняго полковника, теперь уже престарелаго лорда, котораго знакомствомъ маiоръ особенно гордился.

Какъ прямой, истый тори, онъ любилъ и чтилъ всякаго дворянина, приписывалъ и себе некоторую дозу значительности, что, впрочемъ, не делало его непрiятнымъ, и охотно былъ принимаемъ англiйскою аристократiею, съ которою онъ встречается во время своихъ поездокъ въ германскiя столицы, Италiю и Парижъ, где онъ не пропускалъ ни одного вечера у посланника. Онъ разсказывалъ потомъ намъ, не посещавшимъ этотъ кругъ, но сильно интересующимся имъ, все происходившее тамъ при важныхъ обедахъ, придворныхъ выходахъ, не забывая и скандальныхъ приключенiй.

Кроме этого, онъ чрезвычайно полезная личность для общества, потому что будучи самъ по себе превосходнымъ дуэлистомъ, онъ еще услужливый и миролюбивый посредникъ между враждующими, и многимъ изъ своихъ друзей онъ помогъ при подобныхъ случаяхъ, предотвративъ больше убiйствъ, чемъ удавалось иному гуманному полисмэну. Бритишъ не купилъ ни одного чина, служа въ армiи, какъ это случается со многими. Въ 1814 году онъ убилъ какого-то знаменитаго французскаго забiяку, который застрелилъ одного изъ его друзей. Теперь онъ проводитъ время по большой части въ кругу веселыхъ юношей, а также не менее веселыхъ пожилыхъ холостяковъ или семейныхъ людей, потому любимъ старымъ и малымъ, и одинаково бываетъ въ своей тарелке и на какомъ нибудь ужине у молодежи въ café и на торжественномъ обеде степенныхъ вдовцовъ въ предместье Сент-Оноре. Эти старинныя и темъ неменее прiятныя знакомства чрезвычайно полезны, и счастливъ молодой человекъ, который можетъ назваться прiятелемъ маiора.

Такимъ образомъ, одевши кое-какъ растеряннаго и дрожавшаго всемъ теломъ Погсона, я повелъ его къ маiору, который принялъ насъ очень радушно. Этотъ маленькiй человечекъ былъ въ дорожной жакетке и чистилъ въ настоящую минуту пару тусклыхъ сапоговъ, въ которыхъ онъ прохаживался по бульварамъ. Вообще никто не одевался такъ опрятно, никто не носилъ такъ глянцовито выглаженной шляпы, такъ изящно завязаннаго галстуха подъ полнымъ, красноватымъ личикомъ, и синяго, коротенькаго сюртука, который бы такъ гармонировалъ съ статурою носившаго, какъ маiоръ Бритишъ, котораго я описалъ. Онъ взглянулъ на моего спутника несколько сурово, мне же дружески пожалъ руку, и вследъ затемъ мы приступили къ делу.

-- Маiоръ Бритишъ, сказалъ я: - мы хотимъ просить у васъ совета по случаю очень непрiятнаго происшествiя съ моимъ прiятелемъ, Погсономъ.

-- Погсонъ, прошу садиться.

Бритишъ взглянулъ на Погсона, который, несмотря на свое несчастiе, не могъ скрыть самодовольнаго вида.

-- Мистеръ Погсонъ столько же понравился этому прелестному существу, сколько самое существо мистеру Погсону. Дама вручила ему свою карточку и пригласила его къ себе въ домъ, где онъ часто бывалъ и былъ принимаемъ съ чрезвычайнымъ радушiемъ.

-- Я начинаю догадываться, сказалъ Бритишъ.

-- Ея мужъ, баронъ...

-- Вовсе не то, отвечалъ Погсонъ, отрицательно покачавъ головою.

-- Ея мужъ, баронъ, по видимому, такъ же ласково принималъ Погсона, какъ и она сама, и ввелъ его во многiе дома изъ своего круга. Въ прошедшую ночь одинъ изъ этихъ новыхъ знакомыхъ далъ въ честь моего прiятели, Погсона, вечеръ, на которомъ молодой человекъ проигралъ въ карты 48 фунтовъ, прежде чемъ его напоили пьянымъ, и Богъ весть сколько после того.

-- Ни шиллинга, клянусь чемъ угодно! Ни шиллинга! вскричалъ Погсонъ звучнымъ голосомъ. - После обеда у меня сделались такiя спазмы въ желудке, что я все время провалялся на софе.

-- Бедный молодой человекъ, совершенно уже отуманенный, былъ принесенъ домой часа въ два и уложенъ въ постель, а когда онъ проснулся, то получилъ визитъ отъ господина, у котораго былъ вчера; это сынъ какого-то лорда, маiоръ, значительнаго человека, и тутъ-то онъ представилъ Погсону два векселя, подписанные будто бы имъ, моимъ прiятелемъ.

-- Но я не въ состоянiи заплатить ихъ.

-- Онъ не можетъ заплатить, повторилъ я вследъ за моимъ прiятелемъ. - Погсонъ ничто иное какъ купеческiй прикащикъ, получающiй въ неделю по тридцати шиллинговъ: какое же средство ему заплатить 500 фунтовъ?

-- Такъ онъ значитъ въ роде разнощика! Какъ же смеетъ разнощикъ играть въ карты? Торговцамъ нечего делать съ важными господами. Какiя же сделки могли быть у васъ съ баронами и детьми лордовъ, сэръ, а?

-- Сэръ, отвечалъ Погсонъ не безъ достоинства. - Личныя качества, а не права рожденiя определяютъ человека. Я не признаю наследственной аристократiи и уважаю лишь джентльменовъ по самой природе своей. Такимъ образомъ, я полагалъ, что англiйскiй купеце...

къ какому нибудь банкиру, сэръ? Дала ли она вамъ надлежащее воспитанiе? Какъ же вы осмелились меряться съ людьми, которые все это получили отъ природы? Придерживайтесь-ка лучше своихъ воробьевъ и тюковъ, мистеръ Погсонъ, и оставьте всехъ бароновъ въ покое.

-- Очень охотно, маiоръ, вскричалъ другъ Погсона, стоявшiй возле него: - но оставятъ ли они теперь его въ покое?

-- Благородный джентльменъ этотъ говоритъ, что я долженъ драться, если я не въ состоянiя заплатить.

-- Что-о? Вамъ съ нимъ драться! Да неужели вы думаете, что благородный джентльменъ, какъ вы его называете, станетъ драться съ торгашемъ?

-- Онъ ведь не знаетъ, что я торговый человекъ, сказалъ Самуэль: - онъ воображаетъ, что я военный офицеръ.

-- Дело именно въ томъ, сэръ, сказалъ я: - что мой прiятель Погсонъ, который знаетъ важность званiя капитана, и который получилъ отъ баронессы комплиментъ за свою воинственную будто бы наружность, сталъ смело утверждать, что онъ также служитъ въ армiи. Онъ присвоилъ себе этотъ чинъ съ единственною целью польстить капризамъ баронессы, никакъ не предполагая, что тутъ найдется мужъ и целый кружокъ друзей, съ которыми ему нужно будетъ познакомиться. Потомъ уже поздно было отступать назадъ.

-- Вы славно свели свои дела, мистеръ Погсонъ, а все оттого, что ухаживали за замужней женщиной и присвоили себе чужое званiе, сказалъ маiоръ, который опять пришелъ въ веселое расположенiе духа. - Но кто же этотъ благородный джентльменъ?

-- Сынъ графа Синбара, сказалъ Погсонъ: - благородный Томъ Рингвудъ.

-- Я такъ и думалъ, что никто другой. А баронъ этотъ верно баронъ Флорваль-Дерваль?

-- А жена его, черноволосая дама, съ хорошенькими ножками, которая называетъ себя Атенаидой и безпрестанно твердитъ о своихъ 32 годахъ? О, сэръ, это дама была актрисой на бульварныхъ театрахъ, когда мы здесь были еще въ 1815 году.Она столько же жена барону, сколько и я. Настоящее имя Дерваля Шико. Она ездитъ взадъ и впередъ изъ Парижа въ Лондонъ. Я замечалъ, какъ она ловила васъ въ Кале. Такимъ же образомъ въ продолженiи двухъ летъ она завела уже до десятка молодыхъ людей. Она дала вамъ денегъ взаймы, не такъ ли? Потомъ оперлась къ вамъ на плечо и сказала: "играйте, пожалуйста, въ половину со мной"; при перемене шансовъ она безпокоится за васъ какъ за себя, мужъ ея шумитъ и сердится, требуетъ удвоить кушъ; она опять опирается на васъ и показываетъ вашимъ противникамъ все ваши карты; такъ дело идетъ до самаго конца, мистеръ Погсонъ.

-- Да, да! именно такъ, отвечалъ Погсонъ уныло.

-- Итакъ, сэръ, сказалъ маiоръ: - во уваженiе не вашей особы... извините, потому что вы въ моихъ глазахъ маленькiй негодяй, много лишь обещающiй въ будущемъ... а во уваженiе лорда Синбара, съ которымъ я имею честь быть коротко знакомымъ, я не откажу вамъ при этомъ въ помощи. Ваше проклятое тщеславiе, сэръ, и недостатокъ въ солидныхъ правилахъ привели васъ къ тому, что вы вздумали заводить интриги съ замужними женщинами, и если бы васъ застрелили за это, то совершенно поделомъ. Вы, какъ лжецъ, втерлись въ высшее общество, и за свое плутовство наказаны темъ, что васъ перехитрили и обобрали; но такъ какъ этого наказанiя, по моему мненiю, достаточно, то для пользы моего друга, лорда Синбара, я хочу, чтобы дело это не пошло далее, а потому не угодно ли вамъ будетъ убираться изъ Парижа какъ можно скорее. Теперь прощайте!

Тутъ Бритишъ величественно поклонился намъ, и принялся сообщать своимъ сапогамъ окончательную глянцовитость.

Какими средствами онъ достигъ этого, я не знаю. Мистеръ Рингвудъ не явился впрочемъ въ шесть часовъ; въ восемь часовъ принесли письмо съ адресомъ: мистеру Погсону, отъезжающему и т. д. Въ конверте не было ничего, кроме двухъ векселей. Мистеръ Рингвудъ вследъ затемъ отправился въ Вену, причину чего маiоръ не объяснилъ хорошенько, а упомянулъ что-то объ известныхъ мошенничествахъ, угрозахъ полицiи и поспешной развязке.

Мистеръ Рингвудъ какъ будто до сихъ поръ новичокъ въ своихъ проделкахъ, и мне часто приходило потомъ въ голову, что ему не следовало выдавать векселей маiору, который, изъ уваженiя къ своему другу Синбару, никакъ не довелъ бы дела этого до сведенiя полицiи.