Черточка, проведенная мелом
(Старая орфография)

На дверяхъ дома одного изъ моихъ прiятелей, всего лишь на несколько дюймовъ выше ручки, кому-то вздумалось провести поперекъ косяка черточку меломъ. Это, должно быть, была выходка какого-нибудь шалуна-мальчишки и если я обратилъ на нее вниманiе, то потому лишь, что она остается невытертой ровнехонько уже две недели, хотя служанка, на обязанности которой лежитъ содержанiе параднаго подъезда въ чистоте и опрятности, давнимъ давно должна была бы уже ее уничтожить. У меня имелось, впрочемъ, и другое основанiе заметить означенную черту. Дело въ томъ, что упомянутый мой прiятель былъ никто иной, какъ я самъ лично. Припоминаю себе, что въ бытность мою въ школе, у одного изъ маленькихъ мальчиковъ, безъ сомненiя, не обращавшаго особеннаго вниманiя на свою наружность, красовалась на лице въ теченiе трехъ недель чернильная клякса. Помню, что я самъ лично считалъ ее тогда весьма предосудительной. При такихъ обстоятельствахъ, повидимому, я имею въ данномъ случае законное право заметить меловое пятно на лице моего дома. На чьей именно обязанности мыть это лицо? Не будетъ-ли уместно мне самому, взявъ щеточку и немножко горячей воды, смыть его, во избежанiе всякихъ непрiятностей и недоразуменiй.

Допустимъ, что я учинилъ бы это и въ самомъ деле; но если я разъ взялъ на себя трудъ смыть меловое пятно, отчего же не сделать еще и дальнейшаго шага? Я могъ бы, ведь, вставать ежедневно въ шесть часовъ утра и мыть самъ парадное крыльцо. Очень можетъ быть, что раннее вставанье и гимнастика оказались бы для меня очень полезными. Служанка имела бы тогда, въ свою очередь, возможность полежать подольше въ постели, особенно если бы могла выкушать въ постели чашечку чая и прочесть утреннюю газету. Разумеется, что тогда лакей Фома счелъ бы себя вправе ожидать, что ему будетъ оказано надлежащее содействiе въ чистке ножей и сапогъ. Кухарке понадобилась бы помощница, а для горничной потребовалась бы подкамеристка, чтобы вынимать у нея изъ волосъ папильотки и приготовлять ей ванну. Такимъ образомъ пришлось бы обзавестись прислугою для прислуги, а эта прислуга второго порядка, въ свою очередь, нуждалась бы въ рабахъ третьяго порядка. Въ результате получилось бы нечто въ роде королевскаго придворнаго штата. Король приказываетъ дежурному при его особе старшему лорду пожелать, чтобы второй лордъ поручилъ господину церемонiймейстеру потребовать, дабы дворцовый пажъ далъ старшему камеръ-лакею нижеследующее порученiе: "Пусть младшiй камеръ-лакей попроситъ капитана-гардеробмейстера доложить, черезъ посредство камеръ-фрейлины, статсъ-даме, заведывающей кладовою, чтобы прислали его величеству несколько кусочковъ сахара, котораго не хватило ему къ кофе". Весьма вероятно, что, пока велись эти переговоры, королевскiй кофе успевалъ порядкомъ простыть. Впрочемъ, все мы въ маленькихъ нашихъ дворцахъ разыгрываемъ роль царьковъ. Везде, где имеется на лицо некоторый штатъ прислуги, устанавливается въ немъ известная iерархiя и градацiя. На кухняхъ и въ лакейскихъ существуютъ тайны, неизвестныя господамъ. Я не намеренъ вдаваться въ обсужденiе избитаго вопроса о появляющейся иногда на кухняхъ неоффицiальной челяди: двоюродныхъ братцахъ, прiехавшихъ изъ деревни, - влюбленныхъ полисменахъ, пожарныхъ или даже гвардейцахъ. Замечу только, что во многихъ отношенiяхъ прислуга напоминаетъ собою детей. И те и другiя находятся на положенiи подвластнаго люда, - должны выносить выговоры и упреки, терпеть на себе дурное расположенiе духа власть имущихъ, нередко выражающуюся мелочной требовательностiю и глупымъ деспотизмомъ, доходящимъ до тиранства. И те и другiя, поэтому, интригуютъ, составляютъ заговоры, притворятся и лицемерятъ. "Мальчикамъ не прилично дремать на стульяхъ!" - "девочки должны держать себя такъ, чтобы ихъ видели и слышали!" и т. п. мудрыя стариковскiя изреченiя, врезавшiяся у насъ въ память въ молодости, словно машинально повторяются нами потомъ, когда мы становимся отцами семействъ. Одинъ изъ воспитателей Итонской школы, преломляя на дняхъ копье за честь вверенныхъ ему питомцевъ, объявилъ, что сами отцы семействъ не имеютъ должнаго понятiя о необычайной искренности и чистосердечiи, свойственныхъ уже отъ природы благовоспитанному англiйскому мальчику. Нетъ-съ, почтеннейшiй воспитатель! Вы сильно увлекаетесь, полагая, что отношенiя между учителями и вверенными имъ молодыми джентльменами могутъ быть искренними и чистосердечными! Неужели вы думаете, что мальчикъ станетъ откровенничать съ человекомъ, которому предоставлено право драть его розгами? - что онъ не списываетъ у своихъ товарищей, - не поручаетъ имъ сочинять за него стихи, - решать арифметическiя задачи? Разве онъ никогда не позволяетъ себе преступать школьный уставъ и не дозволяетъ себе ни малейшей лжи, хотя бы даже дозволяемой ученической честью? Знаете-ли что, господинъ воспитатель? Если бы я зналъ такого мальчика, я советовалъ бы моимъ сыновьямъ съ нимъ не связываться! Если бы директоръ училища сталъ меня уверять совершенно серьезно, что во вверенномъ ему заведенiи имеется несколько сотъ такихъ мальчиковъ, я счелъ бы долгомъ усомниться въ его правоспособности и заявилъ бы объ этомъ во всеобщее сведенiе. "Кто тутъ шумелъ?!" - "Не знаю, сударь!" - отвечаетъ мальчикъ, какъ нельзя лучше зная, что шумелъ ближайшiй его соседъ. - "Кто лазалъ черезъ заборъ?!" - "Не знаю, сударь! - отвечаетъ отъ природы правдивый юный джентльменъ, хоть собственные его штанишки жестоко изодраны осколками бутылочнаго стекла, которыми предусмотрительное школьное начальство приказываетъ украшать верхушки училищныхъ заборовъ. Такую же самую искренность обнаруживаетъ по отношенiю къ своимъ господамъ и прислуга. - "Кто съелъ трехъ голубей, оставшихся сегодня утромъ въ паштете отъ завтрака!" - "Ахъ, Господи, сударь! Должно быть ихъ съелъ Джонъ, что отошелъ отъ насъ въ прошломъ месяце; но, вернее, что ихъ изволила скушать канарейка миссъ Мери: она сегодня вылетала изъ клетки и очень любитъ голубей; она наверное ихъ скушала. Да! во всемъ виновата канарейка! Спросите хоть у Лизы!" Действительно, Лиза изъявляетъ полную готовность клятвенно подтвердить тотъ фактъ, что канарейка летала по комнате и скушала трехъ голубей. Понятно, что такiя заявленiя весьма далеки отъ истины, но все-таки было бы неуместно называть ихъ ложью. Это не ложь, а единственно лишь обязательное голосованiе за свою партiю. Людямъ, связаннымъ общностью интересовъ, другъ друга выдавать не следуетъ. Откровенность была бы при такихъ условiяхъ неблагородной и равносильной фискальству, которое въ наше время не поощрялось между школьными товарищами. Они поэтому обыкновенно и не фискалятъ другъ на друга; между ними устанавливается соглашенiе не знать, кто именно шумелъ, - разбилъ стекло въ окне,--съелъ голубей и т. п. Они никогда не скажутъ, что дворецкiй отливаетъ для собственнаго употребленiя джинъ и ликеръ изъ бутылокъ, вверенныхъ его надзору, и скорее будутъ утверждать, что означенныя жидкости испарились изъ бутылокъ въ поры стекла, или какъ-нибудь иначе; впрочемъ, допустимъ, что какой-нибудь лакей вздумалъ бы явиться къ вамъ съ доносомъ на буфетчика. Быть можетъ, что вследствiе этого доноса вы уволили бы буфетчика, но я посоветовалъ бы вамъ прежде всего разсчитать самого доносчика.

Заметьте себе, что если прислуга удовлетворительно исполняетъ свою обязанность, то вы не вправе ожидать отъ нея полной искренности и правдивости. Лакею, горничной или кухарке приходится зачастую лгать, если такъ можно выразиться, по обязанности службы. Они могутъ быть разстроены душевно или телесно, и все-таки, обязаны не обнаруживать этого передъ вами. Да и что было бы толку, если бы они вздумали откровенничать? Вообразите себе, что вы требуете газету, а вамъ швейцаръ Джемсъ ответитъ: "Я читаю ее теперь самъ и прошу мне не мешать!" Положимъ также, что вы спросили себе стаканъ поды, а лакей откровенно выскажетъ, что вы человекъ достаточно уже взрослый и здоровый для того, чтобы не безпокоить его изъ-за такихъ пустяковъ. Несомненно, что если бы вы обратились съ подобнымъ предложенiемъ къ лицу равноправному съ вами, то оно ответило бы вамъ именно такимъ образомъ. Вообще откровенность мыслима лишь тамъ, где существуетъ равноправность, а потому, достопочтенный воспитатель, не разсказывайте мне объ искренности и чистосердечiи вверенныхъ вамъ питомцевъ, а не то я вынужденъ буду составить не особенно лестное мненiе о вашей собственной искренности или же разсудительности. Боцманъ Томъ можетъ быть честнейшимъ человекомъ и доказалъ это, сохраняя неизменную верность черноокой своей Сусанне, но неужели вы думаете, что онъ позволялъ себе полную откровенность и задушевную искренность въ беседахъ съ своимъ командиромъ, адмираломъ Нельсономъ? Ручаюсь, что въ отношенiямъ между Томомъ и адмираломъ было много недомолвокъ, лжи и, если угодно, даже мошенничества. Нечто подобное существуетъ въ каждомъ доме, разсматриваемомъ какъ корабль. Между его капитаномъ и матросами немыслимо сколько-нибудь искреннее, сердечное отношенiе. Следуетъ заранее уже разсчитывать, что нанимаешь за столько-то гиней въ годъ добропорядочныхъ, чистоплотныхъ, благообразныхъ на видъ, сознательныхъ лицемеровъ и лицемерокъ, обязанныхъ исполнять те или другiя работы. Если бы надлежащаго лицемерiя у нихъ не оказалось, пришлось бы немедленно попросить ихъ о выходе. При такихъ обстоятельствахъ, если моя прислуга солжетъ иной разъ въ собственныхъ своихъ интересахъ, я лично не считаю себя въ нраве особенно на нее гневаться.

жалованье съ условiемъ столоваться на свой счетъ. Я самъ только завтракалъ дома, и потомству, безъ сомненiя, интересно будетъ знать, что. мой завтракъ неизменно состоялъ тогда изъ чая, полуторо-копеечной булочки, масла, въ количестве необходимомъ, чтобы приготовить изъ нея бутерброды, а иной разъ также одного куринаго яйца. Прислуга еженедельно подавала мне счетъ ровнехонько въ пятьдесятъ шиллинговъ {Около двадцати пяти рублей.}. Такъ какъ я никогда не обедалъ дома, то каждый мой завтракъ, состоявшiй изъ вышеупомянутыхъ утонченныхъ яствъ и напитковъ, обходился, среднимъ числомъ семь шиллинговъ и три пенса. Надо полагать, что стоимость этого завтрака исчислялась следующимъ порядкомъ:

Четверть фунта чая (примерно) - 1 шил. 3 пен.

Полуторыкопеечная булка (примерно) - 1 " - "

Фунтъ масла (примерно) - 1 " 3 "

Фунгъ колотаго сахара - 1 " - "

" 9 "

Итого - 7 " 3 "

Инымъ способомъ, очевидно, такую сумму составить было бы нельзя.

Мне пришлось захворать при такой дiете и если бы не докторъ, котораго распорядился пригласить одинъ изъ хорошихъ моихъ прiятелей, мне, вероятно, не пришлось бы разсказывать вамъ теперь объ этомъ казусе. Я прохворалъ около семнадцати днеи и въ теченiе всего этого времени прислуга ухаживала за мной до чрезвычайности внимательно и заботливо. Особенно безукоризненно велъ себя мой камердинеръ Джонъ. Онъ, повидимому, совсемъ не спалъ, и по целымъ ночамъ не отходилъ отъ моей постели, постоянно выказывая себя веселымъ, благодушнымъ, неутомимымъ, почтительнымъ, однимъ словомъ, наилучшимъ изъ Джоновъ и превосходнейшей изъ сиделокъ. Въ продолженiе семнадцатидневной моей болезни мне случилось два или три раза требовать себе стаканъ сахарной воды. Положимъ поэтому, что я, примерно выпилъ дюжину стакановъ. Более сильный естественный приростъ могх бы, повидимому, казаться сверхъестественнымъ; вообразите себе, однако, что превосходный, бдительный, веселый преданный Джонъ представилъ мне счетъ на семнадцать фунтовъ сахара, израсходованные якобы за время моей болезни! "Вы сударь, изволили тогда частенько пить сахарную воду. Каждый разъ ее требовали!" - объяснялъ самымъ серьезнымъ тономъ Джонъ, величественно покачивая головой. Ты давно уже покоишься въ могиле, почтеннейшiй Джонъ, такъ терпеливо, благодушно и внимательно ухаживавшiй за твоимъ бариномъ, лежавшимъ въ горячке. Где ты теперь и чемъ занимаешься, бедняга Джонъ? Надеюсь, что во всякомъ случае ты не станешь теперь запираться, что хватилъ слегка черезъ край, употребивъ семнадцать фунтовъ сахара на два стакана воды? Подумаешь, какъ чистосердечно, искренно и мужественно лгалъ, бывало, при жизни покойникъ Джонъ! Въ перiодъ моего выздоровленiя мы съ нимъ жили въ Брайтоне. Я помню, что однажды вечеромъ мой камердинеръ что-то пошатывался, странно посмеивался и говорилъ слегка заплетающимся языкомъ. Мне надо было принимать хининъ, а Джонъ, вместо того, чтобы поднести своему пацiенту рюмку съ лекарствомъ ко рту, ударилъ его довольно больно таковою по глазу. Докторъ Уиллiамсонъ, прописавшiй мне хининъ, безъ сомненiя, не имелъ въ виду ставить мне съ помощью этого лекарства фонари подъ глазомъ. Укоризненно обративъ подбитое око на камердинера, я осмелился намекнуть, что онъ, должно быть, напился пьянъ. Ответъ Джона былъ какъ нельзя лучше разсчитанъ на то, чтобы возбудить во мне угрызенiя совести и такимъ образомъ отмстить за мою несправедливость. "Я-то, пьянъ!? Господи, спаси и помилуй меня, сударь! Я выпилъ всего лишь одну кружку пива въ первомъ часу, за обедомъ". Съ этими словами онъ, придерживаясь за стулъ, вышелъ изъ комнаты. Само собою разумеется, что существуютъ такiе случаи, въ которыхъ самыя условiя обстановки заставляютъ уже лгать. Такъ, напримеръ, если Джонъ подвыпилъ, то онъ неизбежно долженъ поклясться всеми святыми, что пропустилъ всего лишь за галстухъ полъ кружки пива часовъ шесть тому назадъ. Все его товарищи по кухне и людской охотно подтвердятъ подъ присягою справедливость его заявленiя. Подобнымъ же образомъ, если на корабль провезли контрабандой какую-нибудь Машку или Палашку, никто не позволитъ себе довести объ этомъ до сведенiя вахтеннаго лейтенанта Если въ дортуаре закрытаго учебнаго заведенiя режутся ночью въ карты и выставленный часовой изъ рябцовъ доложитъ, что идетъ воспитатель, свечи мгновенно тухнутъ, карты исчезаютъ подъ подушками и все ученики тотчасъ же погружаются въ глубочайшiй сонъ. "У кого же, спрашивается, горела свеча въ дортуаре?" - "Богъ съ вами, господинъ надзиратель, вамъ, что-нибудь, вероятно, причудилось!" Ведь эти невинные мальчики не только спятъ, но даже храпятъ. Да-съ, каждый изъ нихъ храпитъ и каждое такое храпенiе является ложью, произносимой черезъ носъ! Положимъ, что кто-либо изъ вашихъ или моихъ сыновей оказывается участникомъ въ означенномъ страшномъ преступленiи. Наврядъ-ли наши сердца станутъ изъ-за этого особенно надрываться? Разумеется, мы скорчимъ серьезную гримасу, укоризненно покачаемъ головою и постараемся не показать вида, что намъ самимъ проделка нашихъ юнцовъ представляется до чрезвычайности забавной.

Между мною и моими ближними, проживающими въ людской, существуютъ, по истине, странныя и какъ нельзя более изумительныя отношенiя. Мы встречаемся другъ съ другомъ во всякое время дня, безпрерывно обмениваемся взаимными услугами, обезпечивающими намъ необходимый комфортъ и такимъ образомъ живемъ целыми годами вместе, совершенно не зная другъ друга. Голосъ, какимъ отвечаетъ мне Джонъ, совершенно не тотъ, которымъ онъ беседуетъ съ товарищами своими въ людской. Встретивъ свою Аннушку на улице въ шляпке, я очень можетъ быть даже ее не узнаю. Между темъ, все эти люди, рядомъ съ которыми я живу въ теченiе многихъ лета, имеютъ собственныя свои заботы, интересы, - имеютъ друзей и родственниковъ, задаются своими планами и соображенiями, испытываютъ общечеловеческiя страсти, томятся желанiями и надеждами, являются действующими лицами въ трагедiяхъ, разыгрывающихся тамъ внизу, въ людской, отделенной отъ моего кабинета лишь ковромъ, несколькими досками и балками. Когда мы купались летомъ на взморье, наша горничная Елена была до чрезвычайности бледна. Чуть бывало почтальонъ дернетъ за колокольчикъ, она уже бежитъ отворять двери, - поспешно выхватываетъ у него письмо, написанное крупными каракулями, читаетъ его и плачетъ, уткнувшись куда-нибудь въ уголъ. Разве мы, ея господа, могли тогда знать, что сердце бедняжки обливается кровью? Она накрывала на столъ, разглаживала ленты, чистила платья и приносила мне утромъ чашку чая къ завтраку, совершенно такъ, какъ если бы у нея не было собственнаго горя и забота, не позволявшихъ ей ночью сомкнуть глазъ. У одного изъ моихъ прiятелей, жившаго въ меблированныхъ комнатахъ, имелся приходящiй лакей Генри. Онъ прислуживалъ однажды за обедомъ; столъ былъ прекрасно сервированъ, шампанское надлежаще заморожено и Генри безукоризненно прислуживалъ всемъ гостямъ. После обеда онъ подалъ дессертъ съ бордоскимъ, тщательно разлитымъ въ графины, и целой батареей запасныхъ, не раскупоренныхъ бутылокъ. Тогда только онъ сказалъ: "Не будете-ли вы такъ добры, сударь, отпустить меня домой!" Его, видите-ли, известили, что домикъ, въ которомъ онъ жилъ съ семьею, загорелся; поэтому, исполнивъ свои обязанности за обедомъ, онъ позволилъ себе обратиться къ барину съ покорнейшею просьбою отпустить его домой посмотреть, что сталось съ детьми и домашнимъ скарбомъ. Но, ведь, ливрея такого человека является своего рода почетнымъ мундиромъ; пуговицы ея, украшенныя гербами, могутъ считаться равноценными орденамъ, дающимся за отличiе?

съ Веклейскаго сквера, длинныя ноги котораго становятся теперь на колени уже не передъ ней, а передъ другою девушкой, съумевшей вскружить напудренную его голову. Генри готовитъ соусъ къ дикимъ уткамъ своего барина, въ то время какъ пожарныя трубы окачиваютъ его собственное гнездышко и его малышей. Попробуйте поднять этихъ действующихъ лицъ всего лишь этажемъ выше, перенеся ихъ изъ кухни и людской - въ первый этажъ и весь комизмъ положенiя мигомъ исчезнетъ. Передъ нами будетъ тогда настоящая, заправская трагедiя. Элленъ чего добраго умретъ, скандируя свой последнiй вздохъ белыми стихами, въ которыхъ будетъ призывать благословенiе Божiе на изменившаго ей вертопраха Джемса. Генри обратится въ героя съ эполетами и при шпорахъ, твердо решившагося исполнять свой долгъ ad qui sciebat и какiя муки его ожидаютъ.

Во всякомъ случае, не подлежитъ сомненiю; что въ обоихъ упомянутыхъ мною трагедiяхъ можно подметить легко оттенокъ юмора. Чемъ же обусловливается, однако, этотъ оттенокъ? Неужели темъ, что идея о прислуге сама по себе уже почему-то смешна. Въ Англiи можно приписать этотъ комическiй оттенокъ великолепнымъ ливреямъ, въ которыя богачи и аристократы наряжаютъ свою прислугу. Мы сами носимъ, напримеръ, черные костюмы, а заставляемъ своихъ ближнихъ облачаться въ розовыя, зеленыя или канареечно-желтыя брюки, приказываемъ имъ присыпать волосы мукой, хотя сами уже более полувека назадъ отбросили эту глупую моду. Некоторые изъ наиболее знатныхъ англiйскихъ баръ украшаютъ своихъ кучеровъ париками съ какихъ-то альбиносовъ и прикалываютъ имъ къ груди громадные букеты цветовъ. Понятно, что наряженный до такой степени странно человекъ кажется намъ съ непривычки смешнымъ.

Обращаясь затемъ къ женскому персоналу прислуги, отметимъ прежде всего, что онъ постоянно служилъ и служитъ для барынь неистощимой темой разговора: "Представьте себе! Моя Сусанна непременно должна вырядиться въ шелковое платье, а Лиза надеть шляпку съ цветами, когда идутъ по воскресеньямъ въ церковь! Слыхано-ли где-нибудь такое безстыдство!"

всему городу. Если она мимоходомъ вздумаетъ перекинуться ласковымъ словомъ съ приказчикомъ въ зеленной лавке, сидельцемъ изъ портерной, или же мясникомъ - это вызоветъ целую бурю негодованiя. "Не знаю, право, госпожа Тоддльсъ, чемъ это кончится! Ведь это положительно развратъ, - открытый развратъ! а между темъ эта негодяйка смеетъ требовать еще прибавки жалованья! Какъ вы думаете, госпожа Доддльсъ, до чего дойдутъ, наконецъ, наглыя ихъ требованiя?"

Не угодно-ли вамъ будетъ, милостивейшая государыня, взглянуть на нижеследующее объявленiе, вырезанное мною нарочно для васъ изъ сегодняшняго номера "Таймсъ":

"Госпожа желаетъ прiискать для весьма порядочной молодой женщины место старшей кухарки при поваре; она состояла уже четыре года кухаркой подъ руководствомъ хорошаго повара и экономки. Мастерица изготовлять всяческiя печенiя и мороженое. Соглашается поступить не иначе, какъ въ очень хорошее семейство, где ей будетъ предоставлена возможность усовершенствоваться въ своей спецiальности и, если возможно, пробыть на месте два года. Просятъ обращаться письменно и т. д., и т. д."

"Приличная молодая женщина ищетъ места старшей кухарки при поваре, въ очень хорошей семье, где могла бы пробыть два года". Потрудитесь, сударыня, принять во вниманiе все эти условiя и разобрать ихъ по пунктамъ:

1) Означенная молодая женщина желаетъ быть старшей

3) Означенная приличная женщина соглашается поступить единственно только въ очень хорошую семью, - Что именно следуетъ подразумевать подъ этимъ эпитетомъ? Какова должна быть семья, удовлетворяющая такимъ требованiямъ? Должна-ли она вести свою родословную съ самаго завоеванiя Англiи норманнами, или же можетъ принадлежать и къ денежной аристократiи? Иначе сказать, удовлетворится достопочтенная старшая кухарка семьею банкира, или же ей нуженъ, по крайней мере, баронетъ? Какъ жаль, что объявленiе не составлено более обстоятельнымъ образомъ! Не говоря уже о томъ, что неизвестно, какимъ, именно, рангомъ въ списке англiйскихъ пэровъ можетъ числиться очень хорошая семья, не выяснено также, какого она должна быть вероисповеданiя, - дозволительно-ли ей иметь въ своей среде холостыхъ сыновей и вправе-ли эти сыновья заработывать себе деньги какой-либо профессiей? Не упомянуто также о максимальномъ числе дочерей и о томъ, могутъ-ли означенныя барышни заниматься музыкой? Жаль также, что не определено въ точности, сколько званыхъ обедовъ должна давать очень хорошая семья въ неделю? Ихъ, вероятно, должно быть не слишкомъ много, такъ какъ это было бы утомительно для старшей кухарки, но въ тоже время и не слишкомъ мало, такъ какъ она должна иметь надлежащую практику (NB. Лица госпожъ Тоддльсъ и Доддльсъ вытягиваются и принимаютъ изумленное выраженiе).

заранее.

Не прикажите-ли, милостивейшiя государыни, безотлагательно послать извощичiй кабрiолетъ за этой особой? Впрочемъ, зачемъ же посылать кабрiолетъ: барыня, напечатавшая означенное объявленiе въ газете, безъ сомненiя, отправитъ къ вамъ старшую кухарку въ собственной своей карете, на паре лошадей, съ старшимъ кучеромъ на козлахъ и съ лакеемъ на запяткахъ. Вы сами видите, какъ она заботится объ этой особе, - условливается обо всемъ, не исключая и срока службы, по минованiи котораго, надо полагать, пришлетъ опять таки за старшей кухаркой карету, чтобы увести ее отъ васъ въ свой собственный сiятельный домъ.

Если дело дойдетъ до этого, то клянусь честью, милостивейшiя государыни, госпожи Тоддльсъ и Доддльсъ, что я самъ предпочту подняться наверхъ, взять себе оттуда лохань и губку, затемъ спуститься въ кухню за горячей водой и отправиться на парадное крыльцо, чтобы собственноручно смыть черточку, проведенную меломъ, на моихъ дверяхъ.

Теперь она благополучно стерта. На этомъ я и закончу свой разсказъ