Из поэмы "Времена Года"
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Из поэмы "Времена Года"

Изъ поэмы "Времена Года":

1. О Боге намъ гласитъ круговращенье... - В. Жуковскаго  

2. Ужасенъ грома гласъ пороковъ злыхъ рабамъ...--А. Мерзлякова

Джемсъ Томсонъ, знаменитый англiйскiй дидактическiй поэтъ, родился 11-го сентября 1700 года въ местечке Еднаме, въ Шотландiи. Отецъ его, бывшiй тогда приходскимъ священникомъ въ Еднаме, получилъ впоследствiи приходъ въ Соутдине, въ уединённой и живописной местности, где Томсонъ и провёлъ своё детство. Онъ рано обнаружилъ своё поэтическое дарованiе - и стихи, написанные имъ на 14-мъ году, уже отличались замечательной благозвучностью. На 18-мъ году онъ поступилъ въ Эдинбургскiй университетъ, но, по смерти отца, оставилъ его, не окончивъ полнаго курса, и отправился бъ Лондонъ, где, при посредстве своего школьнаго товарища, Маллета, получилъ место учителя.

Въ 1726 году онъ издалъ свою первую описательную поэму "Зима", которая въ томъ же году потребовала новыхъ изданiй, что побудило автора приступить тотчасъ же въ сочиненiю второй поэмы "Лето", которая и вышла въ светъ въ 1726 году. Затемъ, въ 1729 году онъ издалъ "Весну", а въ 1730-"Осень". Въ томъ же 1730 году все четыре вышепоименованныя поэмы были собраны авторомъ въ одну книгу и изданы имъ подъ заглавiемъ: "Времена года". Успехъ книги былъ громадный, вследствiе чего первое изданiе ея разошлось въ несколько дней. Успехъ поэмы познакомилъ ея автора со многими тогдашними знаменитостями, въ томъ числе съ Шпонъ, замечанiями котораго Томсонъ охотно воспользовался для исправленiя своихъ "Времёнъ года" при следующихъ изданiяхъ.

Въ 1731 году Томсонъ путешествовалъ по Францiи, Швейцарiи и Италiи съ старшимъ сыномъ сэра Чарльза Тальбота, бывшаго впоследствiи лордомъ канцлеромъ. Возвратясь изъ путешествiя, онъ издалъ поэму "Свобода", которая, вследствiе ходатайства лорда Тальбота, доставила ему доходное и, притомъ, не требовавшее занятiи место, которое, впрочемъ, было у него отнято впоследствiи, по смерти его покровителя. Узнавъ о случившемся, принцъ Валлiйскiй далъ ему пенсiю въ 100 фунтовъ стерлинговъ, а спустя некоторое время обстоятельства его ещё более улучшились полученiемъ места главнаго надзирателя Антильскихъ острововъ, которое давало ему 300 фунтовъ ежегоднаго дохода и на которое онъ могъ послать вместо себя какое-нибудь другое лицо. Обезпеченный такимъ образомъ по всехъ своихъ нуждахъ и пользуясь полной свободой, Томсонъ поселился въ прекрасномъ своёмъ деревенскомъ домике (коттедже) близь Ричмонда, где и прожилъ спокойно до конца своей жизни, наслаждаясь обществомъ своихъ друзей и литературными занятiями. Въ этомъ тихомъ убежище Томсонъ принялся за окончанiе давно начатой имъ аллегорической поэмы, въ роде Спенсера, "Замокъ Лени" которая и была имъ окончена и издана въ мае месяце 1740 года, всего за несколько месяцевъ до его смерти, последовавшей, после кратковременной болезни, 27-го августа 1740 года.

Редкiй поэтъ пользовался такою любовью и былъ такъ искренно оплаканъ, какъ Томсомъ. Появленiе его поэмы "Времена года" составило эпоху въ англiйской литературе, и даже теноръ, не смотря на устарелый стихъ, она не утратила своей популярности. Томсонъ написалъ также несколько трагедiй, изъ которыхъ лучшiя "Софонизба" и "Танкредъ и Сигизмунда", но и въ названныхъ трагедiяхъ видевъ дидактическiй поэтъ. Небольшое сочиненiе "Альфредъ", изданное имъ вместе съ Маллотомъ, замечательно только темъ, что въ нёмъ явилась впервые известная англiйская народная песнь: "Kulo Britania", которую приписываютъ Томсону.

I.

О Боге намъ гласитъ времёнъ круговращенье,

О благости Его - исполненный Имъ годъ.

Творецъ! весна Твоей любви изображенье:

Воскреснули поля, цветётъ лазурный сводъ;

Весёлые холмы одеты красотою,

Ты въ лете, окружопъ и зноемъ и грозою,

То мирный, благостный, несёшь намъ зрелость въ даръ,

То намъ благотворишь, сокрытый тучъ громадой.

И въ полдень пламенный, и ночи въ тихiй часъ.

Съ дыханiемъ дубравъ, источниковъ съ прохладой,

Не Твой ли къ намъ летитъ любови полный гласъ?

Ты въ осень общiй пиръ готовишь для творенья;

И въ зиму, гневный Богъ, на бурныхъ облакахъ,

Во ужасъ облечёнъ, съ грозой опустошенья,

Паришь, погибельный...какъ дольный гонишь прахъ.

И вьюгу, и мятель, и вихорь предъ Собою;

Въ развалинахъ земля; природы страшенъ видъ;

И мiръ, оцепеневъ предъ Сильнаго рукою,

Хвалебнымъ трепетомъ Творца благовеститъ.

О, таинственный кругъ! какихъ законовъ сила

Слiяла здесь красу съ чудесной простотой,

Съ великолепiемъ прiятность согласила,

Со тьмою дивный светъ, съ движенiемъ покой,

Съ неизменяемымъ единствомъ измененье?

Признай окрестъ себя Руки напечатленье,

Отъ века правящей теченiемъ небесъ

И строемъ мирныхъ сферъ изъ тьмы недостижимой.

Она весной красу низводитъ на поля;

Ей жертва - дымъ горы, перунами дробимой;

Предъ нею въ трепете веселiя земля.

Воздвигнись, спящiй мiръ! внуши мой гласъ, созданье!

Да грянетъ ваша песнь Чудеснаго деламъ!

Слiянные въ хвалу, слiянны въ обожанье,

Да гимнъ вашъ потрясётъ небесъ огромный храмъ!

Журчи къ Нему любовь подъ тихой сенью леса,

Порхая по листамъ, душистый ветерокъ

Вы, ели, наклонясь съ седой главы утеса

На светлый, о скалу бiющiйся потокъ,

Его приветствуйте таинственною мглою!

О Нёмъ благовести, крылатыхъ бурей свистъ,

Когда трепещетъ брегъ, терзаемый волною

И сорванный съ лесовъ крутится клубомъ листъ!

Ручей, невидимо журчащiй подъ дубравой,

Река, блестящая средь дебрей величаво,

Кристалломъ отразивъ на бреге пышный градъ,

И ты, обитель чудъ, бездонная пучина,

Гремите песнь Тому, чей бурь звучнейшiй гласъ

Велитъ - и зыбь горой, велитъ - и зыбь равнина!

Вы, злаки, вы, цветы, лети къ Нему отъ васъ

Хвалебное съ нолей, съ луговъ благоуханье!

Онъ далъ вамъ ароматъ, Онъ васъ кропитъ росой,

Изъ радужныхъ лучей соткалъ вамъ одеянье...

Предъ Нимъ утихни, долъ! поникни, боръ, главой,

И жатва трепещи на ниве оживленной,

Пленяя шорохомъ мечтателя своимъ,

Когда онъ, при лупе, вдоль рощи осребрённой

Идётъ задумчивый и тень во следъ за нимъ!

Луна, по облакамъ разлей струи златыя,

Когда и дебрь и холмъ, и лесъ въ тумане спятъ!

Созвездiй ликъ, сiяй средь тверди голубыя,

Когда струнами лиръ превыспреннихъ звучатъ

Воспламенённые любовью Серафимы!

Будь щедростiю ликъ Творца боготворимый!

Ему живописуй хвалу твой каждый лучъ!

Се громъ! Владыки гласъ! Безмолвствуй, мiръ смятенный!

Внуши... изъ края въ край по тучамъ гулъ гремитъ;

Разрушена скала; дымится дубъ сражонный;

И гимнъ торжественный чрезъ дебри вдаль паритъ...

Утихъ... Красуйся, лугъ! приветственное пенье,

Изникни изъ лесовъ, и ты, любовь весны -

Лишь полночь принесётъ пернатымъ усыпленье

И тихiй отъ холма возстанетъ рогъ луны -

Воркуй подъ сенiю дубравной, Филомела!

А ты, глаза земли, творенiя краса,

Наследникъ ангеловъ безсмертнаго удела,

Сочти безчисленны созданья чудеса

И въ горнее пари, хвалой воспламенённый!

Сердца, слiянны въ песнь, летите къ небесамъ!

Да грады возшумятъ, мольбами оглашонны!

Да въ храмахъ съ алтарей возстанетъ фимiамъ!

Да грянутъ съ звономъ арфъ и съ ликами органы!

И пастыря свирель, и юныхъ девъ тимпаны,

И звучные рога, и шумный гласъ певцовъ

Одинъ составятъ гимнъ и гулъ отгрянетъ: слава!

Будь каждый звукъ - хвала! будь каждый холмъ-алтарь!

Будь храмомъ - каждая тенистая дубрава,

Где, мнится, въ тайной мгле сокрытъ природы Царь,

И веютъ въ ветеркахъ душистыхъ Серафимы,

И где, возведши взоръ на светлый неба сводъ,

Сквозь зыблемую сень ветвей древесныхъ зримый,

Певецъ въ задумчивомъ восторге слёзы льётъ!

А я, животворимъ созданья красотою,

Забуду ли. когда хвалебный гласъ мольбы?

О Неиспытанный! мой пламень предъ Тобою!

Куда бъ ни привела рука Твоей судьбы,

Найду ли тишину подъ отческою сенью,

Безпечный другъ нолей, возлюбленныхъ въ кругу -

Тебя и въ знойный день, покрытый рощи тенью,

И въ ночь, задумчивый, потока на брегу,

И въ обиталищахъ страданiя забвенныхъ,

Отчаянья клеймо на лицахъ искаженныхъ,

Куда бъ, влекомъ Тобой, съ отрадой я летелъ,

И въ часъ торжественный полночнаго виденья,

Какъ струны, пробудясь, ответствуютъ перстамъ

И духъ воспламенёнъ восторгомъ песнопенья -

Тебя велю искать и сердцу и очамъ.

Постигнешь ли меня гоненiя рукою -

Тебя жь благословитъ тоски молящiй гласъ;

Тебя же обрету подъ грозной жизни мглою.

Ахъ! скоро ль прилетитъ последнiй, скорбный часъ,

Конца и тишины желанный возвестятель?

Промчись, печальная неведенiя тень!

Откройся тайный брегъ, утраченныхъ обитель!

Откройся, мирная, отеческая сень!

В. Жуковскiй.

2.

Ужасенъ грома гласъ пороковъ злыхъ рабамъ!

Но мститель пламенный паря но небесамъ,

Всегда ль приноситъ казнь дрожащему злодею?

Влюблённый Селадонъ съ Амелiей своею

Равно они полны добра и красоты;

Единство милое лишь поломъ разделялось;

Въ пей утро раннее, златое улыбалось;

Въ нёмъ - ясный, яркiй день, краса природы всей.

Любовь связала ихъ, любовь блаженныхъ дней,

Подруга простоты, которая сначала

Невинность, искренность и счастье въ насъ питала.

То было дружество, союзъ сердецъ святой.

Надежда сладкая, уверенность, покой

Любови преданы, другъ другомъ восхищаясь,

Другъ другу были темъ, чемъ каждый былъ себе;

Другъ друга радовать - обеты ихъ судьбе.

Въ уединенiи, сквозь тени древъ прохладны

Немой языкъ сердецъ - вотъ весь ихъ разговоръ.

Люби и будь любимъ - слова заменитъ взоръ!

И жизнь катилась ихъ, какъ тихiй ключъ кристальный,

Безъ бурь и безъ заботъ. Однажды въ роще дальной

Безпечны, заняты единственно собой,

Когда сама любовь, любимцевъ провожая,

Велела вкругъ двести очарованьямъ рая,

Могли ли замечать куда ведётъ ихъ путь.

И въ сердце вещенъ хладъ безвестный возрождался:

Печальный взоръ ея то робко поднимался

Къ гремящимъ небесамъ, то въ горестныхъ слезахъ

На друга упадалъ, чтобъ въ нёмъ прочесть свой страхъ.

И въ трепете она, казалося, встречала

Парящую къ пей смерть: и замеръ дружбы гласъ,

И тщетенъ всякъ советъ. Какъ ангелъ, въ смертный часъ,

Со взоромъ тающимъ въ любви и умиленьи,

Такъ Селадонъ взиралъ на бледность красоты.

"Невинность кроткая, чего боишься ты?

Что буря для тебя? Ты чужда преступленья

И скрытыхъ въ сердце бурь. Когда посланникъ мщенья

Вокругъ тебя стоятъ; духъ смерти роковой

Въ полуночь или даёмъ, блуждая невидимо,

Съ тобою встретится - и тихо пройдетъ мимо.

Сей громъ - глаголъ суда для изверговъ земныхъ -

Блаженъ, кто зритъ тебя, блаженъ руководимый

Тобою въ храмъ добра!" Судьбы непостижимы:

Едва успелъ сказать - развился молнiй клубъ,

И дева милая - бездушный, хладный трупъ.