Доносчик.
Страница 1

Эдгар Уоллес

Доносчик

Ночь была ужасной. Резкий ветер раскачивал фонари и яростно рвал в клочья пелену дождя. Вокруг - ни души. Да и кто вздумает шататься по улицам в такую погоду?..

Ларри плотнее запахнул свой дождевик. "Незнакомец", как окрестил он его, всегда точен до минуты...

У него и раньше были дела с этим типом. И хотя в прошлый раз он зарекался иметь с ним что-то общее, но сейчас Ларри снова поджидал его. Этот парень старался всегда заплатить поменьше, и это, конечно, не устраивало Ларри. Но зато он был всегда при деньгах. К тому же, обращаясь к нему, никогда не рискуешь. Видимо, у этого парня была надежная "крыша".

Однако на сей раз Ларри Грем твердо решил заставить этого типа заплатить сполна. Бриллианты Ван-Риссик все-таки чего-то стоили! К тому же дело приобрело скандальный характер. Все газеты кричали об этом похищении, как о сенсации. Владельцы страховой компании поместили полную информацию о том, сколько стоит каждый из украденных камней. А это была, в общей сложности, кругленькая сумма!

Дело было серьезным и следовало торопиться. Потому Ларри поместил в одной из газет обычное условное объявление. Оно было кратким, однако содержало массу зашифрованной информации.

"В окрестностях Путни Коммон (по направлению к Уимблдону) в четверг вечером (11 ч. 30 м.) утеряна маленькая желтоватая сумочка. Содержит пять писем, имеющих ценность только для владельца".

"Желтая сумочка" - означало, что предлагаются драгоценные камни.

"Пять писем" - означало - что стоимость предложенного товара выражалась пятизначным числом. Ну, а 11 часов 30 минут - означало время встречи.

Теперь Ларри ждал "Незнакомца" на Ричмонд-стрит. Было ровно половина двенадцатого. "Действительно, точен до минуты", - хмыкнул он, увидев вдали два тусклых огня, которые, приближаясь, становились все ярче...

Он притормозил прямо напротив Ларри. С кузова машины стекла вода. Из приотворенной дверцы сиплый голос спросил:

-- Ну? И в чем же дело?

-- Добрый вечер...

Ларри хотел получше рассмотреть водителя. Но карманный фонарик едва ли мог помочь. К тому же "Незнакомец" был, кажется, в маске. Внезапно взгляд Ларри упал на руку, что придерживала автомобильную дверцу. Он заметил на среднем пальце расщепленный ноготь, а чуть выше - двойной белый рубец. Руку быстро отдернули, будто почувствовав испытующий взгляд.

-- Я хотел бы кое-что продать. Хороший товар... Газету читали? - уклончиво начал Ларри.

-- Речь идет о камнях Ван-Риссик?

-- Угадали. Стоят тридцать две тысячи фунтов или сто тридцать две тысячи долларов. Мадам Риссик все свои деньги вложила в камни, а не во французские украшения, которые блестят, но грош им цена. Лично я хочу получить не меньше пяти тысяч...

-- Тысячу двести, - послышался сиплый ответ. - Плачу даже на двести больше, чем думал вначале.

-- Я не так много прошу, - начал он.

-- Вещи здесь? - перебил "Незнакомец".

-- Нет, я не взял их с собой.

Услышав эти слова, человек в автомобиле сразу понял, что эго неправда.

-- И я принесу вещи только тогда, - добавил Ларри, когда вы будете разговаривать по-деловому. Еврей-ювелир на Майдн Вэль предлагает мне уже три тысячи, но даст и больше. Но мне хотелось продать именно вам - меньше риска. Вы понимаете?

-- Даю вам полторы тысячи. Это мое последнее слово, - заявил "Незнакомец". - Деньги со мной, так что - решайте!

Ларри покачал головой.

-- Я вас, кажется, задерживаю, - с язвительной учтивостью заметил он.

-- Значит, не хотите продавать?

-- Мы напрасно теряем время, - твердо повторил Ларри.

Не успел он договорить, как автомобиль тронулся и вскоре растаял в кромешной тьме дождливой ночи.

Ларри снова зажег потухшую сигару и зашагал к своей машине, оставленной за углом.

"Шейлок перевернется сегодня ночью в гробу", - пробормотал он себе под нос.

...Спустя неделю, когда Ларри Грем выходил из ресторана "Фиезоле" на Оксфорд-стрит, всякий принял бы его за добропорядочного джентльмена средних лет, что любит жизненные удобства и не прочь хорошо поесть. Цветок в петлице свидетельствовал о его отличном настроении. Да, он имел все основания быть довольным - драгоценности миссис Ван-Риссик были неплохо проданы и никто в Лондоне не знал об этом дельце, так как работал он в одиночку.

Когда Ларри уже стоял на улице, поджидая автомобиль, к нему неожиданно подошел высокий плотный мужчина и решительно взял его за локоть.

-- Хелло, Ларри!

Длинный столбик серого пепла с сигареты Ларри упал на тротуар. То было единственным признаком его внезапного замешательства.

-- А, это вы, инспектор! - произнес он, улыбаясь, - Рад снова с вами встретиться!

Ларри сказал это так естественно, что слова прозвучали почти убедительно. Чуть повернув голову, он заметил еще троих помощников полицейского инспектора Эльфорда. Поэтому с философским спокойствием он покорился своей участи и сел с детективами в авто, небрежно попыхивая и болтая с величайшим хладнокровием о всяких пустяках. Авто обогнуло здание Скотленд-Ярда и остановилось перед полицейским участком Канон Роуд.

-- Я живу на Клайбурн-Мэншонз, - сказал он. - Не будете ли вы любезны доставить мне оттуда другой костюм? Мне не хотелось бы явиться к следователю одетым, как какой-нибудь метрдотель. Инспектор, - добавил он, - нельзя ли мне поговорить с Баррабалем, о котором я много слышал. Говорят, он очень проницателен.

Эльфорд считал эту затею пустой, но все же, заперев Ларри, отправился в центральное здание к главному инспектору Баррабалю, которого нашел в своем бюро. Тот сидел с трубкой во рту за письменным столом и просматривал какие-то бумаги, доставленные ему тайной регистратурой.

-- Мы задержали Ларри, мистер Баррабаль, - доложил Эльфорд. - Он хочет с вами поговорить. Я сказал, что, по всей вероятности, это невозможно. Но вы ведь знаете, что это за публика...

Главный инспектор откинулся на спинку стула и наморщил лоб.

-- Неужели он заинтересовался мной? - иронично заметил он. - Это значит, что я знаменит!

Эльфорд не мог сдержать улыбки.

В Скотленд-Ярде частенько говорили о том, что Баррабаль, немало поработавший на ниве искоренения преступности, стремится всегда оставаться в тени. Даже газетных репортеров он старательно избегал. Уже восемь лет сидел он в длинной комнате на третьем этаже, среди груды бумаг, исследуя и сравнивая мелкие документы, что выводили на чистую воду злодеяния многих мошенников.

Он открыл в свое время систему, по которой работал голландец Гум, двоеженец и убийца. А вместе с тем, он никогда с Гумом не встречался. Простое объявление о пропаже в одной лондонской газете он сопоставил с другим объявлением в провинциальной немецкой газетке, и это привело братьев Ланед к пожизненному заключению в исправительном доме, хотя те были истинные асы-грабители, самые ловкие из когда-либо существовавших...

-- Действительно, нужно посетить нашего друга Ларри, - сказал наконец Баррабаль и направился к выходу, чтобы поговорить с Гремом, который в своем элегантном смокинге и увядшей гортензией в петлице имел очень странный вид.

Ларри, знавший очень многих полицейских чиновников в Англии и Америке, поздоровался с Баррабалем, непринужденно улыбаясь.

-- Рад познакомиться с вами, господин главный инспектор, - произнес он. - Я попался с крадеными вещами, в моем чемодане в отеле "Шелтон" вы найдете достаточно, чтобы изобличить меня десять раз. Доверчивость всегда была моей слабостью...

Баррабаль не сказал ни слова. Он ждал вопроса Ларри, который неизбежно должен был прозвучать. И он прозвучал.

-- Кто меня заложил, инспектор? Меня интересует только это.

Баррабаль продолжал молча смотреть на него.

-- Я знаю только трех людей, которые могли на меня донести, - Ларри загнул на руке пальцы, - хотя имен я не назову. Первый - тот, что купил вещи. Он отпадает. Номер два - плохого обо мне мнения, но он сейчас во Франции. Есть еще третий - парень с расщепленным ногтем. Он давал мне полторы тысячи за вещи, которые стоят двенадцать тысяч, по крайней мере... Но он меня не может знать.

-- Кто же этот парень с расщепленным ногтем? - спросил главный инспектор.

Ларри улыбнулся, оскалив свои великолепные зубы:

-- Пусть предают другие, если им это нравится, но я слишком порядочен для этого. Я задал вам странный вопрос, понимаю. Еще не было полицейского чиновника, который бросил бы предателя на произвол судьбы... - Он взглянул на инспектора, и Баррабаль утвердительно кивнул.

-- Итак, вы думаете, что один из трех вас предал? Скажите мне их имена, и я даю слово, что укажу вам того, кто это действительно сделал.

-- Я не могу предать двоих, чтобы поймать третьего. Никто лучше вас не знает этого, Баррабаль.

Главный инспектор в раздумьи поглаживал свои небольшие темные усы.

-- Я дарю вам удобный случай, - произнес он наконец. - Может завтра я зайду к вам еще - прежде, чем вас отведут в следственную тюрьму. Вы правильно сделаете, если сообщите мне имена...

-- Я подумаю об этом ночью, - угрюмо буркнул Ларри.

Баррабаль неторопливо вернулся в бюро, отпер стальной шкаф и вынул оттуда железный ящик. В нем лежало множество бумажных карточек. Каждая из них была анонимным доносом. Где-то в Лондоне жил босс преступного мира, который занимался укрывательством краденых вещей. У него были свои агенты в каждом участке города. Во всяком грязном деле он принимал активное участие, и эти маленькие листочки бумаги были местью за то, что воры продавали добычу не ему, а кому-то другому...

Он вынул верхний листочек и еще раз перечитал.

"Ларри Грем похитил драгоценные камни миссис Ван-Риссик. Он попал в дом как вспомогательный лакей во время званого вечера. Он продал камни Морополосу, греку-банкиру из Брюсселя. Только бриллиантовую брошь, в виде звезды, Морополос не захотел купить, так как она состоит из красноватых бриллиантов, которые легко узнать. Она лежит в чемодане Грема в отеле "Шелтон".

Р.S. Брошь находится в потайном отделении чемодана".

Без подписи. Это был обычный анонимный донос, что приходил в Скотленд-Ярд.

Баррабаль погладил свои черные усы, еще раз всмотрелся в листок.

"Доносчик", я тебя поймаю!" - пробормотал он.

...Минуло два года и шесть месяцев. Листья в парке выглядели уже по-осеннему. Он и она медленно прогуливались по тропинке, окаймлявшей широкую дорогу между Марбл-Арч и Гайд-парк-Корнер. Солнце сияло, но дул резкий восточный ветер.

Капитан Лесли был сильным, подтянутым сорокалетним мужчиной выше среднего роста. В его черных волосах светилась легкая седина, но лицо было еще молодым.

-- Нужно только видеть, как люди бьются... - говорил он своей спутнице. - Место теперь получить гораздо труднее, чем до войны и, кроме того, это действительно хорошая должность...

Берил Стендман покачала головой...

-- Это не то, что вам нужно, капитан Лесли, - произнесла она и, помедлив, продолжала: - Но есть еще кое-что, совершенно непонятное для меня... Я только боюсь вас обидеть...

-- Я не обидчив, - заявил он. - Говорите!

-- Фрэнк говорит, что вы не особенно любите свое дело, и я этого не могу понять. Только, прошу вас, не говорите ему о нашей беседе...

Лесли кивнул.

здороваются с ним! Они чуть ли не на колени падают, когда он появляется в бюро утром, - бросил он насмешливо.

-- Ну, это не совсем красиво с вашей стороны, - заметила Берил недовольно.

-- Я вовсе не хотел сплетничать, - возразил Лесли живо. - Это только забавно, или лучше сказать - поучительно. Если бы Фрэнк Суттон попросил своих людей работать для него целую неделю ночами, уверен: они сочли бы это за величайшую милость! А если бы я вздумал задержать их на пять минут после работы - случился бы настоящий бунт. - Он тихо засмеялся и добавил:

-- Только один из всего персонала расположен ко мне вполне искренне. И, кроме того, есть еще...

-- Ну, кого вы еще покорили? - спросила Берил с иронией.

Он усмехнулся.

-- Секретарша Суттона очень мила со мной. Я хочу сказать - она всегда предупреждает мои желания. А, может быть, она так давно на службе у Френка Суттона, что доброта и приветливость стали ее второй сущностью...

-- Сейчас вы действительно ужасны!

-- Я это знаю. - Он произнес это так мягко, что она рассмеялась.

...Когда Джон Лесли увидел в первый раз невесту своего шефа, у него появилось счастливое чувство легкости и свободы. Так, будто он нашел то, к чему всегда подсознательно стремился и о чем всегда тосковал.

Берил была очень хороша, и ему доставляло наслаждение смотреть на ее прекрасное лицо. Оно заключало в себе скорее тихую красоту фиалки, чем яркое великолепие нарцисса.

Серые глаза оживляли это лицо, восхищавшее своей нежной розовой свежестью. У Берил был веселый и легкий нрав, счастливая улыбка почти никогда не покидала ее нежного рта. Лесли был ошеломлен, узнав, что она обручена и скоро выйдет замуж.

Фрэнк Суттон был видный молодой человек в расцвете лет. Он обладал несокрушимой энергией и пользовался славой неутомимого работника и к тому же, был приятен в общении. На его складах на Кальфорд-Чамберс работа кипела: он был экспортером, не пренебрегающим никаким делом, как бы ничтожно оно ни было.

Энергичных и пользующихся успехом людей редко любят собственные служащие, но Фрэнка Суттона все обожали. Его открытая улыбка ободряла его коллег во всех испытаниях и неудачах, привязывала к нему сердца. Когда он проходил через торговые помещения, то этим переносил частицу своей энергии на персонал, а если подавал кому-то руку, это служило как бы поощрением и подарком...

-- Да... он интересный человек, - сказал Джон Лесли.

-- Хотела бы, чтобы он не был таким совершенством... - тихо вздохнула в ответ Берил. - Кстати, не знаете ли вы человека по имени Баррабаль, главного инспектора Скотленд-Ярда? - неожиданно спросила она.

Джон Лесли кивнул.

-- Лично я с ним не знаком, но слышал много. Его имя еще недавно часто упоминалось в газетах. Но почему вы спросили об этом человеке?

-- Фрэнк говорил о нем. Он спрашивал у моего дяди, не знает ли тот его. Фрэнк подозревает... - она запнулась на мгновение, и та интонация, которой она окончила фразу, подсказала ему, что она снова коснулась запрещенной темы.

-- Пропало несколько пакетов из магазина, вы, верно, знаете, - продолжала она, -... и Фрэнк известил мистера Баррабаля. Вы разве ничего об этом не слышали?

зол!

Навстречу шли два джентльмена, оба - высокого роста, хотя Лоу Фридман из-за своей сутулости казался чуть ниже спутника. Это был человек с резкими чертами лица, орлиным носом, большим ртом и сильным упрямым подбородком. Его спутник, молодой красивый блондин с голубыми глазами, улыбнулся, увидев Берил и Джона Лесли, обнажив свои безукоризненно белые зубы.

Но мистер Фридман вовсе не разделял его веселости. Он нахмурился, сурово посмотрев на молодую девушку и на ее спутника.

-- Я думал, ты на обеде у миссис Морден, Берил, - заметил он резко.

-- Я встретила капитана Лесли на Оксфорд-стрит, - как бы извиняясь, ответила девушка.

-- Конечно, случайно? - иронично осведомился Лоу и добавил: - Кажется, у вас не слишком много работы, Лесли?

-- Да, не очень, - ответил тот холодно.

-- На моем предприятии никто не переутомляется, - рассмеялся Фрэнк Суттон.

Он, казалось, вовсе не удивился, встретив свою невесту в обществе старшего делопроизводителя.

-- Тот, кто гуляет, имеет на это время, не правда ли, Лесли? - Фрэнк с улыбкой посмотрел на Берил. - Не позволяй старику Лоу запугивать тебя. Берегись! У него иногда бывают странные фантазии, и он воображает, будто все хотят похитить его маленькою любимицу! - Он шутливо толкнул спутника локтем.

Но мистеру Фридману было вовсе не до смеха. Он сохранял мрачный вид.

Зависла неловкая пауза.

Суттон взял Лесли под руку.

-- Кажется, нам пора вас покинуть, - весело заявил он. - Я увожу с собой мистера Лесли.

Лесли старался поймать взгляд Берил, но та казалась растерянной, и он счел за лучшее уйти со своим шефом.

Мистер Суттон был очень разговорчив и чрезвычайно любезен. Он пространно рассуждал о том, какими темными предрассудками отличаются люди.

-- Мне кажется, - говорил он, - что Фридман расположен к вам, но считает вас чем-то вроде Дон-Жуана. Я не раз просил его не делать замечаний Берил. Но Фридман упрям, как все старики...

Лесли вынул из серебряного портсигара папиросу и закурил. Слабая улыбка тронула его выразительные губы.

-- А вы сами ничего не имеете против того, что я иногда случайно встречаюсь с мисс Стендман? - поинтересовался он.

Фрэнк Суттон пожал плечами.

Берил оказывает на вас благотворное влияние. Вы ничего не имеете против того, что я говорю начистоту?

Лесли кивнул, и Фрэнк продолжал:

-- Вы - объект моего эксперимента. Я постоянно делаю опыты, и большая их часть кончается неудачей. Я хотел бы вас исцелить. Не говорю - исправить, это звучит как-то по-менторски...

Самое чувствительное ухо не заметило бы в его тоне и тени покровительства. Фрэнк говорил спокойным и самым естественным голосом.

-- Берил прекрасна, - продолжал он. - Но я не турецкий паша, который запрещает женщине видеть других мужчин. По-моему, девушке следует основательно изучить мужскую породу. Я это говорил и старому Лоу, но он слишком старомоден...

Он болтал в том же духе, пока они не пересекли Оксфорд-стрит. Канцелярские помещения фирмы "Фрэнк Суттон и К®" занимали три этажа в угловом доме вблизи "Мидлсекс-Госпиталя". Улица была расположена в аристократическом районе и тянулась параллельно Оксфорд-Стрит.

Мистер Суттон начал свое дело шесть лет тому назад, и теперь был владельцем процветающего экспортного предприятия. Его отделения были рассеяны по всему миру. Большой склад товаров возле Вест-Индского дока тоже принадлежал ему. В отличие от многих других экспортеров, ограничивающих свою деятельность только одной специальной областью, Фрэнк Суттон занимался всеми видами торговли, и никакое предприятие не казалось ему нерентабельным.

Идя по широкому коридору, куда выходили двери различных бюро, он говорил о дальнейшем расширении своих предприятий.

-- Это счастье, что вы попали ко мне, Лесли. Если, конечно, вы возьметесь за дело с нужной энергией и осмотрительностью. - Он остановился и пытливо взглянул на своего собеседника.

-- Вы должны быть со мной откровенны, Лесли! - произнес он.

Джон Лесли смотрел ему в глаза, не понимая о чем речь.

Фрэнк пояснил:

-- Я хотел бы знать гораздо больше о вас, чем знаю теперь. Как вы проводите ночи? Что делаете вне предприятия? Я взял на себя риск, дав вам место. Вы скрываете что-то от меня, и я хотел бы знать - что...

Лесли улыбнулся.

-- А я думал, вы достаточно обо мне знаете, - сказал он. - Но поскольку вы очень любопытны, должен вам признаться в своей небольшой мании. Я покупаю вещи дешево, а продаю дорого. И когда у меня есть свободное время, я использую его на то, чтобы доносить на других людей.

...Фрэнк Суттон смотрел на своего спутника, вытаращив глаза.

-- Вы покупаете вещи дешево, а продаете дорого? - повторил он медленно. - И вы употребляете свой досуг на то, чтобы доносить на других? Не понимаю...

-- Я думаю, - пояснил Джон Лесли с усмешкой, - все дело в том, что вы не получили моего воспитания...

Фрэнк задумчиво проговорил:

-- Словом, вы для меня - загадка. Мне кажется, я никогда еще не встречал таких людей, как вы.

-- Не хочу оценивать, что значит то, что вы предаете других людей. Это пахнет чем-то не совсем порядочным, - растерянно добавил Фрэнк.

-- А я не претендую на порядочность, - заявил Лесли. - Так что Лоу Фридман прав. Если бы я был на вашем месте, мистер Суттон, то, конечно, запретил бы мне встречаться с мисс Берил. И если бы я был Фрэнком Суттоном, я бы, вероятно, выплатил Джону Лесли его жалованье и указал бы ему на дверь. Вы поступили не совсем умно, - простите за откровенность, - взяв меня к себе на службу. Из тысячи молодых коммерсантов ни один не рискнул бы связаться со мной. А из миллиона - ни один не позволил бы мне встречаться, пусть даже случайно, с такой красивой девушкой, как Берил Стендман. Вы в своем роде единственный!

Фрэнк улыбнулся.

-- Возможно, это действительно не совсем умно с моей стороны, - заметил он и неожиданно спросил: - А что поделывает этот Тильман?

-- Я его редко вижу. Зачем он вам?

...Лесли стоял в нескольких шагах от двери своего бюро. Фрэнк Суттон в раздумьи гладил подбородок.

-- Он такой же странный, как и вы. Я кое-что подозревал, но его удостоверение и рекомендации были в полном порядке, - произнес он.

-- Если у вас есть подозрение, лучше всего немедленно его уволить, - резко заметил Лесли.

-- Мягкость - моя слабость, - пожал плечами Фрэнк. - Бедный парень искал место, и я взял его. Не хочется выбрасывать на улицу человека только потому, что не нравится его лицо...

В эту минуту кто-то окликнул Суттона с другого конца коридора, и он ушел, махнув рукой.

Лесли услышал, как он смеялся, разговаривая с кем-то, затем исчез в одном из боковых ходов.

Лесли подошел к двери своего бюро, осторожно отворил ее и вошел. Это была хорошо меблированная комната, где среди вещей бросался в глаза стальной шкаф, вделанный в стену. Кроме большого стола там стоял еще и маленький столик, принадлежавший личной секретарше Фрэнка Суттона. С ней Джон Лесли и делил эту комнату.

Когда Лесли вошел, секретарши не было в кабинете. Зато здесь был посторонний. Какой-то человек склонился над письменным столом и шарил в бумагах.

-- Вы что-нибудь потеряли здесь, Тильман? - иронично осведомился Лесли.

Тот быстро обернулся. На худом и смуглом лице отразилось замешательство.

-- Да, я забыл здесь один счет! - с вызовом ответил непрошенный гость.

-- Недавно работаете в фирме, Тильман? - спросил Лесли.

-- Всего месяц.

-- И за это время я уже застал вас дважды роющимся в моих бумагах. Не думаю, что нам долго придется работать вместе.

-- Очень жаль, - сухо ответил он, - а я как раз подумал, капитан Лесли, что мы получше познакомимся друг с другом.

Лесли быстро осмотрел лежавшие на столе бумаги. Особенной роли они не играли, ящики же, где лежали важные документы, были заперты.

-- Здесь был еще кто-нибудь? - спросил Лесли.

Тильман с рассеянным видом смотрел в окно.

-- Да, - отозвался он. - Некий мистер Грем... Мистер Ларри Грем.

Он искоса взглянул на Лесли и заметил, что лицо у того потемнело.

-- Грем? - переспросил Лесли. - А что ему тут нужно?

-- Мне кажется, он хотел с вами поговорить, - пояснил Тильман, уставившись в окно. - И, кажется, по важному делу...

Лесли казался растерянным.

-- Грем обещал в шесть вечера зайти еще раз, - продолжал Тильман, подняв глаза на делопроизводителя.

-- Судя по его словам, - с нажимом продолжал он, - его недавно выпустили из тюрьмы. Вы знали его?

-- Очень мало, - хрипло ответил Лесли и неожиданно взорвался:

-- Что это вы, черт возьми, вообразили, будто можете меня допрашивать?! - заорал он.

Кивком головы он указал Тильману на дверь и, заметив, что тот не особенно спешит, добавил:

-- Тильман, я хочу, чтобы вы поняли: я не потерплю, чтобы вы за мной шпионили! Если я еще раз увижу, что вы слишком интересуетесь моей корреспонденцией, я вас выброшу за дверь! Понятно?

На мгновение показалось, будто Тильман собирается расхохотаться, но тотчас же лицо его опять стало серьезным.

-- Это было бы очень интересно, - зловеще произнес он, выходя из комнаты.

Лесли мрачно посмотрел ему вслед.

Секретарша Суттона в этот день не явилась на службу, и он оставался в комнате один, Несмотря на то что у него было достаточно работы, он не садился за письменный стол. Каждую минуту он подходил к окну и смотрел на улицу. Когда стало темно и зажглись первые фонари, он увидел человека, которого ждал. Он мог его ясно различить. Мистер Ларри Грем стоял под одним из фонарей с сигарой во рту, держа руки в карманах. И пока Лесли смотрел в окно, Ларри Грем не покидал своего поста.

ее в полном порядке. Она располагалась в большом доме, недалеко от Дауэр-стрит. Там жили приличные, состоятельные люди, и сам великий Баррабаль ничего не знал об этом его убежище. Хозяйка мистера Грема привыкла к его частым отлучкам, а поскольку у него была закладная на дом (Ларри был бережливым человеком и умел хорошо помещать свои капиталы), то было невозможно сдать его квартиру другому жильцу.

Хозяйка равнодушно поздоровалась с ним, и он прошел в свою маленькую квартирку, где нашел все в том же виде, как и оставил. Ни одной сигары не пропало из кедрового ящичка на камине...

Сейчас его мало интересовали деньги, спрятанные у него под кроватью. Его гораздо больше занимал "Браунинг" и коробка с патронами. Он вернулся из тюрьмы с одним твердым решением: отомстить своему врагу. На сей раз он много перенес и много передумал. Это было вообще свойственно Ларри Грему. По своей природе это был спокойный, философски рассуждающий человек. В тюрьме его поставили работать в прачечной, и сплетни, которые он там слушал, только подогревали его жгучую ненависть к врагу...

В прачечной он встретился с человеком, который благодаря доносу "Незнакомца" был осужден на десять лет тюрьмы. Никто, кроме Ларри, не знал о расщепленном ногте, и он хранил эту драгоценную тайну в себе. Теперь он даже жалел, что рассказал кое-что Баррабалю...

Пребывание в исправительном доме на этот раз было для него мучительным. Тюремные сторожа не отличались особой любезностью, дважды он был наказан за попытку раздобыть табак. Все заключенные были ему чужими, кроме того человека в прачечной...

Вернувшись в Лондон, он все думал, думал... Он думал о расщепленном ногте, о доносчике и о своем "Браунинге".

У него была единственная зацепка: расщепленный ноготь на среднем пальце. Была еще и другая подробность. Доносчик покупал в большом количестве краденые автомобили и вел свои дела через мошенников из Сохо. Ларри бывал теперь в Сохо и случайно встретил там на Регент-стрит молодую даму, которая недавно делала маникюр человеку с расщепленным ногтем. Она заметила также и двойной белый рубец на первом суставе.

-- Я не знаю его имени, - сказала она. - Но я часто видела, как он входил в свое бюро. Я живу недалеко и постоянно прохожу мимо этого места. Это будет замечательно, если благодаря мне вы снова найдете своего брата...

-- О, да, - ответил Ларри. Давно разыскиваемый брат был предлогом, которым он камуфлировал свои розыски. Эта молодая дама была очень наблюдательна и, хотя Ларри никогда не видел доносчика, он его, без сомнения, сразу же узнал бы по тому описанию его внешности, что она ему дала.

Он исследовал все окрестности Мортимер-стрит и следил внимательно за всеми людьми, входящими и выходящими из бюро мистера Суттона. В последние дни он успел поближе познакомиться с двумя служащими фирмы. Последние сомнения исчезли, когда он вечером стоял в густом тумане с маленьким револьвером в одном кармане и с проездными документами - в другом. Он намеревался отправиться в один из отелей Шварцвальда, где имел обыкновение отдыхать...

...Служащие покидали бюро, длинная вереница мужчин и женщин выплывала из двери, исчезая в ночи. Лесли подождал, пока замолкли шаги в коридоре и еще раз взглянул в окно. Теперь он не мог уже никого заметить в густеющем тумане...

На другом конце коридора было одно бюро, казавшееся пустым: через матовые стекла двери не было видно света. Но все-таки там кто-то был: мистер Тильман стоял на стуле и наблюдал сквозь щель, как уходит его шеф. Затем вышел вслед за ним и исчез в густом тумане...

Ларри Грем покинул свой наблюдательный пост и перешел на другую сторону улицы, когда вдруг увидел выходящую из двери фигуру. Когда человек прошел мимо, Ларри бросил сигару и поспешил за ним.

-- Эй, вы! - крикнул он и хлопнул человека по плечу.

Человек обернулся, испытующе посмотрел на него.

-- Ах, это вы, Грем? Я вас видел, - холодно произнес он.

-- Вот как - вы меня видели?!

Ларри повторил это тихо, но голос его дрожал смертельной ненавистью.

-- Послушайте, что я вам скажу. Теперь, наконец, вы в моих руках. Вы - доносчик, и я вас упрячу туда...

Перед ним мелькнуло красноватое пламя, на бесконечно малую долю секунды он почувствовал жгучую боль и упал...

Джошуа Гаррис вошел в бюро "Почтового курьера" и уселся с усталым вздохом у редакторского стола. Ему было под шестьдесят, он был лыс, черты его лица выражали усталость и доброту. И летом, и зимой он носил одну и ту же соломенную шляпу и отличался странной манерой всегда неправильно застегивать пуговицы своего рыжеватого пальто. Его можно было свободно принять за старого мирного домохозяина, который удалился от дел. Самый опытный физиолог не смог бы определить профессию этого человека. А между тем во всем Лондоне не было репортера, который обладал бы такими глубокими познаниями в области человеческих преступлений, как этот добродушный человек. Он повесил свой зонтик на край письменного стола (мистер Филд очень сердился за это) и неуверенно шарил по карманам, пока не нашел раздавленной папиросы.

-- Опять убийство, - сообщил он, закуривая.

Седовласый мистер Филд с упреком посмотрел на него из-под густых кустистых бровей.

-- А вы ожидали свадьбу?

Но мистер Джошуа был выше саркастических замечаний.

-- Два раза стреляли в упор из револьвера. Револьвер был снабжен, по всей вероятности, глушителем. Убитого зовут Ларри Грем. В понедельник на прошлой неделе он был выпущен из Дартмурской тюрьмы.

Редактор заинтересовался.

-- Грем? - переспросил он. - Я припоминаю этого человека. Это он похитил бриллианты Ван-Риссик?

Джошуа кивнул с таким видом, будто удивлялся геройскому подвигу Ларри Грема.

-- Баррабаль думает, что Грема тогда предали...

-- Предали? - Филд пристально посмотрел на Гарриса. - Вы видели Баррабаля?

-- Нет, его лично не видел, - ответил Джошуа, - но я говорил с ним по телефону. Он сделал кое-какие намеки, которые могут оказаться очень полезными.

-- Что вы хотите этим сказать? Вы думаете, его убил человек, известный под кличкой "Доносчик"?

Джошуа утвердительно кивнул.

-- Да, это сделал именно тот, кого я окрестил "Доносчиком", - заметил он.

Джошуа в раздумьи посмотрел на редактора и вытянул губы, словно хотел свистнуть. Мистер Филд взглянул на репортера и подумал, что, наверное, никогда в жизни он не встречал еще человека, внешность которого так мало соответствовала бы его профессии. Что-то по-детски беспомощное сквозило в чертах Гарриса. Если бы его увидели стоящим в нерешительности на краю какой-нибудь перекладины, то, наверное, взяли бы за руку и перевели на другую сторону. Он мог быть секретарем какого-нибудь благотворительного общества. Но даже самая дикая фантазия не могла приписать мистеру Гаррису репортерского дара, и никто не мог заподозрить, что в этот момент он занят тонким анализом версий этого таинственного убийства.

-- Баррабаль - удивительный человек, - продолжал он и покачал головой. - Он так таинственен... И это не в традициях Скотленд-Ярда. Там обыкновенно говорят обо всем, что знают, даже о том, чего вовсе не следовало бы говорить...

-- Что же сказал вам Баррабаль, и что странного вы нашли в нем? - спросил Филд.

Джошуа пошарил в многочисленных карманах своего жилета - их было не менее шести - и, наконец, нашел клочок бумаги, где были нацарапаны имя и адрес.

Мистер Филд надел пенсне и прочел:

-- Капитан Джон Лесли... Кто это такой?

Джошуа взял у него бумажку, сложил ее и спрятал в тот же карман, откуда вынул.

-- Это и есть тайна, которую я хочу раскрыть.

Он снова закурил папиросу и продолжал.

-- Заварилось крупное дело, и я до смерти боюсь, чтобы "Журнал" не выхватил его у нас из-под носа. Помните, мистер Филд, я уже вам говорил об этом?

Мистер Филд скорчил гримасу:

-- Я думаю, во всем газетном мире не найдется репортера, которого бы вы не опередили недели на три, Джошуа, - заявил он, и Гаррис просиял - он любил комплименты.

Само по себе убийство не представляло большого интереса для криминального репортера. Ларри Грем, известный международный вор, был застрелен в тумане, и газеты высказывали подозрение, будто причиной преступления являлась ссора. Убийство произошло в квартале, где жило много иностранцев, и некоторые из них казались весьма подозрительными полиции. Тут было множество мелких клубов, легальных и тайных, где эти иностранцы находили себе прибежище. Там же, в чердачных помещениях тайных клубов, они ютились. В этой местности расположился и клуб анархистов. В Скотленд-Ярде не раз допрашивали членов этого клуба, имевших и раньше дело с полицией из-за частых драк и убийств.

Было странно, что ни один из служащих фирмы, с которыми был знаком Грем, не явился в полицию и не рассказал о том, что Ларри постоянно наводил справки о некоем человеке... По всей вероятности, они не отождествляли жертву убийства с приветливым иностранцем, который их часто посещал. В подобных случаях полиция, как правило, попадает в тупик.

Не было, к тому же, никаких свидетелей и хотя два человека слышали глухие звуки, но они не остановились, предпочтя идти своей дорогой. Убийца исчез в тумане. Не является в полицию и тот свидетель, что видел на месте преступления высокого человека в темном...

-- Это было совсем недалеко от твоего бюро, Фрэнк, - Берил оторвалась от газеты и посмотрела на него. Они сидели в библиотеке.

Фрэнк кивнул.

-- Как раз на углу. Это произошло вскоре после того, как я отправился домой. Швейцар говорит, будто он слышал выстрелы через минуту после ухода Лесли...

Лоу Фридман, сидевший в глубоком кресле у камина, поднял голову.

-- После ухода Лесли? - переспросил он.

-- Швейцар, правда, не совсем уверен, был это Лесли или новый служащий Тильман. Я сам был недалеко от места убийства... Встретил одного знакомого на улице... Мы были неподалеку, но я ничего не слышал...

Фридман сжал губы.

-- Ларри Грем - имя как будто знакомое... Впрочем, эти типы меняют имена каждую неделю. Его знал кто-нибудь в бюро?

-- Бедняга! - в голосе Лоу прозвучало почти участие.

-- Возможно, он поссорился с кем-нибудь из шайки, и они постарались его убрать.

..."Усадьба-библиотека Фридмана" - так называли прекрасный дом Фридмана вблизи Уимблдон-Коммон. Казалось, это помещение создано специально затем, чтобы в нем предаваться мечтам. Мягкий свет проникал в окна, ложась на обшитые дорогими панелями стены. Лоу, в противоположность тем, кто сам пробивал себе дорогу, обладал тонким вкусом. Он создал здесь для себя уютный уголок, избегая превращать свой дом в музей старой дорогой мебели и прочего ненужного хлама.

Берил сложила газету, слегка вздохнула и откинулась на спинку стула.

-- Какая ужасная жизнь! - сказала она. Лоу вопросительно посмотрел на нее. - Я говорю о жизни грабителей, воров и прочих подобных людей. Те опасности, которым они подвергаются...

-- Грабеж и воровство - еще сравнительно невинные вещи. - Голос Лоу был почти резок, но как бы поняв всю неуместность подобного тона, он мягко улыбнулся. - Я хотел сказать - по сравнению с другими преступлениями, это еще ягодки. Я недавно слышал об одном преступнике, который сделал своей профессией многоженство... Представьте, образованный человек, побывал во всех частях света... Мне рассказывал о нем один знакомый из Претории, он видел его там, в центральной тюрьме...

-- Какая гнусность! - воскликнула Берил, передернув плечами.

-- У этого человека была такая схема, - продолжал Лоу, - он заводил знакомства с богатыми молодыми девушками в колониях, выдавая себя за отпрыска английской аристократической семьи, просил руки намеченной жертвы, затем выманивал все деньги, а в день свадьбы исчезал вместе с приданым. Очевидно, очень красивый молодой человек. Он всегда имел дело с девицами, которые уже были обручены...

-- Очень похоже на нашего друга Джона, - заметил Фрэнк и рассмеялся, прочтя ужас в глазах Берил. - Успокойся, я пошутил. Хотя, согласись, в Лесли есть что-то чарующее.

-- Ты хочешь сказать, что он меня очаровал?

-- Вас обоих, - констатировал Лоу Фридман.

Фрэнк взглянул на каминные часы.

-- Мне пора, - поднялся он.

-- Странные вы люди! Никогда еще не видел обрученных, которые так мало интересовались бы друг другом, как вы! - заметил Лоу.

Он проводил Фрэнка до выхода, и они еще немного постояли в ожидании автомобиля.

-- Я не позволял бы таких шуток на вашем месте, Фрэнк. Маленькая Берил слишком болезненно их воспринимает.

-- Но, клянусь... - запротестовал Фрэнк.

Лоу дружески похлопал его по плечу.

-- Конечно, вы вовсе не думали ее пугать, но вы не должны больше этого делать. Я лучше вас знаю женщин, мой мальчик. Никогда не нужно принуждать женщину защищать других мужчин.

-- Не огорчайся, детка, - сказал Лоу, набивая свою коротенькую трубку, которую имел обыкновение курить по вечерам. - Фрэнк иногда бывает грубым. Это правда, но он все-таки порядочный и честный человек...

Она обернулась.

-- Что ты хочешь сказать? Кто же тогда нечестный?

Он немного помолчал, а затем медленно произнес.

-- Джон Лесли, например, не честен. Я думаю, тебе пора узнать, что Лесли три раза сидел в тюрьме за укрывательство краденого...

Она уставилась на него широко открытыми глазами, и лицо ее побледнело.

-- Присядь, - сказал Лоу, и Берил опустилась в кресло.

-- Как давно мы знаем друг друга, дитя мое? - продолжал он.

Этот странный вопрос удивил ее.

-- Почему ты спрашиваешь? Я не помню другого отца...

-- Знаешь ли... - Фридман начал расхаживать взад и вперед по комнате, покуривая свою коротенькую трубку и опустив глаза. Через минуту он остановился перед ней. - Знаешь ли, каким образом ты попала ко мне на попечение, детка?

-- Да, - удивленно ответила она. - Ты был компаньоном моего отца, дядя Лоу, и взял меня к себе после его смерти...

Он внимательно посмотрел на нее.

-- Все верно, - произнес он через минуту. - Мы с твоим отцом были компаньонами, мы работали вместе... Мы ограбили один и тот же банк.

Она с ужасом посмотрела на него.

-- Рано или поздно ты должна была узнать... Я не хотел, чтобы ты сама докопалась до прошлого своих родителей, и решил сам рассказать тебе правду. Билл Стендман и я были банковскими взломщиками в Южной Африке. Твоя мать умерла от разрыва сердца, узнав об этом... Это случилось через пять лет после того, как Билл был застрелен при взломе "Стандарт-Банка" в порту Элизабет. Он был убит, а я осужден к пяти годам исправительного дома, которые отсидел в Блекуотере. Твоя мать умерла через неделю после того, как я вышел оттуда. Она оставила мне письмо, в котором просила взять тебя на попечение. Тебе тогда было четыре с половиной года...

Берил, казалось, онемела. Она окинула взором роскошно убранную комнату, а он, как бы читая ее мысли, добавил:

-- Каждый шиллинг, которым я теперь обладаю, нажит честным путем, Берил. Я плел кружева в Йоганнесбурге и сколотил некоторую сумму на бегах. На эти деньги я купил себе акции африканских алмазных копей - вначале пятьсот, когда они стоили еще по тридцать шиллингов, потом они поднялись в цене, и я впоследствии прикупил еще. Когда я их продал, у меня уже было две тысячи фунтов...

-- Зачем, зачем ты рассказываешь мне это сейчас? - задыхаясь, крикнула она. - И какое отношение все это имеет к Джону Лесли? Ах, дядя Лоу, я не могу поверить...

Она молча покачала головой, и он продолжал:

-- Это невероятно, я понимаю. Но Джон Лесли - тоже старый преступник. Фрэнк взял его на службу, чтобы дать ему возможность начать новую жизнь. У Лесли были рекомендации от директора тюрьмы, который был знаком с Фрэнком...

-- Не может быть! Наверное, он был невинно осужден!

Лоу усмехнулся.

-- Можно быть невинно осужденным один раз, но никак не три, - жестко заметил он. - Лесли - неплохой человек, мне он даже нравится. В нем есть хорошие задатки, но, ради Бога, Берил, не вбивай себе в голову разные романтические идеи! Фрэнк - сама доброта, у него редкий характер. Один из тысячи, может быть. Все его любят, и я на коленях благодарю Бога, что мы поехали на Мадеру и познакомились с ним в дороге...

Берил молчала. Она по-своему любила Фрэнка, но чувствовала, что судьба ее скорее связана с преступником Джоном Лесли, чем с преуспевающим молодым дельцом, который частенько угнетал ее своим сверхсовершенством.

-- Мы должны быть благодарны судьбе, - продолжал ее опекун. - Мне суждено было дожить до того времени, когда ты выходишь за хорошего человека. Мне не нужно бояться, что какой-нибудь бродяга завоюет твое сердце, а ты потом, как твоя мать, умрешь от разрыва сердца. Я для тебя жил, милая Берил, тебе я отдал все силы души, все порывы сердца... Я ни разу не подумал о женитьбе. Конечно, ты не виновата: у меня всегда были наклонности старого холостяка...

-- Ужасно, что такой человек, как...

Лоу хрипло рассмеялся.

-- Вот она - настоящая женская логика! - произнес он. - Ты думаешь не о своем отце и не о своем бедном Лоу, который пять лет отбарабанил в тюрьме! Все твои мысли сосредоточены на этом вертопрахе...

Берил покраснела.

-- А Фрэнк знает обо всем этом? - спросила она.

-- Ты хочешь сказать - о твоем отце и обо мне? Нет, ему и не нужно этого знать. Но он, конечно, знает все, что касается Лесли.

-- Понятно! - машинально произнесла она. - Каким образом они познакомились?

-- Фрэнк послал Лесли письмо, когда тот был еще в тюрьме. Он написал ему, что слышал о его деловых способностях и просил зайти к нему после освобождения, чтобы переговорить относительно места. Таким образом, в один прекрасный день Лесли пришел к нему. Фрэнк принял, испытал его и нашел, что он хороший организатор. А когда последний делопроизводитель Фрэнка натворил глупостей, он дал это место Лесли. Нужно признать - Фрэнк очень великодушен.

-- Я люблю Фрэнка, ты сам знаешь это, дядя, - заговорила Берил, но ее слова не звучали так убедительно, как ей бы хотелось. - Да, он мне очень дорог, и все-таки у меня нет особенного желания выходить за него замуж. Я с таким же успехом могла бы обвенчаться и с кем-нибудь другим...

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

-- Дорогая моя, это именно тот человек, которого я для тебя выбрал, - сказал он просто. - Я дал Фрэнку возможность выбиться в люди. Я одолжил ему денег, чтобы основать дело. Это не тайна. Я сказал себе: если этот человек выдержит испытание и выдвинется, я раздобуду ему жену. И он оправдал себя наилучшим образом, Берил. Во всем Лондоне не найдется торгового дома, который так быстро бы поднялся вгору за последние шесть лет, как предприятие Фрэнка...

В этот момент на пороге комнаты возник слуга.

-- Так поздно? - спросил Лоу, нахмурившись. - Кто же это?

Он взял с подноса карточку и поднес ее к глазам.

-- "Мистер Джошуа Гаррис", - прочитал он. - Кто это, черт побери? - обернулся он к Берил. - Что ему нужно?

Но она только недоуменно пожала плечами.

Фридман вышел в приемную и нашел там милейшего мистера Гарриса, который с величайшим воодушевлением восхищался гравюрой, висевшей над камином.

-- Великолепно! - повторял он восторженно. - Какие световые эффекты! Сколько динамики в этом рисунке!

Он быстро взглянул на мистера Фридмана, будто ожидая, что тот с ним согласится или выскажет хотя бы свое мнение.

-- О, да! - дипломатично поддакнул Фридман. - Но вы ведь сюда пришли не за тем, чтобы говорить со мной о гравюрах?

Мистер Гаррис тяжело вздохнул.

- он погладил подбородок, сморщил лоб, и, хлопнув по жилетному карману, вытащил оттуда измятый лоскуток бумаги, - господина по имени Джон Лесли!

Это была одна из его уловок - безучастно переводить взгляд с одного предмета на другой, а потом неожиданно останавливать его на собеседнике. Гаррис в упор посмотрел на мистера Фридмана и сумел сделать это так мастерски, что Лоу даже чуть не растерялся.

-- Да, я знаю его, - вернее, я с ним встречался, - произнес он. - А зачем вам это нужно?

-- Можете вы мне что-нибудь о нем рассказать? - спросил Джошуа кротким голосом и так смиренно наклонил голову, что отказать ему в просьбе было нельзя.

-- Я знаю о нем очень мало, - сказал Лоу, - но мистер Суттон, без сомнения, вас с ним познакомит и сможет вам кое-что рассказать. Лесли - его делопроизводитель.

-- Об этом я тоже ничего не знаю, - с сожалением в голосе произнес Лоу. Он вспомнил о собственном прошлом и постарался уклониться от допроса. "Не болтай" - вот старая и святая заповедь всех преступников, даже если они давно превратились в почтенных, всеми уважаемых людей...

-- Очень жаль, - вздохнул Джошуа, и вся его фигура символизировала растерянность. - А я думал, вы что-нибудь сможете мне рассказать. Инспектор Баррабаль, которого я лично не знаю, но с которым иногда говорю по телефону, сказал, что вы мне можете помочь...

-- Как вы сказали? Баррабаль? - переспросил Лоу. - Ах, да - тот сыщик, о котором в последнее время так много говорят! Можете передать ему мой привет и скажите, что я ничего о Лесли не знаю... А если бы даже знал, то ничего не сказал бы!

-- Здесь говорят о мистере Лесли? - спросила Берил, появившись в дверях библиотеки.

Мистер Гаррис вовсе не обиделся, услышав эти слова. С поистине ангельской добротой он улыбнулся юной леди.

-- Стар и опытен, - поправил он. - Согласитесь, это огромное преимущество возраста - ум и опытность!

-- Что же вы хотите знать о мистере Лесли? - спросила Берил.

-- Все! - при этом Джошуа сделал такое движение рукой, как будто хотел охватить вселенную и поэтому просил снять покровы со всех ее тайн.

на некоторую драматичность этих слов, тон Джошуа был прост и спокоен. Он говорил скорее как ребенок, что цитирует наизусть речь Антония у трупа Цезаря.

-- Разве капитан Лесли... - начала Берил, но Лоу взглядом заставил ее замолчать.

-- Мы ничего не знаем о Лесли, - сказал он уклончиво, - и вы напрасно потеряли время...

-- Не совсем, - произнес репортер, вежливо поклонился Берил и направился к двери. Уже выйдя на улицу и направляясь к поджидавшему его экипажу, он проворчал:

-- Ну, истратил ты четырнадцать шиллингов на поездку, Джошуа... Когда ты будешь подавать счет в бюро, тебе скажут, что ты ничего не видел, кроме ногтя мистера Фридмана. Ты уже попал впросак. Особенно, если вспомнить, что этот ноготь, который тебе хотелось видеть, скрыт под чехлом...

-- Поезжайте обратно через Гаммерсмит! Я думаю, так поездка обойдется на полшиллинга дешевле...

Несмотря на то, что Джошуа Гаррис и инспектор Баррабаль никогда не встречались, между ними установилась переписка. Знакомство началось с того дня, когда репортер написал подробный отчет об убийстве в Эрмонтоне. Баррабаль послал ему любезное письмо. Два раза пытался Джошуа навестить инспектора, но ему было в этом отказано. Баррабаль был очень осторожен и нелюдим. И все же, несмотря на эти качества, надо заметить, он вскоре выдвинулся. Его недюжинные способности были замечены, и он был назначен начальником одного из отделов Скотленд-Ярда.

Впрочем, и тут его страсть к затворничеству осталась прежней.

...Однажды поздно вечером Баррабаль сидел в Скотленд-Ярде. Перед ним лежал протокол по делу об убийстве Ларри Грема, отпечатанный на шести страницах. Этот документ не представлял для него ничего нового. И все-таки... Вошел инспектор Эльфорд. Баррабаль сосредоточенно, уже в который раз, перелистывал протокол.

-- Вы обыскали его квартиру? - поинтересовался инспектор, не поднимая головы.

-- Да, но там ничего особенного не было. Он все уничтожил заблаговременно, а свои пожитки сложил в два чемодана в тот же день, когда был убит. Билет для поездки в Германию он взял в бюро путешествий. Чемоданы мы нашли в багажном отделении на станции "Виктория"...

Баррабаль откинулся на спинку стула и потянулся.

-- Какой же недалекий человек был этот Грем! - с досадой произнес он.

-- Когда я заглянул сегодня утром, то на столе у вас лежал желтый конверт с надписью "частное". Не новые ли это штучки "Доносчика"? - спросил он.

-- Да, и очень интересные, - ответил Баррабаль.

Он направился к большому сейфу, вынул какую-то бумагу и показал ее помощнику.

-- Это та же бумага и написана на той же пишущей машинке, - сказал Баррабаль.

"Три брошки с алмазом, четыре кольца с алмазом и смарагдом, семь пар серег (алмаз) похищены сегодня вечером из ювелирного магазина Венера. Завтра будет сообщено, где их найти".

-- Это означает, - сказал Баррабаль, что "Доносчик" сейчас предлагает кому-то продать эти вещи. Пока он ведет переговоры. Если же вещи станут его собственностью, мы ничего больше не узнаем о них...

...Баррабаль работал еще целый час, потом надел шляпу, поднял воротник пальто и скрылся в темноте ночи.

На берегу Темзы он увидел человека, стоявшего около фонарного столба, и когда инспектор повернул налево, незнакомец направился к нему. Хотя Баррабаль и не мог видеть лица этого человека, он знал, что неизвестный смотрит на него, и он все ниже опускал лицо, чтобы скрыть его в поднятом воротнике. Ему показалось, будто незнакомец хотел ему что-то сказать. Однако тот, видимо, передумал и неожиданно исчез. И все-таки Баррабаль узнал его. Когда он оглянулся, то заметил, что человек пересек улицу и стал удаляться в направлении Вестминстер-Бридж.

-- Последите за ним, - приказал он коротко сыщику, - я хотел бы знать, где он живет и чем занимается. Можете позвонить мне по телефону завтра утром в половине восьмого на квартиру.

...Задача сыщика, казалось, была необыкновенно легкой. Но вскоре он убедился в обратном...