Доносчик.
Страница 4

Берил написала несколько строк и остановилась. Снова прочла написанное. Она уже собиралась разорвать письмо, но остановилась. Потом услышала, как кто-то снаружи открыл окно.

Берил едва верила своим глазам... Вскочила и с тихим криком упала в объятия Джона Лесли. Он прижал ее лицо к своему и шептал ей что-то...

-- О, мой милый, - шепнула она. - Они освободили тебя?

Он посмотрел на дверь.

-- Да, меня освободили.

-- Господи, я так волновалась! Я только что писала тебе письмо, я хотела передать его Гаррису для тебя...

Ее глаза остановились на дверях. Осторожно высвободясь из его объятий, она направилась к двери, и открыв ее, выглянула. Услышала стук биллиардных шаров, снова плотно закрыла дверь. К дверям была приделана маленькая задвижка. Подумав немного, девушка щелкнула ею.

-- Мисс Треннит тоже здесь, - сказала Берил. - Ах, Джон, ты представить себе не можешь, как я счастлива!

-- Счастлива, что я пришел? - спросил он.

Джон Лесли, обняв ее за плечи, долго и с тоской смотрел в ее глаза.

-- Я должен все сказать тебе, Берил, - произнес он, - ты должна знать...

-- Ах, нет, не говори, пожалуйста! - испуганно вскрикнула она.

-- Я должен это сказать, - я уже говорил тебе раньше - я... я люблю тебя... И без борьбы не отдам тебя другому...

Она печально покачала головой.

-- Да, да, Берил, - повторил он страстно. - Я сошел бы с ума, если бы не сказал тебе этого. Берил, все, что угодно, но за этого человека ты замуж выйти не можешь!

-- Я уже вышла за него замуж, - глухо произнесла она, и у него опустились руки.

-- Ты... Ты за него... замуж? - в ужасе повторил он. - Нет! Ты шутишь!

Она горестно покачала головой.

-- Это должно было случиться... только завтра, но дядя Лоу хотел, чтобы как можно скорее... вот это и произошло сегодня утром, Джон...

-- Не делай этого, не делай этого!

-- Я хочу свести счеты с Фрэнком Суттоном, - холодно и жестко произнес он.

-- Нет, нет, Джон!

В отчаянии она обвила его шею руками.

-- Ради Бога, оставь его! Это будет ужасно, и ты сделаешь меня несчастной. Разве ты не чувствуешь этого? Я только сейчас пробудилась к жизни... Только теперь я начинаю понимать, что случилось!

Она тихо плакала у него на груди. Потом, овладев собой, освободилась из его объятий.

-- Я люблю тебя, это правда, - произнесла она чуть слышно, - но слишком поздно. Мы уезжаем...

Он в раздумьи покачал головой.

-- Когда ты едешь?

-- В десять часов две минуты со станции Кингс-Гросс, - произнесла она безучастно.

-- Ты вышла замуж за этого негодяя, - задумчиво начал он. - Я бы пощадил его, если бы он этого не сделал!

Она прикрыла ему рот ладонью. За дверью послышались чьи-то шаги.

-- Иди поскорей в сад... кто-то идет, прошу, прошу тебя - иди! - горячо зашептала она.

Она обняла и поцеловала его. Не успел он исчезнуть в окне, как она поспешила к двери, бесшумно открыла задвижку и снова села к письменному столу. Едва успела она занять свое место, как вошла Милли Треннит. Она несла большой портфель, на ней были шляпа и плащ. Увидев Берил, она растерялась.

-- Ах, я не знала, что вы здесь, мисс... миссис Суттон...

-- Вы хотели видеть мистера Суттона? - спросила Берил.

Милли кивнула.

-- Я все утро пыталась с ним поговорить. Он всякий раз уходит в биллиардную, когда я подхожу к нему...

Она продолжала почти с отчаянием:

-- Да, я охотно это сделаю, - поднялась Берил.

...Милли Треннит слышала, как Берил позвала Фрэнка и, положив свой портфель на письменный стол, она заняла стул, на котором ранее сидела Берил. Машинально смотрела она на строки, написанные рукой Берил, потом глаза ее вспыхнули.

Фрэнк быстро вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

-- Ты видел это? - она показала ему письмо.

Он взял письмо и стал читать.

-- "...Мой милый Джон, я тебя больше никогда не увижу, но все-таки хотела бы тебе сказать, что я этого не забуду..." - Мой милый Джон? Это же касается Лесли!

-- Не беспокойся, она его увидит все-таки, - желчно произнесла Милли. Атмосфера сгущалась. Фрэнк чувствовал это.

-- Где деньги? - спросил он.

Она открыла портфель и вынула три пачки американских ассигнаций.

-- Сто двадцать тысяч долларов, - сказала она. - Идя получать по чеку Фридмана, я чуть было не опоздала. Пришла за несколько минут до закрытия...

-- А остальные деньги ты послала в Рим?

Она кивнула.

-- Где меня будет ждать твоя машина? - спросила Милли, не глядя на него и поигрывая ключом от портфеля.

-- Что? Ах, ты насчет автомобиля? Да, машина будет ждать тебя на углу улицы Ловер-Риджент. Ты ведь едешь пароходом в Гавр?

-- Считаешь, я должна ехать одна? Ты разве не едешь со мной?

-- Я тебя встречу в Саутгемптоне. Тебе нужны деньги. - Он вынул несколько ассигнаций из пачки и подал ей. Она быстро спрятала их в сумочку.

-- А ты хочешь приехать в Саутгемптон позднее? - спросила она.

Вдруг Милли изменилась в лице.

-- Но ведь скорый поезд покидает Лондон завтра утром! - воскликнула она.

-- Не понимаю, что ты хочешь этим сказать?

-- Слышишь, ты, скорый поезд уходит из Лондона завтра утром, ты, продажный пес! - Ее глаза метали молнии. - А вот теперь ты выслушай меня! Я из-за тебя столько пережила, из-за тебя я сидела в тюрьме, я помогала тебе в твоих грязных делишках и была свидетельницей твоей женитьбы на пяти разных девицах, но каждую ты оставлял всегда у порога церкви...

Он молча кусал губы.

-- Я поддерживала тебя во всех твоих преступных махинациях! Каждый донос, что ты посылал в полицию, я печатала для тебя на машинке. Все твои драгоценности я отправляла в Антверпен и Париж и сколько раз рисковала попасть на много лет в тюрьму!..

-- Не знаю, право, что ты от меня хочешь? - произнес он дрожащим голосом. - Что с тобой, Милли?

Оба были так взвинчены, что даже не заметили, как из темноты выплыла чья-то фигура и мгновенно спряталась в оконной нише.

Это был Джон Лесли.

-- Да, я знаю, чего ты хочешь, - продолжала Милли. - Ты посылаешь меня в Саутгемптон, чтобы я попала в ловушку? Напрасно! Сам же с Берил ты будто бы отправляешься в Шотландию, а на самом деле отвезешь ее в Канаду!.. Ты уже приобрел пароходный билет на имя Джаксона! Поезд, что доставит вас к пароходу, покидает Густон одновременно с поездом, отходящим в Шотландию! Я помогала тебе в твоих мошенничествах, когда ты обманутую невесту оставлял у церковной двери, а чек ее отца клал себе в карман. Но на этот раз - черта с два!

-- Успокоишься ты наконец? - раздраженно спросил он. - Ты с ума сошла! Замолчи, ведь нас могут услышать!

-- Все равно все скоро узнают! Ты не поедешь с Берил ни в Канаду, ни в Шотландию, запомни ты это, негодяй! Я - твоя жена. Единственная и законная. И ты едешь со мной теперь в Саутгемптон, или же мне придется поискать Тильмана!

-- Тильмана?

-- Да, а чему ты удивляешься? - Она зло рассмеялась. - Ты, кажется, не знаешь, кто такой Тильман? Зато я прекрасно знаю!

Фрэнк дрожал, лицо его покрылось смертельной бледностью.

-- Ты с ума сошла. Милли, ты не сделаешь этого...

-- Ты едешь со мной?

Он немного помолчал.

-- Поезд отходит после десяти, - произнес он, успокаиваясь. - Мы должны спокойно поговорить обо всем. Здесь это невозможно. Мы встретимся в клубе "Леопольд" ровно через час!

Видя сомнение в ее глазах, он постарался убедить ее.

-- Если я не приду в клуб "Леопольд", то, во всяком случае, ты сможешь поймать меня на станции. В твоем распоряжении целых два часа, если я не сдержу своего обещания...

Он зажал рукой ее рот.

-- Молчи, тебя могут услышать! - прошипел он.

Дверь на галерею была открыта. Он поспешно закрыл ее. Когда он вернулся, то понял, что выиграл.

-- Итак, через час в клубе "Леопольд". Клянусь тебе, Милли, ты напрасно меня обвиняешь. У меня вовсе не было намерения...

-- Ты лжешь, - сказала она уже спокойнее. - Но я все-таки дам тебе возможность исправить ошибку. Если ты не явишься через час в клуб "Леопольд", я буду ждать тебя на станции Густон с двумя полицейскими, которые тебя немедленно арестуют. У меня достаточно доказательств, чтобы посадить тебя на много лет в Дартмур. Пусть тогда все знают - и Джон Лесли, и Фридман...

-- Замолчи! И делай, как мы договорились. Все будет в порядке...

Джошуа Гаррис вернулся в редакцию уже под вечер. Редактор Филд буквально обрушился на него. Он думал, что Гаррис напишет блестящую статью, хотя выжать из него репортаж было невозможно, если упорно не приставать к нему.

Да, занятный человек был Гаррис. Он жадно собирал всякие новости, но трудно было заставить его что-то написать. Казалось, все эти новости он почему-то берег больше, чем личные тайны.

Гарриса можно было заставить только в последнюю минуту написать несколько строк, между тем, как его карманы были набиты маленькими записочками, содержащими самые важные известия, прочесть которые не удавалось никому, конечно, кроме него.

Мистер Филд приложил все усилия, чтобы заставить его на сей раз что-то написать.

-- Газетная статья - то же, что игра в кубики, - рассуждал Джошуа таинственно. - Можно сидеть долго и разбирать все по частям. Можно иметь идею и даже представить себе, как это делается, но пока каждый кубик не положишь на нужное место...

-- Не читайте мне, пожалуйста, лекций относительно газетных статей! - взорвался редактор. - Я, наконец, должен получить от вас статью! Я не требую изысканного стиля, здесь есть люди, которые об этом позаботятся. Пишите, что хотите. Только дайте факты, мы из них сами составим хорошую статью. Статью - в полстолбца!

Но Джошуа мрачно и сердито смотрел на него.

-- Нет, мистер Филд, не в полстолбца, - сказал он с достоинством. - Никак не меньше, чем в три столбца, но я сейчас ее не могу вам дать, мне необходимо собрать все подробности. А их я узнаю в клубе "Леопольд".

-- Что это за трущоба? - спросил Филд.

-- Да, вы совершенно правы, это - трущоба.

Филда, кажется, не привело в восторг это сообщение.

-- Я думаю, совершенно излишне напоминать вам, что статья нужна мне к десяти часам! А если вам некогда ее написать, прошу сообщить по телефону! Если вы не сможете телефонировать, я пришлю вам человека, которому вы все продиктуете...

...Покинув редакцию "Почтового курьера", Джошуа направился к торговому дому Фрэнка Суттона. В конторе обычно оставались двое-трое служащих, которые работали до позднего вечера. Сегодня - тем более: нужно было готовить годовой отчет по экспортной торговле. От швейцара репортер узнал, что в отделе счетоводства работали заведующий и два его помощника.

по лестнице в контору...

Это было для Джошуа новостью.

-- Как долго он был в конторе? - спросил он.

-- Приблизительно полчаса. Мне сказали, что он приходил за своими бумагами...

-- Был сегодня после обеда еще кто-нибудь?

Швейцар показал ему свои записи.

Так Джошуа узнал, что Милли Треннит тоже была после трех часов в конторе. Приходил и Фрэнк Суттон, который сразу же ушел.

-- Суттон?

-- Да, он был тут и тотчас же ушел.

Гаррис вошел в ярко освещенную контору, где все служащие еще находились за работой. Заведующий не знал его и поэтому оставил без внимания. Но узнав, что он репортер, заявил, что производит срочный расчет с фирмой в Бомбее. Фирма Суттона посылала туда автомобили в большом количестве, и заведующий получил приказание урегулировать все счета, а деньги сдать в банк на имя Фрэнка Суттона.

-- Я сомневаюсь, управимся ли к полуночи. Если бы Тильман работал с нами, мы закончили бы к десяти часам. Но он только недавно явился, совершенно игнорируя работу... Не понимаю этого человека...

-- Что, Тильман в конторе? - всполошился Гаррис.

-- Если бы он был здесь, то работал бы с нами, - ответил заведующий сердито. - Я уже сказал мистеру Суттону...

-- Как странно, - перебил его Джошуа, - что человек в день своей свадьбы вынужден заниматься торговыми делами!

-- Мистер Суттон чувствовал себя плохо, у него болела голова, - продолжал он. - У него в конторе есть аптека, и он приходил взять лекарства. Должен сказать, сегодня после обеда и вечером я узнал о нем более, чем когда-либо, - разговорился заведующий. - Я полагаю, вы пришли, чтобы собрать некоторые сведения относительно капитана Лесли?

Но Джошуа значительно больше сейчас интересовал Фрэнк Суттон и его головные боли. Оказалось, подобные недомогания шефа - новость для многих его сотрудников.

Заведующий много говорил о Суттоне, о его чрезвычайной любезности, его вежливости, а также заботе о сотрудниках фирмы. Оказывается, дамы, которые здесь работают, покупают цветы, чтобы поставить их утром на письменный стол своего шефа.

Репортер никогда не видел кабинета Суттона и захотел его осмотреть. Ему это якобы было необходимо для статьи, которую он собирался писать.

-- Знаете, - объяснил он, - сейчас, когда отношения работодателя и служащих очень натянуты, обществу необходимо знать о человечности Фрэнка Суттона в отношениях со своими подчиненными. Не мешало бы сделать и фотографический снимок кабинета, чтобы затем напечатать рядом с портретом его владельца...

-- Если об этом узнают, меня, наверное, повесят, - заметил заведующий, вынимая из кармана ключи.

Кабинет производил внушительное впечатление. Большой, богато украшенный письменный стол посреди комнаты, пол покрыт дорогим ковром. Позади кресла мистера Суттона был вделан в стену маленький шкаф красного дерева. Джошуа быстро осмотрел контору, красивый камин, провел рукой по обивке мебели и восхитился дивными шторами на окнах. Погруженный в свои мысли, он машинально попробовал открыть дверь аптечки, но она оказалась закрытой.

-- Прошу, не трогайте ничего, - попросил его заведующий.

-- Великолепное бюро, и как чисто, как все со вкусом подобрано, - пробормотал Джошуа. - Настоящий дворец!

На столе не было никаких рукописей, лежал клочок смятой бумаги. Корзина для бумаг была совершенно пуста. Джошуа заметил на смятом клочке штемпель фирмы и красную печать. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что это обертка какого-то лекарства. Теперь репортера интересовал вопрос: что это за лекарство.

-- Не можете ли вы показать, как закрываются эти шторы? - попросил он.

Заведующий тут же подошел к окну и взялся за шелковый шнурок, спрятанный в складках ткани.

Маленький листок бумаги с письменного стола мгновенно очутился в кармане мистера Гарриса.

Джошуа поблагодарил заведующего и направился к выходу.

Проходя мимо двери кабинета капитана Лесли, он остановился, чтобы посмотреть, закрыта ли дверь.

К его немалому удивлению она оказалась открытой. Но еще более он удивился, когда увидел свет в комнате. Камин был полон пепла, в нем еще тлела бумага. Дверь денежного сейфа открыта, и ключ торчал в замке.

-- Посмотрим, - пробормотал под нос Джошуа.

Он заглянул в сейф, который был совершенно пуст. Ни одного листка бумаги там не было. Три ящика стола были пустыми. Подумав, он закрыл сейф и положил ключ на стол мистера Лесли. Кто-то имел намерение бежать и скрыть свои следы. Но что именно он хотел уничтожить?

Он порылся в пепле, надеясь найти хоть что-либо, и вытащил несколько обуглившихся листков, напечатанных на машинке. Большая часть их была уничтожена огнем.

На одном листке он разобрал:

"Джон Лесли - бывший преступник в... долгое время подозреваемый... Колье из жемчуга... сейф в его конторе..."

Второй лист был копией первого. На обоих были одинаковые ошибки. Он заботливо сложил оба листа и положил в бумажник.

Выйдя на улицу, он посмотрел на часы. Было время ужинать. Гаррис не любил спешить. Тем более, что его статья еще не была написана. Ее окончания он не знал. Он направился в ресторан, расположенный вблизи театра "Ампир", где обыкновенно обедал. Сняв свое непромокаемое пальто и соломенную шляпу, он на время забыл обо всех заботах, почувствовав, что проголодался. Однако тут же спохватился и направился в холл, чтобы проверить свои карманы. Найдя необходимое, вернулся к столику и разгладил взятый в кабинете Суттона трофей...

Название фирмы и название лекарства были ясно обозначены на бумаге. Внизу, под тремя крестиками, стояла пометка - "яд".

Джошуа присвистнул: он знал, что это один из сильнейших адов, известных в медицине. Официант принес суп, но Джошуа поднялся из-за стола.

Несколько известных врачей были ему знакомы, и при необходимости они могли всегда предложить свои услуги. Первого не оказалось дома, но вторая попытка оказалась удачной: к телефону подошел опытный медик-токсиколог.

-- Вам звонит Гаррис из "Почтового курьера". Мне нужно знать, какое действие производит это лекарство... - Он повторил название, которое прочел на бумаге и услышал, как доктор рассмеялся.

-- Вы, кажется, напали на след нового преступника? Это средство без запаха и вкуса, приняв треть чайной ложки, вы не почувствуете никакого действия. Однако затем вдруг, при быстром движении руки или головы вы теряете сознание, будто вас железным ломом ударили по голове. Это продолжается несколько часов. Когда вы придете в себя, то почувствуете ужасные боли... Но зачем вам это знать?

-- Я пишу одну статью, - солгал репортер, - и хочу дать следующее заглавие: "Должен ли я отравить свою невесту?"

Спустившись с лестницы, Берил Стендман направилась к себе. Она плотно закрыла дверь и, постояв минуту, решила, наконец, привести свои мысли в порядок. Голова болела ужасно, она чувствовала слабость в ногах. Войдя в комнату, она услышала голос, звавший ее снизу, но не отозвалась. Она была свободна два часа, и, может быть, это были последние часы, которыми она располагала. Она вошла в свой будуар, обставленный с особой роскошью. Большой удобный диван стоял у камина. Она направилась к двери, ведущей в спальню, плотно закрыла ее и задернула портьерой, потом упала на диван, и голова ее утонула в подушках. Она должна была, наконец, обдумать свое положение.

Итак, Джон Лесли свободен... Она - замужем. Через несколько часов они с Фрэнком будут на пути в Шотландию. Теперь она - миссис Суттон... Берил несколько раз повторяла эти слова, и никак не могла поверить в их смысл. Ей все еще казалось, что она не замужем. И, может, внизу, в темном саду ее ждал человек, которого она любила и сердце которого оставалось для нее загадкой...

Может быть, он там, в саду? Он ждет... Она попыталась подняться, но чувствовала себя мертвой. Сознание покинуло ее, и она погрузилась в тяжелый сон...

Она не слышала, как дядя Лоу позвал ее из соседней комнаты, не слышала шума его автомобиля... Стук дождя по окнам разбудил ее, и она поднялась. В комнате было темно. Огня она не зажигала и ощупью добралась до камина. Как долго она спала?

Было непонятно, как она, после всех этих переживаний, могла уснуть... Пробираясь ощупью вдоль стены, Берил добралась до выключателя, и в комнате вспыхнул свет, Было десять часов - уже так поздно!

Ее поезд отходил в две минуты одиннадцатого. Она взяла часы и поднесла к уху. Сомнения не было - часы шли!.. И ее часы-браслет показывали то же время. Что могло произойти? Она отворила дверь и вышла. До ее слуха донесся разговор лакея с горничной.

Увидев ее, те остолбенели.

-- Это вы, мисс? Боже, как вы нас испугали!

Она дошла до половины лестницы.

-- Что случилось? Где мистер Фридман?

-- Мы не знаем. Он пошел, наверное, искать вас, мисс... Он страшно волновался...

-- Разве мистер Фридман решил что я ушла? Он звонил по телефону?

-- Нет, мисс.

Большие часы на галерее пробили половину.

-- Уже половина одиннадцатого? - спросила Берил.

Лакей ждал распоряжений, но она ничего не сказала.

-- Я не знал, что мне делать с ручным багажом, мисс!

Два кожаных чемодана стояли у выхода. Надо было что-то предпринимать. Время шло... Задумчиво взглянула она на входную дверь.

-- Что, мистер Суттон вернулся?

-- Нет, его не было...

-- А мистер... - запнулась она, - Лесли был здесь?

-- Нет, он не возвращался. Никого, кроме прислуги, нет...

-- Можно вызывать автомобиль?

-- Зачем?

Вопрос лакея был вполне логичен: ее место теперь возле мужа...

-- Мне нужно в город, - пробормотала она, смутившись.

-- Тогда я пошлю за извозчиком.

-- Что, нет автомобилей?

-- Да, мэм, за исключением вашего маленького, нет ни одного в гараже.

-- Подайте мне, пожалуйста, мой автомобиль, - сказала Берил.

Лакей ушел. Через десять минут автомобиль был подан.

-- Я поднял крышу и боковые стекла, - сообщил лакей, - дождь льет ужасно. И вам, мисс, я советовал бы одеться потеплее.

-- Если мистер Фридман позвонит, скажите ему, что я уснула в своем будуаре и очень желаю об этом. Мистеру Суттону скажите то же самое. Затем передайте, пожалуйста, мистеру Фридману, что я еду в Лондон...

Зачем ей было ехать в Лондон? Да, она хотела отыскать Лесли... Она должна была его найти. Что бы ни произошло, она не могла иначе. Ее единственное желание - быть там, где Фрэнк Суттон не мог бы ее найти. Она не думала, что опечалит этим дядю Лоу. В это мгновение она была, наконец, собой и чувствовала себя отлично. Весь мир принадлежал ей...

О Фрэнке она вообще не думала. Если бы она его ненавидела, то злилась бы на него. Если бы он был ей дорог, то жалела бы его. Но ни одна мысль о нем ее не занимала. Он был ей безразличен. Как Тильман, Гаррис и все прочие.

В таком настроении она приехала в Лондон.

Автомобиль остановился возле одного из мрачных домов Бломсбери, где жил Лесли. Берил даже не думала, какими могли быть последствия этого визита. Денег у нее было достаточно, и она решила переночевать в отеле. Берил осознавала совершенно ясно: она не вернется к Фрэнку Суттону в Уимблдон.

В вестибюле дома в Бломсбери ее встретил лакей. Выслушав Берил, он покачал головой.

-- Капитан Лесли приходит сюда редко, иногда только переночевать, - сказал он, - я его не видел со среды.

-- Разве он последнюю ночь не был здесь?

-- Нет, уже две или три ночи его не было дома.

-- Но что он делает с почтой?

-- Его письма не приходят сюда, - ответил лакей.

Берил упала духом - она так надеялась встретить здесь Лесли...

-- Он служит в фирме "Суттон и К®"... - сказал лакей, - я вам могу дать адрес...

-- Благодарю, я знаю. Может быть, он пошел туда?

-- Вряд ли.

-- А был здесь мистер Гаррис? - спросила она быстро.

-- Да, был.

Берил села в машину и поехала в город. Через десять минут она уже стояла в приемной газеты "Почтовый Курьер".

-- Имею честь видеть миссис Суттон? - спросил мистер Филд, выходя к ней. - Вы, должно быть, та дама, которая вышла сегодня замуж?

-- Да, это я, - ответила Берил. - Но я еще не привыкла к своему новому имени...

-- Сожалею, что Гарриса нет, - посетовал мистер Филд. - Но я знаю, где бы вы его могли найти... Он может быть в одном клубе. Это не особенно приличное заведение... Клуб "Леопольд". Вам я не советовал бы там показываться... Но я могу его вызвать...

Он вышел и вернулся через пять минут.

Берил не знала, что делать. Гаррис мог помочь ей найти Лесли. Может быть, мистер Филд знает, где сейчас Джон Лесли? Нет, он не знает...

-- Я слышал из газет, будто он арестован. Вы разве с ним знакомы, миссис Суттон? - спросил Филд.

-- Да, - ответила Берил тихо. - Он мой хороший друг.

-- Я не удивлюсь, если вы и мистера Лесли встретите в этом клубе, - заявил Филд. - Там всякие личности собираются... - добавил он и смешался. Ведь речь шла о друге этой юной леди...

-- Я могу оставить здесь свой автомобиль? - спросила Берил.

-- Да, конечно.

Берил отправилась на улицу Финк, взяла такси и назвала шоферу адрес.

-- В клуб "Леопольд", мэм? - удивился шофер.

-- Вы знаете, где он находится?

-- Конечно. И знаю также, что это за клуб, - добавил он насмешливо. - Ну хорошо, едем!

Дождь усилился. Берил промокла до костей, но даже не замечала этого.

Автомобиль мчался по улице Кингсвей, потом свернул в переулок. Вдруг она увидела двух бежавших мужчин и услышала полицейские свистки.

Берил открыла дверцу автомобиля и выскочила на тротуар.

-- Ждите меня здесь! - крикнула она шоферу.

Вдруг кто-то схватил ее за руку. Это был Тильман.

-- Куда вы, мисс Стендман? - спросил он резко.

Двое полицейских побежали вдоль улицы. Посмотрев им вслед, Берил заметила толпу у входных дверей какого-то заведения. Неожиданно в гуще толпы раздался душераздирающий крик.

Не обращая внимания на Тильмана, Берил бросилась вперед. Она подбежала к толпе. Какая-то женщина страшно кричала и билась в истерике. Двое полицейских унесли ее.

Это была Милли Треннит!

Берил была близка к обмороку, и если бы не сильные руки Тильмана, поддержавшие ее, то упала бы на мостовую.

Мертв? Фрэнк Суттон убит? Еще сутки назад она была его невестой, теперь она - вдова. Лесли сдержал свое обещание!

...Полиция постоянно следила за клубом "Леопольд", но теперь здесь многое изменилось... последнее время даже молодые люди из общества стали посещать его. "Леопольд" превратился в одно из модных заведений. Некоторые молодые аристократы, желая познакомить своих дам с жизнью грабителей Лондона, заказывали столики в клубе и чувствовали себя почти героями.

Клуб "Леопольд" был расположен в верхнем этаже большого здания. Он числился общественным клубом с рестораном. Кроме довольно узкого ресторанного зала и не особенно удобного помещения для танцев здесь были еще и комнаты, где члены клуба принимали своих гостей.

Мистер Анерлей, владелец "Леопольда", называл одну из больших клубных комнат залом заседаний. Он поместил объявление в газетах, предлагая свои помещения для разных акционерных собраний. Но никаких собраний там никогда не проходило...

Странные правила существовали в клубе "Леопольд"! Когда приходил час полицейского обхода - нельзя было пить, и члены клуба не смели также играть в карты, или же владелец не должен был об этом знать. Несомненно, члены клуба тайно нанимали комнаты для азартных игр, а также для свиданий. Но мистер Анерлей мог с гордостью указывать на постановление комитета, исключившего многих членов за нарушения правил. Комитет был составлен законно, а заседания проходили в тот утренний час, когда большинство его членов еще находились в постелях. Но поскольку в одном из параграфов значилось, что и присутствия двух членов комитета достаточно, то все дела клуба обсуждались мистером Анерлеем и его сыном Джимом, еще совсем молодым человеком, который, кроме комитетской деятельности, исполнял еще и обязанности лифтера.

...Мистер Анерлей имел суровые черты лица и массивный подбородок. У него было только два друга. Одного он совершенно потерял из виду. То была его любимая история, которую он частенько рассказывал сыну, когда в клубе не было работы...

-- Мы встретились во Франции, - говорил он, - и вместе провели три дня. Он был офицером, я - рядовым. Он спас мне жизнь. Часто делился всем со мной, отдавая свою порцию воды. Я бы заплатил тысячу фунтов, чтобы увидеть его. О, если бы я тогда вовремя выскочил из автобуса, помнишь? Мы ехали с тобой в автобусе, и вдруг я увидел его...

...О втором друге, которого Анерлей очень уважал, он почти не вспоминал. Этот человек выручил его, дав большую сумму денег, и потому он сумел купить этот клуб. То был мистер Лоу Фридман.

...Как-то вечером Билл Анерлей разрешил Джиму пойти в кино. Когда тот вернулся, он нашел отца очень озабоченным.

Оказалось, вышла неувязка с музыкой. Вместо оркестра отец завел электрический граммофон, и звуки его гулко доносились из танцевального зала. Но граммофон явно не имел успеха...

-- Пришел кто-нибудь? - спросил Джим, одетый в плохо сшитый костюм боя.

-- Никого, мой мальчик, - вздохнул отец, глядя через очки.

На нем был костюм швейцара из зеленого сукна, расшитый золотом.

-- Выло бы хорошо, если бы ты не беспокоил меня лишними вопросами, мой милый...

Джим вздохнул. Он был молод и любопытен.

-- Отец, что сделать, чтобы улучшить положение нашего клуба?

Отец строго посмотрел на сына.

-- А ты как думаешь? Может, мне купить два воздушных шара и сделать в газете объявление о грандиозном бале? - поинтересовался он иронически. - Нет, Джим, это не имеет смысла. Теперь все люди выехали из города...

-- Нет, миссис Латит, вашего мужа не было здесь... я сегодня еще не видел его в клубе... да... сударыня, я ему передам...

Он повесил трубку и позвал лакея.

-- Идите и скажите мистеру Латиту, что звонила его жена. Он в четвертом, нет, в третьем номере... Не беспокойте только номер четвертый, пусть спит.

-- Кто же это? - спросил Джим.

Отец поправил свои очки и пристально взглянул на сына через стекла.

-- Кто? - переспросил он. - Если тебя это интересует, то это член клуба, который здесь инкогнито. Если полиция будет тебя спрашивать, смотри, держи язык за зубами, понял?

Джим хотел было еще что-то спросить, но в это время раздался звонок у лифта, и он должен был уйти. В переднюю вошел новый посетитель.

-- Добрый вечер, мистер Суттон! - радушно произнес хозяин.

Суттон считался очень щедрым посетителем, хотя и заходил редко. Билл сделал знак Джиму, и тот поспешил скрыться.

Суттон молчал, пока не замолк шум лифта, и Билл понял, что у него дело особого характера. У Суттона были всегда странные желания. Однажды Билл должен был устроить ему свидание, но так, чтобы двое могли разговаривать, не видя друг друга. Впрочем, Билл Анерлей никогда не интересовался образом жизни и причудами своих клиентов. У него был девиз: "Клуб должен служить интересам его членов". Эту фразу он прочел в каком-то объявлении одного большого торгового дома. Фраза звучала отлично и служила для успокоения совести.

Мистер Суттон был человек состоятельный, он хорошо платил, значит, необходимо было удовлетворять его прихоти.

-- Мне нужна комната, - сказал Суттон. - Что, зал заседаний свободен?

-- Да, сэр. Вы ждете кого-то?

-- Жду. Не присылайте кельнера. Я хотел бы, чтобы вы сами обслуживали. Подайте две бутылки шампанского. И главное - никакого беспокойства...

-- К вам придет дама, мистер Суттон?

Фрэнк задумчиво кивнул.

-- Вы ее знаете, она бывала здесь со мной.

-- Это мисс Треннит? - спросил Билл.

-- Да.

В коридоре было тихо, только из танцевального зала раздавались звуки граммофона.

-- Послушайте, Билл, я в затруднительном положении...

Билл кивнул. Он знал, что многие из его посетителей иногда бывали без денег, и ему приходилось их выручать, но Фрэнк Суттон, который считался таким богатым человеком... Кое-что поговаривали о его темных делишках... Возможно, у него были дела с полицией?

-- Итак, я хочу объясниться, - сказал Суттон. - у меня маленькие разногласия с моей подругой. Вы же мужчина, и вы поймете меня...

-- Маленькие разногласия?.. Это звучит растяжимо... - пожал плечами хозяин.

-- Дело в том, Билл, - продолжал Суттон, - что я сегодня женился.

-- О! - только и произнес пораженный Билл.

-- Мисс Треннит, моя милая подруга, приняла это всерьез... Я ей ничего не говорил, пока все не случилось. Сегодня я еду в Шотландию, и она угрожает устроить мне на вокзале сцену...

-- Ну, не думаю! Она образумится, - Билл покачал головой. - Я уверен, такой джентльмен, как вы, сумеет это дело уладить. Несколько сот фунтов...

-- Деньги тут не играют роли, - нетерпеливо возразил Фрэнк. - Вы не понимаете... К несчастью, мисс Треннит хочет всецело владеть мною. Теперь вам ясно?

-- Да, понимаю... - Билл был озабочен. - Как быть дальше?

-- Через четверть часа она будет здесь, - продолжал Суттон. - У меня будет с ней небольшой разговор... Когда я уйду... - он сделал паузу и строго посмотрел в глаза Биллу, - она будет, наверное, спать. Я хотел, чтобы ее, ну, хотя бы до четырех утра, никто не будил...

Только теперь Билл Анерлей понял в чем дело и покачал головой.

-- Это очень опасно - брать на себя такой риск, мистер Суттон... Подумайте, если она заявит потом в полицию, в каком положении я окажусь?

Суттон даже не моргнул.

-- Не беспокойтесь, если даже кто-то и сделает заявление, - продолжал он вкрадчиво, - не вижу здесь ничего страшного... Разве впервые люди просыпались здесь по утрам с сильной головной болью?

-- Но это будет как раз впервые, когда дама проснется здесь утром с головной болью, - возразил Билл холодно. - Мне очень жаль, но вашего желания я исполнить не могу.

-- Послушайте, не упрямьтесь! Что случится, если я уйду, а вы найдете спящую даму в комнате? Что же, вы пошлете за полицией? Я этого не думаю, Билл! Я мог вам вообще ничего не говорить. Если бы я вышел и оставил ее, то должен был только предупредить вас, что вернусь через два часа...

-- Я не могу допустить, чтобы у меня кого-то усыпляли, - упрямо твердил хозяин. - Если она собирается вам сделать скандал, тоща я могу, конечно, войти в ваше положение...

-- Если ей это, конечно, не повредит, - произнес Билл, глядя на деньги. Потом взял их, аккуратно сложил и сунул в карман.

-- Когда вы вернетесь? - спросил он, когда Суттон вызвал свой автомобиль.

-- Перед ее приходом или чуть позже. Проводите ее, пожалуйста, в зал заседаний, если он свободен.

Билл кивнул.

-- Если она придет раньше меня, скажите, что я скоро буду, - добавил Фрэнк.

Когда Суттон уехал, Билл опустился на стул и провел рукой по седым волосам. Джим нашел отца в каком-то оцепенении.

-- Что с тобой, папа?

-- Со мной?.. Ничего! - встрепенулся отец. - Не задавай, пожалуйста, глупых вопросов!

-- А что за дела у этого господина, у мистера Суттона?

-- Он - джентльмен! - коротко ответил Билл, затем слез со стула, взял две бутылки шампанского, два стакана, немного бисквитов и понес все в зал заседаний. Это была большая светлая комната. Он включил свет, осмотрелся и зажег газовую печь. У входа он увидел кельнера и позвал его.

-- Если кто-нибудь из гостей придет сюда, вы не должны входить. - И потом... если этот господин уйдет, вам не нужно входить в эту комнату и убирать...

-- Да, хозяин...

-- Если я вам сказал, чтобы вы там не убирали, - добавил Билл, чтобы не навлечь на себя подозрение, - то этим я хочу только напомнить, что гость снял номер до завтрашнего утра.

-- Я понимаю, - сказал кельнер, которого не удивляли подобные предупреждения.

Неожиданно послышались возбужденные голоса в коридоре. Высокий молодой человек с красным лицом и взъерошенными волосами выскочил из комнаты, преследуемый полным господином.

-- Ну, что случилось? - строго спросил Билл. Впрочем, он сразу понял в чем дело... Вальтер со своими друзьями в одной из комнат "постриг" молодого мистера Витерби.

-- Этот олух... - начал сердито Вальтер.

-- Вы вытащили одну карту из вашего кармана, я это видел! - кричал молодой человек.

-- Успокойтесь! - рявкнул Билл, решительно становясь между ними.

-- Не стоит, - ухмыльнулся Билл. - А вам должно быть стыдно, Вальтер!

-- А я не пойму, за что! - сказал толстяк.

-- Сколько вы потеряли, сэр? - вежливо обратился хозяин к юноше.

-- Двадцать пять фунтов.

Билл протянул руку Вальтеру и сказал:

-- Платите!

-- Что вам нужно? - удивился Вальтер.

-- Я вам уже сказал! - в тоне Билла звучала угроза, и Вальтер медленно вытащил свой бумажник, достал пять ассигнаций и передал Биллу, который критически их осмотрел. Одну он вернул.

-- Подделка!

-- Что вы сказали?

-- Подделка! Заменить!

Вальтер заменил ассигнацию.

-- Итак, дело сделано, - Билл сложил ассигнации и передал их молодому человеку.

-- Благодарю вас...

Витерби подал швейцару одну ассигнацию и направился к лифту.

-- Джим, принеси поскорей шляпу мистеру Витерби!

Все молчали, пока Джим ходил за шляпой, затем гость, откланявшись, ушел.

-- Что это значит? Почему вы всюду суете свой нос? - набросился Вальтер на Билла.

-- Хотите знать? - повысил голос Билл. - Если что случится, сразу вмешается полиция. Позаботьтесь, чтобы никогда не было скандалов, и я не буду вмешиваться.

Билл расхохотался.

-- У вас и так денег куры не клюют!

-- И это - приличный клуб! - кипятился Вальтер. - Я докажу комитету...

-- Идите в свой номер и пейте виски, - сказал Билл. - Если станете ссорится со мной, я вас сброшу с лифта, и вы сломаете себе шею.

Вальтер поплелся к своим друзьям.

-- Хорош клуб, нечего сказать! - ворчал он.

-- Единственный клуб, который принимает вас! - крикнул Билл ему вдогонку.

Джим поспешил наверх посмотреть, что будет дальше. Он частенько бывал свидетелем разных сцен, и это развлекало его.

-- Отец, ты знаешь, тот господин, которого ты показал мне однажды из автобуса... Ну, офицер, про которого ты так много рассказывал... Тот, кто спас тебе когда-то жизнь...

Билл снял очки и положил их на стол.

-- Да, ну и что?

-- Я его только что видел!

-- Что?! Да ведь это невозможно!

-- Представь, я его видел!

-- Где?

-- У самой нашей двери!

Билл Анерлей покачал головой.

-- Ну, что ты выдумываешь!

-- Да, видел, - настаивал Джим. - Он стоял на противоположной стороне улицы, когда я провожал молодого человека. Я его хорошо рассмотрел. Я даже перешел на другую сторону улицы, но в эту минуту он повернулся и исчез. Я не успел сказать...

-- И что бы ты ему сказал?

-- Я бы спросил у него: "Вы действительно тот, кто спас жизнь моему отцу? Если да, то, пожалуйста, зайдите к нам"...

-- Ну что за разговор! - возмутился Билл. - Какие манеры! Я, кажется, зря выбросил деньги на твое воспитание.

Он пожал плечами.

-- Не думаю, чтобы это был он.

-- Но я его сразу же узнал!

-- Он выглядит прилично? - спросил Билл. - Как он был одет?

Джим вспоминал...

-- У него была серая шляпа...

-- И без штанов? - хмыкнул отец.

-- Нет, подожди... у него была серая шляпа, темный костюм и черное пальто.

Отец покачал головой.

-- Это не он. Знаешь, он как-то сказал мне: "Если мы выберемся отсюда, то будем вместе ужинать в отеле "Карлтон"!

Но Джим не знал этого отеля, и отец рассердился на него за это...

Раздался звонок у входа. Джим вышел, чтобы поднять на лифте нового посетителя.

-- Добрый вечер, мистер Гаррис! - приветствовал гостя хозяин. - Давно я не видел вас, но зато читаю ваши статьи!

Мистер Гаррис пристально смотрел на него.

-- Вы гораздо лучше выглядите, чем раньше, когда я здесь бывал, - произнес он и огляделся. - Черт возьми! Тут совсем ничего не изменилось. - Он потрогал стену. - Вот пятно от пива.

-- Кто-то запустил в вас бутылкой? - Билл улыбнулся своей шутке и спросил:

Джошуа отрицательно покачал головой.

-- Пресса всегда появляется одновременно с полицией, - не веря ему, ворчал хозяин.

Джошуа Гаррис продолжал рассматривать помещение.

-- Ковер немного потерт, - заметил он. - Три года назад он был еще новый...

Неожиданно он спросил:

-- Есть еще кто-нибудь?

-- Из ваших знакомых - никого. Вы кого-нибудь ждете?

Гаррис смотрел на ковер, потирая подбородок.

-- Может - да, может, и нет. Если из редакции позвонят, скажите, что меня...

Билл понял.

-- Что вас нет здесь? Хорошо! Хотите комнату?

-- Да, мне нужна комната...

Билл позвонил.

-- Вы придете с дамой? - полюбопытствовал Билл.

-- Нет. Но здесь есть скандалисты, которые могут поднять шум. Потому мне желательно иметь комнату подальше от всего этого...

Кельнер появился у портьеры, что вела к выходу.

-- Мистер Гаррис желает иметь комнату номер девять. Хотите еще что-нибудь?

Джошуа заказал пива и выразил желание отдохнуть.

Перед тем как удалиться в свою комнату, он поинтересовался у хозяина.

-- Билл сморщил лоб, взял членскую книгу и стал ее просматривать.

-- Нет, сэр, такой не состоит у нас в списках.

-- Слава богу! - облегченно вздохнул Гаррис.

...Отец с сыном смотрели, как репортер, проскользнув в проходе, скрылся в своей комнате.

-- Этот ведь не бывает здесь часто, отец?

-- Нет. Но когда он появляется на сцене, жди спектакля... Ступай вниз и внимательно смотри на улицу. Хотел бы я знать, куда это пропал Суттон...

В это мгновение задребезжал звонок, и через несколько секунд из лифта вышел Суттон. Джим заметил, что на нем уже другой костюм.

-- Что, дама ждет меня? - спросил гость, заметно волнуясь.

-- Нет еще, сэр.

Суттон удивился.

-- Неужели ее до сих пор нет?

-- И все же будьте осторожнее во время свидания, - шепнул ему на ухо Билл.

-- Вы имеете в виду ее сон? Об этом не беспокойтесь...

Билл только пожал плечами.

-- Ну, это само собой. Я вот о чем хотел вас спросить, Анерлей... Вы капитана Лесли знаете?

Нет, Билл, не знал такого.

-- Он не член этого клуба?

-- Нет. Капитанов у нас сколько угодно, но - Лесли?.. Такого не припомню...

-- Возможно, впрочем, что это вовсе и не его настоящее имя. Я, пожалуй, почти уверен, что это его псевдоним, - наконец обронил он.

-- Может, и те, кто здесь называют себя капитанами, вовсе не капитаны... Кто же он в таком случае, сэр?

Суттон, должно быть, не расслышал вопроса и поэтому Анерлею пришлось его повторить.

-- Лесли? Вы спрашиваете, кто он такой? Бывший преступник... Вот кто!

-- Как вам сказать? - задумчиво произнес Суттон. - И сам не знаю, стоит мне его ждать, или лучше, чтобы этой встречи вообще не было. Во всяком случае, если он появится и станет интересоваться, тут ли я - меня здесь нет, понимаете? Короче, это мой смертельный враг, Билл. Он уже угрожал моей жизни...

-- В таком случае предоставьте мне самому с ним разделаться, - доверительно заметил Билл. - Обратите внимание, какая славная старая штучка, - добавил он, расстегнув сюртук и вынимая из бокового кармана огромный кастет. - Этот и льва на месте уложит... Гм... Капитан Лесли... Запомню... Не прикажете ли что-нибудь, сэр? - сказал он, пряча оружие в карман.

В эту минуту взгляд его упал на дверь, ведущую в коридор. В дверях стоял Гаррис. Как долго он там стоял, Билл не мог бы сказать. Суттон тоже увидел его и остолбенел.

Изумление, впрочем, было обоюдным. Мистер Гаррис стоял с полуоткрытым ртом.

-- Я тоже не ждал вас тут встретить, - нервно бросил Суттон.

-- По правде сказать, я и сам удивлен тому, что меня занесло сюда, - продолжал репортер. - Видно, это моя профессия - встречаться с вами на таких спектаклях... Вот что, Билл, - обратился он к хозяину, - не найдется ли у вас какой-нибудь деревянной палочки, ну, хоть, скажем, в палец длиной, да и толщины такой же...

Билл порылся в своей конторке и нашел нужный кусочек дерева.

-- Подойдет такой? - спросил он. - Вам для чего, собственно, он нужен? - Билл был крайне удивлен, когда старый репортер объяснил, что палочкой он хочет вытащить муху, попавшую в его стакан с пивом.

Суттон все еще ходил по вестибюлю и, видимо, не хотел идти к себе.

-- Билл, вы знаете мистера Баррабаля? - неожиданно спросил он хозяина.

-- Вы имеете в виду инспектора полиции? Да, я слыхал о нем.

-- А здесь он никогда не бывал?

-- Может, и был, только я его не знаю. Это ведь не чиновник наружной полиции. Насколько я знаю, он выходит на дело очень редко...

Через минуту Суттон ушел в свой кабинет.

Билл хмурился. Его не покидало скверное предчувствие, что сегодня вечером в клубе произойдет какая-то драма. Ему хотелось поговорить с Гаррисом насчет своего предчувствия...

К счастью, его желание исполнилось словно само собой: через минуту после ухода Суттона вернулся репортер, бережно держа в руке кусочек дерева.

-- Отдайте моему сыну, он их, кажется, собирает... Скажите мне, мистер Гаррис, вы с мистером Суттоном в хороших отношениях?

Джошуа ни с кем не дружил, и обстоятельно объяснил это Биллу. Потом поверг его в несказанное удивление, спросив, не состоит ли членом этого клуба некий капитан Лесли.

-- Странное совпадение, мистер Гаррис, - уставился на него Билл. - Вы - второй, кто сегодня спрашивает об этом!

-- А первый, конечно же, мистер Суттон? - улыбнулся репортер.

-- Ну, как сказать... Кстати, а какой кабинет занял мистер Суттон? - задал Гаррис вопрос, грубо нарушавший правила и обычаи этого злачного места.

-- Не могу вам ничего на это ответить, - замялся Билл. - Мы никому не даем никаких сведений о наших гостях.

-- Держу пари, он занял зал заседаний, - пробормотал Гаррис, заставив этим поморщиться Билла. - Пойду, посмотрю, не нападали ли в мое пиво новые мухи, - сообщил он, удаляясь.

-- Уверяю вас, она была единственной во всем моем клубе! - пробормотал Билл ему вдогонку.

-- Лонг, Ларри, Ли, Ларкей, Ландо... Нет, Лесли тут нет...